Курдский активист Бехруз Рахими был убит 14 июля в районе Жалех в пригороде города Сулеймания недалеко от своего рабочего места. Система видеонаблюдения зафиксировала момент, когда автомобиль BMW с тонированными стеклами и без номерного знака следует за активистом и устраивает засаду [1], а неизвестное количество нападавших стреляет в него из машины. Потерявший сознание Рахими был доставлен в больницу, но так и не оправился от полученных травм. Его жена сказала, что иранские разведчики ранее угрожали им обоим, вынуждая ее мужа работать на эту спецслужбу. Рахими — один из сотен иранских курдов, убитых с 1991 года в Иракском Курдистане, где они искали убежища от репрессий Ирана. Почти 10 млн курдов, около 10% населения Ирана [2], живут в Иранском Курдистане на западе Иране, вдоль границ с Ираком и Турцией. На протяжении десятилетий они были лишены своих политических и культурных прав. После Исламской революции 1979 года сменявшие друг друга иранские правительства жестко подавляли курдские движения, что стимулировало их к вооруженной борьбе за достижение автономии в составе Ирана. Тысячи курдов бежали в соседний иракский курдский регион. Рахими, также известный как Ребин, родился в 1973 году в курдском городе Санандадж в Иранском Курдистане. И Рахими, и его вдова, работавшие гражданскими активистами и защитниками окружающей среды, были вынуждены бежать из своего родного города в 2012 году после преследования со стороны иранских сецслужб. Они зарегистрировались в качестве беженцев в Управлении Верховного комиссара ООН по делам беженцев [3] (УВКБ ООН) в Эрбиле, столице Иракского Курдистана, и были признаны просителями политического убежища. Но это было прикрытие. В реальности покойный активист был сторонником воинствующей курдской левой антииранской правительственной группировки «Партия свободной жизни Курдистана» (PJAK). Интересно, что сами активисты PJAK заверили Ребина в свое время в том, что эти угрозы являются «простой иранской пропагандой» и просили не воспринимать их всерьез. Вдова показала, что дала свои показания силам безопасности Р
егионального правительства Курдистана (КРГ), которые расследуют убийство ее мужа. Однако она не знает, был ли кто-нибудь арестован. Этот инцидент напоминает убийство Эгбала Моради [4], курдского политического активиста и отца казненного политического заключенного Заньяра Моради [5], который был убит неизвестными напавшими на него 17 июля 2018 года в приграничном городе Панджвен. В прошлом году Мустафа Салими [6], иранский курд, который сбежал из тюрьмы в Иране и попросил убежища в Иракском Курдистане, был, как сообщается, передан курдскими силами безопасности иранским властям, которые позже казнили его. PJAK в своем заявлении [7] заявил, что Иран стоит за «террористическими убийствами Моради и Рахими». Партия призвала власти Курдистана «занять позицию против террористических актов оккупационного режима Ирана и его курдских наемников и предать убийц курдских товарищей правосудию». Базирующийся в Вашингтоне Центр по правам человека в Иране имени Абдоррахмана Боруманда [8] (ABC) заявил, что в ходе своего продолжающегося исследования «он выявил более 540 иранцев, чьи успешные убийства или похищения были приписаны Ирану». Согласно исследованиям ABC, большинство жертв проживали в соседних с Ираном странах, особенно в Иракском Курдистане в 1990-х годах, где было убито 329 человек. Поправим курских правозащитников. Не только в Иракском Курдистане. Напомним, что в период апреля-мая 2018 года (последняя серьезная волна таких операций) иранскими спецслужбами было совершена целая серия покушений на лидеров PDKI и других курдских партий (PJAK и PAK) в ИК, часть из которых были неудачными. Попытка убийства Хусейна Яздана Банны, главы Иранской партии свободы Курдистана (PAK) 12 апреля 2018 года была последней в недавней серии успешных или неудачных попыток убийства иранских курдских политических деятелей в ИК. За 2018 год жертвами нападений стали только 16 человек, причем только за апрель, было убито 7 человек. Отметим, что иранские спецслужбы уже сравнительно давно не использовали до этой волны политические убийства в отношении курдов, как метод воздействия на ситуацию. Предыдущин такие операции относятся к концу 1980-х — началу 1990-х годов. Тогда 13 июля 1989 года генеральный секретарь из PDK доктор Абдул Рахман Гассемлу и двое его коллег были убиты в Вене, где они вели переговоры с эмиссарами иранского режима в отношении достижения компромисса в рамках решения курского вопроса. Таким образом, иранские спецслужбы очень четко тогда отвели от себя подозрения в организации покушения, свалив все на конкурирующие с курдские фракции. Преемник Гассемлу доктор Садик Шарафканди также был убит 17 сентября 1992 года в Берлине, где он присутствовал на конгрессе Социалистического Интернационала. При этом отметим, что такого рода операции в Иракском Курдистане сейчас курирует и направляет резидент КСИР, иранский консул в Сулеймании Садалла Мусадиан. В прошлом году он играл ведущую роль в операциях по сближению с лидером Демократической партии Курдистана (ДПК) Масудом Барзани и его сыном Масруром, который до сих пор возглавляет общие спецслужбы курдской автономии. Но эти попытки провалились. Отправной точкой для активизации акций по ликвидации иранских курдских активистов стало решение Высшего совета национальной безопасности Ирана в октябре 2017 года о необходимости более тщательной работы по срыву планов США и КСА в рамках использования ими различных меньшинств в Иране для проведения подрывной работы и дестабилизации ситуации внутри страны. Основными целями тогда были определены курды, арабы-ахвазы и белуджи. И в случае Бехруза Рахими речь идет о ликвидации не просто активиста, а связника ЦРУ США, который использовал в качестве прикрытия НПО. После того, как его перевербовать не получилось, его просто ликвидировали. И это первый громкий инцидент такого рода с 2018 года, что свидетельствует о том, что КСИР набирает вес в Иране после избрания президентом ИРИ Э.Раиси. Представитель полиции Сулеймании Саркавт Ахмед заявил, что дело Рахими и расследование убийства иностранцев входят в компетенцию органов безопасности Сулеймании, а не полицейского аппарата. Согласно закону № 4 2011 года, принятому парламентом Иракского Курдистана, органы безопасности являются правоохранительными органами, связанными с Советом Безопасности Курдистанского региона, который контролируется президентом Курдистанского региона. Но две основные курдские правящие партии — Патриотический союз Курдистана (ПСК) и Демократическая партия Курдистана (ДПК) — практически управляют собственными силами безопасности под своим контролем. Сулеймания находится под контролем ПСК, в то время как Эрбиль и Дохук контролируются ДПК. Тот факт, что органы безопасности и разведки в Сулеймании управляются ПСК, в настоящее время озабоченной семейным соперничеством между своими лидерами [9], потенциально может осложнить любое расследование политических убийств в регионе, поскольку Тегеран может использовать свое влияние на враждующие стороны в борьбе за власть. В этой связи отметим, что в ИК идет борьба не только между этими двумя партими, но и внутри самого ПСК. Патриотический союз Курдистана стал в настоящее время ареной жесткой конкурентной борьбы между его сопредседателями, двоюродными братьями Бафелем и Лахуром Талабани, которые оба стремятся увеличить свои соответствующие базы власти в Сулеймании. Бафель Талабани [10], сопредседатель ПСК и его брат Губад Талабани [11] — заместитель премьер-министра КРГ — сыновья покойного президента Ирака и основателя ПСК Джалала Талабани [12] — устроили большой салют на параде военных и спецслужб, находящихся под влиянием ПСК 11 июля. Организация парада сильно расстроила их двоюродного брата и сопредседателя ПСК Лахура Шейха Джанги Талабани [13], который традиционно отвечал за партийный аппарат безопасности и разведки. С момента установления совместного председательства в ПСК в феврале 2020 года, что рассматривалось в то время как способ урегулировать преемственность руководства Джалала Талабани, умершего в 2017 году, шла вялотекущая борьба за власть над разведывательной службой Иракского Курдистана-«Заньяри [14]», которая традиционно принадлежала ПСК, а не ДПК клана Барзани. Лахур Талабани, бывший начальник разведки, воспользовался своим влиянием, чтобы назначить своего брата Полада Шейха Джанги Талабани [15] главой контртеррористической группы, а личных друзей Мухаммеда Тахсина [16] и Ранджа Шейха Али Талабани [17] соответственно директором и специальным советником «Заньяри». Тем не менее, в попытке отодвинуть от власти своего двоюродного брата, Бафель и Губад арестовали назначенцев Лахура в июне, прежде чем они были освобождены благодаря посредничеству иракского президента Бархама Салеха [18] 9 июля. В тот же день они были уволены со своих постов. Назначенный Бафелем Талабани Вахаб Халабджайи [19] также впоследствии был смещен с поста главы антитеррористической группы, а во главе «Заньяри» был поставлен Ажи Амим в качестве компромиссной фигуры. В борьбе за контроль над спецслужбами ПСК — даже командир самого боеспособного 70 [20]-го подразделения пешмерга Мустафа Ш [21]авраш [21] встал на сторону братьев и соперничество быстро перешло в борьбу за власть во всей партии. Бафель теперь пытается отменить коллегиальное сопредседательство в партии, представляя себя в социальных сетях единственным лидером ПСК. Он также стремится в преддверии выборов в Ираке в октябре этого года пересмотреть региональные альянсы, в том числе с ДПК, к которой он гораздо ближе, чем к своему двоюродному брату Лахуру.
Между тем, основатель базирующейся в Париже Правозащитной сети Курдистана (HRN) Ребин Рахмани считает, что «пока слишком рано определять, кто совершил преступление», когда речь идет об убийстве Бехруза Рахими. Его организация, по его словам, ожидает, что органы безопасности Сулеймании расследуют это дело и объявят о результатах общественности. Молчание спецслужб по этим убийствам привело к реальной обеспокоенности тем, что курдские активисты все чаще подвергаются риску быть убитыми. «Федеральное правительство Ирака и КРГ несут ответственность за защиту тех иранских курдов, которые зарегистрировались в качестве просителей убежища в УВКБ ООН. УВКБ также проявляет небрежность в этом отношении. Никто не несет ответственности перед иранскими курдами», — сказал он. Рахмани также утверждал, что молчание международного сообщества в отношении нарушений прав человека Ираном как внутри страны, так и за рубежом «придало смелости иранским спецслужбам нацеливаться на противников режима в любой точке мира». Комментируя это обвинение, представитель УВКБ ООН Фирас аль-Хатиб заявил, что «безопасность граждан и беженцев, а также жителей любой страны зависит от принимающего правительства. Если на этом уровне будут иметь место нарушения безопасности или вопросы, касающиеся защиты, то этот вопрос будет обсуждаться с правительством на уровне Специального представителя Генерального секретаря Организации Объединенных Наций по Ираку». Иранские курды, ищущие политического убежища в Ираке, которые ожидают переезда в третью страну, часто жаловались [22] на длительный процесс предоставления убежища ООН, говоря, что это усугубляет их плохие условия жизни и продлевает их правовую неопределенность на годы. По оценкам, их число составляет 30 000 человек, и ни один из них не был переведен в третью страну с 2006 года, сообщил Арсалан Яр Ахмади, член правления организации Hengaw по правам человека в Курдистане [23]. Эти проволочки даже приводили к обычным для курдов проявлениям протеста. 26-летний иранский курдский проситель убежища Бехаз Махмуди поджег себя [22] 18 мая перед штаб-квартирой ООН в Эрбиле в знак протеста против задержек в его деле. Позже он умер от ран. Самосожжение Махмуди перед камерами [24] вызвало волну критики в адрес предполагаемого безразличия должностных лиц ООН к ситуации с беженцами в Иракском Курдистане.