В связи с вышеизложенным было бы логичным задаться вопросом, что именно собираются предпринимать «Братья-мусульмане» для активизации своей работы в Украине и России, а также на африканском континенте.
По данным египетских экспертов, после событий в Тунисе ряд членов международного руководства «Братьев-мусульман» провели серию закрытых встреч с представителями американских спецслужб. Американские аналитики дали «Братьям-мусульманам» свои рекомендации, суть которых можно свести к следующим положениям. Во-первых, организации необходимо обновить и изменить свой имидж. Только в этом случае «Братья-мусульмане» могут рассчитывать на возобновления диалога с США. Во-вторых, им следует временно снизить активность в арабских государствах Ближнего Востока и странах Юго-Восточной Азии, прежде всего, Индонезии, Малайзии, на Филиппинах. В-третьих, организация должна существенно обновить свой кадровый состав за счет привлечения молодых рекрутов, преимущественно из числа выпускников престижных высших учебных заведений Запада и Востока, специализирующихся в сфере компьютерных технологий, информационных систем, программирования. В-четвертых, требуется усилить информационную и пропагандистскую работу, прежде всего в социальных сетях.
В целях реализации полученных рекомендаций «Братья-мусульмане» стремятся задействовать весь свой потенциал и имеющиеся возможности. Несмотря на кадровый голод и ограничения их деятельности в ряде стран Запада и Востока, они пока еще располагают надежными позициями в Великобритании и Турции. Они планируют создать новые опорные пункты в Канаде и Афганистане. В целях активизации информационной и пропагандистской работы организация намерена перебросить группу опытных специалистов из Турции в Лондон, Мадрид и Париж. По плану организации именно с позиций этих европейских столиц «Братья-мусульмане» начнут информационную борьбу за создание нового имиджа своей организации и обработку массового сознания в выгодном для себя направлении. В интересах налаживания оперативной работы на новых территориях организация намерена использовать своих опытных оперативников из Турции и Великобритании, которые должны организовать сеть опорных пунктов в Турции и Сомали.
Что касается России и возможной угрозы со стороны «Братьев-мусульман». На наш взгляд, возможно поверхностный, они имеют мало шансов для развертывания активной политической работы на территории России. Организация не располагает в России необходимой финансовой, логистической, социальной, информационной и идеологической инфраструктурой. Однако это не означает, что соответствующие российские организации могут не обращать внимания на происходящие в организации процессы с точки зрения интересов безопасности России. Тем более, «Братья-мусульмане» находятся в списке запрещенных террористических организаций.
Сегодня Россия проводит активную и результативную внешнюю политику на Ближнем и Среднем Востоке, в Центральной Азии и Закавказье. Ввод российских ВКС в САР осенью 2015 г. оказал «кумулятивный» эффект на российскую политику в регионе Большого Ближнего Востока. Впервые после распада СССР, международные и региональные игроки на Ближнем Востоке были вынуждены прислушаться к политическим инициативам и дипломатическим демаршам России, подкрепленным силовой составляющей. Для сравнения достаточно вспомнить наши с сирийцами дипломатические маневры в канун международной конференции в Аннаполисе (2007) по ближневосточному урегулированию. О других событиях недавней истории региона, изменившей его облик не в российских интересах, писать вообще не хочется. Сегодня Россия играет ключевую роль в Сирии и с ее позицией вынуждены считаться при решении ключевых региональных вопросов и принятия жизненно важных решений по отдельным странам региона. Россия способна защитить свои интересы в регионе Большого Ближнего Востока. При необходимости Россия может действовать в этом регионе без оглядки на Вашингтон, в координации с Турцией, Ираном, арабскими странами, и задействовать механизмы типа ОДКБ. И это правильно. Так как регион Большого Ближнего Востока находится в одной геополитической области с Россией и государствами где сосредоточены ее жизненно важные интересы. Любые потрясения, дестабилизация, вооруженная конфронтация или интервенция будут представлять потенциальную угрозу нашим интересам и нашей национальной безопасности.
Однако, активная внешняя политика, особенно на мусульманском Востоке, может иметь свою оборотную сторону и неизбежно оказывать влияние на положение внутри страны. Любые российские политические инициативы, дипломатические демарши в регионе, вовлеченность в решение острых региональных проблем неминуемо находят отклик внутри России. Отношения с отдельными государствами региона, участие в решении их внутренних проблем, союзы и альянсы с региональными партнерами, членство в организациях и партнерство с ними (ОИК, ЛАГ, ОПЕК и т.п.) вызывают живую реакцию в политизированной части российского общества, среди мусульманского населения и мигрантов из исламских стран. В качестве примера достаточно упомянуть отношения России с Турцией и Ираном, которые в контексте разрешения сирийского кризиса подвергаются постоянной ревизии с обеих сторон. Визит в Москву делегации афганского движения «Талибан» вызвал весьма неоднозначную реакцию среди части российской правозащитной общественности. Но с этим достаточно успешно справляется МИД РФ и информационно-пропагандистский аппарат.
Но как быть, если Турция, где у власти стоит умеренное крыло «Братьев-мусульман», и в отношениях с которой Россия явно заинтересована, попросит нас убрать организацию из террористического списка? Что ответить на возможную просьбу добрых партнеров Россиипо газу и нефти из Катара, КСА, ОАЭ открыть в России филиалы исламских банков, сеть исламских университетов и школ по изучению арабского языка, деятельность которых они будут готовы профинансировать? Как будет реагировать Иран и Сирия в случае просьбы израильских и ливанских партнеров внести «Хизбаллу» в список террористических организаций? Конечно, это пока риторические вопросы. Но в один «прекрасный» день они могут стать в плоскость реальной политики. И России придется на них отвечать.
Напомним, что к середине 2000 гг. Турция вложила около 10 млрд долларов США в развитие инфраструктуры государств Центральной Азии и развернула там активную политическую и экономическую деятельность. Это вызвало неоднозначную реакцию в российских властных структурах и службах безопасности. Еще совсем недавно российские дипломаты в ООН вели с катарскими коллегами отнюдь не задушевные беседы. А Саудовская Аравия подвергалась жесткой критике в политологическом сообществе и даже части научных кругов за ее поддержку противников Б.Асада. Иран предъявил России финансовые претензии за несоблюдение сроков строительства АЭС в Бушере и категорически оспаривал российские предложения по Каспию. Стоило автобусу с российскими туристами перевернуться в Египте и в ряде российских СМИ появлялись статьи антиегипетской направленности, повергая в ступор российских туроператоров. Понятно в политике нет постоянных друзей и врагов. Неизменны только собственные интересы. Хотя в России они менялись драматически за последнее столетие. И только в последние 20 лет она смогла добиться определенной последовательности внешней политики и обрести стабильность внутри страны. Важно сохранить и приумножить достигнутое.
Поставленные выше вопросы и приведенные примеры могут кому-то показаться наивными, надуманными, избыточными или вызвать раздражение и негативное отношения к автору. Автор использовал данный прием (на более удачный не хватило креативности), чтобы побудить читателя задуматься над другим вопросом.
Готов ли российский социум, а главное органы безопасности встретить куда более серьезные вызовы? Ведь по мере расширения отношений с этим конфликтогенным регионом, укрепления позиций там, ростом числа российских граждан и специалистов (военных и гражданских) живущих и работающих в этих странах начнется развитие культурных, образовательных, научных обменов и совместных проектов. Это неизбежно вызовет рост темпов и объемов гуманитарного, цивилизационного, межкультурного взаимодействия, в рамках которого неминуемо проникновение новых для многих из нас (особенно молодежи) обычаев, традиций, языков, верований, идей, мировозренческих установок и политических идеологем.
Напомним, что в отличие от Великобритании и Франции, Россия не имеет столь давних имперских традиций взаимодействия с ближневосточным регионом. Сфера российских интересов на южном направлении ограничивалась частью Балкан, регионами Центральной Азии, Закавказья. При этом Россия никогда не имела там колоний и подмандатных территорий. На Ближний Восток Россия вышла только в 1950 гг. Расцвет российской политики на Ближнем Востоке длился всего 40 лет и завершился с распадом СССР. Новый этап отношений начался с приходом к власти в России Владимира Путина.
В этой связи нельзя отрицать возможность постепенной трансформации умонастроений части российского общества, прежде всего, молодежи под воздействием новых идей, культурных и религиозных образов с Востока. Внутри них могут корениться как позитивные субстанции, так и содержаться экстремистские настроения. Как свидетельствует опыт других стран, отфиксировать в этом случае точку невозврата практически невозможно.
Поэтому придется готовиться к возможному приходу «Братьев-мусульман» и встречать их во всеоружии. Причем целесообразно это делать на самых дальних рубежах. А лучше за пределами нашей страны.