Весь август месяц мировые СМИ в режиме реального времени следили и освещали драматическое развитие событий в Афганистане и захват власти в стране движением «Талибан». Однако после того как последний американский солдат вступил на рампу последнего самолёта С-17 вылетевшего из Кабула Афганистан просто исчез из повестки дня мировых СМИ, кроме упоминания вскользь как одной из причин перемещения Доминика Рааба с поста министра иностранных дел Великобритании 15 сентября 2021 года.
Обсуждение вывода стало табу в мировой прессе и даже в тех немногочисленных публикациях официальные представители правительства США делают все возможное, чтобы обойти нелицеприятные для них моменты и свалить все на стечение обстоятельств[i] [1].
Однако это не так. Выход США из Афганистана, каким бы он драматичным не казался, был только масштабированной операцией по срочной эвакуации «ограниченного контингента американских войск», отработанной в 2019 году в Сирии. Также как и в Афганистане, в Сирии США бросили не только вооружение, помощников из числа местного населения, но и создали все предпосылки для развития ещё более конфликтной и взрывоопасной ситуации.
Курды являются не только самым большим в мире народом без государства, но и самой большой неарабской этнической группой в Сирии, составляющей около 10% населения страны (13.8 млн человек)[ii] [2].
Сирийский президент Хафез Асад, несмотря на постулаты панарабской идеологии баасизма, последовательно предоставлял убежище сторонникам турецкой Рабочей партии Курдистана (РПК/РКК)[iii] [3]. Однако Сирия не решилась воспроизвести опыт Ирака и предоставить курдам автономию, несмотря на активный лоббизм как местных, так и иракских курдов.
Более 30 лет Сирия поддерживая устремления РПК к созданию курдского государства на территории Турции, Ирака и Сирии, и по словам одного из курдских лидеров, использовала РПК как орудие против Турции[iv] [4].
В самом начале гражданской войны в Сирии РПК поддерживала правительственные силы и сумела не только объединить курдские политические силы но и добиться в 2012 году вывода правительственных сил из приграничных с Турцией областей. РКК/YPG[v] [5] создали к концу 2012 года несколько самоуправляемых кантонов в приграничных районах.
Основной задачей YPG стала защита курдских кантонов от вторжения Турции и от боевиков «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России), стремившихся получить выход к турецкой границе для обеспечения своей торговли нефтью с подконтрольными семье Р.Т.Эрдогана и Ясина аль-Кади структурами[vi] [6].
Однако, после безуспешных попыток договориться с правительством Башира Асада о предоставлении курдам самоуправления, YPG ушла в оппозицию к Дамаску и c января 2013 года начала создавать на основе кантонов систему централизованного самоуправления одновременно защищая территорию от правительственных войск[vii] [7].
США и их союзники прекрасно понимая стратегическое значение курдских территорий в Сирии для выживания ИГ, несмотря на открыто выраженное недовольство Турции, заключили в 2014 году соглашение с YPG по которому США не только обязались поддерживать операции YPG против ИГ с воздуха, но и снабжать оружием и боеприпасами, обучать бойцов и предоставлять логистическую и иную помощь. Руководство YPG предоставило американцам возможность разместить подразделения сил специального назначения (JSOC) и поддерживало их операции практически на всей территории Северо-Восточной Сирии[viii] [8].
Без всяких предварительных консультаций с курдами, 9 октября 2019 г., турецкая армия и поддерживающая ее Сирийская национальная армия (СНА) вторглись в курдские районы на севере Сирии.[ix] [9] Белый дом одновременно выпустил заявление о том, что американские войска не будут препятствовать турецкому вторжению и будут вскоре выведены из Сирии[x] [10]. И курды и даже Конгресс США (который явно не был информирован о предстоящем выводе) немедленно обвинили Белый дом в предательстве верных союзников США.[xi] [11]
Как и в более позднем случае с уходом из Афганистана, это решение администрации Д.Трампа было результатом непоследовательной и противоречивой политики США в отношении сирийских конфликтов[xii] [12] и в отношении ИГ. Эти противоречия вынудили военное руководство США применять в Сирии узкую, ситуативную контртеррористическую тактику унаследованную от предыдущей администрации Б.Обамы. Эта тактика диктовала необходимость создавать временные союзы с местными силами, воюющими с ИГ, но без учёта долговременных последствий и оценки их поддержки США. В случае с YPG США не интересовали ни последствия такого союза для отношений курдов с Дамаском, ни реакция Турции, ни отношение курдских общин в Турции и Ираке.[xiii] [13] В результате таких колебаний и непоследовательного отношения к союзническим отношениям, США спровоцировали волну насилия и боевых действий в относительно спокойном районе Сирии, уничтожив тем самым любые надежды курдов если не на своё государство то хотя бы на автономию.
При этом мировые СМИ, широко освещавшие в то время любую дезинформацию «Белых касок» отделались мимолётными репортажами о выводе американских войск из Сирийского Курдистана.[xiv] [14]
Запутавшаяся сеть
Внешне решение президента Трампа частично вывести войска и ограничить помощь курдам было неудивительным. Он просто выполнял своё предвыборное обещание о значительном сокращении почти 200 000 военнослужащих размещённых за пределами США к 2018 году. При этом 2000 американских военнослужащих в Сирии были очень малой частью этого контингента.[xv] [15] Занятый в основном боевой подготовкой своих курдских союзников этот контингент имел незначительное чисто военное значение, однако политическое значение американского присутствия позволяло защищать курдские территории полностью окружённые враждебными силами (Турция, Ирак, Сирия и ИГ с ассоциированными группировками)[xvi] [16]. Таким образом вывод значительной части военного контингента из Сирийского Курдистана позволял Трампу объявить о выполнении предвыборных обещаний и избежать обвинений со стороны Демократической партии в нанесении ущерба национальной безопасности.
На это решение оказало влияние и необходимость сделать какие-нибудь дружеские жесты в сторону Турции, которая к концу 2019 года начала вести все более независимую от США и НАТО политику. Трамп был готов вывести войска из сирийского Курдистана ещё в 2017 году, после того как YPG отбила у ИГ Ракку, что по стратегическому замыслу CENTCOM было ее основной задачей. Однако этой идее воспротивились как Джон Болтон так и Майк Помпео, для которых базы в Сирийском Курдистане были неотъемлемой частью стратегии максимального давления на Иран. Они полагали что сохранение присутствия позволит США не дать Ирану достичь приписываемый ему цели создания наземного коридора от иранской границы к Средиземному морю. Второй целью сохранения присутствия было лишение правительства Сирии доступа к наиболее плодородным землям и нефтяным месторождениям[xvii] [17].
Точка зрения Болтона/Помпео не учитывала однако уровень сопротивления Турции возникновению квазисуверенного курдского образования на своих границах. Анкара считает PKK/YPG террористический организацией и боялась, что наличие автономии на севере Сирии (Рожава)[xviii] [18] будет способствовать дальнейшей радикализации собственно турецких курдов[xix] [19]. Этим объясняются и постоянные вторжения турецких войск и желание Турции создать 300-километровую зону безопасности (с эфемерным названием «мирный коридор») вдоль ее южной границы от Африна на западе до пересечения турецко-сирийской границы с турецко-иракской на востоке, и спонсировшаяся Турцией программа переселения арабов-суннитов на эту территорию и вытеснения с неё курдов[xx] [20]
Администрации Обамы и Трампа не смогли выработать какой либо четкой политики в отношении с курдами метаясь между активно заигрывавшим с Россией Р.Т.Эрдоганом и необходимостью оказывать помощь курдам для обеспечения хоть какого-либо практического результата в борьбе с ИГ[xxi] [21]. Неисполнение курдами указания американцев об оставлении отбитого у ИГ Манбиджа в августе 2016 года, привело к боестолкновениям между YPG и турецкой армией, которая вторглась в Сирию в ходе операции «Щит Евфрата» (август 2016 г. – март 2017 г.). Несмотря на то, что прекращения огня удалось достичь относительно быстро, напряжение вокруг Сирийского Курдистана увеличилось. Турция осталась крайне недовольной увеличением поддержки YPG американцами перед началом наступления на Ракку[xxii] [22].
Неудивительно, что Эрдоган воспользовавшись колебаниями Белого дома предпринял ещё одну крупномасштабную военную операцию в Северной Сирии («Оливковая ветвь», январь – март 2018 г.) чтобы добиться установления турецкого контроля над Манбиджем. Результатом его усилий стал вывод сил YPG из Манбиджа весной 2018 года и передачи контроля над ним турецкой армии и их союзникам из числа местных племён[xxiii] [23].
Эрдоган, боясь усиления PKK/YPG в Рожаве, продолжал давить на Трампа и в конце 2018 года тот согласился вывести американский контингент из Сирийского Курдистана[xxiv] [24].
Это импульсивное решение было неожиданным даже для ближайших советников Трампа и было одним из худших решений его президентства. Это настроило курдов против США, привело к отставке министра обороны Джеймса Мэттиса. Обещание Эрдогану начать совместное патрулирование было понятно Турцией как карт-бланш на вторжение в Рожаву, которое и было предпринято после поспешного вывода американских войск из Сирийского Курдистана в октябре 2019 года[xxv] [25]
Мотивы такого решения Трампа остаются неясными[xxvi] [26]. Вероятнее всего поспешный вывод войск из Сирийского Курдистана был подтверждением прочных связей с Турцией и временного характера союза с PKK/YPG, что открыто подтвердил специальный представитель США по Сирии Джеймс Джеффри на слушаниях в Сенате США 22 октября 2019 г[xxvii] [27]. Он, в частности заявил, что США никогда не предлагали сирийским курдам никаких гарантий защиты от «Турции, России или режима Асада».
Победители и проигравшие
США потратили более $1.4 млрд (без учёта расходов из бюджета ЦРУ)[xxviii] [28] на поддержку PKK/YPG (2015-2019 гг). Конгресс выделил дополнительно $300 млн для YPG в 2020 налоговом году[xxix] [29]. YPG вместе с YPJ[xxx] [30] насчитывали 135 тысяч бойцов получавших от $200 до $400 в месяц (2015-2019 гг.) из финансовой помощи выделявшийся США. По сравнению с Афганистаном это относительно небольшие цифры, даже если к ним добавить около $1 млрд потраченные США на поддержку оппозиционных групп, которых США финансировали в самом начале сирийской гражданской войны, и которые после получения американской помощи перешли на сторону ИГ[xxxi] [31].
Потери США в живой силе также были незначительны – 4 убитых и 16 раненых (без учёта засекреченных данных по группам JSOC). Однако в пересчете на население Сирийского Курдистана цифра расходов более впечатляющая – $960 на человека за 4 года или $240 на человека в год. Это больше чем США тратили в пересчете на душу населения в год в Ираке ($90[xxxii] [32]), Йемене ($21.6) и Вьетнаме ($14.5[xxxiii] [33]). Это больше чем США потратили в Афганистане из расчета на душу населения ($65,10 в год[xxxiv] [34]).
За этот бюджет США получили:
- Совместный с Турцией контроль над существенной частью добычи и запасов сирийских углеводородов;
- Сохранили ограниченное присутствие в Сирии для организации охраны месторождений, и маршрутов их доставки в Турцию, подготовки бойцов оппозиционных правительству группировок, сдерживанию операций российских и сирийских войск против оппозиционных сил;
- Антиамериканское и антитурецкое население Сирийского Курдистана, лидеры которого были вынуждены заключить если не союз то по крайней мере долгосрочное перемирие с правительственными силами и их российскими союзниками.
Несмотря на массовые возражения ближайшего окружения Трампа и критику в Конгрессе и СМИ, чисто с точки зрения анализа расходов поддержка PKK/YPG на первый взгляд выглядит более предпочтительно чем фиаско в Афганистане.
Основная тактическая цель (взятие Ракки) и лишение законного правительства Сирии контроля над нефтяными месторождениями была достигнута.
Турция получив долгожданный контроль над приграничной частью Сирийского Курдистана:
- Стала партнёром США и Сирийской национальной армии в эксплуатации сирийских нефтяных месторождений и смогла тем самым компенсировать часть своих затрат на проведение военных операций в Сирии;
- Популярность Эрдогана поднялась на новый уровень;
- Эрдоган получил шанс вернуться к турецко-сирийскому договору 2011 года и обеспечить передачу под свою юрисдикцию согласованных в 2011 году территорий;
- Эмбарго на поставки вооружения США и ЕС в связи с военными преступлениями совершенными как турецкой армией так и союзными ей силами в Рожаве[xxxv] [35];
- Возможность организовать массовую депортацию курдов из Рожавы и замены курдского населения туркоманами и арабами
Тут следует заметить, что размах репрессий турецкой армии и Сирийской национальной армии в Рожаве достиг таких размеров, что Трампу пришлось организовать утечку письма Эрдогану с требованием «не быть крутым парнем», и поручить вице-президенту Майку Пенсу провести срочные переговоры с Эрдоганом, окончившиеся объявлением о прекращении огня[xxxvi] [36].
Однако, усилия Трампа и Пенса были попыткой сохранить лицо на фоне договорённостей между президентом Р.Т.Эрдоганом и президентом России В.Путиным достигнутым в ходе сочинской встречи 22 октября 2019 года, в результате которой Турция получила полный контроль над анклавом Телль-Абьяд («мирный коридор» длиной 110 км и шириной 15 км) и совместное российско-турецкое патрулирование между Манбиджем и Кобани. Эти договоренности сильно ограничили первоначальные завоевания Турции и обеспечили относительную безопасность курдского населения[xxxvii] [37].
На этом фоне Россия, на первый взгляд, является основным победителем восстановления контроля Турции над Рожавой и ухода США из Сирийского Курдистана. Используя подпорченную репутацию США и противоречия внутри НАТО, Россия сумела за короткий срок стать весьма эффективным посредником между Асадом и курдами и между Асадом и Эрдоганом. Москва под непрекращающиеся угрозы Вашингтона и НАТО укрепила свои позиции в Турции и согласовала продажу Анкаре ЗРК С-400, что вызвало решение США исключить Турцию из программы самолёта F-35.
Однако это можно считать только тактической победой. При выходе из Сирии США заложили сразу несколько мин замедленного действия под процесс урегулирования сирийского конфликта:
- Из-за потери нефтяных месторождений сирийское правительство недополучает значительной части бюджетных средств и не может финансировать все программы необходимые для восстановления страны и поддержания уровня жизни населения;
- Сохранение числа вынужденных переселенцев, их недостаточная поддержка подогревает антиправительственные настроения и создаёт условия для возникновения новой несистемной оппозиции режиму Асада;
- Недовольство населения можно будет направить против России, вмешательство которой в гражданскую войну будет выставляться как основная причина низкого уровня жизни, безработицы и иных социальных проблем;
- Россия вынуждена тратить более значительные средства как на проведение собственно миротворческих операций так и на финансовую и иную помощь правительству Сирии;
- Сохранение сил PKK/YPG в Сирийском Курдистане является рычагом давления на Турцию, поскольку сохраняется возможность перехода бойцов YPG в Турецкий Курдистан.
Сирийский президент Башар Асад также одержал тактическую победу. Он избежал возникновения независимого курдского образования в Северной Сирии. Для многих курдов он из тирана и деспота за одну ночь превратился в спасителя после того, как правительственные войска без единого выстрела заняли два стратегически важных района Манбидж и Табка. Они также взяли под контроль автодорогу М4, что затрудняет процесс репопуляции курдских территорий турками. За это курды заплатили символическую цену: в Рожаве разместилось несколько тысяч правительственных военнослужащих и происходят периодические стычки с турецкой армией и их союзниками[xxxviii] [38].
Даже ИГ сумело извлечь выгоду из хаоса созданного США в Северной Сирии при их выходе. В результате неразберихи при выходе ИГ удалось освободить большое количество своих сторонников и членов их семей попавших в плен к курдам (только из лагеря Аль-Холь было освобождено около 70 000 человек. Даже ликвидация[xxxix] [39] лидера ИГ Абу Бакра аль-Багдади в октябре 2019 года не остановила восстановление позиций организации в Северной Сирии[xl] [40].
Сирийские курды во многом потеряв поддержку США вместе с ней утратили и надежду на создание независимого самоуправляющегося образования и вынуждены были заключить по крайней мере в ситуационный союз с режимом Башара Асада. Считать их основной жертвой ухода США из Северной Сирии наверное нельзя. Курды были, по крайней мере на ближайшее время, спасены и от разгрома Турцией и союзной с ней Сирийской национальной армии и от истощительной войны с ИГ.
Конец курдским мечтам?
Турецкая военная операция «Мирная весна» (октябрь 2019 г. ) была громким сигналом для PKK/PYD/YPG. Однако согласие Трампа на турецкое вторжение не улучшило американо-турецкие отношения. Признание США геноцида армян Турцией и введение дополнительных антитурецких санкций в декабре 2019 г. ещё сильнее осложнило и без того натянутые отношения между Анкарой и Вашингтоном.[xli] [41] Но и к восстановлению поддержки Рожаве это не привело. Европейцы также не посчитали нужным активно вмешиваться в сирийский конфликт и заполнить вакуум образовавшийся после ухода США, поскольку Эрдоган угрожал снять все преграды на пути миллионов беженцев в Европу.[xlii] [42] На специальном заседании НАТО в декабре 2019 г. сирийским курдам также не было предложено никакой поддержки.[xliii] [43]
Это не оставило сирийским курдам выбора. Они были вынуждены подстраиваться под весьма непростые российско-турецкие отношения в Сирии и их, иногда противоположные, тактические и стратегические задачи. Основной стратегической задачей России является содействие Дамаску в возвращении полного контроля над всей территорией Сирии, в то время как Турция более всего заинтересована в расширении своей территории за счёт северных сирийских провинций и нейтрализации курдских планов по созданию курдской автономии в Сирии. Вывод американского контингента из Рожавы облегчил и Турции и России выполнение своих планов, но и выявил их противоречия[xliv] [44]. Для России заинтересованной в выводе турецких войск из Сирийского Курдистана PKK/YPG являются естественными союзниками, но при этом надо учитывать и интересы Турции, для которой курдский вопрос является особенно болезненным. Турция возмущённая гибелью нескольких своих военнослужащих в боевых действиях с сирийкой правительственной армией, любым способом желавшая предотвратить новый поток беженцев на свою территорию и сохранить свои завоевания в Северной Сирии начала в начале февраля 2020 года военную операцию «Весенний щит» по вытеснению правительственных сил из занятых турками после ухода США курдских территорий. Это натолкнулось на сопротивление как курдов так и России и вынудило Эрдогана (особенно после уничтожения 37 турецких военных в результате российского авианалета 27 февраля 2020 г.) договариваться с Россией о прекращении огня и снижении напряжённости 5 марта 2020 года[xlv] [45].
В результате российско-турецких договорённостей туркам пришлось уйти из большей части Рожавы, а курдам пришлось согласиться на совместное российско-турецкое патрулирование как компромисс необходимый для обеспечения и своей безопасности и «успокоения» Турции. Такие патрули обеспечивая безопасность трасс М4 и М5 в т.ч. защищают курдские территории от проникновения джихадистов и террористов[xlvi] [46] и предотвращают попытки турецких войск расширить своё влияние и укрепить позиции в Сирийском Курдистане.
Россия, справедливо полагая, что сирийские курды являются одним из ключевых участников процесса национального примирения добилась приглашения представителей Сирийского Курдистана на Конгресс национального примирения[xlvii] [47]. Этот жест был по достоинству оценен курдами на фоне провалившихся попыток Вашингтона примирить различные курдские партии и группировки и выстроить на этом базу для примирения курдов с Турцией. Первой цели США удалось добиться пролоббировав заключения межкурдского соглашения в июне 2020 года[xlviii] [48]. Однако Анкара упорно отказывается от диалога с любыми представителями курдов. В попытке обеспечить поддержку США курды пошли на беспрецедентный шаг заключив в июле 2020 года с независимой американской компанией Delta Crescent Energy LLC договор на разработку нефтяных месторождений, находящихся на контролируемой ими территории. Этот шаг был немедленно осуждён Ираном, Сирией, Турцией и Россией как «кража сирийского национального богатства». [xlix] [49]
Заключение
Удивительно то, что американские политические элиты не смогли до сих пор понять, что самые большие поражения всегда настигают США в странах считающихся в американском политическом словаре failed state («несостоявшееся государство»). Достаточно вспомнить Южный Вьетнам, Ливан, где в 1982 году взорвали 240 морских пехотинцев, Сомали, где в начале 1990-х, где тело американского вертолетчика таскали по улицам, Ирак, превратившийся после свержения Саддама Хусейна в плохо управляемую территорию, Йемен, Афганистан в период с 2001 по 2021 год, и Сирию в 2019 году.
Все эти случаи объединяет одно: США не пытаются примирить враждующие стороны и не пытаются остановить войну. Американские войска и гражданские советники выбирают сторону внутреннего гражданского конфликта и воюют либо вместе с ней либо ее руками. Так было в Южном Вьетнаме, так было в Ираке и Афганистане. США не учитывают что во всех таких странах есть здоровое национальное самосознание и рано или поздно американские союзники получают ярлык коллаборационистов, против них объединяются практически все (от правых радикалов до коммунистов) ситуация начинает обострятся и таким образом внутренний конфликт перерастает в открытую гражданскую войну, которую США долгое время пытаются залить ростом военной и финансовой помощи, увеличением своей военной группировки и/или прямой оккупацией страны. В какой-то момент американцы понимают бесперспективность продолжения своего участия, пакуют чемоданы и уходят оставляя после себя клубок неразрешенных проблем многие из которых они же сами и создали[l] [50].
Выбор США курдов как союзников в Сирии был ситуативным и непродуманными. После неудачной попытки повторить афганскую операцию «Циклон» и создать управляемую исламистскую армию, которая противостояла бы как правительственной армии так и ИГ, выбор США был весьма ограниченным и курды со всеми их обидами на Дамаск были естественным кандидатом.
Таким же ситуативным и непродуманным был и выход США из Сирийского Курдистана оставив после себя не только разочарованных и отчаявшихся союзников, но и обострение сразу нескольких сирийских конфликтов[li] [51]. Невнятная позиция США и по перспективам курдской автономии в Сирии и по урегулированию общесирийского конфликта прекрасно вписывается в историю предательства интересов курдов с, по крайней мере, 1920-х годов. Ещё Мустафа Кемаль Ататюрк обещал курдам автономию после распада Османской Империи, войны за независимость и создания Турецкой Республики. Интересы курдов последовательно игнорировались баасистским правительством после сирийско-курдских договорённостей 1975 года. Турция много десятилетий проводит последовательную репрессивную политику угнетения курдского населения на юго-востоке Турции.
При этом, современные реалии поддерживают наличие сильной курдской автономии, которая могла бы стать эффективным буфером против проникновения в Сирию и средиземноморские страны как суннитских так и шиитских воинствующих радикалов. Учитывая позицию Турции, ограничения российской позиции в Сирии и устранения США от участия в решении этой проблемы[lii] [52], перспективы создания курдской автономии в Сирии остаются туманными.
Операция США в Рожаве по своему характеру и последствиям прекрасно вписывается в общую модель американского участия в мировых конфликтах в «послевьетнамскую» эпоху, создающую больше проблем, чем их решающих. Даже с учётом популярной в американских аналитических центрах теории управляемого хаоса, количество кризисов и уровень недоверия к США в мире ставит под большой вопрос их способность извлекать из этого какие либо стратегические выгоды.
На региональном уровне выход США из Сирийского Курдистана не только усилил позиции России и показал утилитарное отношение США к своим местным союзникам, но и создаёт новую реальность в долине Евфрата, полный потенциал которой ещё предстоит осознать.
[i] [53]https://foreignpolicy.com/2021/09/15/zalmay-khalilzad-afghanistan-taliban-kabul-evacuation-ghani/?utm_source=PostUp&utm_medium=email&utm_campaign=36257&utm_term=Editors%20Picks%20OC&tpcc=3625
[ii] [54] https://www.hrw.org/legacy/summaries/s.syria9610.html
[iii] [55] https://arabcenterdc.org/resource/kurdish-dilemmas-in-syria/
[iv] [56] https://www.trtworld.com/magazine/understanding-the-history-of-the-pkk-s-alliance-with-the-syrian-regime-30666
[v] [57] Отношения между PПK и сирийскими силами курдского сопротивления (YPG) хорошо описаны в https://www.atlanticcouncil.org/blogs/menasource/the-ypg-pkk-connection/
[vi] [58] (a) Для получения обобщенной информации о Ясине аль-Кади, см. например Carter-Ruck Law Firm, «9/11-related U.S. Civil Claims Against Prominent Saudi Businessman Dismissed,» Carter-Ruck International Law: Recent Work webpage, 13 September 2010; Associated Press, «UN removes Saudi businessman from al-Qaida sanctions blacklist,» Washington Post, 5 October 2012 and Rubenfeld, Samuel «UN Removes Saudi Businessman from Al Qaeda Blacklist,» Wall Street Journal (Blog), 8 October 2012, http://blogs.wsj.com/corruption-currents/2012/10/08/un-removes-saudi-businessman-from-al-qaeda-blacklist/ [59] (б) о встречах членов семьи Эрдогана с аль-Кади писали многие турецкие газеты, про торговлю нефтью семьи Эрдогана с ИГ см. напр. https://time.com/4132346/turkey-isis-oil/
[vii] [60] https://sofrep.com/news/kurds-syria-declare-autonomy/
[viii] [61] https://edition.cnn.com/2014/10/20/world/meast/isis-airstrikes/
[ix] [62] Metin Gurcan, «Turkey has multiphase game plan for Syria operation,» Al-Monitor(Washington, D.C.), Oct. 10, 2019 [63]; Voice of America (VOA), Sept. 11, 2019 [64].
[x] [65] Associated Press, Oct. 7, 2019 [66]; Steven A. Cook, «There’s Always a Next Time [67] to Betray the Kurds,» Foreign Policy, Oct. 11, 2019 [67]; Peter Wehner, «Trump Betrayed the Kurds [68]. He Couldn’t Help Himself,» The Atlantic, Oct. 15, 2019 [68]; Amberin Zaman, «Who Betrayed Syria’s Kurds? [69]» Al-Monitor, Oct. 21, 2019 [69].
[xi] [70] https://www.bbc.co.uk/news/world-middle-east-49960973
[xii] [71] Термин использован поскольку в Сирии одновременно в то время велось не менее пересекающихся между собой 5 вооружённых конфликтов.
[xiii] [72] Aaron Stein, «The Roadmap to Nowhere [73]: Manbij, Turkey and America’s Dilemma in Syria,» War on the Rocks, June 29, 2018 [73]
[xiv] [74] См.напр. https://www.theguardian.com/world/2019/oct/13/trump-us-troops-northern-syria-turkish-assault-kurds [75]; https://www.newyorker.com/magazine/2020/04/27/americas-abandonment-of-syria [76]; https://www.nbcnews.com/news/world/trump-s-syria-pullout-follows-years-kurdish-struggle-n1075726 [77]
[xv] [78] The Washington Post, June 21, 2020 [79]; The Guardian (London), Nov. 24, 2017 [80]
[xvi] [81] Bryan R. Gibson, «The Secret Origins of the U.S. Kurdish Relationship [82] Explain Today’s Disaster,'» Foreign Policy, Oct. 14, 2019 [82]
[xvii] [83] Operation Inherent Resolve: Lead Inspector General Report to the United States Congress, July 1, 2019-October 25, 2019,» U.S. Department of Defense, Washington, D.C., Nov. 19, 2019 [84], p. 27; Lara Seligman, «How the Iran Hawks Botched Trump’s Syria Withdrawal [85],» Foreign Policy, Oct. 30, 2019 [85]
[xviii] [86] Это название самопровозглашенной курдской автономии на северо-востоке Сирии, синоним с «сирийским Курдистаном» https://en.wikipedia.org/wiki/Autonomous_Administration_of_North_and_East_Syria
[xix] [87] Can Acun and Bünyamin Keskin, «The PKK’s Branch in Northern Syria [88]: PYD-YPG,» SETA Ankara, 2017
[xx] [89] Asli Aydintașbaș, «A New Gaza: Turkey’s Border Policy in Northern Syria [90],» European Council for Foreign Relations, London, 2020; Spyridon Plakoudas, «The Syrian Kurds and the Democratic Union Party: The Outsider in the Syrian War,» Mediterranean Quarterly, Mar. 2017, pp. 111-2.
[xxi] [91] Maxim Suchkov, «Russia and Turkey [92]: Flexible Rivals,» Carnegie Moscow Center, Mar. 20, 2020 [92]
[xxii] [93] Kilic Bugra Kanat and Jackson Hanon, «The Manbij Roadmap and the Future of U.S.-Turkey Relations,» Middle East Policy Council, Washington, D.C., Fall 2018, pp. 111-23.
[xxiii] [94] Patrick Cockburn, War in the Age of Trump: The Defeat of ISIS, the Fall of the Kurds, the Conflict with Iran (London: Verso, 2020), p. 26; Reuters, June 4, 2018 [95].
[xxiv] [96] The Guardian, 20 December 2018, архив автора.
[xxv] [97] The New York Times, Oct. 7, 2019 [98], Oct. 13, 2019 [99]
[xxvi] [100] Fox News, Oct. 9, 2019 [101]; Graeme Wood, «John Bolton [102] Will Hold This Grudge,» The Atlantic, 20 September 2019
[xxvii] [103] https://www.npr.org/2019/10/22/772076446/syria-envoy-to-face-bipartisan-grilling?t=1632132999580
[xxviii] [104] https://foreignpolicy.com/2017/08/28/with-referendum-approaching-kurds-wait-for-more-u-s-military-aid/
[xxix] [105] https://edition.cnn.com/2019/10/08/politics/donald-trump-kurd-military-aid-syria-fact-check/index.html
[xxx] [106] PKK следуя древней курдской традиции разрешили женщинам воевать вместе с мужчинами. Женщины формально образовали YPJ, но на практике воюют вместе с мужчинами. Американцы платили бойцам женщинам $200 в месяц против $400 в месяц бойцам YPG.
[xxxi] [107] Terrorists are fighting Us now? We just finished training them, the Washington Post 18 August 2014, архив автора.,
[xxxii] [108] Все цифры взяты из https://watson.brown.edu/costsofwar/figures/2021/BudgetaryCosts
[xxxiii] [109] В пересчёте на современный доллар.
[xxxiv] [110] См. Отчет генерального инспектора по реконструкции Афганистана, «What we need to Learn: Lessons from 20 years of Afghanistan Reconstruction” Washington DC, July 2021, стр.7 и далее.
[xxxv] [111] Ozlem Kahyan Pusane, «Turkish Public Diplomacy [112] and Operation Peace Spring,» War on the Rocks, Jan. 13, 2020
[xxxvi] [113] The Huffington Post (New York), 16 Октября 2019 г.
[xxxvii] [114] https://www.kurdistan24.net/en/story/22190-Syrian-Kurds-concerned-of-new-Turkish-assault-as-Russian-Turkish-joint-patrols-resume
[xxxviii] [115] Metin Gurcan, «Turkey’s Operation Peace Spring [116] effectively divides Syria into five sectors,» Al-Monitor, 20 ноября 2020 г.
[xxxix] [117] С 2016 по 2020 год было распространено несколько сообщений о ликвидации лидера ИГ.
[xl] [118] ISIS Exploited Turkey’s Operation ‘Peace Spring’: Pentagon’s Report,» Duvar English(Istanbul), Nov. 20, 2019 [119]; Wojciech Michnik and Spyridon Plakoudas, «The U.S. Withdrawal and the Scramble for Syria,» Wild Blue Yonder, Jan. 2020, p. 35; Hasan Hasan, «Islamic State is back [120]and this time the west is ill-prepared to take it on,» The Guardian, 20 May 2020
[xli] [121] NBC News, 13 December 2019
[xlii] [122] См. Например доклад Европарламента Turkey’s military operation in Syria and its impact on relations with the EU [123], European Parliament, Brussels, 2019
[xliii] [124] Bulent Alriza, «Erdogan and Trump at the NATO Summit: Another Display of Solidarity,» Commentary, Dec. 5, 2019 [125]
[xliv] [126] https://www.gazeta.ru/army/2019/11/01/12789980.shtml
[xlv] [127] Kirill Semenov, «Intel: Turkish demands [128] on Idlib complicate Russia’s pursuit of compromise,» Al-Monitor, Feb. 11, 2020 [128]; Gregory Waters, «The Syrian Regime’s Combat Losses [129]in Spring 2020, and What Lies Ahead,» Middle East Institute, Washington, D.C., June 2020 [129], p. 6
[xlvi] [130] Cengiz Candar, «Erdoğan’s Dance with Putin: Humiliating, but Face-Saving,» Al-Monitor, Mar. 6, 2020.
[xlvii] [131] https://ria.ru/20171031/1507948746.html [132]; Charles Thépaut, «The Astana Process [133]: A Flexible but Fragile Showcase for Russia,» The Washington Institute for Near East Policy, Washington, D.C., 28 April 2020
[xlviii] [134] Amberin Zaman, «Turkey mum [135] as Syrian Kurds take ‘historical step’ in unity talks,» Al-Monitor, 17 July 2020
[xlix] [136] Al-Monitor, 20 July 2020
[l] [137] Классическим примером является Афганистан, от операции «Циклон» 1979 г. в результате которой возник «Талибан» до 31 августа 2021 года когда США покинули страну.
[li] [138] В Сирии одновременно развиваются несколько иногда пересекающихся, но независимых конфликтов (внутренний сирийский, сирийская война с ИГ, курдская борьба за автономию, конфликт Ирана с Израилем, борьба Ирана и Катара за трубопроводный маршрут и т.д.).
[lii] [139] Stealth Commitment: How the Syrian Kurds Became US ‘Allies’, Cato Institute, https://www.cato.org/commentary/stealth-commitment-how-syrian-kurds-became-us-allies