30-31 октября с.г. президент Р.Т. Эрдоган принял участие в саммите «Большой двадцатки» в Риме, где на полях мероприятия состоялась его встречи с ведущими мировыми лидерами, включая президента США Дж. Байдена и президента Франции Э. Макрона. Продолжаем анализировать итоги поездки турецкого лидера в Рим.
Напомним, что Часть 3 данной публикации доступна на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=81052 [1].
Мы завершили предыдущую публикацию комментариями турецкого лидера по поводу его общения с президентом Франции Э.Макроном.
В частности, он упомянул про три темы, которые звучали на встрече: Ливию, Афганистан и Южный Кавказ.
Судя по всему, главная забота Э.Макрона, в ходе его встречи с турецким президентом, заключалась в том, чтобы перетянуть ливийский процесс в направлении из Берлина в Париж. Однако, для этого необходимо заручиться поддержкой Анкары, как одной из основных участниц процесса, для которой неприемлемо предполагаемое участие в этом формате таких стран как Греция, Израиль и Республика Кипр.
С последними Турция ведет сложную игру за раздел газовых месторождений в Восточном Средиземном море и делать их частью ливийского урегулирования означает для Турции то, что она делает своих собственных конкурентов частью жизненно важного для неё процесса, иными словами — плодит себе оппозицию. Причем, Ливия является для Турции интересной, как раз, в первую очередь, именно в контексте борьбы страны с так называемым «газовым консорциумом» в составе: Греция, Кипр, Египет и Израиль. Можно сказать, что Ливия – один из немногих турецких козырей в этой борьбе.
Разумеется, исходя из изложенного, предложенный Францией «Парижский формат» для Турции является неприемлемым, хотя сложно отрицать, что указанные страны, будучи соседями Ливии по региону, должны, по идее, иметь право слова в процессе ливийского урегулирования.
Однако, Турция, как представляется, приложит все усилия к тому, чтобы этого либо не произошло, либо произошло на предварительных условиях – то есть, на условиях выполнения указанными странами турецких требований по границам исключительных экономических зон в Восточном Средиземноморье. То есть, требований заведомо неприемлемых для вышеуказанных стран.
В развитие данного вопроса, к турецкому президенту прозвучал следующий вопрос:
«В соответствии с соглашением между Грецией и Францией, Греция покупает у Франции самолеты Rafale и фрегаты. С другой стороны, они договорились сотрудничать в определенных аспектах в случае возможного конфликта. Как эта картина может повлиять на геостратегический баланс в Восточном Средиземноморье и Эгейском море?».
Ответ турецкого президента прозвучал следующим образом:
«Мы об этом вопросе сообщили и господину Байдену и Макрону. Мы спросили, что это за ситуация с Александруполисом (речь идет о создании в Греции американской базы – И.С.)? Создание здесь такой базы серьезно беспокоит нас, наш народ. По этому поводу Макрон не владеет (информацией – И.С.). А о Rafale он сказал: «У них есть деньги». Я сказал: «Послушайте, они вас обманывают. У них нет денег. Я знаю, что только Западу они (то есть, Греция — И.С.) должны 400 млрд евро». «У них есть деньги», — сказал он. Все деньги! Конечно, есть еще вопрос о базе. Однако, в связи с этой динамикой, единственное, что нас беспокоит, — это то, что мы, как Турция, будем сильными».
Тут, конечно, турецкий президент, все же, лукавит. В том смысле, что, разумеется, Турцию не может не беспокоить факт усиления сотрудничества между Грецией, с одной стороны, и США, и Францией, с другой стороны. Перечисленные выше факты свидетельствуют о том, что в споре в Восточном Средиземноморье и в Эгейском море, коллективный Запад поддерживает именно Грецию. Причем, поддерживает не просто словом, но и делом. Хотя, разумеется, делом за греческий счет. Но Турции, даже за ее счет, Запад не поставляет современных истребителей.
Так что, баланс в регионе продолжает складываться не в пользу Турции. Турция продолжает оставаться в регионе Восточного Средиземноморья, вместе с Турецкой Республикой Северного Кипра, в стратегическом одиночестве. Единственный способ для неё попробовать, подчеркнем, попробовать, изменить ситуацию – это обратиться в сторону России и сделать ей такое предложение, от которого та не сможет отказаться: вроде взаимного признания Крыма в составе России и Северного Кипра как независимого государства, создания российской базы на Северном Кипре «для охраны Аккую» и т.д.
Однако, Турция демонстрирует завидную способность к тому, чтобы продолжать упорно гнуть свою линию, не идя ни на какие размены, где ей придется наступать на свои интересы в обеспечении условия win — win, то есть наличия выигрыша для обеих сторон. А это упорство в нежелании «подвинуться» – практически гарантированный проигрыш для нее в схватке за раздел газовых месторождений Восточного Средиземноморья. Остается только делать громкие заявления из серии заявления президента Р.Т.Эрдогана, которое он сделал 11 ноября с.г. о том, что «Греция сама попала уже в ситуацию, когда она (как страна – И.С.) стала базой США».
Впрочем, есть еще страна в восточной части Средиземного моря, с кем Турция пытается строить плодотворные отношения и с кем рассчитывает достичь большего взаимопонимания, чем с той же Францией. Речь идет об Италии, которая, традиционно, считается в Турции европейской страной, у которой нет «туркофобии».
Во всяком случае, Италия, явным образом, до сих пор, была настроена на построение позитивных отношений с Турцией и не «влезала» в разного рода антитурецкие акции, вроде письма 10 послов с призывом освободить правозащитника Османа Кавала.
Так что, Италия в Турции воспринимается в качестве возможного союзника в ЕС. Хотя в апреле месяце от нового премьер-министра Италии Марио Драги прозвучал эпитет «диктатор» в адрес президента Р.Т. Эрдогана, что поставило под сомнение неизменность характера двусторонних турецко-итальянских отношений. Впрочем, с другой стороны, как мы говорили, президент Р.Т.Эрдоган уже имеет на Западе, в США и в ЕС, образ «антигероя». И любой «демократический лидер» обязан хоть раз за свою политическую карьеру назвать не только президента России В.Путина «царем», но и президента Турции Р.Т.Эрдогана «султаном».
Цитируем вопрос турецкого журналиста, обращенный к президенту Р.Т. Эрдогану по поводу его встречи с премьер-министром Италии Марио Драги:
«Я хотел бы спросить вас о восприятии итальянского премьер-министра Драги. В частности, в апреле была фраза, которую он, как назначенный премьер-министр (вопрошающим подчеркивается именно факт его назначения, а не выборов – И.С.) Италии использовал по отношению к неоднократно избранному президенту. Это, естественно, вызвало бурную реакцию в Турции. В итальянских СМИ также появились новости о том, что вы приехали в Италию. И это принятие (турецким лидером приглашения – И.С.) сформировало ожидание компенсации (с итальянской стороны по отношению к Турции; можно также перевести как «исправление» ситуации – И.С.), о чем появились новости. Каким был подход лично Драги к исправлению этой испорченной ситуации? Обсуждалось ли это? Какие между вами сформировались отношения?».
Ответ турецкого президента прозвучал следующим образом:
«Мы реализовали очень хорошие и успешные инициативы с Италией, начиная со времен Берлускони. Мы сделали очень серьезный шаг в тот период времени, в том числе, в оборонной промышленности. Мы закупили эти вертолеты Atak, договорившись с Италией. С ними (то есть, с итальянцами – И.С.) мы начали с этого (то есть, со сделки с вертолетами – И.С.). В особенности, для вертолетов Atak есть множество (потенциальных – И.С.) клиентов. Однако, наша единственная проблема заключается в двигателях Rolls-Royce. Мы, к сожалению, не получаем их в необходимом количестве. По этой причине, в вопросе их (вертолетов совместного производства – И.С.) экспорта, мы не можем добиться больших успехов. Если бы у нас было много двигателей Rolls-Royce в ударных вертолетах, мы бы обеспечивали серьезный экспорт. В этот период, я надеюсь, мы с ними (с Италией – И.С.) начнем снова предпринимать шаги. И через обеспечение ими двигателей, мы начнем удовлетворять спрос на вертолеты Atak. И через это мы сделаем еще один серьезный скачок в оборонной промышленности. Инцидент не ограничивается беспилотными летательными аппаратами, в том числе, несущими оружие, включая Akıncı. В то же самое время, с вертолетами Atak мы занимаем принципиально другое место в мире (в смысле экспорта продукции оборонно-промышленного комплекса и через это расширения влияния в мире – И.С.). Кроме того, я вижу, что Байден не демонстрирует здесь другого подхода, и у него также есть позитивный подход или ожидания. Надеюсь, что мы продолжим этот процесс успешно в ближайшее время».
Иными словами, заявления турецкого лидера, в отношении Италии, здесь можно интерпретировать следующим образом.
В центре современных турецко-итальянских отношений – сотрудничество в сфере оборонно-промышленного комплекса. Понятно, что ни с Германией, ни с Францией, в современных условиях, Турция не может строить подобных отношений. Германия уже давно не поставляет серьезных вооружений Турции, все сделки блокирует Бундестаг. Что же до Франции, то см. выше наши ремарки касательно современных турецко-французских отношений и, в частности, встречи между президентами Р.Т.Эрдоганом и Э.Макроном.
Так что, остается Италия и, похоже, Турция пытается использовать её как «точку входа» для закупки необходимых ей компонент для своей военной техники, включая вертолетные двигатели. Здесь можно говорить о том, что Турция предлагает Италии совместный реэкспорт изделий в третьи страны, а закупка двигателей для их комплектации Rolls-Royce у Великобритании оказывается на итальянской стороне ответственности. Неслучайно ведь турецкий лидер говорит о том, что он проверил данный вопрос с американским президентом Джо Байденом на предмет возможного блокирования американцами данной схемы работы.
Впрочем, конечно, надо заметить, что речь идет о возросших аппетитах турецкой стороны, потому как понятно, что изначально производство вертолетов Atak преследовало своей целью удовлетворить потребности внутреннего рынка, без реэкспорта в третьи страны. Если исходить из того, что значительная часть критических узлов этого вертолета – зарубежного производства, то понятно, что на каждый из них теперь нужно просить лицензию у производителя на реэкспорт. Теперь же Турция озвучивает предложение к Италии заняться этим вопросам, подчеркивая, что «США – не против».
Вот, что пишет о встречах президента Р.Т.Эрдогана в Риме один из ведущих турецких политологов, глава Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции Бурханеттин Дуран. Ведущий турецкий политолог опубликовал в издании Daily Sabah свой материал под заголовком «Две критические встречи Эрдогана на саммите в Риме».
Цитатами из этого материала представляется уместным завершить данный разбор.
«Саммит G-20 в Риме предоставил президенту Реджепу Тайипу Эрдогану платформу для демонстрации своего мастерства в дипломатии между лидерами. Освещая его поездку лично, я полагаю, что его самые важные встречи были с президентом США Джо Байденом и с президентом Франции Эммануэлем Макроном. В то время, как первая встреча намекала на примирение, вторая была о продолжении конкуренции.
Тот факт, что встреча Эрдогана с Байденом длилась 70 минут, предполагает, что они обсудили широкий круг вопросов в «искренней и конструктивной» атмосфере. Их решение создать «совместный механизм» для управления двусторонними отношениями, начиная с безопасности, обороны, торговли, борьбы с терроризмом и региональных вопросов с упором на НАТО и стратегическое партнерство, сигнализировали о том, что и Турция, и США заинтересованы в восстановлении отношений.
Можно утверждать, что в будущем решение существующих проблем и содействие более тесному сотрудничеству будут среди приоритетов обеих сторон.
Конечно, это не означает, что быстрое выздоровление — не за горами. Многие проблемы, накопившиеся с 2013 года, в том числе проблемы террористической организации гюленистов (FETÖ) и СНС, дело Halkbank и сделка по С-400, не исчезнут просто так.
Однако ясно — одно: ни одна из стран не хочет более бурных отношений. Они (то есть, Турция и США- И.С.) не хотят, чтобы проблемные области блокировали переговоры. Скорее, они хотят найти новые области сотрудничества, если это возможно.
Об этом свидетельствует включение в повестку дня Афганистана, Ливии, Сирии, Восточного Средиземноморья и увеличения годовой двусторонней торговли до 100 млрд долларов.
В каком-то смысле, встреча Эрдогана с Байденом стала продолжением их разговора в Брюсселе. То, что напряженность по поводу программы F-35 сменилась сделкой с F-16, безусловно, является отрадным событием (как мы уже написали выше, одна сделка не сменила другую – И.С.). Турция и Соединенные Штаты могут легко предпринять новые шаги для совместной работы в области обороны, если Байден убедит Конгресс, как и обещал. Такое развитие событий, в свою очередь, повлияет на другие области, например, не позволит сделке по С-400 задать тон двусторонним отношениям.
Очевидно, Байден должен будет проявить решимость «продать» Конгрессу этот план. Слова Эрдогана Байдену — «Я верю, что вы можете это сделать, и я вижу, что у вас есть преимущество в этой области прямо сейчас» — сигнализировали о том, что мяч находится на площадке Вашингтона.
Для Эрдогана и Байдена было также важно поговорить о СНС, сирийском отделении террористической организации РПК. Турецкий президент сослался на турецко-американский альянс, сделав вывод, что нынешняя ситуация является неустойчивой, намекая на возможность трансграничной операции по обеспечению безопасности.
Действительно, круги РПК / СНС уже некоторое время недовольны позицией Вашингтона. Более того, уход США из Афганистана вызвал серьезные вопросы относительно ее будущих планов в Сирии и Ираке. Можно утверждать, что нынешний уровень двусмысленности может подтолкнуть СНС к поиску альтернативных путей.
На этом фоне возможность того, что Турция может провести военную операцию на севере Сирии, пугает боевиков СНС. После встречи с Байденом президент Турции сказал, что «мы договорились вместе работать над этим вопросом, который представляет собой один из приоритетов Турции», и добавил, что Байден «не занимал отрицательной позиции» в этом отношении. Примечательно, что Эрдоган заявил, что не ожидал, что ситуация «сохранится как есть».
Для президента Турции не будет ничего удивительного в том, что он определит масштабы и сроки потенциального вторжения Турции в Северную Сирию в свете его предыдущей встречи с президентом России Владимиром Путиным в Сочи и его последнего по времени разговора с Байденом в Риме.
Отдельно, Эрдоган и Макрон обсудили широкий круг вопросов и отметили разногласия по таким вопросам, как Парижская конференция по Ливии, ситуация на Южном Кавказе, Афганистан и продажа истребителей Rafale Греции.
В то время, как Турция тесно сотрудничает с Германией в отношении ситуации в Ливии, Макрон явно пытается привлечь всеобщее внимание, проводя эту конференцию.
Однако, позиция Эрдогана предельно ясна: Турция не будет присутствовать, если Греция, Израиль и греки-киприоты займут места за столом. Неспособность добиться от Эрдогана того, что он хочет в отношении Ливии и Южного Кавказа, может побудить Макрона удвоить свою критику Турции и придать кампании популистский тон».