Продолжаем рассматривать турецкую реакцию на события, происходящие в Тунисе. Часть 2 нашего обзора доступна по ссылке на сайте Института Ближнего Востока: http://www.iimes.ru/?p=78705#more-78705
Напомним, что, в своей предыдущей публикации, мы остановились на рассмотрении материала Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) авторства эксперта Фонда Хатидже Румейсы Дурсун. Материал SETAV вышел под заголовком «5 вопросов: что означает политический переворот в Тунисе?».
Эти самые пять вопросов, на которые в своем материале отвечает автор, выглядят следующим образом:
- Что произошло в Тунисе?
- Как развивается политический переворот в Тунисе?
- Что случилось с приостановлением работы Парламента и отставкой премьер-министра?
- Какова реакция национальных и международных игроков?
- Что означает процесс в Тунисе с региональной точки зрения?
При этом, турецкие ответы на первые два из означенных выше вопросов мы озвучили. Переходим к третьему вопросу, Который звучит как «Что случилось с приостановлением работы парламента и отставкой премьер-министра?».
Опять же, повторимся, избегаем повторов уже сказанного в предыдущих частях публикации и фокусируемся на главных идеях автора.
При том, что основные моменты происходящего – хорошо известны: в заявлении, обнародованном со стороны администрации президента Туниса, было объявлено, что до тех пор, пока не будут назначены новый премьер-министр и члены правительства, административные и финансовые вопросы будут управляться в администрации премьер-министра и в структурах министерств страны со стороны генеральных секретарей. Что же до управленческих и финансовых вопросов – то они будут администрироваться со стороны уполномоченных на то лиц.
Заявление Саида прозвучало на фоне того, как в Тунисе проходили протесты против правительства и оппозиционных партий. При этом нападениям, как подчеркивается автором, оказались подвергнуты и офисы главной партии страны – «Возрождение» («Ан-Нахда»). Как отмечается турецким автором, подобного рода нападения могут привести к более широким внутренним беспорядкам.
После переворота, военные не позволили спикеру тунисского парламента и лидеру партии «Ан-Нахда» Рашиду Ганнуши и сопровождающим его заместителям войти в здание парламента. Из этого делается вывод о том, что «целью переворота было исключить Ганнуши и «Ан-Нахду» из политики». Более того, автором отмечается попытка демонстрантов, которые поддерживают решения президента Кайса Саида, совершить налет на штаб-квартиру партии «Ан-Нахда». Цитируем: «Принимая серьезные меры безопасности, полиция продолжает стоять на страже перед штаб-квартирой партии «Ан-Нахда»».
Итак, главная мысль, которая здесь напрашивается, заключается в том, что страна расколота и целью президента Кайса Саида является именно происламская партия «Возрождение» («Ан-Нахда»). Этот же раскол может привести к тому, что могут разгореться столкновения между сторонниками президента и сторонниками крупнейшей партии страны. По опыту можно судить, насколько быстро в ближневосточных странах происходит эскалация отдельных стычек в крупномасштабные столкновения и насколько с ними трудно потом «работать».
Четвертый вопрос, который поднимается в публикации SETAV — Какова реакция национальных и международных игроков? – безусловно, имеет большое значение как с точки зрения развития ситуации в Тунисе, так и с точки зрения дальнейшей динамики в регионе, в целом. Разумеется, «итоговая» турецкая реакция на события в Тунисе, как её можно спрогнозировать, также имеет немалое значение.
Как указывается турецкими авторами, Рашид Ганнуши и возглавляемое им партия «Ан-Нахда» наиболее четко отреагировали на национальном уровне на случившийся переворот. В частности, Ганнуши выразил желание, чтобы люди вели мирную борьбу за восстановление демократии. Аналогичным образом, и бывший президент Монсеф Марзуки осудил переворот и сказал: «Мы, как и Турция, можем сорвать этот переворот».
На самом деле, это – замечание, которое заслуживает отдельных слов. Дело в том, что попытка госпереворота в Турции носила характер не сверху, а снизу. То есть, в ночь с 15 на 16 июля 2016 года была предпринята попытка к тому, чтобы свергнуть президента страны. При этом у путчистов не было своего представительного лица, который бы выступал от их имени, и на их стороне, если и стояли определенные военные круги, то они были весьма ограничены.
В этом смысле, ситуация в Тунисе принципиальным образом отличается от ситуации в Турции. И пример Турции, озвученный бывшим президентом страны, вряд ли, применим к обстановке в Тунисе.
В Тунисе, власть президента надо помножить на поддержку военных и получить то, с чем придется столкнуться вышедшим на улицу людям, если они попробуют совершить то, что сделала толпа в Турции — о чем говорит бывший тунисский президент. В Турции, все-таки, народ встал на поддержку действующего президента страны, в подавляющей степени сохранившего у себя рычаги власти.
Продолжая мысль авторов публикации: офис парламента Туниса решительно осудил переворот. Также Тунисский профсоюз (UGTT), который может считаться очень важным игроком в тунисской политике, призвал президента Саида к тому, чтобы его решение не было постоянным – иными словами, пусть и не выступил категорически против, но подчеркнул временность этой меры.
С другой стороны, Абир Муса, лидер Свободной конституционной партии, которую, как пишет автор, поддерживают ОАЭ и Египет, входит в число тунисских политиков, поддержавших переворот.
Генеральный секретарь Лиги арабских государств Ахмед Абуль Гейт, как отмечается турецким автором, «похоже, не в состоянии выйти за рамки своего желания, чтобы Тунис быстро выбрался из этого бурного процесса».
И далее, цитируем автора: «Германия призвала к скорейшему восстановлению конституционного порядка в Тунисе. Следует также упомянуть Турцию и Ливию, которые продемонстрировали четкую позицию против переворота». И далее: «Учитывая международное измерение государственного переворота, роль кризиса в Ливии выходит на первый план. Кроме того, хорошо видно, что Франция и ОАЭ выступили сторонниками переворота. Хотя президент Саид заявил, что у него беспристрастная позиция по Ливии, он не может предпринимать шагов независимо от Франции, которая поддержала путчиста Хафтара».
Также как подчёркивается турецким автором, Саид обеспокоен поддержкой со стороны Ганнуши Правительства национального единства в Ливии и теми тесными отношениями, которые тот установил с Турцией. Критикуя прокатарскую и протурецкую позицию Ганнуши, Саид подчеркнул, что в Тунисе существует «одно государство, одна внешняя политика, один глава государства».
Развивая тему в части французского следа, не может турецкий автор не сказать и про крупные оружейные сделки. Это, собственно, понятно, с учетом того, что регион Ближнего Востока и Северной Африки является, одновременно, и одним из самых конфликтных, и одним из крупнейших в плане закупки оружия и боеприпасов. Так что, большая политика в регионе, в немалой степени, строится вокруг оружейных рынков и контрактов.
В случае Туниса, как пишет автор:
«По сути, отправленное в отставку правительство Туниса отклонило предложение Франции о продаже самолетов и кораблей. Кроме того, заслуживает внимания следующий твит Дахи Халфана, советника наследного принца ОАЭ Мухаммеда бен Заида, за три дня до переворота: «Хорошие новости, приближается еще один переворот». Известно, что, после поражения путчиста Хафтара в Ливии, средства массовой информации, поддерживаемые ОАЭ и Саудовской Аравией, преследовали Ганнуши и избранное правительство в процессе, приведшем к перевороту в Тунисе. Ганнуши позвонил премьер-министру Правительства национального согласия Ливии Файезу Сарраджу в мае прошлого года и поздравил с освобождением авиабазы Аль-Ватия из-под контроля Хафтара, что побудило ОАЭ и Саудовскую Аравию нажать на кнопку, чтобы создать атмосферу внутренних беспорядков в Тунисе».
Итак, как мы видим, автор говорит о тесной взаимосвязи ситуации в Тунисе с событиями, разворачивающимися в Ливии, и о том, что Тунис является «продолжением игры», которая развернулась между региональными державами за свое влияние. Самыми влиятельными игроками, как отмечается автором, являются Франция и ОАЭ, которой противостоит Турции, используя, в том числе, свой ливийский успех и плацдарм.
Цитируем турецкого автора далее: «СМИ ОАЭ и Саудовской Аравии поддержали акцию гражданского неповиновения, которая началась в парламенте (Туниса – И.С.) около года назад. Эти поддерживаемые из-за рубежа медиа-группы, обвиняя правительство и Ганнуши в коррупции, стремились распространить в тунисском обществе представление о том, что экономические проблемы, усугубляющиеся пандемией, были вызваны коррупцией в правительстве. Таким образом, правительства ОАЭ и Саудовской Аравии, которые не смогли найти то, что они ожидали в Ливии, преуспели в создании необходимых внутренних беспорядков в Тунисе через средства массовой информации».
И, наконец, пятый вопрос, который озвучен в статье – это: Что означает процесс в Тунисе с региональной точки зрения?
Как указывается автором, после событий так называемой «арабской весны» Тунис именовали «единственной арабской демократией».
Тем не менее, во время визита президента Кайса Саида во Францию, в июне 2020 года, президент страны Э.Макрон сделал заявления, направленные против Турции. Заявив, что Турция ведет «опасную игру» в Ливии, Макрон призвал президента Эрдогана уйти из региона. При этом, как указывает автор, Саид, который хранил молчание по поводу реакции Макрона на присутствие Турции в Ливии, также избегал принимать сторону законного правительства Ливии.
Автор делает вывод: «Фактически, с отступлением Хафтара в Ливии можно увидеть, что Турция стала более эффективным игроком в балансе сил в Средиземноморье. Очевидно, что Франция и ОАЭ, обеспокоенные этой ситуацией, стремятся освободить место в региональном уравнении, потянув за собой Тунис, который, как считается, претерпел относительно демократические преобразования перед лицом провала ополченцев путчистов в Ливии, в подобный политический кризис. Таким образом, Ганнуши, придерживающийся позиции, близкой как к Ливии, так и к Катару, будет исключен из тунисской политики, а политики, выступающие «за старый режим», будут играть более активную роль во внешней политике. Эта ситуация будет означать изоляцию законных правительств Турции, Катара и Ливии, а также изменение баланса в Средиземном море и Персидском заливе в пользу ОАЭ и Франции».
В плане своих прогнозов на предстоящий период, турецким автором выделяются три базовых сценария.
Их этих трех, первый сценарий — это полноценный военный переворот, в результате перерастания взаимных демонстраций в столкновения. Подобного рода ситуация, как указывается турецким автором, означает «возврат к эпохе Бен Али».
В этом сценарии можно говорить о таком возможном развитии событий, как назначение на ключевые посты лиц, являющихся сторонниками «старого режима», судебное преследование законных политиков и их полное отстранение от политики и так далее.
Цитируем: «В частности, на первый план выйдут репрессии, пытки и другие методы запугивания, применявшиеся в 1990-е годы в период Бен Али, со стороны тех, кто защищает переворот, — против Ганнуши, членов партии «Ан-Нахда» и их семей.
Говоря о втором возможном сценарии развития событий, турецкий авторы говорит о вероятности углубления конфликта с перерастанием его в полноценную гражданскую войну. Цитируем: «Эта возможность может стать реальностью, особенно если радикальные салафитские группировки, такие как «Ансар аш-Шариа», которые стали влиятельными в Тунисе после жасминовой революции, начнут ожесточенную борьбу против сторонников переворота».
Впрочем, автор указывает на то, что такая возможность представляется «незначительной», однако, как автором указывается, «при таком сценарии вполне возможно, что события в Тунисе превратятся в массовое насилие, подобное гражданской войне в Алжире в 1990-х годах».
Что же до третьего сценария, то, в его условиях, можно будет снова провести выборы, с целью создания нового компромисса. Цитируем: «Фактически, инициатива неправительственных организаций, известных как Квартет национального диалога, обеспечила значительный успех в выходе из политического кризиса после убийств таких политиков, как Белаид и Брахми, известных своими левыми и секулярными взглядами. Возможно, выйти из этого кризиса удастся, если профсоюзы, светские и различные исламские политические группы предпримут действия по созданию аналогичной диалоговой среды».
Итак, подводим черту под изложенным выше – в трех частях нашего обзора.
Прежде всего, заметим, что Турция по отношению к событиям в Тунисе заняла одновременно принципиальную и взвешенную позицию. Действия президента Кайса Саида были Турцией осуждены, однако, при этом, Турция воздержалась от категоричных и резких суждений, равно как и от обещаний того, что она может вмешаться в Тунисские процессы.
Принципиальная позиция Турции заключается в том, что в Тунисе президентом Кайсом Саидом запущен антидемократический процесс, который грозит тем, что страна вернется назад, от завоеваний жасминовой революции, к временам, аналогичным периоду правления диктатора Бен Али. При этом, турецкая сторона подчеркивает, что происламская партия «Ан-Нахда» («Возрождение») занимает на внутриполитической площадке конструктивную, настроенную на диалог, позицию.
Причины турецкой взвешенности являются вполне понятными: все ж таки процесс ещё не подошел к своей точке невозврата. И, на этом этапе, Турция пытается его удержать от эскалации, в частности, через оказание на президента Кайса Саида политического давления, как собственного, так и со стороны третьих стран. Вот на мобилизацию последнего турецкие усилия и направлены с тем, чтобы предотвратить скатывание страны в события, подобные египетским и даже ливийским.
Ситуация в Тунисе имеет для Турции значение в двух аспектах.
Во-первых, Тунис является подтверждением турецкого тезиса о неизбежной демократизации региона Ближнего Востока и Северной Африки. Этот тезис, одновременно, с мыслью о том, что монархии и диктатуры исчезнут, является одной из констант турецкой внешнеполитической мысли. На смену ушедшим режимам придут исламские демократии по образу и подобию самой Турции. В этом смысле, Тунис стал важным прецедентом на фоне общего «провала» так называемой «арабской весны».
Во-вторых, Тунис является государством Восточного Средиземноморья, за влияние в котором Турция ведет ожесточенную борьбу, причем, одновременно на многих фронтах. Тут и противостояние с Грецией и с Кипром. Тут и соперничество, переходящее во взаимные жесткие выпады с Францией. Регион Восточного Средиземноморья является также ареной противостояния между Турцией и ОАЭ. Соответственно, Турция, в наши дни, пытается укрепиться по всему побережью с опорой на Ливии. «Выпадение Туниса», в этом процессе, крайне нежелательно.
В ближайшее время, в зависимости от развития событий, позиция Турции может остаться прежней сдержанной или выйти на качественно новый уровень. Динамика будет определяться событиями в Тунисе.