После долгих дебатов иранское правительство решило сохранить свою пассивность перед лицом территориальных завоеваний талибов после вывода американских войск из Афганистан. Визит афганской делегации в Иран 7-8 июля во главе с Юнисом Кануни, бывшим вице-президентом, близким к покойному афганскому полевому командиру Ахмаду Шаху Масуду, заставил министра иностранных дел Ирана Мохаммада Джавада Зарифа зафиксировать эту позицию. Уходящий президент ИРИ Хасан Роухани и заместитель командующего иранской армией Абдул Рахим Мусави были самыми ярыми сторонниками примирительной позиции в отношениях с талибами, убежденными в том, что такая сделка облегчит борьбу с трансграничными угрозами, такими как незаконный оборот наркотиков, нападения и нелегальная иммиграция. В то время как центр КСИР «Рамадан», отвечающий за афганские дела, разделяет ту же точку зрения, глава «гражданской» иранской разведки Хосейн Таеб высказался за противостояние талибам. Верховный лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи в конечном итоге выступил в пользу прагматичного альянса и поручил спецслужбам страны разработать детали соглашения. Эта сделка в первую очередь касается шиитов-хазарейцев, близких к Ирану, которым было предложено отойти в сторону, а не сражаться с талибами, как это было, когда талибы захватили большую часть хазарейской провинции Хазараджат. Два представителя шиитов в афганском правительстве, второй вице-президент Сарвар Датч и Мохаммад Мохакик, глава афганской шиитской партии «Хезб вахдат ислами» («Объединенная исламская партия»), пока никак не комментируют последние по времени события, хотя и известны своей активностью в борьбе с талибами. В рамках соглашения 10 000 шиитов, которые являются членами афганских вооруженных сил и служб безопасности, покинут их. Соглашение также предусматривает создание местных групп самообороны, которые будут координировать свои действия с региональными командованиями талибов.
Отношения между Исламской Республикой Иран и движением «Талибан» в Афганистане никогда не были легкими. В 1998 году талибы убили девять дипломатов и журналиста официального информационного агентства Исламской Республики (ИРНА) в иранском консульстве в Мазари-Шарифе на севере Афганистана. В ответ Исламская Республика перешла в наступление, наращивая силы на границе с прицелом на возможную военную операцию против талибов. Интересно, что тогда эта ситуация была купирована благодаря вмешательству нынешнего президента Ирана Хасана Роухани, который тогда был секретарем Высшего совета национальной безопасности страны. В то время он находился в паломничестве в Мекке, но как только узнал о планах вторжения в Афганистан, быстро вернулся в Тегеран и положил этому конец после разговора с Али Хаменеи. Во время вторжения США в Афганистан в 2001 году Иран помогал американским войскам и даже сыграл важную роль в освобождении столицы Кабула до прибытия американских военных. Иран также принимал активное участие в конференции по восстановлению Афганистана в Бонне, Германия, которая привела к формированию временной администрации под руководством Хамида Карзая, занимавшего пост президента Афганистана с 2001 по 2014 год. С тех пор эти отношения в конечном итоге были серьезно трансформированы вторжением в Ирак под руководством США несколько лет спустя. Иран и талибы при посредничестве Пакистана смогли даже выйти на некий альянс с Ираном, который включал в себя подготовку и вооружение некоторых отрядов «Талибана» в обмен за их обещание не нападать на хазарейцев. Причем у различных иранских официальных лиц был ряд несовпадающих точек зрения относительно того, как вести себя с талибами. 8-9 июля этого года в Тегеране состоялся раунд межафганских переговоров между представителями афганского правительства и движения «Талибан» для обсуждения будущего Афганистана после вывода американских войск и захвата талибами значительной части страны. «Мы должны взаимодействовать со всеми, кто может прийти к власти в Афганистане. Поэтому наша нынешняя политика была хорошей, поскольку самой большой угрозой для нас было бы формирование антииранской политической системы в Афганистане. Иран не стремится выступить против талибов в одиночку и если против этой группировки будет развернута военная кампания, то все страны, которые могут быть раздражены радикальной группировкой в будущем, должны быть вовлечены в этот процесс вместе с Тегераном. Если Иран не будет играть хорошо и вскоре сделает талибов врагами, я думаю, что некоторые арабские страны в Персидском заливе и США попытаются финансировать и направлять талибов, чтобы ослабить Тегеран и отвлечь его внимание от Ирака и других арабских стран», — заявил в этой связи анонимный иранский дипломат, знакомый с ходом переговоров. И Роухани, и министр иностранных дел Мохаммад Джавад Зариф, похоже, рассматривают растущую мощь талибов как реальность на местах, которую нельзя игнорировать. В апреле 2021 года Зариф заявил, что переговоры с талибами ведутся ради национальных интересов Ирана, а также для того, чтобы «убедить» воинствующую группировку в необходимости «инклюзивного мира» в Афганистане. Хотя он также предупредил, что «исламский эмират» в Афганистане будет представлять угрозу для национальной безопасности Индии и Ирана. Если совсем просто, то Тегеран не хочет ввязываться в конфликт против талибов и расплачиваться за уход США из Афганистана, который начался в мае. При этом в реформистском лагере Ирана нет единого мнения по этому вопросу. Ряд реформистских активистов, которые в целом поддерживают Роухани и Зарифа, призывали Иран занять более жесткую позицию в отношении талибов, утверждали, что эта группировка представляет собой аналогичную угрозу и идеологию группировки «Исламское государство» (ИГ, запрещено в России). Садег Зибакалам, известный реформист, написал в Твиттере в феврале 2021 года, что он извинился перед Афганистаном за то, что Иран «поладил» с талибами и придал им легитимность. Кроме того, Махмуд Садеги, бывший депутат-реформист, 11 июля раскритиковал МИД ИРИ за то, что оно «приняло у себя представителя террористической группировки «Талибан»». Некоторые шиитские священнослужители также заняли негативную позицию по отношению к политике правительства Роухани в отношении талибов, и реформистская Ассамблея ученых и исследователей семинарии Кум 21 июля выпустила заявление, в котором осудила «Талибан» как антишиитскую организацию, нетерпимую к другим конфессиям. Она задалась вопросом, как правительство может быть готово видеть, как «иранские бойцы умирают, чтобы противостоять ИГ в Сирии, но молчать перед лицом «возрождения «Талибана»». ««Талибан» — религиозная экстремистская группировка, которая не чужда экстремизму и убийствам, особенно убийствам шиитов, и ее руки запятнаны кровью наших дипломатов. Вызывает тревогу тот факт, что в условиях молчания исламского мира и особенно исламского Ирана Афганистан оккупируется талибами», — сказал в этой связи один священнослужитель-реформист на условиях анонимности.
В отличие от этого разнообразия мнений, жесткие консерваторы в Иране практически единогласно поддерживали стратегию Роухани и Зарифа. В 2020 году депутат-консерватор Ахмад Надери назвал «Талибан» «глубоко укоренившимся движением» и заявил, что сотрудничество Тегерана с ними может привести к стабильности в Афганистане. Тем временем влиятельная газета «Кейхан дейли» заявила 26 июня, что талибы изменились по сравнению с прошлым и больше не обезглавливают людей. Очень умеренное освещение иранским государственным телевидением захвата власти талибами в Афганистане стало ходовой шуткой в социальных сетях, и многие отмечают, что назначенная Хаменеи сеть вещания Исламской Республики Иран (IRIB) около шести месяцев назад отказалась от своего «террористического» префикса для этой группы. Однако не все консерваторы убеждены в этом. дивизия «Фатимиюн», подразделение Корпуса стражей исламской революции Ирана, состоящее из шиитских афганских беженцев в Иране, пока очень настороженно относится к талибам, хотя и заявила о поддержке межафганских переговоров и подтвердила, что «будет действовать, исходя из интересов Афганистана и по приказу Хаменеи». Между тем, в редкой критике со стороны консерваторов выделился практически одинокий голос старшего иранского священнослужителя великого аятоллы Лотфоллы Сафи Голпайгани, который выступил 15 июля 2021 года с заявлением, в котором косвенно призвал иранское правительство не доверять талибам с их «злыми действиями и убийствами». Он добавил, что это было бы «серьезной» и «непоправимой» ошибкой. При этом большинство местных аналитиков и экспертов солидарны во мнении, что лучшим вариантом, который отвечает интересам Тегерана, является политическое решение. Они считают, что Тегеран хочет убедить талибов и другие группировки, а также центральное правительство сесть за стол переговоров и договориться о формировании новой политической системы, как в Ливане, где каждая этническая и конфессиональная группа будет иметь долю власти. Если боевые действия продолжатся и перерастут в гражданскую войну, то Иран может столкнуться с новой волной миграции, усилением наркотрафика и деятельности радикальных группировок, таких как ИГ и «Аль-Каида» (запрещена в России), что, вероятно, создаст серьезную угрозу безопасности восточных границ страны. Помимо соглашений с талибами, иранцы ведут сейчас и настойчивые консультации с пакистанцами. Иран вывел часть своих войск из Сирии, поскольку боевые действия почти прекратились, а Пакистан теперь обеспокоен возвращением ополченцев из «Лива Зейнебиюн», которые воевали бок о бок с сирийской армией с 2013 года. Исламабад направил своих руководителей разведки в Тегеран, чтобы выработать план дальнейших действий. Делегация влиятельной Межведомственной разведки (ISI-IO) вернулась из Тегерана, где, по данным французских источников, встретилась с секретарем Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани. Переговоры были сосредоточены на судьбе «Лива Зайнебиюн» («Бригада народа Зейнаб»), шиитского пакистанского ополчения, которое дислоцируется в Сирии с 2013 года. КСИР завербовал, обучил и возглавил «Ливу Зейнабиюн» для борьбы на стороне сирийского режима, но теперь планируют демобилизовать бригаду по мере ослабления боевых действий в Сирии. Руководители пакистанской разведки в сопровождении сотрудников МВД планировали в время визита в Тегеран узнать о планах Ирана в отношении 5000-7000 шиитских боевиков. Исламабад предпочел бы, чтобы они не возвращались домой, поскольку они могут обострить межконфессиональную напряженность в большинстве суннитских стран. В то время как Шамхани заверил, что «будет найдено решение, чтобы не подорвать двусторонние отношения Ирана и Пакистана», большинство бойцов «Лива Зейнабиюн» хотят вернуться на свою родину в Пакистан. Около тысячи человек уже успели нелегально въехать в страну, что привело к масштабному полицейскому рейду в начале июля и аресту около 300 боевиков. В июне антитеррористическое управление региона Пенджаб ликвидировало ячейку из семи человек из «Лива Зейнабиюн», подозреваемых в планировании нападений на суннитов. ISI, а также два других подразделения пакистанской разведки — Разведывательное бюро и Военная разведка — стремятся сейчас разорвать связи между возвращенцами и их иранскими контактами. Иран, стремясь умиротворить соседний Пакистан, предложил различные планы выхода своих пакистанских доверенных лиц, демобилизованных из Сирии . Один из вариантов — перевести их в Йемен в распоряжение проиранских шиитских повстанцев-хоуситов. Но только небольшая часть боевиков, как сообщается, приняла это предложение, за которое им платят от 300 до 500 долларов в месяц. Бойцы «Лива Зейабиюн» также получили разрешение вернуться в Иран, где они проходили подготовку. Им предложено присоединиться к военизированным силам «Басидж» или к корпусу пограничной охраны, как это делали афганские бойцы «Фатимиюн», которым Тегеран обещал иранское гражданство в обмен на их развертывание в Сирии.