В 2020 году в турецкий свет вышла книга «Целостный подход Турции к обеспечению безопасности». В подзаголовке книги значится «От энергетики – к здравоохранению, от миграции до внутренней и внешней безопасности, многомерная национальная оборона».
Книга была издана компанией оборонно-промышленного комплекса STM и созданным при ней издательством «Think Tech. Технологический мозговой центр».
Продолжаем разбираться с этим изданием. Часть 15 нашего обзора опубликована на сайте ИБВ по ссылке: http://www.iimes.ru/?p=80392 [1].
Напомним, что мы остановились на разделе, который называется «Шаги, которые необходимо предпринять для обеспечения продовольственной безопасности (Турции – И.С.)». Вместе с авторами турецкого издания мы пришли к той мысли, что ситуация в этом смысле в Турции не только далека от безоблачной, но и, при отсутствии оперативно принятых необходимых мер, может демонстрировать тенденцию к ухудшению. Что вдвойне критично для страны, которая является небогатой не только водными ресурсами, но и энергоносителями.
Процитируем слова турецких авторов издания, закрывающие раздел, посвященный продовольственной безопасности Турции.
«К водному вопросу нужно отнестись более серьезно. Если аграрный сектор использует 75 процентов доступной пресной воды, нам необходимо сократить эту долю. Кроме того, мы подчеркнули важность новых технологий. Но, возможно, унаследованные технологии также могут быть введены как новые технологии. Например, посев по стерне. Другими словами, мы постепенно возвращаемся к старым технологиям, таким как посев без вспашки и сохранение влажности. Существуют также сельскохозяйственные техники, совместимые с климатом. Им нужно обучать и постепенно распространять в Турции. Необходимо сократить выбросы углерода. Несмотря на то, что мы не подписывали соглашение об изменении климата, согласно Парижскому соглашению нас все равно будут, так или иначе, ограничивать. Нам необходимо развиваться в направлении требований, которые уменьшат выбросы. Думаем, что в будущем использование солнечной энергии получит более широкое распространение. Это особенно важно при орошении. Мы еще не продвинулись достаточно далеко в вопросе эффективных технологий. Их даже не производят в Турции. Учитывая, что аккумуляторы будут развиваться постепенно, это также следует рассматривать как технологический прорыв в Турции. Государственное управление водных работ проводит испытания по использованию солнечной энергии, особенно для орошения. Пока ещё успех не достигнут, однако, думается, что в ближайший период это удастся. Важно повысить продуктивность при общем сокращении числа животных, а выброс метана также проблематичен с точки зрения изменения климата. Необходимо распространять технологии по сокращению выбросов метана. Фактически, все начинается с кормления животных. Необходимо перейти на некоторые методы кормления, которые обеспечат меньшие выбросы. От удобрений до производства электроэнергии, насколько они должны получить широкое распространение? — Фактически, это – те области, в которые нужен капитал, новые технологии и знания. Вся работа здесь — поддерживать стартапы. Чтобы подпитывать их, оказывая правильную поддержку правильному инвестору. Один из столпов этого, конечно же, оборона. Важно, чтобы мы действовали с учетом угрозы голода и социальных потрясений, которые они несет. Это — те вопросы, которые необходимо учитывать в военных документах или документах по национальной безопасности».
Итак, на этом завершается раздел, посвященный турецкой продовольственной безопасности. Единственное, что здесь остается / необходимо добавить – это инфраструктура стартапов, которая создается и развивается в Турции.
Дело в том, что в Турции эта среда только создается и она «переболевает» всеми теми проблемами, которые с ней связаны. В том числе, разумеется, это касается и перспективных технологий в рассматриваемой нами, продовольственной сфере.
Во-первых, у турецкого правительства, как и у российского, есть навязчивое желание сделать свою «Кремниевую долину». Это – вопрос престижа и желания выглядеть современными и продвинутыми. И, ровно в такой же мере, «сколковщина», как российская, так и турецкая, является профанацией, поскольку невозможно сверху придумать и «спустить» то, что должно вызревать снизу, а сверху требуется только «поливать» или, по крайней мере, не мешать. Такими вот инициативами, в частности, в Стамбуле, грешит и турецкое руководство.
Во-вторых, есть тема профессионального получения поддержки со стороны государства на разного рода исследования, изыскания и изобретения. Зачастую получается так, что нормальные изобретатели не умеют работать с государством в смысле оформления заявок, получения денег, отчетов за исследования и «закрытия гранта». Зато есть категория таких изобретателей, которые готовы изобретать все что угодно, лишь бы это сопровождалось бы получением гранта. При этом какое-либо внедрение изобретения или даже элементарно польза от него не является первичным фактором – главное, чтобы был акцепт со стороны государства. Все равно, собственно, на что. Как правило, нормальные изобретатели не имеют ходить по кабинетам, не имеют туда доступа, не умеют оформлять конкурсные заявки и проч.
В-третьих, напрямую вытекает из «во-вторых». Все дело в том, что, между изобретением чего-то полезного и внедрением, в Турции, как, впрочем, и в России существует если не пропасть, то, во всяком случае, достаточно глубокий овраг. Этим и объясняется желание делать разного рода «долины» и «технопарки», чтобы этот барьер преодолеть. Другой вопрос, что простым копированием с американской почвы на почву турецкую вопрос не решить. Отсюда возникают различные, сугубо турецкие модели.
В качестве одного из турецких примеров, можно привести парк Teknomer в Анкаре, где собралось несколько компаний частного сектора, которые готовы поддерживать инновации и учредили одновременно свой технопарк и фонд.
Идея организаторов заключается в том, чтобы допускать компании в технопарк только те, которые, на взгляд инвесторов, являются перспективными для дальнейшего инвестирования. То есть, дело – не только в готовности компаний платить арендную плату. При этом, как и положено в таких случаях, указанные инвесторы заручились поддержкой государства и предоставляют наряду с местом в технопарке и различные льготы по налогам. Но, при этом, нет задачи «заполнить» технопарк кем угодно, лишь бы были клиенты. Кроме того, на этапах разработки различных инноваций учредители технопарка могут выделить и грант на продолжение исследований, и выкупить долю в компании, и помочь с выходом на свой рынок. Многопрофильный характер инвесторов технопарка, представляющих разные отрасли экономики страны, позволяет это делать.
Вот это – тот пример, как это в условиях Турции может сработать. При этом, ещё раз, подчеркнем тот факт, что инфраструктура инноваций в стране лишь только начинает развиваться и не стоит ждать быстрого появления «единорогов» ни вообще, ни в рассматриваемой нами продовольственной сфере, в частности.
Если резюмировать же «продовольственную главу издания», то, прежде всего, надо отметить принципиальный момент, который заключается в том, что аспект продовольственной безопасности уже стал в Турции полноправной частью турецкой доктрины национальной безопасности.
Во-первых, такой подход отвечает современным трендам и современному расширенному, комплексному пониманию своей безопасности государствами мира. Тем более, что у всех перед глазами кризисы раздела различных природных ресурсов, вроде воды реки Нил между теми же Египтом, Суданом и Эфиопией. И остаться для растущего, в точки зрения численности населения, Египта без воды на фоне реализации Эфиопией проекта строительства ГЭС «Миллениум» — это абсолютно реальная перспектива. Опять же, все видят те водные кризисы в Крыму, которые устраивает тамошнему населению Украина. И прочее и прочее.
Во-вторых, в случае Турции, речь идет о далеко не умозрительных угрозах, а об угрозах – вполне реальных и, даже более того, уже успевших проявить себя.
Турция наращивает импорт сельскохозяйственной продукции и мяса из-за рубежа. Причем, делает это уже не только в периоды резких всплесков спроса на мясо (допустим, в период ежегодного мусульманского праздника Курбан-байрам – И.С.). Опять же, неслучайно говорят не только о наращивании импорта пшеницы Турцией из России, но и о налаживании импорта Турцией говядины из России. В дополнение, к слову сказать, к тем поставкам, которые Турция широко осуществляет из стран Латинской Америки (!). Тот факт, что в страну везут латиноамериканское мясо дает достаточно хорошее представление о том, что в Турции происходит в вопросе продовольственной безопасности.
Есть у Турции и серьезные проблемы с пресной водой, с неясными пока перспективными путями ликвидации потенциальных дефицитов. Вполне возможно, что мы когда-нибудь станем свидетелями постройки не только газопровода, но и «водопровода» из России в Турцию, даже если это случится далеко не завтра.
Отдельно стоит отметить нарастающее миграционное давление на Турцию, которое становится следствием тех политических потрясений, которые переживает регион.
Конечно же, самый яркий, по масштабу последствий для Турции, пример – это гражданская война в Сирии и массовый исход сирийских беженцев в страну. Однако, заметим, что сирийскими беженцами ситуация далеко не исчерпывается – Турция, буквально на глазах, становится полноценным миграционным хабом. Как перевалочной базой для тех, кто следует по направлению Восток – Запад, так и для тех, кто рассматривает для себя Турции в качестве места назначения.
Чтобы не отставать от текущей повестки, просто отметим текущий миграционный кризис между Белоруссией и Польшей, когда сотни иракцев пытаются проследовать из первой во вторую. Вопрос заключается лишь в том, а как иракцы попадают в Беларусь? – Разумеется, из Турции, которая пока перестала «стравливать давление» из своего миграционного котла. Потому как текущая повестка в отношениях с Европой к этому не располагает. И этот «пар», в виде иракцев, устремился в сторону Беларуси вполне себе регулярными рейсами Турецких авиалиний. Дошло до того, что на момент написания данной книги авиакомпания перестала сажать граждан Ирака, Сирии и Ливии на свои рейсы, во избежание претензий к ней.
Эти события дают нам полной впечатление, что Турцию уже можно назвать «предбанником» для беженцев из стран региона, следующих в Европу. И давление, в числе продовольственное, эта масса в Турции оказывает серьезное – это не вызывает сомнений.
Как итог: Турция в 21-м веке стоит перед нарастающей угрозой своей продовольственной и водной безопасности.
Продолжаем рассмотрение турецкого издания следующей Главой – «Миграция и безопасность границы».
На самом деле, данный вопрос тесно перекликается с той же темой продовольственной безопасности, которой посвящена предыдущая глава.
Тут уместным представляется сказать несколько слов, прежде всего, о том позиционировании в мире, которое для себя Турция избрала. Дело в том, что после распада СССР и окончания Холодной войны, Турция стала активнейшим образом продвигать свою идею о «перекрестке» и «мосте» между Востоком и Западом, Севером и Югом. Эти эпитеты попали в широкий оборот на уровне турецкой доктрины.
При этом, Турция опирается на то конкурентное преимущество, которое она определила для себя в качестве одного из основных: речь идет о выгодном географическом положении. Подчеркнем, говорим «выгодном» — подразумеваем выгоду с точки зрения именно транспортных коммуникаций, как действующих, так и перспективных.
Если посмотреть на тот же тезис с точки зрения обладания запасами полезных ископаемых, включая энергоносители, запасы лесных и водных ресурсов, то легко убедиться в том, что положение Турции – пусть и не «аховое», однако, далеко от того, которое можно охарактеризовать как выгодное. На фоне благоприятного для сельского хозяйства климата, нельзя сказать, чтобы Турцию отличали большие площади сельскохозяйственных земель.
Плюс к этому, следует добавить ещё одну тему, которая непосредственным образом влияет на рассматриваемую нами тему «миграции и пограничной безопасности».
Речь идет о том, что регион Ближнего Востока и Северной Африки нельзя считать ещё «успокоившимся». И в начале 2010-х годов перед регионом замаячила перспектива кардинальных перемен. Замаячила эта перспектива в виде протестных движений, прокатившихся по региону.
Перед Турцией в 2010-х годах возник, в этой связи, вопрос, каким образом надо оценивать эти события и как на них реагировать?
Одной из возможных стратегий было бы занять выжидательную, нейтральную позицию по отношению к событиям так называемой «арабской весны» и выражать обеспокоенность, перемежая призывами к мирному урегулированию возникающих разногласий и противоречий. Можно сравнить такую позицию с позицией Швейцарии в событиях Второй мировой войны. Где главная идея: не втягиваясь в события, попробовать извлечь для себя из этих событий пользу.
Пользой для Турции мог бы быть приток регионального капитала, причем, капиталов со всех сторон противостояния. При этом, Турции необходимо было бы перекрыть свою границу наглухо и принимать у себя только тех «беженцев», которые будут способны доказать свою полезность для принимающего государства, не говоря уже про их «безопасность». Разумеется, избегая при этом массовой миграции.
Турецкое руководство оценило данные события в качестве очередного исторического шанса, благодаря которому можно было бы войти в регион вместе с «Братьями-мусульманами» и занять в нем новой, многократно укрепившееся положение. В итоге, о том, чтобы держаться в стороне от этих событий не шло и речи.
А если уже втягиваться в ту же сирийскую гражданскую войну, то, разумеется, надо работать с сирийской оппозицией. Уже нельзя отказать сирийским беженцам от «кровавого диктатора в Дамаске». Турция и «глазом не моргнула», но получила на своей территории 4 млн сирийских беженцев. Кроме того, вся гуманитарная политика Турции построена на готовности принимать на своей территории разного рода выходцев и беженцев из стран третьего мира.
Задумка турецкой стороны при этом понятна – воспитание лояльных для себя групп населения в разных странах.
Отчасти эта задумка оправдывается. Однако, немаловажным представляется доля этого «отчасти». В том смысле, что возникает неизбежная разница между притоком и оттоком приезжающих в Турцию, если мы рассматриваем Турцию с точки зрения конечного пункта назначения.
Однако, есть ещё аспект того самого конкурентного преимущества Турции в плане географического, транспортного преимущества. Турция является одним из самых удобных маршрутов для беженцев, желающих проследовать из стран Африки и Ближнего Востока в Европу. Вот эта незаконная миграция является для Турции, если мы рассматриваем именно государство, а не криминальный бизнес, большой головной болью (см. выше).
Повторимся, Турция могла бы занять жесткую позицию блокирования своих границ и дистанцирования от событий, происходящих в регионе. Однако, Турция избрала для себя путь активного участия в происходящем и пока последствия этого решения получаются для неё крайне неоднозначными, сопряженными с большими потерями и будущими рисками.
Переходим непосредственно к размышлениям авторов турецкого издания на сей счет.
При этом опускаем исторический экскурс в прошлое Османской Империи, а также в новейшее время, включая существующие в мире определения миграции и беженцев, в том числе, согласно Женевской конвенции 1951 года. Также не будем останавливаться и на правах беженцев, согласно международно принятой практике.