Саад Харири, бывший премьер-министр Ливана, объявил 24 января, что уходит [1]из политики, и ни он, ни его «Движение будущего» не будут участвовать в майских парламентских выборах. «Мы остаемся на службе нашему народу и нации, но наше решение состоит в том, чтобы приостановить любую прямую роль или ответственность в управлении, представительстве или политике в традиционном смысле», — сказал Харири во время телевизионного выступления, сославшись на иранское влияние и сектантство в качестве ключевых препятствий. Собственно надо констатировать, что эта новость не была большим сюрпризом. Наследник некогда могущественной политической династии, доминирующей в финансовой, экономической и политической сферах Ливана, С.Харири за последние годы сильно минимизировал свой авторитет и степень влияния. В данном случае сыграли свою роль несколько факторов, из которых надо отметить два, как системообразующих.
- Это, безусловно, тот факт, что природа отдохнула на детях. Саад Харири совершено не идет ни в какое сравнение по деловым качествам и харизме со своим отцом Рафиком Харири.
- Это отказ Эр-Рида (а если точнее, наследного принца КСА Мухаммеда бен Сальмана) ставить на него, как на фигуру, которая может стать надежным щитом для противодействия влиянию «Хезбаллы» в стране и объединителем суннитской общины. Если еще проще, то наследный принц КСА в рамках своей борьбы за власть в ходе антикоррупционной кампании арестовал и дистанцировал от серьезных финансовых потоков основных спонсоров Харири в королевской семье, и прежде всего принца Бандара. Ну и сам С.Харири был арестован и некоторое время удерживался принцем во время своего визита в королевство, что в принципе поставило все точки над «I» в вопросе дальнейших ставок Эр-Рияда в этой внутриливанской борьбе. И эту ситуацию предсказуемо не изменили уговоры наследного принца со стороны французского президента Э.Макрона, что можно оценить как дипломатический провал посреднических усилий Парижа.
Что касается первого фактора, то напомним, что отец Саада Рафик родом из очень скромной семьи из южного города Саида, сколотил состояние в Саудовской Аравии во время нефтяного бума в строительной отрасли, установив тесные связи с королем Фахдом и даже став натурализованным саудовским подданным. Правда, значительная часть суннитских политиков уверены, что эта карьера была связана не только с его деловыми качествами, но и тем моментом, что он якобы являлся незаконорожденным сыном одного из влиятельных членов королевской семьи КСА. Но факт остается фактом. К тому времени, когда в 1990 году в Ливане закончилась 15-летняя гражданская война, Харири-старший вступил в политическую борьбу уже преуспевающим бизнесменом-эмигрантом, стремящимся восстановить свою страну и вернуть ее на региональную карту. В 1992 году он стал премьер-министром и возглавил послевоенное восстановление Ливана. Рафик Харири распространил свой контроль на ключевые государственные учреждения, в частности на Министерство финансов, Совет по развитию и реконструкции, авиакомпании Ближнего Востока и Центральный банк Ливана, где он поставил у руля Риада Саламе (сейчас под следствием в той же Франции), банкира, который управлял его личным финансовым портфелем в Париже. Харири-старший стал влиятельной фигурой в ливанской политике с 1992 по 2005 год, занимая пост премьер-министра на протяжении большей части этих лет, пока не был убит в результате разрушительного взрыва заминированного автомобиля в феврале 2005 года в центре Бейрута. Его убийство потрясло Ливан. Поддерживаемое Сирией правительство подало в отставку неделю спустя, а сама сирийская армия ушла из страны. До сих пор неизвестно точно, кто стоял конкретно за этим терактом, но надо констатировать один факт: ликвидация Р.Харири, как выяснилось, на долгую перспективу дезориентировала суннитский антииранский блок в Ливане. В этих условиях Саад Харири, как наследник династии Харири, сильно преждевременно оказался в центре внимания в качестве суннитского лидера страны, не имея к этой роли необходимого набора качеств. Он официально вышел на политическую сцену на выборах 2005 года, поскольку «Движение будущего» добилось значительных успехов на выборах. Его партия была ведущей силой в «альянсе 14 марта» — группе сектантских и несектантских партий, симпатизирующих Западу и государствам Персидского залива, которые выступали против «альянса 8 марта», возглавляемого «Хизбаллой» и выступающего за президента Сирии Башара Асада. В ноябре 2009 [2] года, после выборов того же года, Саад Харири занял пост премьер-министра. При этом опять же отметим очень важный факт – его избрание стало возможным только благодаря компромиссу между Эр-Риядом, в котором музыку тогда заказывали еще спонсоры Харири, и Дамаском Его сторонники возлагали большие надежды, веря, что он успешно продолжит наследие своего покойного отца, однако итогом его правления стал экономический кризис. С 1990 — х годов государственный долг вырос до катастрофических размеров, в то время как коррупция стала системной. В том числе и в результате действий его отца, если мы имеем в виду очень спорный проект реконструкции центрального района Бейрута. Ливанские государственные и общественные фонды стали личным «кошельком» полевых командиров, бизнесменов и их сирийских военных кураторов, и, казалось, мало что изменилось здесь после вывода сирийской армии (кроме открытого военного присутствия Сирии). Но это собственно и было составной частью компромисса между Эр-Риядом и Дамаском: были разделены сферы экономического влияния и никто никому не мешал. Немногим более чем через год после вступления в должность, в январе 2011 года, соперники Харири по кабинету министров из «альянса 8 марта» массово подали в отставку в знак протеста против поддержки его правительством [3] Специального трибунала по Ливану, международного расследования убийства Рафика Харири. Это было падение первого кабинета Саада Харири. Последующие годы он провел в политической глуши, занимаясь своим бизнесом, а не политикой. Харири провел большую часть этих лет в Саудовской Аравии и Париже, ссылаясь на угрозы безопасности. Его «Движение будущего» — основная опора «альянса 14 марта» — захирело без настоящего лидера, что привело к его медленному полуразвалу. Собственно именно тогда, а не сейчас состоялся фактический уход С.Харири из политики. Он оказался явно слаб для роли лидера, а на Востоке это чувствуют на уровне интуиции. С мая 2014 года по октябрь 2016 года Ливан был без президента, а его правительство находилось в режиме временного пребывания. «альянс 8 марта» настаивал на том, чтобы президентом был избран командующий армией военного времени Мишель Аун, лидер Свободного патриотического движения (СПД). В том же году С.Харири предпринял попытку своего политического возвращения, придя к соглашению с М.Ауном и СПД. А если проще, то снова с Ираном и Сирией. И опять компромисс — Харири вернется на пост премьер-министра, в то время как его парламентский блок поддержит президентские устремления Ауна. Это соглашение стало первым в серии компромиссов, на которые пошел Харири. В итоге в октябре 2016 года появился второй кабинет Саада Харири. Но это возвращение уже было по существу агонией. Часть бизнес-империи, унаследованный им от отца, начала рушиться. Строительная компания, основанная его отцом, стала банкротом в 2016 году. Смерть короля Саудовской Аравии Абдаллы в 2015 году ознаменовала возвышение короля Сальмана и его сына Мухаммеда бен Сальмана, которые сильно не любили спонсоров Харири в королевской семье. В ноябре 2017 года С.Харири объявил о своей отставке из Эр-Рияда, прочитав явно не свой текст. Позже выяснилось, что он был взят в заложники [4] в Саудовской Аравии, но был спасен только через французское дипломатическое вмешательство. Но этот не изменило отношения к нему со стороны наследного принца КСА. Выборы в мае 2018 года стали серьезной неудачей для Харири. Из-за снижения популярности и нового избирательного закона его «Движение будущего» потеряло большое количество мест. В том же месяце его правительство перешло в режим временного правительства, и только в январе 2019 года был сформирован новый кабинет министров, где соперники Харири получили еще большую долю мест. На этом фоне рушилась его бизнес-империя. Future TV, некогда доминировавшая панарабская спутниковая станция, закрылась [5]. Тем временем газета «Нью-Йорк таймс» сообщила [6], что Харири заплатил непомерно большую сумму некой южноафриканской модели в 2013 году, в то время как многие сотрудники его телекомпании не получали зарплату месяцами. К тому же в Ливане начался экономический кризис на фоне ухудшения условий жизни. Массовые волнения 17 октября 2019 года застало правящий класс Ливана врасплох. Саад Харири быстро подал в отставку 12 дней спустя, что было нарушением негласного соглашения с его политическими оппонентами, особенно СПД. Он вернулся на пост премьера в конце октября 2020 года. В течение 13 месяцев Харири и Аун занимались открытой публичной борьбой «око за око». Харири представил себя спасителем, стремящимся сформировать технократический кабинет министров, способный вывести Ливан из множества кризисов, с которыми он сталкивался, в противовес стремлению Ауна сохранить приоритет сектантского разделения властей над экономическим восстановлением. В июле 2021 года Харири отозвал свое назначение. На итоговой пресс-конференции он предстал как мученик, который на протяжении всей своей политической карьеры шел на самые суровые жертвы, чтобы защитить Ливан от гражданских беспорядков. При этом игнорируется тот факт, что на протяжении всего своего пребывания в руководстве страны — как в законодательной, так и в исполнительной ветвях власти — Харири мало что мог предложить, кроме коррумпированной сектантской системы разделения властей и экономических секторов.
Отметим, что нынешний шаг Харири не был неожиданным для Саудовской Аравии. Синхронно с его нынешним заявлением в Эр-Рияде дали утечку в СМИ относительно своей позиции. Ливанская газета «Аль-Ахбар» 25 января сообщила [7], что страны Персидского залива (читай: КСА) поставили 12 условий для поддержки Ливана [8] в выходе из тяжелого экономического кризиса, охватившего страну. Указывается, что давление аравийских монархий на Ливан, как ожидается, возрастет после того, как бывший премьер-министр Саад Харири принял решение не участвовать в предстоящих парламентских выборах и уйти из политической жизни. Во время своего визита в Бейрут министр иностранных дел Кувейта Ахмед Насер аль-Мухаммед ас-Сабах представил ливанским официальным лицам «документ с запросами стран Персидского залива». В документе говорится, что эта инициатива положила конец усилиям других стран, включая Египет [9], и ЛАГ, призванным сыграть определенную роль в ливанском кризисе, и добавлено, что визит и цели ас-Сабаха были скоординированы с Вашингтоном и Европой. В запросах, представленных в Бейрут, изложены 12 пунктов, которые включают приверженность Ливана всем резолюциям международной законности, резолюциям Лиги арабских государств (ЛАГ), установление временных рамок для резолюции Совета Безопасности в отношении «разоружения ополченцев в Ливане» и прекращения вмешательства «Хизбаллы» в дела стран Персидского залива и других арабских государств. В документе также содержится призыв к Ливану «взять на себя обязательство провести парламентские выборы в мае 2022 года, а затем президентские выборы в октябре 2022 года в соответствии с запланированными датами без изменений». Кроме того, необходимо расширение контроля официальных властей Ливана над всеми «пунктами пересечения государственной границы». Документ также включает пункт «продолжения работы с Всемирным банком над поиском решений проблемы неспособности ливанских граждан снимать свои депозиты в ливанских банках».
Но в этой связи возникает серьезный вопрос: а кто будет теперь суннитским лидером Ливана, который будет этот план реализовывать? Или вернее, кто будет точкой опоры для аравийских монархий в Ливане? В связи с тем, что Саад Харири и его «Движение будущего», по-видимому, более не входят в политическое уравнение страны в среднесрочной перспективе, возникает вакуум, который необходимо заполнить. Отметим в этой связи, что брат С.Харири Баха, который пытался позиционировать себя одно время как такого лидера, имеет очень малые шансы. Опять же в силу того, что ему лично не доверяет Мухаммед бен Сальман, который вообще не доверяет клану Харири. В последние годы появились другие суннитские альтернативы Харири, однако, в отличие от «Движения будущего», которое действовало как единый блок суннитов по всей стране, эти альтернативы сильно локализованы и практически не получили поддержки в общенациональном масштабе. Например, Фуад Махзуми, избранный депутатом парламента в 2018 году, пытается представить как «современного Рафика Харири», используя свои миллиарды в благотворительных целях. Но его устремления кажутся более скромными и сосредоточены исключительно на Бейруте (а там не любят Р.Харири, который отобрал серьезные объекты недвижимости у местных суннитских элит в свое время). Усама Саад, депутат парламента, также избранный в том же году, и наследник политической династии насеристов левого толка, популярен в Сайде, но его взгляды не имеют большого резонанса в других местах. У нынешнего премьер-министра Наджиба Микати имеется серьезная электоральная база в Триполи, но у него еще есть и серьезные обвинения в коррупции. Независимо от этого, окончательное падение (или, по выражению С.Харири, «приостановка») клана Харири может открыть путь для альтернативных оппозиционных групп, чтобы добиться успеха на предстоящих выборах.
Как полагают американские эксперты, решение бывшего премьер-министра Ливана Саада Харири бойкотировать выборы в стране 15 мая даст политикам, выступающим против традиционного суннитского истеблишмента, и деятелям, выступающим за «Хизбаллу2, возможность усилить свое присутствие в парламенте Ливана, что может спровоцировать насилие. Согласно избирательной системе Ливана, места, освобожденные партией Харири, должны быть заполнены другими суннитами, но в настоящее время в ливанском сообществе нет ни одной партии с большим количеством последователей, которая выходила бы за рамки традиционных политических союзов. Уход Харири из ливанской политики, таким образом, оставляет серьезную брешь в политическом истеблишменте страны, без четкого лидера для суннитов за кулисами. Бойкот является очевидной попыткой Харири повлиять на Ливан извне политической системы, а не продолжать участвовать в выборах, где его партия теряет общественную поддержку. Сунниты, выступающие «за» и «против» «Хизбаллы», а также сунниты, выступающие против традиционного истеблишмента, будут яростно бороться за места в законодательном органе Ливана в ближайшие недели. По меньшей мере, 7 из 128 мест, которые имеют сунниты в парламенте, занимают независимые сунниты, которые были членами «Движения будущего» С.Харири. Эти политики могли бы баллотироваться как независимые, несмотря на бойкот Харири. Однако у «Хизбаллы» уже есть несколько союзников-суннитов в парламенте. И если возглавляемый «Хизбаллой» «альянс 8 марта» сможет заполнить вакансии, оставленные движением Харири, законодатели, выступающие за «Хизбаллу», могут получить достаточно мест, чтобы сформировать правительство, исключающее участие в нем членов «альянса 14 марта». Общественные организации, выступающие против традиционного истеблишмента, на фоне трехлетнего экономического кризиса в Ливане, также могут попытаться заполнить вакуум власти, пытаясь занять места суннитов на предстоящих выборах. Хотя в настоящее время у этих организаций нет официального партийного ярлыка, они все еще могут выдвигать кандидатов в качестве независимых. При этом влияние «Хизбаллы» в ливанской политике в последние годы неуклонно возрастает. На последних по ввремени национальных выборах в стране в 2018 году политическая партия, поддерживаемая Ираном, получили достаточно мест, чтобы занять ряд серьезных министерских постов , таких как Министерство здравоохранения. Если «Хизбалла» сможет доминировать в следующем правительстве, она в потенциале сможет структурировать столь необходимые экономические реформы в пользу своих сторонников, гарантируя при этом, что эти реформы не уменьшат влияние ее покровителя, Ирана. Эта конкуренция может привести к насилию, если сторонники традиционного истеблишмента попытаются запугать политиков, выступающих против него, и/или если «Хизбалла» попытается получить контроль с помощью силы, что повысит риск более широкого гуманитарного кризиса в Ливане и возвращения к межконфессиональной гражданской войне. Политическое насилие часто используется для запугивания соперников в Ливане, примером чего является громкое убийство Рафика Харири в 2005 году и убийство, в большей степени ориентированное на гражданское общество, журналиста Локмана Слима, выступающего против «Хизбаллы», в 2021 году. Деятели, выступающие против традиционного истеблишмента, вряд ли будут иметь широкий доступ к поддержке со стороны местных вооруженных групп, что делает их более уязвимой группой. Такая жестокая тактика запугивания имеет риски провоцирования нового цикла эскалации, [10] который разрушит хрупкий баланс между сектантскими силами в Ливане, особенно если будут убиты политики, выступающие против традиционного истеблишмента, что вызовет всплеск актов кровной мести. В дополнение к созданию условий для новой гражданской войны, такое возобновление межконфессионального насилия может также привести к тому, что резко усилится нынешний и так не малый поток ливанских мигрантов, бегущих в Европу [11].