Как полагают американские эксперты, недавнее нападение йеменских хоуситов на столицу ОАЭ Абу-Даби объективно повысит репутацию близлежащего Катара как безопасного места для бизнеса на Ближнем Востоке, что вынудит Объединенные Арабские Эмираты проводить более активную политику социальной либерализации, чтобы оставаться конкурентоспособными. До нападения ни ОАЭ, ни Катар не сталкивались со значительными угрозами безопасности на своей территории с момента обретения независимости в 1971 году. Но удары 17 января по Абу-Даби, в результате которых погибли 3 иностранных рабочих, с тех пор несколько подпортили имидж ОАЭ как одного из самых безопасных мест для ведения бизнеса в регионе. Двое граждан Индии и один пакистанский рабочий были убиты в результате нападения 17 января на Абу-Даби, которое, как сообщается, стало первым случаем, когда йеменские хоуситы успешно атаковали территорию Эмиратов. Нападение произошло вскоре после того, как поддерживаемые ОАЭ силы в Йемене восстановили контроль над ключевой провинцией Шабва и выбили оттуда повстанцев-хоуситов. Как Катар, так и ОАЭ в настоящее время находятся в списке правительства США, запрещающем поездки из-за рисков для здоровья, связанных с пандемией COVID-19. Но после нападения на Абу-Даби Вашингтон также добавил к этому «угрозу беспилотных и ракетных атак» в свои рекомендации по поездкам в ОАЭ. В ближайшие недели другие страны, вероятно, также обновят свои рекомендации по поездкам в ОАЭ, что повлияет на оценку рисков для предприятий и путешественников. Стратегии экономического развития Катара и ОАЭ имеют значительное совпадение — обе страны сосредоточены на расширении туризма, инвестиций, наборе иностранных работников и развитие индустрии развлечений в целях диверсификации своей экономики, зависящей от нефти и газа, в преддверии предстоящего глобального перехода к чистой энергетике. В отличие от ОАЭ, Саудовская Аравия регулярно подвергается нападениям хоуситов в отместку за участие в гражданской войне в Йемене. В Омане и Кувейте также существуют давние протестные движения, которые время от времени перекрывают дороги, разрушают здания и создают политическую неопределенность, поскольку их правительства не реагируют на требования населения. А в Бахрейне десятилетняя кампания шиитских боевиков против суннитской монархии страны периодически провоцирует обострение внутренней нестабильности, включая протесты и взрывы бомб. Несмотря на размещение крупной военной базы США, Катар вряд ли столкнется с подобными нападениями хоуситов из-за выхода Дохи из йеменского досье (это не совсем так: катарцы продолжают финансовую и политическую поддержку важного сегмента в Йемене в лице исламистской партии «Ислах» — авт.) в 2017 году и сравнительно более теплых отношений с Ираном. Катар только формально вышел из йеменской интервенции после того, как Саудовская Аравия возглавила блокаду страны Советом сотрудничества арабских государств Персидского залива (ССАГПЗ) в 2017 году. И у Дохи нет сильного стимула возвращаться в раздираемую войной страну — особенно после ударов по Абу-Даби, которые ясно продемонстрировали, что партнеры по коалиции подвергаются риску нападений хоуситов на дальних расстояниях ( снова большая натяжка. Катар никогда физически не воевал в Йемене и не посылал туда войска, но именно Доха играла ключевую роль в финансировании протестов против бывшего президента А.А.Салеха, а затем в поддержке партии «Ислах» — авт.). В отличие от ОАЭ (которые только недавно начали предпринимать попытки нормализовать свои отношения с Ираном), Катар также стремился оставаться нейтральным в условиях конкуренции между США и Ираном и даже опирался на Тегеран в вопросах торговли и поставок продовольствия во время четырехлетней блокады ССАГПЗ. Доха также выступила в качестве посредника в иранской дипломатии, работая с Тегераном над региональными гуманитарными усилиями, включая оказание помощи палестинцам в секторе Газа. Сейчас в Катаре около 10 000 военнослужащих США дислоцируются на авиабазе Эль-Удейд, крупнейшей на Ближнем Востоке. Но база никогда не была мишенью для Ирана или его союзников, отчасти благодаря дипломатическим просьбам Дохи к Тегерану (таких просьб не было никогда, иранцы и так не собираются атаковать эту базу просто в силу чисто военных рисков ответного удара и технической невозможности сделать это. К тому же Тегеран не собирается ссориться с Дохой – авт.). Иран и Катар также совместно используют месторождение «Южный Парс»/«Северный купол», крупнейшее в мире месторождение природного газоконденсата, в Персидском заливе.
Имидж Катара как регионального безопасного убежища будет в полной мере продемонстрирован, когда страна примет чемпионат мира в конце этого года. Международный футбольный турнир пройдет в Дохе со 2 по 22 ноября. Игры привлекут широкое внимание средств массовой информации, а также тысячи туристов, некоторые из которых поселятся в ОАЭ. Это может побудить йеменских хоуситов начать еще одно нападение на территорию ОАЭ в отместку за поддержку Абу-Даби соперничающих с ними фракций в Йемене. (вопрос не в поддержке ОАЭ южан, а в том, что сейчас они по просьбе Эр-Рияда и Вашингтона фактически спасают КСА и йеменское «законное правительство А.М.Хади» от полной политической и военной маргинализации – авт.). Но даже если удары хоуситов не произойдут во время проведения чемпионата мира по футболу (рискнем предположить, что эта опция крайне маловероятна – авт.) сохраняющаяся угроза все равно будет висеть над туристами, которые решили остановиться в отелях ОАЭ с учетом рекомендаций их правительств, снижая безопасную репутацию ОАЭ по сравнению с Катаром.
ОАЭ, скорее всего, примут политику социальной либерализации, чтобы улучшить свою репутацию и сделать страну более привлекательной для инвесторов. Это может включать расширение планов по разрешению азартных игр, снижение пороговых значений для потребления алкоголя и/или ослабление цензуры в средствах массовой информации. Объединенные Арабские Эмираты уже планируют открыть свое первое казино в будущем, но могут разрешить азартные игры по всей стране. Абу-Даби также мог бы продолжить либерализацию алкогольной промышленности страны, чтобы как производить местные алкогольные напитки, так и сделать алкоголь более доступным. Правительство ОАЭ также может ослабить цензуру на популярные фильмы и телевидение. При этом ОАЭ и так являются региональным лидером в области социальных реформ с 2004 года. Это дало стране преимущество перед ее соседями, позволив им построить общество, более дружественное к европейскому и немусульманскому образу жизни (например, разрешить употребление алкоголя, жить с партнером, не состоящим в браке, и принадлежать к иным конфессиям). Другим странам ССАГПЗ трудно поддерживать такой же темп и уровень реформ: население Саудовской Аравии и Омана слишком велико и консервативно, чтобы рисковать возможной негативной реакцией населения на быстрые социальные изменения, политическая структура Кувейта просто блокирует такие изменения, а правители Катара последовательно выступают против быстрых изменений.
Американские эксперты также допускают, что ОАЭ будут использовать свои контролируемые государством СМИ для нанесения информационных ударов по репутации Катара. СМИ ОАЭ в прошлом пытались сосредоточиться на связях Катара с такими группировками, как ХАМАС, чтобы обвинить Доху в спонсировании терроризма. Но эти информационные атаки сократились с момента окончания блокады в январе 2021 года. Вместо этого СМИ ОАЭ могут попытаться создать другое представление о том, что Катар небезопасен, негативно освещая уровень преступности в стране (что редко встречается в регионе), или случаи гибели сотен иностранных рабочих во время работы на строительных площадках в Катаре с тех пор, как страна выиграла заявку на чемпионат мира по футболу в 2010 году. СМИ ОАЭ и хакеры также могут распространять дезинформацию о предполагаемых террористических заговорах боевиков во время чемпионата мира по футболу.