В последние годы в Израиле ведутся дискуссии по поводу «доктрины победы», инициированной нынешним начальником Генштаба Армии обороны Израиля бригадным генералом Авивом Кохави. После его вступления в должность в январе 2019 г. в израильских СМИ появились публикации, согласно которым А.Кохави является военачальником, наконец-то признавшим, что со времени войны Судного дня (1973) израильская армия, какой бы мощной она не считалась, не одержала ни одной реальной победы, поэтому вынуждена проводить бесконечные военные операции на северном и южном фронтах[i] [1].
Положения «доктрины победы» анализирует эксперт Иерусалимского института стратегии и безопасности (JISS) полковник запаса проф. Габи Сибони, специалист по кибербезопасности, военной стратегии и технологиям; и бригадный генерал запаса Юваль Безек, аналитик в области безопасности, начальник (в запасе) штаба бригады «Гилани».
Критически разбирая «доктрину победы», эксперты подчеркивают, что на протяжении почти пяти десятилетий, если вообще когда-либо, Армии обороны Израиля не приходилось иметь дело с вызовами, с которыми может столкнуться Израиль в ближайшее десятилетие. Одним из таких вызовов, способным повлиять на реализацию «доктрины победы», они называют угрозу свободе действий военно-воздушных сил Израиля, о чем говорилось в первой части статьи.
По мнению экспертов, ВМС Израиля и, как следствие, тыл, также подвержены угрозе. Ракетный обстрел «Хизбаллой» в 2006 г. «Ханита», корвета типа «Саар 5», был единичным инцидентом, который, тем не менее, иллюстрирует наличие угроз. Ракеты класса «берег-море» и иранское присутствие в Средиземном море могут стать вызовом и создать ограничения, с которыми Израилю не приходилось сталкиваться в течение многих лет. Это также могут быть нападения иранских подводных лодок на торговые суда, следующие в Израиль.
Помимо того, что в израильских экономических водах находятся важные активы и страна нуждается в военно-морских платформах для мобилизации сил, противник может серьезно угрожать израильским портам и свободе передвижения по морским путям в Израиль. Вражеские атаки могут помешать еврейскому государству использовать морские порты (и аэропорты) для пополнения запасов оружия и многого другого. Это может привести к разрушительным последствиям в случае, если произойдет затягивание боевых действий, что приведет к войне на истощение. Несмотря на намерение Израиля вести краткосрочные войны, эксперты предлагают учитывать развитие ситуации по негативному сценарию, особенно когда предусмотренный в доктрине план ведения боевых действий основан на подходе, предполагающем «войну на истощение».
В качестве угрозы израильские эксперты выделяют иранские технологии. Они отмечают, что Израиль обладает огромным технологическим преимуществом перед ХАМАСом и «Хизбаллой». Но поскольку Иран предоставляет своим прокси передовые технологии, Израиль должен признать, что технологический разрыв постепенно сокращается. Передовые возможности, которые будут использоваться против Израиля в будущем, могут нанести серьезный ущерб ЦАХАЛу. Системы управления и контроля могут подвергнуться кибератакам и атакам в рамках радиоэлектронной борьбы; высокоточным боеприпасам будут противопоставлены изощренные разрушительные средства; и израильские военные могут столкнуться с вражескими высокоточными боеприпасами и БПЛА.
Также существует вероятность, что Турция при президенте Эрдогане предоставит ХАМАСу передовые военные технологии (например, БПЛА).
В общем, полагают эксперты, в следующей войне ЦАХАЛ может обнаружить не только сокращение своего технологического преимущества, но и то, что технологические возможности, на которых основана «доктрина победы», стали ахиллесовой пятой Израиля.
Они называют еще одну угрозу – возможность того, что враг оккупирует израильскую территорию. «Хизбалла» (и сирийцы) не будут довольствоваться простым контрударом, но уже в самом начале боевых действий направят силы спецназа на территорию Израиля в Галилею и на Голанские высоты. Подготовка к таким атакам свидетельствует об уроках, извлеченных противником из Второй ливанской войны. Цель – сформировать переднюю линию обороны с намерением задержать и подорвать наземные силы израильской армии до того, как она достигнет международной границы, тем самым обеспечивая максимальную широту расположения пусковых установок.
Если противнику удастся оккупировать территории в пределах Израиля, израильские граждане окажутся под контролем врага. Хотя ЦАХАЛ готовится к такой угрозе, эксперты не видят гарантий, что этого не произойдет. Если такой сценарий все-таки реализуется, пусть даже в отдельных районах, это может иметь серьезные последствия для морального духа и успеха операции. Нерегулируемое бегство граждан на юг страны может затруднить мобилизацию и перемещение подразделений на север. Такая ситуация может сорвать планы с самого начала и потребовать отвлечения ресурсов для возвращения оккупированных территорий, даже до того, как ЦАХАЛ сможет направить свою мощь на поражение врага.
В качестве угрозы Израилю эксперты называют одновременные боестолкновения на нескольких театрах военных действий. Они отмечают, что с такой ситуацией ЦАХАЛ не сталкивался уже много лет. Противостояние еврейского государства шиитской оси может привести к активизации действий, по крайней мере, на территориях, находящихся под ее влиянием – в Ливане, Сирии и секторе Газа. Допускается эскалация во втором и третьем круге стран (в разной степени представляющих угрозу Израилю) – в Ираке и, возможно, даже в Иране, а также беспорядки в Иудее и Самарии (как называют в Израиле Западный берег р. Иордан) и в тылу. Все это повлечет за собой стремительное развитие событий и может ослабить внимание генштаба ЦАХАЛа и его способность проводить операции в том виде, как это происходило в ходе ведения ограниченных операций.
Серьезным вызовом для Израиля эксперты называют массированный обстрел тыла. Уязвимость страны связана с тем, что ее стратегический тыл, от которого зависят все военные усилия, находится в пределах, доступных для вражеского удара. Способность стратегического тыла поддерживать военные действия никогда существенно не нарушалась, даже во время самых жестоких войн Израиля. Но сегодня это уже не так. Угроза навесного огня и ракетного обстрела внутренней территории Израиля явно становится стратегической, а не является простой неприятностью.
Фактически, пишут они, в основе вражеской концепции ведения военной кампании лежит применение огневой мощи с нескольких театров военных действий и на различных дистанциях, чтобы подорвать боевые возможности Израиля и моральный дух населения. Поэтому жизненно важно быстро устранить угрозы тылу, особенно для того, чтобы внутренний стратегический фронт мог обеспечить ведение военных операций. «Железного купола» (израильской тактической системы ПРО), полагают эксперты, «какой бы эффективной она ни была, недостаточно для достижения этой цели».
Г.Сибони и Ю.Безек отмечают уязвимости и недостатки «доктрины победы» с точки зрения будущих вызовов. Они подчеркивают, что их выводы «не являются прогнозом, а скорее ориентиром, основанным на анализе тенденций».
Фактически новая доктрина Армии обороны Израиля в качестве основного компонента фиксирует противостояние врагу с помощью огневой мощи и масштабных, крайне автономных сил в глубине территории. Тогда как опыт показывает, что отсутствие попытки одновременного маневрирования сухопутных сил, которые быстро переносят боевые действия на территорию противника, уменьшают его возможности и угрожают выживаемости вражеского руководства, может затянуть боевые действия и усилить ущерб израильскому тылу, что пагубно скажется на его возможностях и функциональности. Мало того, что в «доктрине победы» маневрирование сухопутных войск не является ключевым инструментом, значимость этой меры продолжает уменьшаться.
Эксперты отмечают, что «даже если предположить, что такой подход может ускорить поражение врага, он определенно противоречит идее сокращения продолжительности войны. Подход, предложенный «доктриной победы», требует времени и значительных ресурсов, которых у нас может не быть. В сценарии, когда загорится израильский тыл, время будет иметь значение, тогда как может не оказаться возможности пополнения запасов через морские порты и аэропорты. Потребность в экономии ресурсов и необходимость сократить продолжительность войн были основными причинами, по которым в Стратегии безопасности Израиля предпочтение отдавалось маневрированию, а не тактике истощения». По мнению экспертов, «”доктрина победы” фактически продолжает опираться, хотя и изощренно, на те же идеи, которых неоднократно и безуспешно придерживались в течение последних четырех десятилетий».
По их словам, «доктрина предполагает, что, если Израиль развернет свои комплексы вооружений против объединенных сил противника, он сможет быстро уничтожить врага и добьется его капитуляции; при этом почти полностью игнорируется тот факт, что все эти средства с самого начала войны окажутся под беспрецедентным огнем. В результате могут пострадать базы ВВС, нарушена мобилизация на резервных складах и соединение частей на фронте. Может быть нанесен ущерб стратегическому тылу, повреждены электростанции, нарушена работа морских портов и аэропортов, выведены из строя больницы и т.д. Военно-воздушные силы в одиночку не смогут нейтрализовать угрозу тылу, что потребует массированных наземных маневров».
Все это, полагают эксперты, «обнаруживает фундаментальную слабость доктрины, для реализации которой требуется соблюдение ряда условий, что как раз не всегда возможно, уж точно не во время крупномасштабной войны». Рассматриваемая «доктрина не предусматривает подготовку к более серьезным сценариям, которые могут нарушить дееспособность ЦАХАЛа в первые несколько дней войны. Предполагается, что израильские военные подготовятся до того, как противник нанесет удар; что они застанут врага врасплох, а не наоборот. Доктрина исходит из того, что враг в результате своих действий может нанести Израилю ущерб, но не помешать осуществлению его планов».
Г.Сибони и Ю.Безек считают верной мысль о том, что ЦАХАЛ и дальше будет пользоваться абсолютным превосходством, как это было в ходе военных операций и кампаний на протяжении последних десятилетий. В фундаментальных принципах доктрины отсутствует представление о том, что противник может нарушить дееспособность ЦАХАЛа. Поэтому первостепенное значение имеет вопрос: «А что, если будет не так?».
Более того, любая доктрина, основанная на будущих способностях, должна сохранять компетенцию существующих средств до накапливания перспективных комплексов вооружений. У экспертов беспокойство вызывает то, что «надежда на потенциальные возможности в будущем негативно отражается на том, как командование готовит силы к текущим оперативным угрозам. Опыт структурирования соединений и наращивания сил показывает, что процесс, необходимый для создания первостепенных возможностей, с момента формулирования в качестве концепции до взятия их на вооружение, занимает долгие годы (по крайней мере, десятилетие). Следовательно, эксперты делают два допущения, которых нет в доктрине: во-первых, реализация изложенных в ней идей должна опираться на существующие силы и комплексы вооружений в течение ближайшего десятилетия; и, во-вторых, когда появятся новые средства и возможности, они будут задействованы на поле битвы, которое уже не будет соответствовать нынешним представлениям.
Г.Сибони и Ю.Безек пытаются разобраться в том, что предпочесть – «маневрирование или истощение». По их словам, «доктрина победы» основывается на предположении, что глубокие и быстрые маневры сухопутных сил остались в прошлом и что вероятность их использования мала. Предпочтение отдается развитию способности «многомерного маневрирования» – «эксклюзивной» способности, основанной главным образом на возможностях регулярных ВС, тогда как моральное и оперативное значение резервных сил снижается. Такое маневрирование сухопутных сил характеризуется гораздо большей огневой мощью, нежели мобильностью. В этом смысле, даже несмотря на то, что доктрина якобы касается маневрирования, она еще больше укрепляет идеи, которые доминировали в мышлении ЦАХАЛа в последние четыре десятилетия. Они заключаются в том, что противник будет повержен с помощью сплошного огня. Эта доктрина формирует зависимость маневрирования сухопутных сил от огневой мощи.
«Доктрина победы», считают эксперты, не только не устраняет дисбаланс, существующий между двумя стратегическими видами войск (воздушными и сухопутными), но и, скорее, увековечивает этот дисбаланс. Вместо того чтобы авиация (в дополнение к ее самостоятельным миссиям на театре боевых действий) помогала сухопутным войскам в достижении победы быстрым и неожиданным маневрированием, теперь сухопутные силы поддерживают ведение огня с воздуха для быстрого уничтожения возможностей противника и его поражения.
В данном случае эксперты проясняют некоторые нюансы. «Доктрина победы», по их словам, «действительно предполагает, и совершенно справедливо, что победа с помощью одной лишь огневой мощи авиации невозможна. Без достижения тесного взаимодействия с сухопутными войсками не будет возможности определить силы противника и такое количество целей, что позволит уничтожить его возможности. Однако при этом доктрина остается приверженной подходу, предполагающему «истощение», а такой подход подразумевает текущие, методические действия, результаты которых накапливаются с течением времени (и могут быть охарактеризованы с точки зрения «количества убитых», а не изменения геостратегической ситуации).
Делаются следующие выводы.
В лучшем случае «доктрина победы» нацелена на достижение массового разрушения, которое, хотя и неоднократно предпринималось на протяжении всей истории, в том числе в недавних операциях ЦАХАЛа, ни разу не оправдало ожиданий. Огромная огневая мощь никогда не делала войны менее продолжительными; скорее наоборот. В подавляющем большинстве случаев не удавалось добиться победы, и уж точно решающей. В этом контексте эксперты напоминают о результатах «бомбометания», проведенного после Второй мировой войны на территории Германии, которые продемонстрировали ограниченность масштабных авиаударов.
Израильские эксперты считают жизненно необходимым сохранять оптимизм, но нельзя игнорировать тот факт, что у врагов еврейского государства совершенно противоположные планы, и они развивают возможности, которые создают реальные проблемы для силовых структур Израиля; с такими проблемами ЦАХАЛ не сталкивался в течение многих лет. Существующие тенденции требуют поддержки теории опытом или предположениями, которые на практике оказались верными. В обеспечении своей безопасности Израиль не должен опираться на одну единственную стратегическую опору, какой бы сильной и сложносоставной она ни была.
Эксперты приводят высказывание английского военного историка и теоретика Генри Лиддела Гарта: «Двойственность – это самая суть войны, хотя, как ни странно, ее игнорируют». Точно так же, как боксеру необходимо использовать обе руки, ЦАХАЛу необходимо создать две мускулистые и хорошо сбалансированные опоры – воздушные и наземные силы, которые взаимодействуют при защите тыла, чтобы быстро перейти в атаку и нанести серию быстрых комплексных ударов глубоко на территории врага. Ни ВВС, ни сухопутные войска, какими бы продвинутыми они ни были, в одиночку не смогут решить задачу.
Представление о массированных действиях автономных средств в глубине вражеской территории является важным и требует дальнейшего развития; но оно не может заменить маневрирование на земле. Таким образом, доктрина должна предусматривать создание достаточно крупных сухопутных сил, которые синхронно будут действовать одновременно на нескольких театрах военных действий, смогут прорвать фронт, быстро продвинуться в глубь вражеской территории с целью уничтожения возможностей противника и устранения угрозы обстрела израильского тыла. В реальности же сухопутные силы ЦАХАЛа за последние четыре десятилетия постепенно ослабевали, а их использование в проводимых операциях постепенно сокращалось. Армия обороны Израиля все больше полагается на военно-воздушные силы и разведку, а их возможностей может оказаться недостаточно для решения проблем, с которыми столкнется Израиль на будущем поле боя.
По мнению экспертов, операция «Страж стен» в мае 2021 г. показала, что даже во время боев на одном театре военных действий в почти оптимальных условиях израильская армия не смогла устранить угрозу тылу и не приблизилась к решающей победе. Эта операция должна послужить тревожным сигналом для силовых структур.
Следующая война будет другой, что может потребовать от Израиля приложения таких национальных усилий, которых не было в течение многих лет. В арсенале ЦАХАЛа должны быть инструменты, подходящие для решения проблем, связанных с предстоящей войной; созданные на основе профессиональной мысли, с трезвым учетом более жестких и менее удобных сценариев развития ситуации. Необходимо понимать, что в следующей войне, как и в предыдущих, Израиль не может позволить себе не оказаться победителем, даже если на это потребуются огромные ресурсы[ii] [2].
[i] [3] מנצח לצבא מכיל מצבא // Haaretz. 01.03.2019 — https://www.haaretz.co.il/opinions/.premium-1.6980872
[ii] [4] The IDF “Victory Doctrine”: The Need for an Updated Doctrine // JISS. 14.06.2021 — https://jiss.org.il/en/siboni-idf-victory-doctrine-the-need-for-an-updated-doctrine/