26 февраля 2009 г. в Каире было объявлено о завершении давно и с трудом готовившегося палестино-палестинского «национального диалога», участниками которого вновь стали две ведущие палестинские организации – ФАТХ и ХАМАС. Если иметь в виду принятые в египетской столице делегациями этих организаций (возглавлявшимися, соответственно, сегодня не занимающим каких-либо весомых постов в администрации Махмуда Аббаса Ахмедом Курейя и заместителем главы политического бюро ХАМАС Мусой Абу Марзуком) документы, то естественен вывод – оба основных внутрипалестинских «центром силы» вновь осуществляют движение в направлении «национального примирения». Но, собственно, о каких документах идет речь?
Заключительное коммюнике каирской встречи подчеркивало: «Начало диалога означает, что наш народ перевернул печальную страницу раскола, начав движение к согласию и национальному единству». Ради достижения этого «единства» и, в дальнейшем, на его основе формирование правительства, в котором будут представлены и ФАТХ, и ХАМАС, обе организации создали пять «комиссий диалога», каждая из которых будет специализироваться на решении тех или иных конкретных задач (подготовка новых парламентских выборов, вопросы создания будущего правительства, вопросы безопасности, вопросы активизации деятельности Организации освобождения Палестины, вопросы достижения «национального примирения»), в которые войдут назначенные их руководствами представители, а также палестинские беспартийные (или представляющие иные национальные структуры ООП) политические и общественные деятели. Целью всех вновь созданных комиссий, которые, как это предполагается, начнут свою работу не позднее 10 марта и завершат ее до начала апреля текущего года, является реализация процесса «национального примирения», включая, в конечном итоге, и создание правительства «национального единства». Наряду, собственно, с палестинскими комиссиями будет действовать и «комиссия контроля (за осуществлением достигнутых в Каире договоренностей – Г.К.)», в которую, кроме палестинцев, будут включены и представители Лиги арабских государств.
Руководители обеих делегаций были в этой связи более чем оптимистичны и, конечно же, красноречивы. По словам М. Абу Марзука, день 26 февраля «стал днем, который войдет в историю, поскольку он означает, что было реализовано единство слова всех отрядов палестинского народа». В свою очередь, А. Курейя говорил о том, что «поезд единства пошел по верному пути и остается надеяться на то, что он и далее будет идти по этому верному пути, так как мы все стремимся к единству и к успеху нашего диалога». Что ж, пока движение этого «поезда» выглядит как приводящее к определенным результатам.
ФАТХ и ХАМАС объявили в Каире, что стороны пойдут на освобождение находящихся в тюрьмах Западного берега и сектора Газа сторонников каждой из организаций. Каждая из сторон провозгласили свое стремление прекратить преследование членов другой стороны на контролируемых ею палестинских территориях (соответственно, членов ФАТХ в секторе Газа и ХАМАС – на Западном берегу). Наконец, обе стороны заявили о прекращении взаимных нападок в средствах массовой информации. Однако некоторые итоги встречи в Каире кажутся еще более существенными. Так, по словам М. Абу Марзука, участие в работе «комиссии по безопасности» предполагает, что ее члены «снимут одежду партийной принадлежности и наденут военные костюмы с тем, чтобы служить только интересам родины». Такого рода соглашение предполагает, естественно, что «непартийный» подход будет в дальнейшем распространен и на те структуры государственной безопасности, которые будут воссоздаваться в обоих палестинских регионах после завершения процесса «национального примирения».
Не стоило бы, однако, преувеличивать значение каирского этапа палестино-палестинского «национального примирения». Этот процесс уже не раз доказывал свою зыбкость и непредсказуемость (чего стоил, хотя бы, его мекканский этап, когда все то же «национальное примирение» было освящено аурой «сени благородной Каабы»). Да, и каирский этап отнюдь не стал свободным от взаимных трений и противоречий. Одним из обстоятельств, доказывающих то, что эти противоречия все еще не преодолены, является тщательное стремление сторон не допустить к руководству обеими делегациями первых лиц и ФАТХ, и ХАМАС. Равным образом это относится и к резко негативному подходу ХАМАС к настойчивому пожеланию представителей противоположной стороны включить в положение о деятельности «комиссии по выборам» упоминание о законности нахождения Махмуда Аббаса на посту «президента» ПНА, а также к вопросу о роли ООП в ее качестве высшей инстанции по отношению ко всему комплексу проблем, объединяемых названием «палестинское дело», или к идее возвращения к положениям мекканского палестино-палестинского соглашения о «национальном примирении». Заявляя 27 февраля 2009 г. в Каире о том, что ХАМАС «не использует вето в отношении будущих парламентских и президентских выборов», члены делегации этой организации на встрече в египетской столице подчеркивали: «Тот, кто думает, что, если он однажды провел выборы, чтобы навсегда остаться у власти, совершает ошибку. Мы согласны участвовать в выборах, но мы убеждены, что эти выборы должны содействовать мирной ротации руководящих структур (Палестинской Национальной Администрации – Г.К.)».
Впрочем, трения и противоречия имеют отношение не только лишь к обоим противостоящим друг другу внутрипалестинскими «центрами силы», но, например, и к положению внутри ХАМАС, состав делегации которого в Каире вовсе не доказывал, что в ее составе присутствует необходимое число руководителей реально действующих в секторе Газа «правительственных» институтов этой организации. Даже если, как заявлял 27 февраля 2009 г. в Каире М. Абу Марзук, решение ХАМАС об участии в «национальном диалоге» и было принято после консультаций со всеми «местными структурами движения» (разумеется, и «правительством» Исмаила Хании) вопрос о том, насколько это решение было поддержано этими «местными структурами» остается открытым.
Конечно, египетское руководство, организовывавшее каирский этап палестино-палестинского «национального примирения», нуждалось в успехе собственного (и саудовского) начинания, и оно исходило из обычной практики, требующей медленного и последовательного движения в направлении намеченной цели. Это было естественно и оправданно. Более того, все то же египетское руководство преследовало основную цель, поставленную им перед этим этапом – по мере возможности сузить сферу воздействия непалестинских сил на участников «национального диалога». Эта цель никоим образом не камуфлировалась и не скрывалась, — открывая встречу в Каире, глава египетской разведки Омар Сулейман говорил: «Вы должны взять в собственные руки процесс принятия решения. Вы должны отойти от складывающихся в регионе блоков». Иными словами, сама возможность успеха палестинского «национального диалога», как и процесса все того же палестинского «национального примирения» едва ли не непосредственным образом зависит, в первую очередь, от соотношения сил в регионе арабского мира. Впрочем, если бы речь шла только об этом регионе. На этот процесс столь же решающее воздействие оказывает, конечно же, позиция Израиля, как и внерегиональных держав, в ряду которых Иран, разумеется, играет ведущую роль. Все же, арабская составляющая нынешних внутрипалестинских противоречий должна, наверное, рассматриваться в качестве определяющей.
Находящийся по приглашению французского министра иностранных дел Бернара Кушнера с официальным визитом в Париже его саудовский коллега принц Сауд Аль-Фейсал 26 февраля 2009 г. не подтвердил, но и не опроверг предположения нескольких последних дней о возможности проведения «саммита трех» с участием Египта, Сирии и Саудовской Аравии или, быть может, если к этим странам присоединится и Катар, то и «саммита четырех», посвященного обсуждению насущных проблем арабского мира. Произнесенные им в этой связи слова звучали следующим образом: «Я не подтверждаю это, но и не опровергаю».
С. Аль-Фейсал, вместе с тем, назвал итоги состоявшегося недавно визита его сирийского коллеги Валида Аль-Муаллима в саудовскую столицу как «очень положительные», назвав сирийского министра иностранных дел (впервые за много лет) «братом Валидом». При этом глава саудовского внешнеполитического ведомства сослался на слова своего монарха, заявившего, что для проблемы межарабских разногласий «вырыта могила, в которой они и были похоронены». Впрочем, идентичным образом его охарактеризовал после своего возвращения в Дамаск и сам В. Аль-Муаллим, подчеркивавший, при этом, что «сирийско-саудовские отношения вернулись на правильный путь».
С. Аль-Фейсал счел также необходимым подчеркнуть, что происходящее ныне в арабском мире «движение к межарабскому примирению» основывается на «инициативе Служителя Двух Благородных Святынь (саудовского короля Абдаллы – Г.К.)», суть которой заключается в том, чтобы «закрыть досье арабо-арабских споров», «не возвращаясь к прошлому, а глядя в будущее». Одним из проявлений того, что это «досье» закрывается, и стало, по словам С. Аль-Фейсала, «достигнутое на базе египетской инициативы палестино-палестинское примирение». Впрочем, и сам Служитель Двух Благородных Святынь в направленной 27 февраля 2009 г. египетскому президенту Хосни Мубараку поздравительной телеграмме по случаю «успешного» завершения палестино-палестинских переговоров, говорил о «палестинских братьях, брате Махмуде Аббасе, братьях, представляющих ХАМАС и другие палестинские движения», подчеркивая, что «достигнутое ими согласие» послужит на благо «преодоления межарабских противоречий».
В свою очередь, в Каире египетский министр иностранных дел Ахмед Абу Аль-Гейт квалифицировал сирийскую позицию в отношении каирской палестино-палестинской встречи как «чрезвычайно позитивную». Выступая на совместной с Хавьером Соланой пресс-конференции в египетской столице, А. Абу Аль-Гейт подчеркнул, что «Сирия поддерживает все усилия, направленные на то, чтобы служить надеждам и чаяниям палестинского народа». Это был ответ на заявление главы сирийского внешнеполитического ведомства, подчеркнувшего накануне открытия встречи делегаций ФАТХ и ХАМАС, что его страна «предприняла все необходимые усилия, установив контакты с палестинскими движениями в интересах успешного проведения межпалестинского диалога».
Итак, если каирский этап процесса палестино-палестинского «национального примирения» и обрел некоторые черты успеха, то это стало возможно только потому, что ему была оказана поддержка теми, кто совсем недавно выступал в качестве непримиримых противников друг друга. Тем не менее, как бы это печально ни звучало, но дальнейшая эволюция этого процесса в огромной степени зависит от того, насколько эти недавно непримиримые противники смогут сохранить достигнутое между ними «перемирие» в ходе борьбы за ведущие роли в региональном масштабе арабского мира.
Наверное, те державы – Саудовская Аравия и Египет, которые поддерживали угодный им внутрипалестинский «компромисс», ради сохранения этого «перемирия» будут использовать уже существующие сегодня инструменты давления на своих вновь ставших друзьями «противников». Выступая в Париже, С. Аль-Фейсал ни в коей мере не забывал о предстоящем открытии Международного суда по поводу убийства Рафика Харири, подчеркивая, что «королевство участвовало в финансировании процесса», как и говоря о том, что «перемены в сирийской позиции (по палестинскому вопросу – Г.К.)» тесно связаны с тем, что в ходе процесса будут наконец-то «выявлены подлинные виновники преступления».
Оказывают ли Египет и Саудовская Аравия давление и на неарабские страны? В этом также не приходится сомневаться.
Комментируя нынешнюю кандидатуру на пост премьер-министра Израиля, С. Аль-Фейсал был откровенен: «В случае с Израилем мы постоянно сталкиваемся с одной и той же проблемой. Там возникает или слабое правительство, не способное к миротворчеству или сильное правительство, не желающее созидать мир. Нам бы хотелось иметь “среднее” между двумя этими полюсами правительство, которое бы стремилось к миру». А такое «среднее» правительство, по его словам, «должно взаимодействовать с палестинцами, считая их людьми, не попирая их права, должно взаимодействовать с государствами региона, высоко оценивая их, если Израиль действительно желает жить в мире». В отношении такого правительства, заметил глава саудовского внешнеполитического ведомства, Саудовская Аравия «в полной мере сыграет позитивную роль, касающуюся мира». Ну, что же, в некотором роде Израилю предлагается пряник, но в обмен на существенные уступки, в центре которых все так же стоит палестинская проблема в ее качестве неизменного орудия борьбы за ведущее положение в региональном масштабе. Эта борьба вовсе не имеет отношения только к сегодняшнему дню, — речь идет о будущем ближневосточного геополитического пространства.
Вопрос об Иране остается неизменным для саудовской внешней политики. Для давления на эту державу у Саудовской Аравии существует, по крайней мере, два серьезных рычага, возникновение которых связано с проводимым Ираном курсом. Первый из этих рычагов – это, естественно, иранское ядерное досье. По заявлению С. Аль-Фейсала, возникшие в связи с этим досье «проблемы необходимо решать мирным путем». Это ставшая уже традиционной для саудовского регионального курса постановка вопроса, которая, однако, на этот раз получает новое обрамление: «Саудовская Аравия будет сотрудничать со всеми сторонами, заинтересованными в сохранении мира и стабильности в регионе Залива, требуя максимально серьезного подхода к вопросу о ядерном досье». Не стоит говорить о том, что это очень широкая постановка вопроса, имеющая отношение не только к Ирану, но и к его региональным союзникам.
Второй же саудовский рычаг – вопрос об иранских притязаниях на Бахрейн. Говоря об этой проблеме, С. Аль-Фейсал подчеркивал, что «иранские заявления, выражающие сомнения в суверенном статусе Бахрейна не способствуют созданию атмосферы регионального взаимопонимания и наносят ущерб самому Ирану». Саудовская же позиция, как он отмечал, состоит в том, чтобы «дать отпор всем, кто покушается на бахрейнскую независимость, суверенитет и арабский характер этой страны». Иными словами, в регионе Залива проведены «красные линии», которые Ирану не позволено преступать, что, в частности, предполагает, что и по вопросу Бахрейна Саудовская Аравия будет также сотрудничать с теми, кто «заинтересован в сохранении мира и стабильности в регионе Залива».
Вопрос лишь в том, что и проблема мира на Ближнем Востоке (включая и отношение к формированию нового израильского правительства), и проблемы безопасности в регионе Залива решаются сегодня на поле палестинского направления саудовского курса. Это направление приобретает едва ли не самодовлеющий характер. Впрочем, это объяснимо, — палестинский вопрос с точки зрения путей его практической реализации все больше приобретает оттенок того инструмента, с помощью которого будет создана та или иная конфигурация ближневосточной системы международных отношений. Как и раньше, так и теперь этот вопрос интересен не в силу собственной значимости, но в силу его тесной связи с проблемами всего региона. Впрочем, именно это обстоятельство и позволяет каждому из игроков быть во многом самостоятельным актором в контексте любой конфигурации все той же ближневосточной системы международных отношений.