- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О перспективах и проблемах экономического сотрудничества Ирана с Россией и Китаем

В настоящее время в аналитическом обществе Ирана усилились дискуссии на тему дальнейших перспектив экономического сотрудничества Тегерана с Москвой и Пекином с точки зрения экономического возрождения страны. Констатируется, что в  течение четырех десятилетий антагонизма с Соединенными Штатами и Европой Иран часто использовал Китай и Россию в качестве рычагов для противодействия экономическому давлению Запада, а Пекин и Москва последовательно оказывают Тегерану дипломатическую и экономическую поддержку. В условиях разрушительных санкций США Пекин импортирует иранскую нефть и продолжает торговлю с Ираном и, наряду с Россией, поддерживает восстановление ядерной сделки по Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) и отмену санкций. Китай также подписал 25-летнее стратегическое всеобъемлющее соглашение с Ираном, которое предусматривает устойчивый экспорт иранской нефти в Китай и китайские инвестиции в Иран на миллиарды долларов в различных областях. Это имеет особый смысл именно для ключевой для Ирана отрасли нефте- и газодобычи.  Должностные лица Министерства нефти Ирана и эксперты по энергетике недавно предупредили, что у богатой нефтью страны не будет иного выбора, кроме импорта нефти, газа и нефтехимической продукции, если в эту отрасль не придут новые серьезные инвестиции.   Из-за санкций США в отношении нефтяной и нефтехимической промышленности Ирана Тегерану не удалось обновить инфраструктуру в этих отраслях, которые являются основными источниками дохода Тегерана. Местные СМИ цитируют министра нефти Ирана Джавада Оуджи, который подчеркнул, что нефтегазовая промышленность Ирана нуждается в немедленных инвестициях в размере около 160 млрд долларов, чтобы спасти страну от импорта нефти и газа. «В последние годы необходимые инвестиции в нефтегазовую промышленность не осуществлялись, и если бы мы не инвестировали в эти отрасли, то вскоре стали бы импортером этой продукции», — сказал он. Между тем, Мохсен Ходжастех-Мехр, директор Национальной нефтяной компании Ирана, предупредил, что Иран станет импортером газа через четыре года, если не получит инвестиции в размере 30 млрд долларов в технологии для улучшения эксплуатации газа.  Информационное агентство ISNA сообщило, что за последние восемь лет нефтеперерабатывающие заводы Ирана потеряли 11% своей мощности из-за отсутствия инвестиций в развитие инфраструктуры и обновление технологий.

Но на этом фоне, похоже, иранские топ-менеджеры  в этих отраслях связывают свои надежды именно со скорым заключением СВПД и снятием западных санкций. В этом есть своя логика, поскольку согласно отчету Министерства разведки Ирана, имели двойное гражданство 210 высокопоставленных менеджеров  при администрации бывшего президента Хасана Роухани. Недавно иранский законодатель Алиреза Салими в редкой критике официальных лиц заявил, что высокопоставленные лица проводят большую часть своего времени за границей вместо того, чтобы жить и работать в Иране. «Одна из проблем, с которой сталкивается наша страна, заключается в том, что Иран является вторым домом для некоторых чиновников, и они думают, что решение всех наших проблем может быть найдено в нескольких западных странах», — цитирует его «Кудс Онлайн». «В предыдущем правительстве некоторые чиновники, занимавшие высокие посты заместителей министров или занимавшие должности директоров важных национальных организаций, использовали загрязнение воздуха в Тегеране в качестве предлога для поездки в Женеву и Вену на два или три месяца. Но потом они оставались там дольше», — добавил он. Салими утверждал, что эти политики «теоретизировали решения для Ирана и давали интервью», живя за границей в западных странах. В стране стало нормой нанимать высокопоставленных менеджеров, имеющих двойное гражданство, или их жен и детей, живущих в другой стране. Европа и США — это места, где живут дети многих высокопоставленных как консервативных, так и  реформистских политиков. То есть, собственно по поводу самих подходов к сотрудничеству с Западом у реформаторов и консерваторов больших разногласий нет, но есть серьезные разногласия, кто конкретно будет «сидеть» на этих  инвестиционных потоках. Если они конечно состоятся.

Пока некоторые аналитики в том же Тегеранском университете, полагают, несмотря на дипломатические визиты и обмены на высоком уровне, а также подписание ряда соглашений и договоров с Россией и Китаем, Тегерану не удалось наладить изменяющие правила игры экономические отношения с Пекином и Москвой. Хотя консервативное правительство при президенте Эбрахиме Раиси надеется достичь новых уровней двусторонних и многосторонних связей с Китаем и Россией, с иранской стороны существуют глубокие и давние внутренние недостатки, которые делают проблематичным взаимное партнерство. Со времени Исламской революции 1979 года Иран все чаще становится свидетелем эволюции бинарного управления между избранными правительствами, с одной стороны, и политической системой (Незам), с другой. У Незама есть ряд целей и программ, которые иногда не соответствуют целям и задачам правительства. Более того, правительства постоянно связаны с одной из двух основных политических фракций в Иране (консерваторы и умеренные) с различными идеями и взглядами на внешнюю политику и экономическое развитие. Каждый новый президент пытается отодвинуть на второй план деятельность и планы своего предшественника и установить новые модели и процедуры в необходимых областях, включая внешнюю торговлю и внешнеполитические отношения. Кроме того, верховный лидер Ирана неоднократно подтверждает политику создания «экономики сопротивления» и продвигает принцип самодостаточности, который накладывает ограничения на правительства независимо от их политической принадлежности. Эти трещины привели к неоднородной, непоследовательной, неустойчивой и недолговечной политике и правилам, которые могут помешать России и Китаю в долгосрочной перспективе участвовать в экономике Ирана. Изначально противоречивые отношения Ирана и соперничество за региональную гегемонию с такими игроками, как Саудовская Аравия и Израиль, делают сценарий тотального конфликта с этими странами открытым.  Израиль начал «скрытую войну» против Ирана и угрожает превратить ее в открытые военные действия. Пока Иран продолжает свою региональную повестку дня в Сирии, Ираке и Ливане, эта вражда с региональными конкурентами может создать сильное чувство незащищенности для потенциальных российских и китайских инвестиций и долгосрочного экономического сотрудничества с Исламской Республикой. Предлагаемые дипломатические инициативы России и Китая по коллективному управлению региональным миром и безопасностью на Ближнем Востоке получили мало внимания, и Тегеран предпочитает относиться к региону в соответствии со своими принципами. В целом констатируется, что  иранская общественность и бизнес имеют западно-ориентированное мышление и рассматривают Китай и Россию как «слаборазвитые» страны, у которых нет ни доброй воли в ведении двустороннего бизнеса, ни уникальных возможностей поделиться с Ираном. Многие иранские малые и средние предприятия за эти годы обанкротились из-за массового импорта недорогих и некачественных китайских товаров. Правительство не смогло поддержать этих отечественных предпринимателей из-за ограниченных финансовых источников, находящихся под санкциями, и приоритета политических соображений при контроле импорта из Китая. Некоторые представители политического класса Ирана (и иранские наблюдатели) считают, что Россия является главным препятствием, препятствующим экспорту энергоносителей Ирана на региональные и глобальные рынки, и основной причиной того, что Исламская Республика не может извлечь выгоду из экономических выгод от своего регионального влияния, например, в Сирии или на Каспийском море. В отличие от Китая, товарооборот которого с Ираном ежегодно составляет около 19 млрд долларов, товарооборот между Россией и Ираном едва достигает 3 млрд долларов. За исключением участия в конкретных инфраструктурных проектах, Россия воздерживается от дальнейшего экономического партнерства или повышения уровня взаимодействия между людьми.

Годы санкций и экономической изоляции помешали Ирану разработать всеобъемлющую стратегию своих внешних отношений, основанную на полном национальном потенциале и ресурсах. Тегеран тратит большую часть своего времени и энергии на то, чтобы пережить санкции, и рассматривает Россию и Китай в качестве ценных экономических партнеров в соответствии с этой целью. Но как только эти  санкции будут сняты, Иран получает  возможность использовать некоторые из его уникальных геополитических и геоэкономических преимуществ, таких как неиспользованные энергетические ресурсы, и превратиться в чрезвычайно привлекательный рынок для западных инвесторов и отраслей промышленности. В качестве давнего контура внешнеполитического мышления Ирана сохраняется идея оппортунистической игры Востока и Запада друг против друга. Кроме того, у России и Китая нет стратегически определенных позиций в рамках внешнеполитического мышления Ирана. Неизвестно, какими Тегеран увидит перспективы сотрудничества с Москвой и Пекином в эпоху после санкций. Россия и Китай, со своей стороны, по-прежнему настроены скептически и, похоже, не проявляют такого энтузиазма, как новое иранское правительство, в развитии более глубоких экономических связей. С точки зрения Тегерана, Иран должен диверсифицировать свои внешние отношения с Китаем и Россией (и другими незападными странами), чтобы уменьшить вредные и разрушительные последствия санкций для своей экономики. Но при этом  Тегеран рассчитывает присоединиться к России и Китаю, чтобы сформировать новый политический клуб «санкционных стран» против западной «экономической войны». Из-за высоких объемов торговли Китая с США и ЕС, а также российских энергетических рынков в Европе Пекин и Москва всегда соблюдали санкции США против Ирана и имели мало возможностей для маневра в пользу Тегерана. Как две великие ядерные державы, Россия и Китай рассматривают глобальное сотрудничество и конкуренцию с Западом в качестве приоритета и не хотят нести высокие издержки, которые могут возникнуть в результате поддержки амбиций Ирана. В то время как экономика Ирана все больше ухудшается в условиях санкций, а стратегические отрасли промышленности и инфраструктура страны нуждаются в колоссальных инвестициях и капитальном ремонте, правительство Раиси еще не раскрыло никакого стратегического плана продуктивного внешнеэкономического взаимодействия. В отличие от призывов России и Китая вернуться к процедуре восстановления СВПД в Вене в качестве возможного «законного» способа отмены санкций, Тегеран не рассматривает это как срочный вопрос и пытается внести церемониальные изменения, а не сталкиваться с реалиями. Правительство Раиси предпочитает в основном в отличие от предыдущего президента ИРИ  иметь новую более жесткую позицию в отношении ядерного досье и переговоров по восстановлению СВПД. Тем не менее, независимо от того, действительно ли Москва и Пекин поддерживают  урегулирование отношений между Тегераном и Вашингтоном или нет, Исламской Республике было бы разумно проводить конструктивную политику в ядерной проблеме, чтобы избежать отчуждения России и Китая. Однако эти страны находятся в парадоксальной ситуации с Ираном в отношении санкций и экономического взаимодействия. Они рассматривают санкции и другие многочисленные внутренние ограничения Ирана как препятствия, которые, с одной стороны, не позволяют повысить уровень экономического сотрудничества, и ожидают, что в любую эпоху после санкций у Ирана будет значительная доля неиспользованных рынков, на который они могут зайти. И надо констатировать, что, несмотря на то, что Тегерану необходимо использовать рычаги давления на Запад, чтобы добиться максимальных уступок в будущих переговорах, Россия и Китай не готовы оправдать значительные экономические ожидания Ирана. В двух словах, экономические отношения Тегерана с Пекином и Москвой посредством тайных сделок и перевозок охватывают лишь малую часть его повседневных потребностей и не могут сохраняться бесконечно. Таким образом, делается вывод о том, что Китай и Россия останутся условными партнерами Ирана, неспособными выполнить почти невыполнимую миссию по кардинальному улучшению тяжелого экономического положения Ирана, если Тегеран не устранит внутренние и международные препятствия и не достигнет прочного урегулирования с США и их региональными союзниками. Иными словами, без инкорпорации Тегерана в международную финансовую систему, говорить об экономическом возрождении не приходится.