- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Американские эксперты об отношении России к иранскому присутствию в Сирии

Как считают американские  аналитики из Вашингтонского института ближневосточной политики, неформальный пакт о «правилах игры» в Сирии в рамках балансирования России между Ираном и Израилем подвергся новому испытанию на прошлой неделе, когда израильский авиаудар, нанесенный, по сирийской территории уничтожил, по оценке американских военных, иранские военные активы в портовом городе Латакия, что снова вызвало вопросы о реальных мотивах  Москвы в рамках этого израильско-иранского противостояния.  Россия использовала свое военное вмешательство в Сирии в 2015 году, которому многие приписывают перелом в ходе гражданской войны в пользу правительства Башара Асада, в качестве инструмента укрепления своего влияния   по всему региону, позиционируя себя в качестве ключевого субъекта, который может эффективно взаимодействовать со всеми сторонами конфликта, от Турции до монархий  Персидского залива.  Но российские военные самолеты были лишь одной частью воссоздания силовой компоненты  режима в Дамаске, второй и не менее важной были иранские сухопутные войска и их прокси из Ирака и Афганистана.   «Успех российской интервенции в Сирии зависела от того, что Иран выполнял всю тяжелую работу на земле», — считает Анна Борщевская, старший научный сотрудник Вашингтонского института ближневосточной политики.  Действительно, по мере того, как Россия развивала свои собственные активы в Сирии, укрепляя контроль над своей военно-морской базой в Тартусе и развертывая ракетные системы С-400, Иран стремился использовать страну в качестве стартовой площадки своих ракет против своего главного соперника Израиля.  Израиль с тех пор  нанес сотни авиаударов по территории Сирии, направленных на то, чтобы помешать Ирану воспользоваться хаосом в стране для воссоздания модели, достигнутой в Ливане, где, как полагают, «Хезбалла» хранит в своих арсеналах около 100 000 ракет. «Россия вмешалась в Сирию не для того, чтобы дать Ирану платформу для нападения на Израиль. В то же время Москва не хочет, чтобы Израиль наносил удары по Сирии по своему желанию и без согласования с ней», — полагает Джеймс Джеффри, бывший посол США в Сирии.  Россия и Израиль стремились урегулировать ситуацию и в 2015 году создали «горячую линию», чтобы избежать столкновений в воздушном пространстве Сирии. Тем не менее, не всегда все шло гладко. В 2018 году Россия обвинила пилотов израильских истребителей во «враждебных» действиях, которые были ответственны за то, что сирийские системы ПВО сбили российский самолет, что привело к гибели 15 военнослужащих. На фоне возросшей напряженности Россия позже объявила, что предоставит Сирии ракетные комплексы С-300 для защиты от израильских авиаударов. «Тот факт, что Россия приняла идею о нашем праве на превентивные удары, свидетельствует  о ее уважении к нашему военному потенциалу», — заявил Эран Лерман, бывший заместитель директора Совета национальной безопасности Израиля. Когда ВВС Израиля наносили последний по времени удар по  Латакии, средства ПВО Сирии не были активированы. Министерство обороны России заявило, что это произошло из-за того, что российский военный самолет в это время приземлялся  на близлежащей авиабазе в Хмеймиме. Отметим в этой связи, что израильтяне второй раз «прикрываются» российским самолетом, что уже вызывало в свое время серьезный и долгий разговор российских военных с их израильскими коллегами. И нарушение этих договоренностей вполне может запустить  в действие комплекс С-300. А ровно это просили не делать израильтяне во время переговоров с Москвой о правилах игры.    Лерман при этом не стал уточнять все аспекты  функционирования «горячей линии» между Израилем и Россией, но утверждал, что Израиль «привержен обеспечению того, чтобы они не делали ничего, что привело бы к убийству русских на сирийской земле», и часть этого процесса заключается в том, чтобы заранее убедиться, что российские самолеты не находятся в районах, на которые нацелен Израиль. Несмотря на то, что Россия располагает передовыми системами противовоздушной обороны в Сирии, такими как С-400, Израиль уже давно пользуется свободой действий в небе над страной, что заставляет некоторых американских экспертов предполагать, что Россия действительно может тайно не возражать против этих ударов, рассматривая их как инструмент сдерживания иранского влияния в  Сирии. В своем выступлении в начале прошлого месяца бывший глава Совета национальной безопасности Израиля Меир Бен-Шаббат намекнул, что позиция Москвы по Ирану ближе к позиции Израиля, чем «то, что открыто официально», и что обе страны рассматривают Иран как угрозу региональной стабильности. Израиль уже давно заявил, что он не стремится отстранить президента САР Башара Асада от власти и что он может сотрудничать с Москвой, чтобы ограничить влияние Ирана в стране. «На самом деле у нас есть общий интерес в снижении зависимости Асада от Ирана», — сказал Лерман. Он добавил, что постоянное давление со стороны израильских воздушных налетов в сочетании с недавними инициативами арабских государств по нормализации отношений с Сирией может предложить Асаду альтернативу Ирану, которую может продвигать Россия. «Москва действительно постоянно напоминает Асаду о том, что полностью следовать интересам Ирана в регионе — значит идти на риск с Израилем, который для него вреден», — сказал он. От себя добавим, что вопрос здесь не только в Израиле, сколько в озабоченности ряда арабских стран, таких как КСА, ОАЭ и Иордании усилением иранского влияния в Сирии, что может препятствовать нормализации их отношений с Дамаском  и блокировать процесс восстановления членства Дамаска в ЛАГ. А это на сегодня основная дипломатическая задача Кремля. Но такая тактика требует от Москвы очень четкого балансирования между решением вышеуказанных задач и купированием всех негативных последствий израильских налетов для собственных  интересов. К тому же есть еще позиция Дамаска, которая требует от своего российского союзника надежного прикрытия своих военных объектов. Аналитики Пентагона считают, что самой поразительной частью последней израильской атаки в Латакии  было то, насколько близко Иран смог разместить свои активы рядом с ключевой российской военной базой. Сирийские государственные СМИ сообщили, что авианалет нанес «огромный ущерб», а видео, размещенное в социальных сетях, показало бушующие пожары и вторичные взрывы, которые, по мнению аналитиков, скорее всего, были вызваны взрывами боеприпасов, хранящихся там. Этот авиаудар стал вторым менее чем за месяц по Латакии, главной морской торговой артерии Сирии, и был нанесен после почти 30 израильских воздушных налетов на страну в 2021 году. «Россия терпит эти удары, но она им не благоприятствует. И по мере того, как удары становятся все более масштабными и начинают влиять не только на иранские, но и на сирийские акции, Россия, вероятно, будет нервничать все больше», — считает Джеффри.  В то время как многие американские эксперты согласны с тем, что Россия не хочет, чтобы Иран становился слишком сильным в Сирии, и готова закрывать глаза на действия Израиля против иранских военных активов, они согласны с тем, что Москва вряд ли будет серьезно ссорится с Тегераном из-за его присутствия в Сирии. «Первое, что Асад сделает, если Россия прикажет ему выгнать иранцев, — это попросит заменить их  подразделениями ССО [российских спецназовцев] в Сирии, и это последнее, чего хочет Путин», — сказал Лерман.  На местах также мало признаков того, что Россия смогла или захотела сдержать Иран. Соглашение о прекращении огня 2018 года при посредничестве России рухнуло в начале этого года в южной провинции Дераа, оставив открытым путь для 4-й бронетанковой дивизии Сирии, которая возглавила наступление в этом районе в координации с поддерживаемыми Ираном ополченцами. Сам объем израильских ударов по Сирии и масштабы недавних взрывов в Латакии также, по-видимому, указывают на то, что Россия никак не пытается лимитировать  поток военных активов из Ирана в Сирию. «Россия хочет, чтобы все были в более слабом положении, чем она, в Сирии, что, в конечном счете, ей на руку, но она по-прежнему намерена сотрудничать с Ираном, даже если у них и периодически возникают  разногласия по тому или иному вопросу», — полагает Борщевская.