- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О возможности партнерства США с региональными игроками в вопросе терроризма в Афганистане. Часть 2

Центральная Азия

В данный момент существуют объективные возможности расширения сотрудничества США в области контртерроризма со странами Центральной Азии, особенно с Узбекистаном и Таджикистаном. Успех Вашингтона в данном направлении теоретически может уменьшить его зависимость от Пакистана. Вместе с тем важно понимать, что Россия и Китай не будут приветствовать создание Соединенными Штатами крупных военных баз на территории сопредельных государств. Возможно, в качестве компромисса Узбекистан и Таджикистан согласятся на более расширенный обмен разведывательными данными или на размещение небольших групп сил специальных операций США на своей территории. Вместе с тем Узбекистан и Казахстан уже посодействовали доставке гуманитарной помощи в Афганистан и готовы играть более важную роль в этой области. Узбекистан использовал Термез в качестве плацдарма для доставки гуманитарной помощи в северный Афганистан, в то время как Казахстан предоставил воздушный мост для переброски сотрудников ООН и других гуманитарных организаций, а также поставки гуманитарных грузов регулярными рейсами из Алматы в Кабул. На данный момент Казахстан  лично поставил 5000 тонн пшеничной муки для облегчения продовольственного кризиса в Афганистане, а Всемирная продовольственная программа закупила у Казахстана для аналогичных целей 50 000 тонн. Казахстан также планирует организовать образовательные программы для женщин в Афганистане и считает, что в целом может сыграть немаловажную роль в поддержке прав афганских женщин.

Узбекистан настроен более оптимистично, чем другие страны Центральной Азии, в отношении того, что радикальное исламистское движение «Талибан» (запрещено в РФ) прекратит сотрудничество с террористическими организациями и изменит свою политику в отношении прав человека при условии получения достаточных объемов международной помощи и должного развития инфраструктуры. Интерес узбекского правительства к поддержанию конструктивных взаимоотношений с талибами обусловлен желанием избежать вражды с террористической группировкой. Однако некоторые узбеки обеспокоены тем, что победа талибов, напротив, может вдохновить местные экстремистские элементы. Другие же считают, что более сильная экономика Узбекистана и относительно стабильная ситуация в сфере безопасности могут послужить своего рода амортизаторами против роста экстремизма. Узбекистан также работает над улучшением собственного имиджа в области прав человека, в том числе в области прав женщин. Это стремление могло бы открыть возможности для дополнительного сотрудничества Узбекистана с США и другими западными партнерами.

Таджикистан занял гораздо более жесткую позицию по отношению к талибам. Мнение президента Эмомали Рахмона о группировке, вероятно, сформировано его личным опытом участия в гражданской войне 1990-х годов, в которой также участвовали исламистские силы. Вероятно, Рахмон хочет защитить страну от возрождения экстремистских настроений. Таджикистан также стал убежищем для Афганского национального фронта сопротивления, включающего таджикских лидеров Амруллу Салеха, который занимал пост вице-президента при Ашрафе Гани, и Ахмада Масуда – сына лидера Северного альянса Ахмада Шаха Масуда, убитого «Аль-Каидой» (запрещена в РФ) 9 сентября 2001 г. Принимая у себя силы афганской оппозиции в лице этнических таджиков, президент Рахмон выступает за более сбалансированную в этническом отношении структуру власти в Афганистане, которая могла бы помочь нейтрализовать радикальные элементы. Но проблема в том, что пока ни страны Запада, ни Россия, ни Китай, ни Иран не присоединились к Таджикистану в вопросе поддержки сил сопротивления. Это ставит под сомнение их жизнеспособность как эффективной боевой силы. Стоит также отметить, что Таджикистан все больше полагается на Китай в вопросе сотрудничества в борьбе с терроризмом. СМИ неоднократно сообщали, что Китай строит новую военную базу на границе Таджикистана с Афганистаном. Ожидается, что ее будут обслуживать китайские военизированные формирования. Расширение сотрудничества в области борьбы с терроризмом происходит в то же время, когда Душанбе становится все более экономически зависимым от Пекина. Китай является крупным инвестором в Таджикистане, на долю которого в 2018 г. приходилось 37% от общего объема прямых иностранных инвестиций, а в 2020 г. Пекину принадлежало около трети общего внешнего долга Душанбе.

Китай

Хотя Китай и злорадствовал по поводу стремительного вывода американских войск из Афганистана, власти страны обеспокоены тем, что он снова становится убежищем для террористов, в результате чего растет возможность распространения исламистского экстремизма на западные провинции Китая, в которых преобладает мусульманское население. Исторически Пекин был обеспокоен антикитайскими исламистскими боевиками, в первую очередь этническими уйгурами, которые обучались в одних тренировочных лагерях с талибами и в прошлом укрывались как в Афганистане, так и в пограничных племенных районах Пакистана. Китай в долгосрочной перспективе заинтересован в превращении Афганистана в крупное звено инициативы «Один пояс, один путь», а также в разработке на территории страны минеральных ресурсов. Однако из-за того, что инвестиции китайского консорциума в размере 3 млрд долларов в медный рудник Мес Айнак лежали мертвым грузом более десяти лет, Пекин будет избегать последующих крупных вложений до тех пор, пока ситуация в сфере безопасности не стабилизируется. В сентябре 2021 г. официальный представитель «Талибана» Забиулла Муджахид назвал Китай самым важным партнером Афганистана, учитывая его готовность инвестировать в страну и восстанавливать ее инфраструктуру. Однако Пекин по-прежнему не хочет брать на себя финансовые обязательства перед правительством талибов, которое не признано остальным миром.