После осеннего обострения отношений между Алжиром и Францией, вызванных предвыборной риторикой президента последней Эммануэля Макрона на тему совместной истории этих двух стран, Париж пошел на попятную. Их предложил нормализовать в ходе своего визита в Алжир 8 декабря текущего года французский министр иностранных дел Жан-Ив Ле Дриан. «С таким важным партнером как Алжир мы не можем позволить себе долго находиться в плохих отношениях», — признался он.
Одной из причин этого стала т. н. «российская угроза» в Сахеле, в регионе, являющемся зоной стратегических французских интересов. Речь идет о появлении в 2021 году в Мали персонала ЧВК «Вагнер», приглашенных властями этой страны взамен уходящих оттуда французских военных, оказавшихся неспособными умиротворить эту страну и победить раздирающих ее на части радикальных исламистов и сепаратистов.
В этом Париж усматривает угрозу своим урановым интересам в соседнем Нигере. Именно отсюда он получает значительную часть сырья для атомной отрасли. Видя предварительное появление ЧВК «Вагнер» в других африканских странах, включая ЦАР и соседнюю с Нигером Ливию, Париж опасается того, что, используя «неофициальные» силовые группировки, Москва может выдавить его. Например, по данным французских источников, ЧВК «Вагнер» якобы захватила прежде подконтрольные Франции золотоносные прииски в ЦАР.
По данным алжирских источников, Ле Дриан якобы предлагал Алжиру использовать ресурсы его спецслужб, чтобы создать «непростые условия русским в Мали». В обмен, среди прочего, предлагалось «серьезное содействие» по Ливии. В частности, в отстаивании интересов правительства в Триполи в его противостоянии с ЛНА Халифы Хафтара.
Впрочем, вполне возможно, что подобным выражением недовольства Париж пытается довести через Алжир до Москвы информацию относительно своего раздражения ее активностью в зоне его жизненно важных интересов.
В любом случае, заметим, что, во-первых, алжирские лидеры традиционно не доверяют Франции, подозревая ее в «мало скрываемой враждебности». И нельзя исключать того, что ее представители легко сольют конфиденциальную информацию той же Москве, чтобы вбить клин в отношения между Россией и Алжиром и нанести ущерб их доверительным отношениям.
Во-вторых, партнерство с Россией, особенно по части военно-технического сотрудничества, считается в АНДР стратегическим, чтобы им рисковать из-за французских страхов, которые отнюдь не разделяют алжирские лидеры, разрешившие осенью текущего года ЧВК «Вагнер» перебросить свои силы и военную технику через свою территорию.
В-третьих, Алжир уже «плотно» сотрудничает по Ливии с более проверенными и устойчивыми в своей позиции игроками вроде Италии и Турции, особенно последней, фактически и спасшей опекаемое ей триполитанское правительство от наступления ЛНА Х.Хафтара. Причем турецкий воинский контингент продолжает находиться на ливийской территории, охраняя его от вероятных поползновений со стороны конкурентов на власть и ресурсы.
Соответственно, французское влияние здесь видится хотя и важным, но не основополагающим и не решающим. Тем более, что в Алжире прекрасно понимают подобные метания Парижа и помнят, что сравнительно недавно он поддерживал конкурента правительства в Триполи в лице Хафтара. Но при наличии у последнего большого числа партнеров Франция не могла заручиться гарантией соблюдения своих интересов в будущей Ливии.
Однако и на другой, «триполитанской» стороне, Парижу довольно «тесно» поскольку гораздо более надежными ее «опекунами» служат тот же Алжир и Италия с Турцией. И это далеко не полный перечень тех, кто пытается представить себя союзником Триполи в его противостоянии Хафтару.
Также заметим, что сахельский вопрос, поднятый Ле Дрианом на встречах с его алжирским коллегой Рамтаном Ламамрой и президентом АНДР Абдельмаджидом Теббуном, не исчерпывался только «ростом российского военного присутствия».
Другой темой обсуждения стало введение 3 октября Алжиром в ответ на оскорбительные высказывания президента Франции Э.Макрона запрета на пролет через его воздушное пространство военных самолетов, что резко осложнило возможности снабжения военного контингента Франции в регионе. Чтобы попасть в страны Сахеля, французским самолетам приходилось совершать длительные дорогостоящие облеты алжирской территории через Марокко.
Пока официальный Алжир хранит относительно этого и общих параметров сделанного Ле Дрианом «восстановления доверительных отношений двух стран» молчание и не сообщил никаких конкретных сроков возобновления полетов.
В любом случае, это не произойдет быстро и этот вопрос является лишь прелюдией к длительному процессу реальной разморозки двусторонних связей и ожидаемое Парижем потепление не произойдет в одночасье, но оно все же необратимо.
«В дипломатии нет ничего бесповоротного», — заявил Абдельмаджид Теббун в октябре текущего года, санкционируя введение полетных ограничений в отношении французских самолетов. А в конце ноября он допустил другое многозначительное примирительное высказывание: «мы согласны иметь дело друг с другом, чтобы не наносить ущерба взаимным интересам, но мы не принимаем навязывания нам чего-либо».
С другой стороны, во Франции вполне обоснованно подозревают, что не только турецкие, но и алжирские спецслужбы стояли за недавними массовыми акциями протестов населения Буркина-Фасо и Нигера против следования по их территории французского воинского контингента, перебрасываемого на усиление его же группировки в Ниамей из Кот Д Ивуара.
Причем подкуп устроивших их на месте местных оппозиционных лидеров, организовавших выступления недовольных, якобы обошелся им, по данным алжирских источников, очень дешево.
В любом случае, Париж стремится исправить сделанное им, предлагая согласно заявлениям Ле Дриана возобновить двустороннее сотрудничество «в рамках урегулирования региональных кризисов», включая борьбу против «разгула терроризма в Сахеле».
Между тем, несмотря на попытки руководства АНДР представить визит Ле Дриана неожиданным, это не так. Он готовился почти два месяца, в частности, в ходе встреч его и Рамтана Ламамры на «нейтральной» территории в Кигали (Руанда) и на международном саммите по Ливии, состоявшемся в ноябре в Париже.
Между тем, Париж стремится улучшить отношения с Алжиром и по экономическим причинам, стремясь не допустить дальнейшего снижения своей значимости как торгового партнера этой страны.
Другой серьезной проблемой между двумя странами остается миграционный вопрос, из-за обострения которого Алжир в том числе и пошел на санкции против Франции.
Так, в сентябре текущего года Париж решил вдвое сократить количество виз, выданных алжирцам, в том числе представителям официальных делегаций. Сделано это было в том числе в ответ на нежелание АНДР забирать своих нелегалов, проникших на французскую территорию без разрешительных документов.
Пока же по имеющимся данным речь идет лишь о «возобновлении оперативного диалога по данным вопросам», однако острота проблемы неизбежно вынудит стороны вернуться к ее обсуждению.
С другой стороны, чтобы сделать Алжир более сговорчивым, Париж решил объявил об открытии доступа историкам из АНДР к прежде закрытым судебным делам алжирской войны 1954 – 2962 гг., хотя они (например, Хосни Китуни) считают это незначительным фактором, чтобы удовлетвориться им.
Что же касается миссии Ле Дриана, то заметим, что он хорошо знает обсуждаемые с алжирцами вопросы, ибо занимал пост министра обороны страны при бывшем президенте Франции Ф.Олланде, являясь одним из реальных профессионалов-управленцев этой страны.
Но даже такому опытному политику как он не под силу сделать отношения двух стран доверительными и полностью исправить последствия сиюминутных политических заявлений Э.Макрона.
И в данном случае Алжир, кажется, является полным победителем и фактически может диктовать Парижу свои условия нормализации отношений, одним из которых может быть лояльное или нейтральное послевыборное отношение французских властей к алжирским нелегалам и выражение готовности вкладывать в эту страну инвестиции. За это говорит и соответствующий успешный опыт компании Total, заметно расширяющей своей присутствие в алжирском энергетическом секторе, в частности, по производству полипропилена в Арзеве.
Однако и сам Алжир, очевидно, также искал пути для восстановления отношений с Францией, понимая, что это негативно отражается в том числе и на экономическом взаимодействии сторон. И в том числе поэтому руководство АНДР демонстрирует готовность относиться к французским компаниям на своей территории более лояльно.