Ядерная программа Ирана находится на наиболее продвинутой стадии в истории, Израиль несет ответственность за то, чтобы Тегеран никогда не смог разработать ядерное оружие. С таким заявлением выступил 10 октября премьер-министр еврейского государства Нафтали Беннет, обращаясь к канцлеру ФРГ Ангеле Меркель в ходе посвященного ее визиту специального заседания израильского кабмина в Иерусалиме.
«Иранская ядерная программа находится на наиболее продвинутой стадии за всю историю. Ответственность Израиля состоит в том, чтобы убедиться на деле, а не на словах, что у Ирана никогда не будет ядерного оружия. Ядерное оружие в руках столь экстремистского и жестокого режима изменит лицо региона и мира. Для нас (Израиля — прим. ТАСС) это не стратегическая, а экзистенциальная проблема», — распространила высказывания Беннета его канцелярия.
«В эти дни мир ждет решения Тегерана, возвращаться ему или нет за стол переговоров в Вене и вступать ли вновь в соглашение по ядерной программе СВПД (Совместный всеобъемлющий план действий — прим. ТАСС). К сожалению, за последние три года иранцы сделали огромный шаг вперед в развитии своих возможностей по обогащению урана. Мир ждет, иранцы тянут время, а центрифуги крутятся», — заявил израильский премьер. В Вене с апреля ведутся переговоры между Ираном и международной «пятеркой» (Россия, Великобритания, Германия, Китай и Франция) по восстановлению иранского ядерного соглашения в его первоначальном виде. Стороны обсуждают вопросы снятия американских санкций с Исламской Республики, выполнения ею взятых на себя обязательств в ядерной сфере и возвращения США в СВПД.
Представители государств-участников соглашения проводят и отдельные консультации с американскими эмиссарами без участия Ирана. Первоначально делегации рассчитывали завершить работу в конце мая, затем — в первых числах июня. 21 сентября официальный представитель МИД Ирана Саид Хатибзаде заявил, что переговоры по возобновлению в полной мере действия ядерной сделки вновь начнутся в Вене в течение нескольких недель. Министр иностранных дел Ирана Хосейн Амир-Абдоллахиян недавно подтвердил, что Иран вскоре вернется к переговорам по ядерной программе с мировыми державами, продолжая проверять, предоставляют ли западные державы необходимые гарантии для выполнения своих обязательств. При этом европейские чиновники пока не видят реальных шагов иранской стороны к возобновлению переговорного процесса. Причин здесь несколько – это и внутренняя борьба внутри самой иранской элиты, которая не может еще толком поделить посты в новом правительстве; и некая стратегия верховного лидера ИРИ (рахбара) Али Хаменеи по искусственному затягиванию переговоров. Еще в мае 2018 года бывший президент США Дональд Трамп вышел из Совместного всеобъемлющего плана действий (СВПД) и ввел самый строгий режим экономических санкций, когда-либо введенных в отношении какой-либо страны, хотя Иран в то время полностью соблюдал СВПД. Укрепляя свои региональные альянсы и увеличивая запасы урана, а также повышая уровень обогащения урана (с 5 до 60%), Иран приступил к «стратегии сопротивления», чтобы навязать свою собственную версию политики максимального давления на США. Действия Трампа побудили Тегеран нарушить некоторые из ядерных ограничений соглашения, что приближало ситуацию к точке невозврата в иранской ядерной программе, что означает, что Вашингтон в какой-то среднесрочной перспективе может столкнуться с тем, что никакой выгоды возвращения к СВПД уже не будет. Администрация Дж.Байдена настаивает на том, что она привержена дипломатии, но также будет готова использовать «другие пути», чтобы гарантировать, что Тегеран не приобретет ядерное оружие. «Мы реалисты. Мы знаем, что есть все шансы на то, что Иран выберет другой путь. И нам нужно координировать свои действия с Израилем и другими партнерами в регионе», — заявил Роберт Мэлли, специальный представитель США по Ирану на мероприятии, организованном Фондом Карнеги за международный мир. Полный крах ядерной сделки был бы катастрофой, но это возможно, если учесть основные препятствия, стоящие на пути ее возрождения.
Во-первых, США теперь требуют переформатирование сделки в «СВПД плюс». Таким образом, США пытаются добиться от Ирана уступок по целому ряду региональных вопросов, которые потенциально могут ограничить его региональную проекцию силы. Али Хаменеи обвинил Соединенные Штаты в том, что они связали свое возвращение к сделке с «будущими» переговорами по ракетной программе Ирана и региональным вопросам. Он четко заявил, что Иран не потерпит иностранного вмешательства в свои дела, касающиеся национальной безопасности и его региональной деятельности.
Во-вторых, Тегеран ищет гарантий того, что следующий президент США (потенциально республиканец) снова не выйдет из сделки. В случае, если это снова произойдет, Тегеран требует, чтобы остальные стороны СВПД предоставили юридически закрепленные гарантии того, что он будет продолжать пользоваться экономическими выгодами, которые он получит в соответствии с новой редакцией соглашения. Более того, Конгресс США может — как это часто бывает — оправдать повторное введение санкций, связанных, в частности, с неядерными вопросами, такими как права человека или региональная деятельность Ирана. На самом деле ни администрация Байдена, ни «пятерка» на сегодня не смогли предоставить такие устойчивые гарантии Ирану.
В-третьих, эмбарго на поставки вооружения и военной техники Ирану создало существенное препятствие для возобновления ядерного соглашения. На основании СВПД и резолюции 2231 ООН срок действия эмбарго ООН на экспорт обычных вооружений в Иран истек в октябре 2020 года. Администрация Байдена, вероятно, столкнется с серьезным внутренним давлением, если решит отменить исполнительный указ, вводящий вторичные санкции в отношении сделок с обычными вооружениями с Ираном. Вполне возможно, что администрация Байдена также последует примеру Трампа и будет препятствовать другим странам вести нормальную торговлю оружием с Ираном. Также не следует упускать из виду тот факт, что существует вопиющее неравенство, когда речь заходит о несоблюдении ядерной сделки. Если Иран не соблюдает СВПД, он сталкивается с серьезными экономическими санкциями, в то время как если США или другие страны, подписавшие СВПД, не соблюдают его, они сталкиваются с нулевыми последствиями.
В этой связи ряд экспертов указывают, что, основываясь на резолюции ООН 2231, лучшим вариантом было бы возродить «СВПД в прежней редакции», в соответствии с которым все подписавшие его стороны полностью соблюдают уже достигнутые договоренности. Для укрепления взаимного доверия мировые державы и Иран могут договориться о механизме реализации «шаг за шагом». Например, в качестве первого шага Иран прекратит обогащение урана до 60%, а мировые державы снимут санкции с иранского финансового и банковского секторов. В качестве второго шага Иран прекратит обогащение до уровня 20% в обмен на смягчение санкций в отношении иранской нефти. И так далее. Другим альтернативным сценарием может быть план, начинающийся с «СВПД минус» (меньше за меньшее) и заканчивающийся «СВПД плюс».
СВПД в его нынешнем виде имеет два основных столпа: во-первых, надежный режим «мер транспарентности». В соответствии с СВПД, в качестве объективной гарантии отказа от применения оружия, Иран постоянно привержен самым высоким мерам транспарентности, которые когда-либо существовали на международном уровне, включая Дополнительный протокол и «Код 3.1 Дополнительного соглашения к соглашению о гарантиях». Как отметил бывший президент США Барак Обама, «эта сделка основана не на доверии, а на беспрецедентной проверке». Во-вторых, на ядерную программу Ирана на конкретные периоды были наложены многочисленные ограничения в качестве мер укрепления доверия, такие как ограничения на уровень, мощности и запасы программы обогащения урана. СВПД включает значительные ограничения на ядерную программу Ирана, но эти ограничения имеют сроки годности. Например, будут сняты 10 — и 15-летние ограничения на количество центрифуг и количество низкообогащенного урана, которым может обладать Иран. В соответствии с возможным сценарием «СВПД минус» и в качестве объективной гарантии сохранения «государства, не обладающего ядерным оружием», Иран по-прежнему будет привержен всем мерам транспарентности. В обмен на это страны-участники СВПД обеспечит определенное смягчение санкций в таких важнейших секторах, как банковское дело и нефть. В этом сценарии Иран не будет оставаться приверженным ограничениям, определенным в СВПД, которые в любом случае противоречат правам подписавших Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО) — он потенциально может стать ядерным пороговым государством, но не будет обладать ядерной бомбой. В качестве практического способа проверки смягчения санкций президент ИРИ Эбрахим Раиси может предоставить список крупных инфраструктурных проектов, которые он намерен реализовать, а администрация Байдена может предоставить для них лицензию Управления по контролю за иностранными активами. Одобрение США позволяет другим странам подписывать контракты с Ираном, не беспокоясь о санкциях со стороны США. Чтобы перейти от «СВПД минус» к «СВПД плюс», и Ирану, и мировым державам необходимо будет договориться о месте проведения переговоров по региональным вопросам. Если они выберут «СВПД плюс», лучшим вариантом было бы включить рамки Резолюции СБ ООН 598, которая была принята в 1987 году во время ирано-иракской войны. В Резолюции 598 содержится просьба к генеральному секретарю Организации Объединенных Наций изучить в консультации со странами региона Персидского залива меры по укреплению безопасности и стабильности в регионе. Под наблюдением Совета Безопасности ООН страны Персидского залива могут вести переговоры по целому ряду региональных вопросов, таких как терроризм, войны и кризисы в Йемене, Сирии, Ираке и Афганистане. В этом сценарии страны Персидского залива смогут провести переговоры и договориться о новом «региональном СВПД плюс» — регионе Персидского залива, свободном от ядерного оружия и всех видов оружия массового уничтожения, в сочетании с региональным соглашением по обычным вооружениям. Это могло бы послужить позитивным шагом вперед в направлении переговоров по другим нерешенным вопросам, в том числе тем, которые касаются региона Ближнего Востока. Перспективы переговоров по другим региональным вопросам зависят от успеха переговоров по иранской ядерной программе.