Британский аналитический центр Royal United Services Institute for Defence and Security Studies опубликовал 16 декабря 2021 г. доклад авторов Сабины Хан и Имоджен Парсонс «Выход из тупика: иностранные боевики и члены семей в Сирии» (https://rusi.org/explore-our-research/publications/occasional-papers/resolving-stalemate-foreign-fighters-and-family-members-syria [1]), посвященный теме присутствия иностранных боевиков и членов их семей в Сирии, а также перспективам их репатриации и уголовному преследованию. В докладе констатируется, что УСИЛИВАЮТСЯ опасения по поводу безопасности в связи с глобальным возрождением «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) в Сирии, Ираке и Афганистане и расширением его влияния в Африке и Юго-Восточной Азии. После поражения и потери территорий в Ираке и Сирии «Исламское государство» превратилось в децентрализованное движение, и для многих западных стран исламистский терроризм остается серьезной террористической угрозой. Недавние события в Афганистане вызвали дополнительные вопросы о внешней политике США. Для джихадистов вывод американских войск — это победа их дела. «Исламское государство – Хорасан» (ИГ-Х, запрещено в России) в Афганистане, группа с крупнейшим глобальным присутствием джихадистов, активно вербует боевиков из Сирии, и в этой связи растет озабоченность по поводу возможного переселения иностранных боевиков-террористов из Сирии в Афганистан. Разведывательное сообщество США пришло к выводу, что ИГ-Х намерено проводить операции за рубежом, и может реализовать такую возможность в ближайшие 6-12 месяцев. Вывод войск США из Афганистана поднимает вопросы о будущих стратегиях на северо-востоке Сирии. Хотя Сирия, возможно, и не является жизненно важным интересом США, она оказывает значительное влияние на формирование террористической угрозы для многих западных стран. США по-прежнему имеют небольшое военное присутствие в стране и вряд ли расширят свои ограниченные военные, контртеррористические и стабилизационные функции.
По мнению авторов доклада, западные страны, как правило, сейчас меняют направление своей внешней политики, уделяя больше внимания соперничеству великих держав, прежде всего Китай и Россия, и меньше — угрозам, связанным с исламистским терроризмом. Это означает переход от борьбы с «исходящими» угрозами к решению в первую очередь насущных проблем безопасности. Некоторые страны с мусульманским большинством (такие как Казахстан, Узбекистан и Косово) проявляют большую активность в работе со своими гражданами, отправившимися в Сирию, возможно, из-за их большого числа или из-за менее напряженной внутриполитической ситуации, связанной с религией и иммиграцией. Однако другие страны с мусульманским большинством (такие как Индонезия и Египет) заняли аналогичную позицию по сравнению с многими западными странами и могут иметь столь же сложные, хотя разные политические проблемы. Через два года после поражения ИГ, по оценкам, насчитывается примерно 10 000 активных боевиков, действующих в небольших ячейках между Сирией и Ираком. «Силы демократической Сирии» (СДС, костяк которых состоит из курдов) осуществляют надзор за содержанием под стражей еще 10 000 захваченных боевиков в местах заключения в Северо-Восточной Сирии, в том числе примерно 2000 иностранных боевиков, из которых 150 являются европейцами. Кроме того, они отдельно удерживают более 60 000 заключенных в лагерях Аль-Холь и Аль-Рохо. Большинство из них — сирийцы и иракцы. 90% из них составляют женщины и дети, из которых, по оценкам, 40 000 составляют дети. В лагерях и тюрьмах содержится около 27 500 детей-иностранцев, по меньшей мере, 60 национальностей. Считается, что примерно 230 женщин и 600 детей из стран ЕС или Великобритании находятся в лагере Аль-Холь. Из них более 90% дети младше 12 лет, а более половины — младше 5 лет. Многие дети провели годы своего становления в этих лагерях, страдают от недоедания, отсутствия элементарных удобств, плохого состояния здоровья, травм и посттравматического стрессового расстройства. Сотни детей, в основном мальчиков, были вывезены из Аль-Холя и в настоящее время содержатся в тюрьмах для взрослых на северо-востоке Сирии. Президент МККК Петер Маурер сказал: «Это один из крупнейших, если не самый масштабный кризис в области защиты детей, с которым мы сталкиваемся сегодня». По оценкам датской Службы безопасности и разведки, что «риск идеологической обработки и влияния, как правило, возрастает, чем дольше дети остаются в радикальной среде, в том числе в лагерях на северо-востоке Сирии». Аль-Холь описан им как «серьезная угроза безопасности2 и «мини-халифат», где, как сообщалось, происходили радикализация, вербовка, обучение, контрабанда людей и оружия и подстрекательство к внешним операциям, что часто поддерживается альтернативными услугами по переводу денег (хавалы). Члены ИГ обладают «относительной свободой передвижения и широким влиянием» в этих лагерях. Ситуация с безопасностью в Аль-Холе ухудшилась, и с начала этого года там было убито более 70 человек. Большинство жертв были убиты сторонниками ИГ за сотрудничество с руководством лагеря или за несоблюдение их версии законов шариата. Связанные с ИГ женщины в Аль-Холе также занимаются «насилием, запугиванием и идеологической обработкой». Кроме того, иностранки выходят замуж за мужчин, с которыми познакомились в интернете, и их контрабандой вывозят из лагерей. ИГ также незаконно вывозит мальчиков из этих лагерей в места обучения в сирийской пустыне. Меры безопасности в 14 тюрьмах и центрах содержания под стражей, находящихся в ведении СДС, в течение последнего года вызывали все большую озабоченность международного сообщества. В марте и мае 2020 года сторонники ИГ ненадолго взяли под контроль тюрьму в Хасеке на севере Сирии, в которой содержится около 5000 боевиков, включая иностранцев и высокопоставленных лидеров. В 2020 году Генеральный инспектор отчитался перед Конгрессом США и отметил, что заключенные представляют «один из наиболее значительных рисков для успеха миссии [разгром «Исламского государства»]», а также угрозу интересам национальной безопасности США и партнеров по коалиции. еждународная коалиция против ИГ сейчас финансирует расширение крупного следственного изолятора в Хасеке в рамках удвоения его вместимости и уменьшения вероятности побегов. Однако, как отметил командующий Центральны командование США генерал Кеннет Маккензи-младший, «усилия по обучению и оснащению тюремных охранников и строительству тюремных сооружений являются решением тактического уровня, а не долгосрочным решением. Военных решений для проблем дерадикализации и репатриации [иностранных боевиков-террористов] не существует. Это международные проблемы, требующие международных решений». Официальные лица США неоднократно заявляли, что эти объекты содержания не являются долгосрочными решениями, и «сохраняется риск беспорядков и прорывов, которые могут вернуть боевиков ИГ в ряды организации». Эти неотложные угрозы безопасности существуют в регионе, который имеет долгую историю нестабильности, опосредованных войн и нестабильности. После 10 лет конфликта режим президента САР Башара Асада, Россия, Иран, Турция и СДС борются за влияние в стране. Помимо ИГ, продолжают действовать и другие джихадистские группировки. «Хаят Тахрир аш-Шам» (ХТШ, запрещена в России) является доминирующей группировкой боевиков на северо-западе Сирии, и насчитывает примерно 10 000 боевиков, большинство из которых сирийцы, но также включая группу иностранных боевиков-террористов. Другим крупным филиалом «Аль-Каиды» (запрещена в России) в районе Идлиба является организация «Хуррас ад-Дин», насчитывающий примерно 2500 боевиков. Надзор за задержанными боевиками ИГ и иностранными гражданами при этом был возложен на СДС, которые неоднократно подтверждали, что они не смогут эффективно контролировать этих задержанных в долгосрочной перспективе. AANES (Автономная администрация Северной и Восточной Сирии (NES), также известная как Рожава, является де-факто курдской автономной областью на северо-востоке Сирии. Он состоит из самоуправляющихся субрегионов в районах Африна, Джазиры, Евфрата, Ракки, Табки, Манбиджа и Дейр-Эз-Зора. Регион получил свою фактическую автономию в 2012 году в контексте продолжающегося конфликта в Рожаве и более широкой гражданской войны в Сирии, в которой приняли участие его официальные вооруженные силы, СДС), заявила, что контроль над иностранными гражданами не является устойчивым. Курдский командир Мазлум Абди повторил призыв СДС репатриировать «десятки тысяч женщин, детей и боевиков ИГ, которые остаются [в] лагерях для перемещенных лиц и центрах содержания под стражей». Согласно недавним сообщениям СМИ, СДС также освободили некоторых задержанных в обмен за плату и обещание не присоединяться к вооруженным группам, хотя СДС и утверждают, что они не освободили ни одного боевика. Это сложный вопрос. СДС внесли огромный вклад в минимизации угрозы со стороны ИГ и продолжают это делать. Они остро осознают влияние на них процесса снижения интереса США к региону, поэтому, хотя эти предупреждения должны быть приняты серьезно, они также проникнуты желанием поддерживать и далее взаимодействие с США. AANES, безусловно, обеспокоена уходом США из Афганистана и потенциальными последствиями этого для американской политики в Сирии и своего политического будущего в регионе. В июле AANES повторила свой призыв к ООН о международном признании, но нет никаких указаний на то, что это будет осуществлено, и AANES по-прежнему исключается в значительной степени из умирающего Конституционного комитета, стремящегося разработать новую конституцию для Сирии.
Учитывая СЕРЬЕЗНОСТЬ преступлений, совершенных многими иностранными боевиками–террористами, очевидным способом справиться с угрозами безопасности, которые они представляют, и добиться справедливости для их жертв, было бы предать их суду и приговорить виновных к тюремному заключению. Авторы доклада объясняют, почему это не так просто сделать, как кажется, либо в странах, где были совершены преступления, либо при репатриации в страны происхождения. Национальные прокуроры в странах происхождения боевиков, как правило, по-прежнему не имеют достаточных доказательств для привлечения к ответственности и заключения в тюрьму большинства иностранных боевиков-террористов, что делает репатриацию крайне непривлекательной для многих политиков и политиков в этих странах. Судебное преследование в странах, где были совершены преступления, ничуть не легче. В настоящее время на северо-востоке Сирии нет четких путей для судебного преследования или длительного содержания под стражей, учитывая, что СДС и AANES не признаны на международном уровне. Существуют также опасения по поводу того, чтобы полагаться исключительно на сирийские (или иракские) суды, поскольку они не соответствуют международным стандартам в области прав человека и маловероятно, что у них будет возможность эффективно управлять этими судебными преследованиями из-за недостатка законодательства, позволяющего обвинять задержанных в международных преступлениях. Для некоторых стран потенциальное применение смертной казни также является проблемой. Кроме того, международному сообществу не следует ожидать, что суды в Сирии или Ираке смогут преследовать отдельных лиц на основании доказательств, которые не будут сочтены достаточными для судебного преследования в западных судах. Несмотря на достигнутый прогресс в сборе, анализе и использовании доказательств с поля боя в последние годы, по-прежнему существуют значительные практические, ресурсные и оперативные проблемы в обеспечении того, чтобы доказательства, собранные на поле боя, были приемлемыми для суда и могли бы обеспечить успешное судебное преследование на национальном уровне. В Сирии и Ираке накопилось много материалов, которые необходимо обработать, включая данные, собранные странами коалиции. Бумажная документация ИГ на северо-востоке Сирии также требует сбора и оцифровки. Пандемия коронавируса задержала усилия в этой области. Раскрытие информации, которое имеет важное значение для справедливого судебного разбирательства, остается одной из самых сложных задач. Кроме того, жертвы и свидетели, разбросаны по всему региону и в разных странах (где они просили убежища), что затрудняет сбор доказательной базы. Многие иностранные боевики-террористы в силу этих причин, скорее всего, просто смогут избежать судебного преследования. Кроме того, судебные преследования часто приводят к коротким или условным срокам тюремного заключения. Радикализация в тюрьмах и освобождение опасных преступников остаются острой проблемой, а программы дерадикализации, разъединения и реинтеграции для иностранных боевиков-террористов, женщин и детей все еще относительно новы и находятся в процессе разработки, а база фактических данных недостаточно развита. По-прежнему существуют пробелы в знаниях, и все еще разрабатываются политические подходы, связанные с эффективным управлением радикализированными женщинами. В Узбекистане и на Западных Балканах были случаи, когда некоторые крайне радикально настроенные женщины возвращались без привлечения к ответственности или с условными сроками наказания. Это приводит к отсутствию справедливости для жертв их преступлений.
Группа ООН по привлечению к ответственности за преступления, совершенные ИГ (ЮНИТАД), констатировала, что «Исламское государство» совершила геноцид и множество других международных преступлений против езидской общины. Имеются также документальные свидетельства широкого участия иностранных боевиков-террористов ИГ, в то числе из западных стран, в массовых изнасилованиях и порабощении езидских женщин и детей. Были достигнуты некоторые успехи в расследовании этого досье, хотя их все еще немного. В последние несколько лет Германия, Франция, Нидерланды и другие европейские страны при поддержке Евроюста успешно привлекли к ответственности лиц за военные преступления или преступления против человечества, которые были совершены за пределами границ этих стран. В ходе публичных судебных процессов, проводимых в третьих странах, были вынесены обвинительные приговоры за конкретные жестокие акты, совершенные в Сирии, благодаря юридическому признанию экстерриториальной юрисдикции в отношении основных международных преступлений. Немецкие прокуроры, например, рассмотрели роль некоторых супругов из ИГ и осудили их за рабство, грабеж и вербовку детей-солдат (в случае одной матери, которая передала ее ребенка в тренировочный лагерь «Исламского государства»). В ноябре на знаменательном судебном процессе в ФРГ член ИГ получил первый обвинительный приговор за геноцид против езидов. Но для того чтобы было возбуждено сколько-нибудь значительное число уголовных дел и было обеспечено что-либо близкое к правосудию, требуется значительное увеличение международных усилий. Как пишут авторы доклада, МЕЖДУНАРОДНАЯ РЕАКЦИЯ, за неимением лучшего решения, в основном была направлена на сдерживание, а не на решение проблемы на северо-востоке Сирии. Внутренняя безопасность и политические соображения являются основными движущими силами такого подхода. Хотя точная динамика варьируется в зависимости от национальных условий, многие страны по-прежнему сталкиваются с проблемой эффективного контроля над иностранными боевиками-террористами и членами их семей на родине. Многие из них уже сталкиваются со значительными внутренними рисками, с тысячами лиц, вызывающих озабоченность. Для многих западных стран репатриация иностранных боевиков-террористов без достаточной подготовки и возможностей для борьбы с ними может повысить уровень террористической угрозы, и правительства могут опасаться более широких социальных последствий, таких как усиление национальной напряженности и преступлений на почве ненависти. У других правительств могут быть другие сложные политические причины колебаться в этом вопросе, прежде чем возвращать этих людей, опасаясь, что они могут, например, поддержать местных повстанцев. Но нынешняя ситуация не является устойчивой. СДС не могут и не будут удерживать иностранных боевиков-террористов бесконечно. Кроме того, условия в лагерях и тюрьмах продолжают ухудшаться, что означает, что они, вероятно, будут способствовать дальнейшей радикализации их обитателей, а также неприемлемы с гуманитарной точки зрения и с точки зрения прав человека. В последние два года США, ООН, эксперты по безопасности и гуманитарные организации все чаще призывают к репатриации иностранных боевиков-террористов и членов их семей. В некоторых странах уже осуществлены массовые репатриации, в том числе в Казахстан (700), Узбекистан (435), Косово (261) и Россию (341), при этом предпочтение отдается женщинам и детям на том основании, что с последними следует обращаться в первую очередь как с жертвами. США репатриировали 2762 гражданина, «против которых были выдвинуты уголовные обвинения за преступления, связанные с их поддержкой ИГ», и заявили, что при этом они подают пример и несут моральную ответственность. Президент Джо Байден подтвердил позицию бывшего президента Дональда Трампа о том, что все страны должны репатриировать своих граждан, чтобы снизить риски для глобальной безопасности. Большинство европейских иностранных боевиков-террористов и членов их семей, напротив, остаются в Сирии, в том числе большое число граждан Франции, Германии, Нидерландов, Швеции и Бельгии. Число репатриированных при этом невелико, хотя они, по-видимому, свидетельствуют о некотором признании этими странами моральных оснований для репатриации, хотя бы для детей. В июле 2021 года Финляндия объявила, что репатриирует мать и двоих ее детей как из–за конституционного обязательства, так и из соображений безопасности – «чем дольше дети останутся в этих лагерях, тем труднее будет противостоять насильственному экстремизму и радикализации». В январе 2021 года Франция репатриировала семерых детей, при этом в Сирии осталось около 200 французских детей. В мае 2021 года Дания объявила, что репатриирует 22 датчан (3 женщины и 19 детей) на основе оценки датской Службы безопасности и разведки (PET), и специальной целевой группы. По оценке PET, возвращающиеся женщины будут представлять угрозу безопасности из-за их радикализирующего влияния, но в Сирии они будут представлять еще большую угрозу, чем в Дании, где власти могли бы справиться с рисками. В марте 2021 года премьер-министр Бельгии заявил, что они «сделают все» для репатриации детей в возрасте до 12 лет, а в июле Бельгия репатриировала 10 детей и 6 матерей. В октябре 2021 года Германия и Дания репатриировала 11 женщин и 37 детей. В октябре 2021 года Великобритания репатриировала трех детей. Бывший министр иностранных дел сказал: «Безопасное содействие возвращению сирот или несопровождаемых британских детей, где это возможно, является правильным решением. Эти невинные, осиротевшие дети никогда не должны были подвергаться ужасам войны». По оценкам, на северо-востоке Сирии проживает более 60 британских детей, многие из которых младше 5 лет. В целом, международная реакция заключалась в том, чтобы попытаться сдержать угрозу, которую, как считается, представляют эти лица, оставив их в Сирии. Некоторые правительства (Великобритания, США, Австралия и Бельгия) также использовали лишение гражданства в качестве средства предотвращения возвращения некоторых лиц, при этом в судах возникал ряд юридических проблем, связанных с этим процессом. Там есть по–видимому, нет никакого политического желания репатриировать взрослых, что Томас Ренар из Королевского института международных отношений Эгмонта назвал «политическим самоубийством», или предоставлять консульские консультации некоторым наиболее уязвимым лицам (таким как дети) в Сирии. На глобальном дипломатическом уровне этот вопрос также застрял. В сентябре 2020 года попытка Совета Безопасности ООН принять резолюцию, призывающую к судебному преследованию, реабилитации и реинтеграции иностранных боевиков-террористов, потерпела крах. США и Россия возразили, заявив, что резолюция не призывала к репатриации, в то время как европейские страны, входящие в СБ ООН, ясно дали понять, что включение слова «репатриация» в проект резолюции является для них «красной линией». Индонезия, также заявила, что она не будут репатриировать взрослых боевиков. Реальность заключалась в подходе сдерживания («с глаз долой, из сердца вон») в одном из самых нестабильных регионов мира. Генерал-майор Кевин Копси, бывший заместитель командующего операцией «Врожденная решимость», подчеркнул, что если проблема иностранных боевиков-террористов и членов их семьи не будет решена в течение следующих двух лет, возникнет новая форма «Исламского государства».
Авторы доклада считают, что НЕОБХОДИМО предпринять СРОЧНЫЕ УСИЛИЯ для разработки всеобъемлющей, надежной и скоординированной стратегии, направленной на упреждающее устранение различных рисков и проблем, которые в настоящее время препятствуют эффективному управлению иностранными боевиками-террористами и членами их семей. В этой главе содержится ряд рекомендаций, которые должны быть рассмотрены соответствующими многосторонними органами и национальными правительствами. Выполнение рекомендаций потребует политической и организационной решимости, а также значительного увеличения ресурсов.
- Разработка всеобъемлющих многосторонних и национальных стратегий
Следует создать новую международную целевую группу. Это могло бы быть сделано под эгидой генерального секретаря ООН или Глобального форума по борьбе с терроризмом (что позволило бы избежать необходимости одобрения принимаемых ими решений Советом Безопасности ООН). Целевая группа должна активизировать действия по разработке новой многосторонней стратегии борьбы с иностранными боевиками-террористами и членами их семей. В нее должна входить группа международных экспертов (в том числе неправительственных), и в ней должны быть рассмотрены стратегические приоритеты и препятствия на пути реализации. Целевой группе необходимо будет рассмотреть вопрос о том, как наилучшим образом обеспечить согласование в Совете Безопасности ООН любых рекомендаций, требующих его одобрения. Страны, граждане которых содержатся под стражей на северо-востоке Сирии (и Ирака), также должны создать специальную национальную целевую группу (включая неправительственные организации), которая будет сосредоточена на внутренних соображениях при координации с международной целевой группой.
- Обеспечить, чтобы правительства имели надежную оценку рисков и потребностей своих граждан
Иностранные граждане, в настоящее время содержащиеся в лагерях на северо-востоке Сирии, представляют разную степень угрозы безопасности и озабоченности стран по поводу лиц, действительно подверженных высокому риску и препятствуют репатриации тех, кто может быть невиновен, а также увеличивают шансы на дальнейшую их радикализацию. Хотя совершенной системы оценки рисков не существует, тем не менее, необходимо создать систему для надежного аудита и оценки рисков этих лиц в целях поддержки решений правительств о репатриации и/или судебном преследовании или об оказании поддержки, такой как меры по охране психического здоровья или воссоединение семьи. Это может быть новый оперативный потенциал, разработанный в рамках существующих инфраструктур, таких как возглавляемая США операция «Врожденная решимость» в партнерстве с международной коалицией из 83 членов. Механизм сортировки должен помочь странам в определении приоритетов и сортировке управляемого и контролируемого возвращения наиболее уязвимых детей (и в некоторых случаях матерей), поскольку они представляют наименьший риск для национальной безопасности, а во многих случаях этот момент и вовсе отсутствует. Оценки опасности женщин не должны предполагать, что они являются жертвами, хотя в некоторых случаях это может иметь место. Оценка радикализации детей старшего возраста, которые могут быть сильно радикализированы и склонны к насилию, будет особенно сложной операцией и потребует особого внимания для обеспечения того, чтобы профиль рисков безопасности и индивидуальные уязвимости были хорошо поняты.
- Судебное преследование иностранных боевиков-террористов. Обеспечение международного правосудия и подотчетности и борьба с безнаказанностью
Существует несколько взаимосвязанных проблем и препятствий на пути судебного преследования иностранных террористов.
Во-первых, новая международная целевая группа должна охватить и стремиться создать международный механизм подотчетности (скорее всего, гибридный трибунал, который в равной степени является национальным и международным по своей природе) для судебного преследования иностранных боевиков-террористов, включая женщин. Существует множество проблем, связанных с ресурсами, сроками, надлежащей правовой процедурой, смертной казнью и вопросами материально-технической безопасности. Хотя эти проблемы значительны, но не непреодолимы. В то время как бывший прокурор Международного уголовного суда (МУС) исключил свою роль в расследовании дел боевиков ИГ, Швеция призывает к созданию смешанного трибунала, как и курды. Иностранные боевики-террористы (и их пособники), предположительно ответственные за наиболее тяжкие преступления, должны в приоритетном порядке привлекаться к уголовной ответственности с отбыванием наказания в стране их происхождения. Эти усилия должны дополнять более широкие усилия по привлечению к ответственности всех виновных в зверствах, совершенных в регионе, включая преступления, совершенные негосударственными и государственными субъектами. Гибридный трибунал повысил бы стандарты правосудия и надлежащей правовой процедуры, обеспечив при этом международную подотчетность и судебное преследование виновных. Существуют возможности проявить творческий подход к определению модели, определению сферы компетенции и узкой разработке устава, а также к учету ключевых уроков (включая затраты) Руанды, Сьерра-Леоне, Камбоджи и бывшей Югославии. Ожидание того, что регион примет у себя такой трибунал, требует многого от тех стран, которые наиболее пострадали в результате насилия ИГ. Но проведение трибунала в регионе, вероятно, будет наиболее эффективным решением, поскольку оно обеспечивает наибольший доступ к доказательствам и свидетельским показаниям из-за близости к жертвам. Однако это не единственный вариант. При наличии доказательств, соответствующих требуемым стандартам, с оставшимися кадрами иностранных боевиков-террористов следует обращаться в рамках национальных судебных разбирательств, проводимых под надзором специальных подразделений в рамках национальных независимых органов прокуратуры. Определение сферы охвата и согласование международно- правового механизма потребует времени и вряд ли будет использоваться во всех случаях. Поэтому следует также укрепить национальные следственные и прокурорские структуры. В то время как решения о предъявлении обвинений следует оставлять в руках независимых органов прокуратуры, в юрисдикциях, где имеется значительная нагрузка по делам, следует создавать новые подразделения, занимающиеся иностранными боевиками-террористами. Кроме того, все еще потенциально будет существовать большое число людей, в отношении которых не будет достаточных доказательств для судебного преследования, поэтому для устранения этого риска следует пересмотреть альтернативные средства общественной защиты.
Во-вторых, судебное преследование иностранных боевиков-террористов национальными властями и новым международным трибуналом должно быть расширено за счет включения военных преступлений, преступлений против человечности и геноцида. Определенные действия, такие как бесчеловечное обращение с людьми, грабежи, вербовка детей-солдат и рабство, четко определяются как военные преступления или преступления против человечности и не охватывается законодательством о борьбе с терроризмом. Формирующаяся практика из стран ЕС доказывает, что это возможно для уголовного преследования иностранных террористов-боевиков в совокупности за преступления, связанные с терроризмом и основных международных преступлений. Аспект кумулятивного обвинения в данном случае имеет преимущество, поскольку он включает все деяния, совершенные физическим лицом, вступления в террористическую организацию (а также возможного трудоустройства или пропаганда) и актов против гражданского населения в подконтрольной им территории. Это потенциально могло бы увеличить сроки тюремного заключения для осужденных, обеспечить более всеобъемлющие уровни правосудия и подотчетности и перейти к более ориентированному на жертвы подходу. Странам следует пересмотреть уровень сотрудничества между группами по борьбе с терроризмом и, где это применимо, группами по военным преступлениям, начиная с обмена информацией и ведения дел, и заканчивая наращиванием потенциала, навыков и опыта прокуроров, аналитиков и следователей для лучшего анализа и использования доказательств основных международных преступлений при преследовании иностранных боевиков-террористов.
В-третьих, следует улучшить использование доказательств путем создания глобальной целевой следственной группы/объединенной следственной группы. Международная целевая группа, работающая с национальными юрисдикциями, может сыграть важную роль в пересмотре существующих национальных и международных механизмов сбора доказательств, чтобы предложить, как существующая архитектура может стать более скоординированной и обеспеченной ресурсами глобальной исследовательской деятельностью. Это позволило бы более успешно осуществлять судебное преследование (за все преступления ИГ) как на международном уровне, так и в отдельных юрисдикциях. Предоставление следователям возможности работать вместе и обмениваться доказательствами в разных юрисдикциях позволит объединить всех соответствующих партнеров в работе над следственными, доказательственными и юридическими вопросами (с подходом, способным удовлетворить различные правовые системы и соответствовать при этом международному праву). Улучшения должны включать взаимно согласованные стандарты качества во всех соответствующих учреждениях, занимающихся сбором доказательств, с тем, чтобы доказательства сохранялись и анализировались в соответствии с приемлемыми стандартами. Двум основным международным механизмам сбора доказательств, ЮНИТАД и ИИИМ, а также другим органам по сбору доказательств следует создать новые подразделения, занимающиеся делами иностранных террористов. Доноры должны быть готовы оплатить эти дополнительные расходы.
В-четвертых, и наконец, необходимо улучшить качество показаний жертв и свидетелей, чтобы усилить сбор доказательств на поле боя, обеспечить вынесение обвинительных приговоров и отправление восстановительного правосудия. В докладе ООН, опубликованном в апреле 2020 года, рекомендована более эффективная и устойчивая координация действий по оказанию поддержки жертвам, которая должна быть разработана каждым государством-членом в рамках Плана национальной всеобъемлющей помощи (NCAP). Национальным юрисдикциям следует разработать или пересмотреть свои NCAP, чтобы обеспечить более постоянную поддержку жертв терроризма, включая укрепление доверия и сотрудничество с судебными органами. Это должно включать согласование общих стандартов того, как показания жертв и свидетелей могут быть доведены до уровня уголовного стандарта доказывания, что может привести к судебному преследованию иностранных боевиков (и сторонников) за террористические преступления, а также порабощение, сексуальное насилие в условиях конфликта и преступления против человечности. Поскольку страны имеют различные правовые рамки, принцип гибридизация, а не гармонизации, более реалистичен для достижения реальных результатов, включая общий набор профессиональных стандартов. Улучшение сбора и хранения доказательств с поля боя для обеспечения высоких стандартов добросовестности имеет решающее значение, равно как и достойное обращение с жертвами. Некоторые жертвы и свидетели могут столкнуться с возможностью повторных допросов, поскольку они были свидетелями многочисленных преступных деяний, совершенных несколькими преступниками разных национальностей, что может привести к сценариям, когда жертва может неоднократно допрашивался в рамках различных юрисдикционных следственных процессов. Это может быть улучшено с помощью процессов, аналогичных процессам, используемым в Великобритании для получения наилучших доказательств заявлений, которые делаются в присутствии независимых соответствующих взрослых, и могут помочь избежать повторного принятия заявлений, которые могут травмировать жертв. В рамках этого процесса следует рассмотреть возможность получения показаний и разрешения на предварительную запись и/или предоставление доказательств в режиме онлайн. Есть примеры свидетельских показаний, приводимых в соответствие с уголовным стандартом доказывания от беженцев-езидов в Европе, что может привести к судебному преследованию иностранных боевиков-террористов за порабощение, сексуальное насилие в условиях конфликта и военные преступления (а также террористические преступления).