«Незадолго до вынесения приговора получивший известность как «чемоданный бомбардир из Кельна» Джозеф Мухаммед аль Хаджиб занервничал. Перед тем как покинуть зал, ливанец яростным взглядом окинул направленные на него камеры и вытянул вверх оба средних пальца. Адвокат преуменьшил значение жеста», — так Die Welt (9.12.2008) начинает репортаж из зала суда. Все начиналось гораздо спокойнее. Он закрывал лицо веером бумажных листов и боялся смотреть в лицо людям и в объективы. Но когда был оглашен приговор, нервы 24-летнего Джозефа сдали. На этот раз он оставил бумагу в покое и закончил свое пребывание на людях непристойным жестом. Такова была реакция террориста на решение земельного суда в Дюссельдорфе. Адвокат Джозефа Йоханнес Пауш (Johannes Pausch) объяснил это актом «истощения и волнения».
Таким он запомнился всем во второй раз. В первый раз он был представлен в видеозаписи, сделанной на Кельнском вокзале 31 июля 2006 г., когда, облаченный в форму немецкой национальной сборной по футболу, шагал по перрону с чемоданом, в котором лежала бомба. Джозеф вошел в вагон регионального поезда, отправлявшегося в Кобленц, как обычный пассажир, и только он один знал, что он — враг этого государства, который готовит смерть и увечья окружающим его людям.
Окружали его, как позднее было уточнено, 280 человек. Но им повезло. Бомба не сдетонировала, так как в газовых баллонах оказалась никудышная по качеству смесь, которая была не способна вызвать взрыв. Адвокат, в частности, сказал суду, что это было сознательное решение — не включать кислород в самодельные бомбы, а кислород — компонент, необходимый, чтобы вызвать взрыв, сообщает AFP. Судья не согласился с мнением защиты, которая утверждала, что речь ввиду несовершенства конструкции шла не о бомбе, а лишь о ее макете. Он разделил оценку федеральной прокуратуры, а та была убеждена, что «лишь недостаточные знания в химии предотвратили трагедию». Между тем подсудимый, который не выразил ни малейшего раскаяния в содеянном, заверял, что вполне осознанно способствовал тому, чтобы взрыва не случилось. Однако в лучшие намерения «чемоданного бомбардира из Кельна» никто не поверил.
Когда аль Хаджиба спросили, что явилось побудительным мотивом кельнского плана, он ответил: карикатуры на пророка Мухаммеда в европейских СМИ весной 2006 г., которые вызвали волну протестов во всем мусульманском мире. Выяснилось, что аль Хаджиб воспринимал себя как воина, который действует от имени Бога. Как уточняет ливанская газета The Daily Star (11.12.2008), председатель суда Оттмар Брайдлинг (Ottmar Breidling) отметил, что подсудимый взял в качестве идолов Усаму бен Ладена и Абу Мусаба аль Заркауи.
Разумеется, родители аль Хаджиба не знали о таких кумирах. Они думали, что сын учится в Германии на инженера и скоро вернется дипломированным специалистом. Перед лицом закона Джозеф, однако, говорил о другом своем предназначении — после того как затея с взрывом не удалась, он, по его словам, надеялся найти утешение в религии. Собственно, никто теперь не сможет воспрепятствовать ему в поклонении исламу, так как уже в самом начале процесса стало ясно, что тюрьмы ему не миновать.
Германия никогда не находилась в такой близости от исламистского удара — это единодушное мнение прокуратуры и судей. Ганс-Георг Энгельке (Hans-Georg Engelke), глава антитеррористического подразделения Федерального министерства внутренних дел, подтвердил это, сказав, что страна могла стать жертвой нападения «в любой момент».
Суд закончил 60-дневный марафон заседаний, выслушав показания 76 свидетелей. Сообщник Джозефа 22-летний Хамад, тоже ливанский террорист, был осужден за год до того, получив 12 лет заключения. Ему осталось сидеть 11, у Джозефа тюремные будни только начинаются.
Он получил пожизненное заключение, однако Deutsche Welle (9.12.2008) уточняет, что это выражение в Германии означает реальное наказание сроком в 15 лет. Поскольку Конституционный суд ФРГ считает, что понятие «пожизненный срок» противоречит человеческому достоинству, наказание может быть продлено только в случае, если закон перестанет считать заключенного социально опасным. Так что, вполне вероятно, что террорист отметит свое 40-летие уже на воле.
То, что процесс по его делу состоялся только сейчас, является результатом многократных попыток Джозефа покончить с собой. Все эти покушения были пресечены. Террорист предстал перед немецким законом и получил то, что ему было положено.
Сообщается также, что 18.12.2007 суд в Ливане приговорил второго кельнского террориста к тюремному заключению (он был задержан органами безопасности в Триполи) на срок, как уже отмечалось, 12 лет.
Разница в приговоре очевидна. Возможно, она вызвана степенью вины. Но не исключено, что на процесс в Ливане оказали влияние другие обстоятельства, в числе которых — родные подсудимого, более «гибкие законы», как говорят в журналистских кругах Германии, обходя щекотливую тему и избегая критики в системе правосудия, которая им незнакома. Тем не менее стоит отметить, что суд в Бейруте первоначально приговорил Джозефа аль Хаджиба (заочно) к смертной казни и лишь затем заменил ее пожизненным заключением. Речь идет о фактическом единодушии ливанских и немецких судей.
Прокуратура в Бейруте пришла к выводу, что против подозреваемых существуют веские доказательства — у каждого из них было намерение убивать. Защита требовала оправдательных приговоров, так как подсудимые, по ее словам, не осознавали последствий: они руководствовались лишь досадой в связи с карикатурами и хотели посеять страх в Европе. Самым достойным ответом на карикатуры в Дании они посчитали бомбы для Германии, иронизируют немецкие СМИ.
Комментируя приговор в Дюссельдорфе в телепрограмме «Утренний журнал» канала ZDF, государственный секретарь по внутренним делам Август Ханнинг (August Hanning) отметил бдительность немецких учреждений, отвечающих за безопасность. Разумеется, это не исключает вероятности подобных терактов в дальнейшем. Однако в ходе судебного расследования выяснилась любопытная деталь: о конструкции взрывного устройства «чемоданные бомбардиры» узнали из интернетовских сайтов. Знай мы о таких бомбовых инструкциях прежде, отметил А. Ханнинг, мы бы смогли узнать о кровавых намерениях гораздо раньше. На это ряд журналистов тут же ответили в том духе, а что, дескать, мешает соответствующим ведомствам осуществлять контроль за деятельностью экстремистских сайтов.
Немецкие СМИ отметили: никакой самый правильный процесс и никакой самый суровый приговор не способны, к сожалению, воспрепятствовать преступной тенденции. Тех, кто после 11 сентября 2001 г. берет в руки оружие, воображая себя мучеником во имя Аллаха, еще, к сожалению, немало. В зале судебного заседания их поздно перевоспитывать. Они приходят на скамью подсудимых убежденными в своей правоте. Должны применяться превентивные средства, убеждены немецкие СМИ.
Нередко звучат разные аргументы на этот счет, замечает Райнхард Мюллер (Reinhard Mueller), редактор Frankfurter Allgemeine Zeitung, в своей статье, опубликованной в газете немецкого бундестага Das Parlament (Nr. 46 / 10.11.2008). Говорят, погибших в дорожно-транспортных происшествиях гораздо больше, чем жертв террора, но не ставит же государство перед каждой забегаловкой полицейского, чтобы предотвратить случаи поездок с пьяным водителем за рулем. Как же мы, дескать, можем допустить, чтобы государство так сильно урезало наши права и свободы… Но мы видим, что и в правовом демократическом государстве возможны акты, наподобие того, который случился 11 сентября 2001 г. Когда абсолютно ни в чем не повинные граждане взрываются в автобусе, в пиццерии или в поезде, угроза такого риска не приемлема, ей надо противостоять.
Европейское сообщество особенно подвержено угрозе, продолжает Мюллер, так как в странах Старого Света живут миллионы слабо интегрированных мусульман и существуют известные ограничения по их перемещению: недостаточное знание языка, определенная настороженность окружающих. Но одно бесспорно: свободное государство должно давать его гражданам чувство защищенности. Это и есть надежный противовес организованной преступности, разновидностью которой является терроризм. Правовое государство должно реагировать правовыми нормами. Это показывает так называемый Fall Daschner — случай с Дашнером. Стоило, к примеру, начальнику франкфуртской полиции (в Германии он именуется президент. — Прим. авт.) намекнуть обвиняемому в похищении ребенка на то, что к нему будут применены силовые методы, при которых он почувствует боль, как он был признан виновным в превышении полномочий земельным судом. Что касается борьбы с террором, можно отметить многолетнюю затяжку с принятием решений об онлайн-обыске в случае подозрений в экстремизме и о других превентивных мерах.
Это не просто результат неповоротливости немецкой судебной системы, а глубоко укоренившееся мнение о том, что, с точки зрения некоторых специалистов по защите данных, у нас есть уже контролирующий орган — государство, так что достаточно, мол, контролеров. Подобная точка зрения ведет к тому, что борьба с террором в Германии требует задействования огромных сил полицейского персонала, как это было в случае с саарландскими террористами — так условно называют эту операцию в Федеральном министерстве внутренних дел.
Поясним, о чем речь. В последнее время полиция Германии получает по своим каналам сведения о росте численности мусульманских экстремистов за счет немцев, которые или прошли специальную подготовку в пакистанских лагерях, или готовятся к таковой. Двое из трех арестованных в минувшем году — принявшие ислам немцы Даниэль С. из Саарланда и Фриц Г. из Нового Ульма. Вместе с гражданином Турции Адемом Й. они — члены организации «Исламский союза джихада» (IJU). План их был прост: провести значительные разрушения с максимально возможным числом жертв на военной базе в Рамштайне и в аэропорту Франкфурта-на-Майне. С этой целью за 7 месяцев 2007 г. они запасли 730 кг перекиси водорода, создав основу для терактов, значительно превышающих размеры ущерба после взрывов в Мадриде и Лондоне (в лондонском случае тротиловый эквивалент не превышал 5 кг). Легко представить себе размеры предотвращенного теракта, если учесть, что содержимое бочек позволяет произвести 550 кг взрывчатки в тротиловом эквиваленте. Это в сотню раз мощнее лондонского взрыва!
Этот теракт был предотвращен благодаря спецконтролю за компьютерами и наблюдению за жилыми помещениями, т.е. теми способами, о которых можно спорить, но и не признать их действенности в данной ситуации тоже невозможно. Так какие упреки со стороны общества в адрес полицейских — тяжелые и несправедливые, с точки зрения защищенных людей, или все же правильные, с точки зрения понимания прав личности. В саарландской операции принимали участие сотни полицейских (точное число до сих пор не обнародовано). Оправданы ли такие расходы на безопасность, если учесть масштабы предотвращенного ущерба и, самое главное, числа жертв, или следует дать экстремистам возможность использовать средства связи, доступ в аптеки и прочие блага европейского жития только потому, что они живут в свободной стране.
До сих пор, начиная с 11 сентября 2001 г., отмечает Райнхард Мюллер, в Германии нет анализа ситуации и разработанной на его основе программы защиты от терроризма и по борьбе с преступностью. Однако «государство должно идти в ногу с его врагами» и достойно отвечать на их вызовы, если же такое не происходит, то оно «становится с ними на одну ступень».
Это тем более важно, что в Германии все чаще стала проявляться тенденция, названная экспертами по безопасности «джихад с немецким акцентом».
Чтобы осуществить радикальные планы, исламисты рекрутируют в свои ряды европейскую молодежь, сообщает Hannоversche Allgemeine Zeitung, упоминая о том, что федеральное ведомство уголовной полиции объявило в международный розыск Эрика Брайнингера из Саара и его единомышленника Хусейна аль Маллу. Оба подозреваемых, как стало известно федеральной прокуратуре, завершив обучение в специальном лагере на афгано-пакистанской границе, находятся на пути в Германию и уже миновали Турцию и Балканы. Известно, пишет газета, что передвигаются они по грунтовым дорогам, чтобы не встречаться на скоростных трассах с полицейскими разных стран, у которых в руках есть их фотографии. Цель прибытия — организация террористических актов, о которых Исламский союза джихада (IJU) известил в своих интернет-посланиях. Оба они — приверженцы IJU, подготовлены к диверсионной работе.
Об Эрике Брайнингере, который с недавних пор стал Абдульгаффаром аль Альмани, известно не много. Учился средне, любил футбол. Никакой агрессии по отношению к одноклассникам не проявлял. Однако теперь, как мученик за веру, едет на родину с единственной целью — нанести как можно больше разрушений, уничтожить как можно больше неверных. Такова месть участвующего в джихаде миру за то, что он, этот мир, отказывается принять его веру и его планы.
Большинство немецких экспертов полагают, что у приверженцев IJU, который начинался как «Исламское движение Узбекистана», идеология схожа с аль-каидовской. Они сотрудничают и с «Аль-Каидой», и с Талибаном. Специалисты считают, что группа включает несколько сот членов. Район действий — Средняя Азия. Но это не означает, что экстремисты не могут быть привлечены к операциям в других точках мира. Напротив, это даже предпочтительней. Логика такова: пусть все думают, что мы действуем на территории Азии, зато мы имеем кадры, способные устраивать теракты и в Европе, и в Америке.
Если учесть, что полицией Старого Света усилены меры по охране общественных мест, из-за чего люди с восточными чертами лица и иностранным акцентом в первую очередь попадают в поле внимания детективов и видеокамер, самыми успешными могут оказаться местные. Люди, выросшие в той же Германии, неотличимые от остальных ни внешностью, ни произношением.
Эрика видели в марте 2008-го в Пешаваре. В апреле он выступил с видеообращением, воспевавшим подвиг террориста-самоубийцы Кюнейта (Cueneyt C.). Речь идет о баварце, который в марте привел в действие взрыватель своей начиненной бомбой синей «тойоты» в афганском Хосте. Взрыв уничтожил четырех человек, в том числе двух военнослужащих, и ранил около дюжины прохожих. Эрик обратился к немецким исламистам с призывом следовать дорогой таких неутомимых борцов с неверными, как Кюнейт, и «смело вступать в бой». Мельком видели Эрика в боснийском городе Зенице.
Эрик решил объявиться в Интернете. Видимо, он решил успокоить соотечественников, узнав, что те с тревогой ожидают его возвращения в ФРГ: «Мы находимся здесь, в Афганистане», — сказал он. Он показался экспертам странно взволнованным; не исключено, что перед видеозаписью он принял наркотики. Эрик не впервые общается с немцами подобным образом. Сохранилось еще одно его видеообращение, в котором он прямо говорит: «Германия — потенциальная цель для исламистов», поскольку бундесвер присутствует в Узбекистане (база в Термезе) и Афганистане (на севере и в Кабуле). Немцы рассматриваются им и его единомышленниками как оккупанты, против которых объявлена война, до тех пор пока Афганистан не будет освобожден от войск НАТО. Любая страна, которая является военным союзником Соединенных Штатов, сказал Эрик, «должна ожидать нашего нападения».
Эксперт федерального ведомства по охране конституции Михаэль Людерс в своих исследованиях подтверждает: Германия может стать целью террористических атак, поскольку считается помощником США и Израиля. Его коллеги связывают с угрозами воинственственного саарца-исламиста недавний секретный визит в Германию Рустама Иноятова. Как пишут немецкие СМИ, «шеф Штази Узбекистана» на Западе воспринимается как наследник президента И. Каримова. А секретным считается визит по причине того, что он числился в списке персон, которым запрещен въезд на территорию Евросоюза. Но, как водится у демократов, когда очень надо, можно забыть о грозных санкциях: под прицелом экстремистов вполне способна оказаться термезская база бундесвера, поневоле сделаешься сговорчивым.
Тенденция радикализации мусульманской общины Германии приводит к тому, что исповедующие ислам оказываются под подозрением как потенциальные террористы. Это отражается на перспективах трудоустройства. К примеру, после известных событий в Нью-Йорке, несмотря на отсутствие официальных распоряжений, мусульман перестали брать на работу в немецкие аэропорты. Процесс в Дюссельдорфе им также не прибавляет доверия.