В течение последнего года иранские лидеры поддерживали открытые линии связи с талибами, ожидая возможного ухода США с территории Афганистана. Теперь они ищут своего рода компромисс в отношениях с боевиками и одновременно обеспокоены перспективой роста нестабильности в Афганистане. На данный момент контуры любого политического соглашения между властями Ирана и талибами остаются полностью неясными, хотя Тегеран, вероятно, сосредоточит внимание на предотвращении новых потоков беженцев, а также контрабанды оружия и наркотиков.
Экономические последствия захвата власти радикальным исламистским движением «Талибан» (запрещено в РФ) для Ирана будут значительны. Эти две страны более взаимосвязаны в экономическом отношении, чем принято считать. Укрепление ирано-афганских экономических связей происходит главным образом из-за того, что Тегеран ищет выходы на альтернативные рынки, поскольку санкции США отрезают его от мировой экономики. В частности, роль, которую Афганистан играет на иранских валютных рынках, и статус Афганистана как основного пункта назначения иранского ненефтяного экспорта, предполагают, что Иран готов заплатить экономическую цену за успех «Талибана».
Первая серьезная проблема, с которой сталкивается Тегеран в этом отношении, заключается в том, что недавние шаги международного сообщества по ограничению доступа «Талибана» к твердой валюте повлияли на обменные курсы в Иране. В последние годы Афганистан был важным источником твердой валюты для Ирана, чьи валютные резервы остаются замороженными из-за американских санкций. Согласно сообщениям, объем торговли твердой валютой между двумя странами составлял до 5 млн долларов, которые ежедневно переводились в Иран из Афганистана. Отток средств был настолько значительным, что Центральный банк Афганистана выразил обеспокоенность по поводу того, что это оказывает существенное влияние на обменный курс национальной валюты афгани. Но в середине августа, незадолго до захвата Кабула талибами, Минфин США приостановил поставки долларов в Афганистан, а администрация Байдена ясно дала понять, что у «Талибана» не будет доступа к резервам, которые Афганистан хранит в США. Ирану будет труднее удовлетворить спрос на доллар США внутри страны, что неминуемо повлияет на обменные курсы и впоследствии усилит инфляционное давление.
Во-вторых, прекращение поставок долларов также создаст инфляционную среду в Афганистане. По мере роста цен афганские предприятия и частные предприниматели должны будут сократить спрос на все, в том числе на иранские товары. В последние годы Афганистан превратился в одно из крупнейших направлений для иранского ненефтяного экспорта, объем которого составляет около 2 млрд долларов в год. Собственные экономические проблемы Ирана, которые привели к значительному снижению курса риала, сделали иранские товары более доступными для афганских покупателей. Иранские экспортеры все чаще нацеливались на Афганистан с его населением 38 млн человек как на приоритетный рынок. Но беспорядки в стране уже оказывают влияние на торговлю, и эта проблема будет только усугубляться по мере падения спроса среди афганских потребителей.
Аджмал Ахмади, до недавнего времени управлявший Центральным банком Афганистана, ранее отмечал, что меры по предотвращению доступа талибов к валютным резервам Афганистана, которые оцениваются примерно в 9 млрд долларов и в основном хранятся в Федеральной резервной системе в Нью-Йорке, приведет к падению стоимости афганской валюты. Это, в свою очередь, подстегнет инфляцию и ударит по покупательной способности афганского населения, особенно группам с самыми низкими доходами. Взятые вместе, более высокая инфляция и более низкие доходы в Афганистане ставят под угрозу иранский ненефтяной экспорт.
В-третьих, экономические отношения между Ираном и Афганистаном еще больше пострадают на фоне иссякающих объемов международной помощи, что сказывается на экономическом благосостоянии афганского населения. Во время войны одни только США потратили 24 млрд долларов на экономическое развитие Афганистана. Международная помощь оказала значительное влияние на экономику страны: ВВП на душу населения более чем удвоился с 2002 года, увеличившись с примерно 900 долларов до примерно 2100 долларов в 2020 году. Но рост ВВП на душу населения был относительно стабильным до тех пор, пока потоки помощи не начали сокращаться. В 2009 году выделенная финансовая помощь была эквивалентна 100% ВВП Афганистана. К 2020 году ее потоки снизились до 42% ВВП, что вызвало тревогу в стране, где около трех четвертей государственных расходов покрывается за счет грантов. Взятые вместе, более высокая инфляция и более низкие доходы будут означать снижение спроса как среди потребителей, так и среди бизнеса. Это плохо сказывается на иранском ненефтяном экспорте, в основном на поставке потребительских и сельскохозяйственных товаров. Снижение двусторонней торговли также негативно повлияет на доходы талибов. Недавние исследования показали, что талибы заработали 84 млн долларов в 2020 году, введя пошлины на приграничную торговлю с Ираном.
Наконец, долгосрочные перспективы экономического развития Ирана будут туманными, пока неопределенными остаются политические и экономические перспективы Афганистана. Недавнее стремление правительств региона сформулировать общую повестку относительно экономического объединения теперь вызывает сомнения. Роль Ирана в этой повестке была сосредоточена на развитии порта Чабахар, который рассматривался как способ развить новые торговые пути для Индии, главным образом путем создания торгового коридора в Центральную Азию и Афганистан в обход Пакистана. В случае падения спроса в Афганистане пострадает не только двусторонняя торговля между Индией и Афганистаном, но также станет нецелесообразной модернизация транспортной инфраструктуры, необходимой для полной реализации предполагаемого коридора. К примеру, в подобной ситуации вряд ли будут завершены дополнительные соединения между афганской и иранской железнодорожными системами, учитывая, что начальный этап строительства первой железной дороги между двумя странами был завершен только в декабре 2020 года. Помимо общих соображений безопасности, которые не позволят построить новую инфраструктуру, международные банки развития, обеспечивающие финансирование многих транспортных и энергетических проектов, вряд ли будут предоставлять ссуды Афганистану в нынешних реалиях. Иран, который не может воспользоваться финансированием банков развития из-за санкций США, должен был косвенно выиграть от модернизации афганской инфраструктуры, особенно когда эта инфраструктура закладывалась с целью обеспечения региональной связи.
Иран – страна, которая долго борется с навязанной экономической изоляцией. В то время как некоторые иранские лидеры празднуют вывод американских войск из соседнего Афганистана, господство талибов с экономической точки зрения только способствует углублению экономической изоляции Ирана. Тегеран окажется лишенным удобной близости к иностранным правительствам и международным организациям, которые имели масштабное присутствие в Афганистане, а также к значительным финансовым потокам, которые поддерживали афганскую экономику.