После того как в августе к власти в Афганистане пришло радикальное исламистское движение «Талибан» (запрещено в РФ), Фронт национального сопротивления Афганистана (ФНС) продолжил оказывать ему упорное сопротивление, имея планы расширения как на национальном, так и на глобальном уровне. Исторически сложилось так, что Панджшерское ущелье, в котором до недавнего времени базировался ФНС, служило очагом сопротивления советскому вторжению, а впоследствии и талибам в 1990-х годах. К северу от Кабула, его горный ландшафт обеспечивает оборонительное преимущество, которое сыграло важную роль в том, что ущелье стало своего рода эпицентром партизанской войны в Афганистане. Сегодня оказавшийся на грани разгрома ФНС находится в ловушке, пытаясь вновь решить задачу по избавлению Афганистана от власти талибов, на этот раз в одиночку. Фронт возглавляет Ахмад Масуд, сын Ахмада Шаха Масуда или «Панджшерского льва» – ключевой фигуры, которая в 1990-х годах возглавила несколько наступательных операций против талибов. Ахмад Шах Масуд сыграл решающую роль в формировании антиталибского сопротивления после первого прихода группировки к власти в 1996 году. Известный выдающимися лидерскими качествами командир был убит террористами группировки «Аль-Каида» (запрещена в РФ) всего за два дня до терактов 11 сентября. Его 32-летний сын Масуд-младший решил следовать по стопам покойного отца, создав собственное движение сопротивления. «Мы выступаем за свободу, справедливость, независимость и благополучие каждого гражданина внутри страны. ФНС был сформирован людьми, а не политическими партиями, и его платформа не предназначена для конкретного региона или конкретной этнической группы. Мы боремся за всех в стране. Единственная группа сопротивления, которая на данный момент имеет законное присутствие в Афганистане – это ФНС», – считает глава отдела международных связей организации Али Назари. Состав участников сопротивления разнороден, во многом потому, что на сегодняшний день вербовка в ФНС стала проще из-за нарастающей агрессии со стороны талибов. «В Панджшере расположено около 17 баз, и он хорошо защищен наземными и воздушными силами. То же самое с Парваном, Каписой, Бадахшаном, Балхом и Тахаром. Люди также обращаются к нам с востока и юга, но им потребуется время, чтобы объявить о своих силах, потому что на этих территориях действуют талибы, угнетающие многих пуштунов – племя ачакзай является тому хорошим примером», – отмечает Назари. Он также упоминает, что этноцентрическая политика талибов в Афганистане, особенно на севере страны стала еще одним фактором, убедившим людей присоединиться к сопротивлению, что облегчило задачи ФНС. «Мы не прилагали особых усилий. Люди сами охотно приходят и добираются до наших баз. Мы привлекаем в наши ряды много молодежи, мужчин среднего возраста, остатки Сил национальной безопасности ИРА (ANDSF)», – заявил он и добавил, что «наши очаги сопротивления находятся во многих провинциях, не только в Панджшере или Андарабе». Между тем талибы оспаривают утверждения ФНС, а официальный представитель движения Сухейль Шахин недавно сообщил российским СМИ, что «Талибан» не участвует в военных действиях с этой группировкой. «То, что они называют национальным сопротивлением, существует только на бумаге, в самой стране вы их не увидите», – завил Шахин в ноябре в интервью агентству ТАСС. «Этим людям нет дела до народа Афганистана, они не пользуются его поддержкой, их заботят только прежние правители», – отметил представитель движения, добавив: «народ Афганистана испытывал бремя этих «борцов сопротивления» последние 20 лет, и у него плохие воспоминания об их коррупции, их военных преступлениях и всех проступках, которые они совершили. Вот почему люди не хотят, чтобы так называемое национальное сопротивление вернулось». Оценивая потенциал ФНС, Майкл Кугельман, заместитель директора Азиатской программы и старший научный сотрудник по Южной Азии в Центре Вильсона, заявил, что это скромное движение с ограниченными военными возможностями, но, тем не менее, представляющее собой очень решительную группу повстанцев. Кугельман считает, что сопротивлению становится трудно действовать внутри страны, поскольку талибы контролируют большую часть афганской территории, но это представление может измениться в зависимости от того, как будут разворачиваться события в ближайшие месяцы. «Если талибы не смогут консолидировать власть и получить легитимность внутри страны, это позволит сопротивлению усилиться, что, в свою очередь, принесет пользу ФНС», – полагает эксперт: «но прямо сейчас мы наблюдаем за антиталибскими силами, которые довольно скромны и не обладают достаточными военными возможностями, чтобы что-то сделать». Таким образом, дальнейшая тенденция во многом будет зависеть от того, как талибы справятся с трудностями своего правления, в частности, внутренними разногласиями, или от того, смогут ли они решить сложные политические головоломки, такие как катастрофический гуманитарный кризис в Афганистане. От этих факторов зависит, будет ли нарастать массовое внутриполитическое недовольство, которое в дальнейшем может побудить афганцев массово присоединяться к Фронту национального сопротивления.