Стремительное развитие ситуации в Афганистане имеет далеко идущие последствия не только для регионов Ближнего и Среднего Востока и Центральной Азии, но и для всего мира. Впервые за сорок лет афганский народ получил уникальный шанс решать свою судьбу самостоятельно (ну, или почти самостоятельно). Почти, потому что влияние великих и региональных держав на афганскую политику будет сохраняться, но в среднесрочной перспективе ни одно государство мира, включая КНР, Россию или Иран не направит свои войска для вооруженной интервенции в эту страну, что бы там ни происходило. Как отметил итальянский политолог, специалист по Центральной Азии и Китаю: «Афганские горы состоят из обломков костей солдат лучших армий мира, и ни у кого в ближайшем будущем не появится соблазна посылать своих военных в страну, ставшую кладбищем для Британской, Советской и Американской империй».
Тем не менее, ряд государств будет так и или иначе вмешиваться в афганскую политику. К ним относятся, прежде всего, Пакистан, Китай, Иран и Россия, а также, вероятно, монархии Персидского залива. Ситуация Пакистана представляет особый интерес. Центральной для Пакистана в отношениях с северным соседом является пуштунская проблема. В 1878 году так называемая линия Дюранда насильственно разъединила северные и южные пуштунские племена. В настоящее время большая часть пуштунов (43 млн) проживают на территории Пакистана. На территории Афганистана проживают 15 млн пуштунов (50% населения страны). Многие пуштуны интегрировались в пакистанскую элиту. Особенно велик их процент в армии и других силовых структурах. Пуштунами были военные диктаторы Пакистана Мухаммед Айюб Хан (1958-1969 годы) и Яхья Хан (1969-1971 годы). Пуштуном является нынешний премьер-министр этого государства Имран Хан. Тем не менее, проблема пуштунского сепаратизма является одной из главных угроз для Пакистана. Практически каждое афганское правительство так или иначе ставило проблему ревизии границ и присоединения к Афганистану территории нынешней провинции Хайбер-Пахтунква. В годы правления короля Захир-шаха в Кабуле была открыта Площадь Пуштунистана. Вмешательство Исламабада в антисоветский джихад в 1980-е годы и его покровительство моджахедам объяснялось боязнью того, что советские войска могут не остановиться на Гиндукуше, а пойдут дальше к Индийскому океану. Движение «Талибан» было создано в 1994 году во многом благодаря помощи пакистанской Межведомственной разведки (МВР) для того чтобы Афганистан прекратил быть разносчиком анархии и терроризма на земли Пакистана. Кстати, интересный факт: талибов обвиняют в дискриминации женщин. Однако ирония судьбы состоит в том, что горячим сторонником создания этой политической силы и ее покровителем выступала Беназир Бхутто (премьер-министр Пакистана в 1988-1990 и 1992-1995 годах). После американской оккупации Афганистана в 2001 году одной из основных угроз для Исламабада стало стратегическое партнерство между новым прозападным режимом в Кабуле и Индией. Этим во многом объяснялось то, что пакистанские военные оной рукой помогали США в «войне против терроризма» (кстати, где сейчас этот термин, почему он не используется администрациями Трампа и Байдена?), а другой оказывали покровительство талибам.
Таким образом, соображения «стратегической глубины» являются главными при формировании афганской политики Исламабада. Пакистану нужен слабый и контролируемый Афганистан. Эти соображения в полной мере превалировали при формировании движением «Талибан» нового афганского правительства 9 сентября с.г. Появлению нового кабинета предшествовал визит в Кабул 5 сентября директора Межведомственной разведки Пакистана (МВР) генерала Фаиза Хамида. Возглавил новое правительство Мулла Хасан Ахунд, одна из самых загадочных фигур в «Талибане». Мулла Ахунд не принимал участия в антисоветском джихаде 1980-х годов, но в 1990-е стал главным идеологом движения. Ему приписывают призывы к дискриминации женщин, жесткую сегрегацию и инициирование разрушения статуй Будд в Бамиане в 2001 году. Мулла Ахунд является сторонником исламистской идеологии деобандизма. До недавнего времени Мулла Ахунд был председателем Шура рахбари (Совета лидеров), известного еще как Кветтская шура. Этот орган заседал в пакистанском городе Кветта при полном одобрении пакистанцев. Этот лидер талибов происходит из племенного союза пуштунов дуррани, населяющего провинцию Кандагар и окрестности (кстати, как и бывший президент Афганистана Хамид Карзай).
Мулла Гани Бародар, известный всему миру как руководитель делегации талибов на переговорах, получил место вице-премьера. До недавнего времени Мулла Бародар был своего рода цивилизованным интерфейсом движения «Талибан». В августе 2021 года он выступал с умеренными заявлениями о том, что талибы будут уважать права женщин и амнистируют всех низших и средних служащих госаппарата, сотрудничавших с американскими оккупантами. В то же время он всегда пребывал в немилости у пакистанцев за хорошие отношения с бывшим президентом Афганистана Хамидом Карзаем. Он провел восемь лет в пакистанской тюрьме и был выпущен по требованию администрации Дональда Трампа для участия в переговорах в Дохе.
Новым министром внутренних дел Афганистана стал Сираджуддин Хаккани, находящийся в международном розыске как террорист. С.Хаккани является сыном Джалаледдина Хаккани, одного из основных полевых командиров моджахедов в 1980-е годы. Отношения этой семьи с пакистанской разведкой носят давний характер. Хаккани-старший был одним из немногих лидеров моджахедов, которым пакистанский диктатор Зия-уль-Хак доверял напрямую связываться с американцами. Он имел плодотворные отношения с ЦРУ и получал от американской разведки десятки миллионов долларов. А вот сыну повезло меньше. В 2008 году он был объявлен в международный розыск за организацию взрыва в отеле Кабула, в результате которого погибли шесть человек, в том числе один гражданин США. После этого ФБР назначило за его голову награду в 10 млн долларов. Тем не менее, американцы избегали наносить удары по «Сети Хаккани». По-видимому, их отношения с моджахедами продолжались. В 2016 году, выступая на слушаниях в сенатском Комитете по вооруженным силам, генерал-лейтенант Джон Николсон заявил о том, что американский военный контингент не предпринимал атак против «Сети Хаккани». Все боевые действия против нее вела Афганская национальная армия. Скорее всего, американцы надеялись, что Пакистан сможет оказать достаточное давление на боевиков, чтобы те отказались от трансграничных нападений.
Интересной фигурой является также новый министр иностранных дел Афганистана Маулави Амир Хан Муттаки. Судя по всему, это самый близкий пакистанцам человек в руководстве талибов. Бывший американский дипломат, спецпосланник по Афганистану в 1989-1992 годах Питер Томсон привел в своей книге «Войны в Афганистане: мессианский терроризм, племенные конфликты и провалы великих держав» интересный эпизод. В ноябре 2001 года, когда Кундуз был осажден вооруженными формированиями Абдуррашида Дустума, тогдашний президент Пакистана Первез Мушарраф лично обратился к американцам с просьбой организовать воздушный коридор для эвакуации из города кадровых пакистанских военных и наиболее доверенных лиц из числа руководителей «Талибана». По информации известного американского журналиста Сеймура Херша, вице-президент США Дик Чейни дал добро на открытие «коридора зла». По нему были вывезены пакистанские военные инструкторы и советники, видные члены «Аль-Каиды» (запрещена в России) и лидеры талибов. Всего тысяча человек, среди которых был и Маулави Амир Хан Муттаки, временно размещенный в труднодоступном районе Гилгит-Балтистан.
Для проведения успешной политики в Афганистане пакистанцы нуждаются в старшем партнере, который бы делил с ними риски. В 1980-е годы такими «старшими товарищами» были американцы. Сейчас ими, скорее всего, будут китайцы. Афганистан занимает важное место в китайской программе «Один пояс, один путь», в проекте Китайско-пакистанского экономического коридора, куда уже вложено 40 млрд долларов. Помимо этого китайские компании привлекают перспективы разработки в Афганистане редкоземельных металлов, в частности лития. Таким образом, пакистанцы нуждаются в мирном, стабильном Афганистане без гражданских войн и этнических чисток, который не превратился бы в базу для террористов. Это внушает умеренный оптимизм.