4 ноября 2021 года Министерство иностранных дел Турции представило в Великом национальном собрании (Меджлисе) страны брошюру, посвященную контурам и основным направлениям внешней политики страны в 2022 году, в рамках бюджетных слушаний на 2022-й год.
Брошюра озаглавлена как «Вступая в 2022 год: наша предприимчивая и гуманная внешняя политика».
Напомним, что в прошлой Части 3 нашей публикации мы закончили рассмотрение турецких тезисов, касающихся отношений Турецкой Республики с Северной Америкой, включая США и Канаду.
С США Турцию, в последние годы, связывают весьма непростые отношения. При этом, как мы не раз говорили, именно США и ЕС поддержали Р.Т. Эрдогана и его партию на заре карьеры – после прихода ко власти в 2002 году. Однако, где-то на рубеже 2010-х годов взгляд на Западе на политический ислам изменился, во много под влиянием событий и, разумеется, последствий так называемой «арабской весны».
В настоящее время, Турция примеривается к вопросу того, как можно больше влиять на американскую политику, используя законное «право на лоббизм» в стране и активно заключая соглашения с американскими лоббистскими структурами.
С другой стороны, США уже открыто дожидаются ухода президента Р.Т. Эрдогана. Диалог между США и Турцией в эти годы – сродни диалогу этих дней между Западом и Россией (по замечанию министра иностранных дел С. Лаврова – «диалог немого с глухим»). В том смысле, что американцы демонстрируют нежелание решать ни один из актуальных для Турции вопросов: ФЕТО, поддержку сирийских курдов, санкции за С-400, оценку событий 1915 года и т.д. Решать они будут эти вопросы, как они показывают своим «языком тела», лишь только с новым турецким руководством. Которое, как они рассчитывают, будет заметно «сговорчивее», особенно, в начале своего правления, когда надо будет опять заменять одну элиту на элиту другую и без жестких мер – не обойтись. Тут Запад может предоставить «информационное прикрытие».
Опять же, в этом смысле, неслучайно американцы акитвно «обхаживают» перспективных кандидатов на пост турецкого президента на ближайших выборах 2023 года, включая, пожалуй, пока самого яркого из них – Экрема Имамоглу, нынешнего мэра Стамбула, пришедшего на свой пост в результате убедительной победы над кандидатами от партии власти.
Расчет американцев – понятен: нынешнее экономическое положение в Турции резко повышает шансы турецкой оппозиции на победу уже на ближайших президентских и парламентских выборах 2023 года.
Главное в этом вопросе – это убедить оппозицию консолидироваться с целью «уйти» Эрдогана. Благо, неосмотрительно принятые руководством страны поправки к избирательному законодательству, позволяют политическим партиям Турции блокироваться в коалиции и идти единым блоком на выборы, преодолевая 10% избирательный барьер.
Заметим, что благодаря этому самому избирательному барьеру, ныне Правящая партия справедливости и развития все эти годы, включая свой приход ко власти, имела парламентское большинство. Дезавуирование де-факто этого требования ударило, как показала практика, именно по самой правящей партии. Сейчас же «микропартии» могут «кристаллизоваться» вокруг оппозиции и получать свой шанс на прохождение в турецкую власть.
Кроме того, мода на политический ислам на Западе прошла и Запад готов поддерживать светских политиков. Тем более, что именно они сейчас более всего настроены на то, чтобы вернуться на «столбовую дорогу» развития, идущую по направлению в западные столицы. Светские политики Турции сегодня – это политики прозападные.
Заметим, что и в турецком обществе велик запрос на то, чтобы ревизовать, в лучшую сторону, свои отношения с Западом. Годы внешней политики «360 градусов» принесли не только победы, но и разочарования. Турция, пожелавшая стать независимым проактивным субъектом международной политики, взвалила на себя тяжкое бремя, которое, в наши дни, находит своё отражение и в непростой экономической ситуации. Это вызывает нормальную усталость в турецком обществе, не привыкшем поднимать такие «тяжелые веса».
Вот, исходя из этих двух факторов, американцы и строят свою нынешнюю политику в отношении Турции. Не лишенные здравого смысла призывы турок к диалогу не находят у них, поэтому, на данном этапе, должного понимания. Вести все разговоры «по существу» американцы будут только лишь с новым руководством страны. О чем нынешний президент США Джо Байден говорил ещё в период своей президентской избирательной кампании, когда обещал «вдохновить» турецкую оппозицию на победу на выборах.
Впрочем, такое положение дел не мешает американцам пытаться использовать Турцию в своих интересах.
В частности, американцы, в эти дни, инициировали заходы на турецких строителей, чтобы те «взяли их собой» на «отстраивание» Нагорного Карабаха, обещая турецким строителям свои технологии (в которых турки, ни по какому счету, не нуждаются, имея свой, очень развитый строительно-подрядный сектор – прим.) и свои деньги в виде экспортного финансирования (в котором турки, в дни экономического кризиса хоть и нуждаются, но такие вот «долларовые кредиты» с учетом волатильности турецкой валюты сулят большую опасность для заемщика, который может по ним просто не рассчитаться – прим.).
Пока турки продемонстрировали непонимание своего интереса в том, чтобы запускать американские компании туда, куда турки зашли в результате самостоятельных действий турецкого руководства и где они, и так, отлично справляются.
Однако, ход мысли американского руководства – понятен: использовать Турцию, политически и экономически, там, куда она вошла исключительно под своим именем.
Пока у власти в Турции – нынешнее руководство, шансы на реализацию такой модели – чуть меньше, при новом оппозиционном руководстве, когда и если оно придет ко власти, шансы будут заметно больше. Это ведь касается не только строительства, это касается, допустим, и военно-политического присутствия Турции за рубежом, особенно там, куда НАТО, под своим именем, пока не пустили. Такой подход опять наводит на мысли о том, что турецкие военные базы за рубежом, в одночасье, могут превратиться в «совместные проекты» Турции и НАТО.
Так что, ранее высказанные в России опасения таким развитием событий имеют под собой все основания.
Ещё одна страна упоминается в разделе «Северная Америка» в брошюре турецкого МИДа – это Канада, которая именуется «союзником».
Сложно сказать, в чем, конкретно, состоит это союзничество в канадско-турецких отношениях, тем более, что Канада ввела эмбарго на поставку Турции продуктов / компонентов «двойного назначения», включая электронику, которые турецкий ОПК использовал в своей продукции. Сделала это Канада в разгар событий в Нагорном Карабахе, мотивируя это поддержкой Турции Азербайджана. Так что, ни о каких союзнических отношениях между двумя странами говорить не приходится – Турция направляет свои усилия на то, чтобы добиваться снятия с себя эмбарго. Это, вероятно, главный пункт политической повестки дня между двумя странами.
Следующий Раздел 10 публикации турецкого МИДа озаглавлен как «Сирия». Цитируем турецкое издание:
«Устранение всех видов угроз нашей национальной безопасности и национальным интересам, исходящих с сирийской территории, обеспечение безопасного, добровольного и достойного возвращения сирийцев и внутренне перемещенных лиц в их страну, территориальная целостность Сирии и достижение политического решения (в стране) на основе резолюции Совета Безопасности ООН №2254 – это фундамент политики, которой наша страна придерживается с первого дня (сирийского конфликта – прим.). Основными угрозами нашей национальной безопасности и интересам являются присутствие и деятельность РПК / ПДС / СНС, «Исламское государство» (ИГ, здесь и далее, запрещенная в РФ террористическая организация – И.С.) и других террористических организаций.
В этом контексте, мы пресекли попытки создать коридор террора на нашей границе с нашими операциями «Щит Евфрата», «Оливковая ветвь» и «Источник мира». Мы очистили территорию площадью 8 200 км² вдоль нашей границы от террористов РПК / ПДС / СНС и ИГ.
Благодаря этому, 466 тыс. сирийских братьев смогли достойно, добровольно и безопасно вернуться на родину. Мы продолжаем бескомпромиссно бороться с попытками незаконного формирования, находящегося под контролем террористической организации, обрести легитимность на международной арене и усилить свое господство на востоке Евфрата, в рамках территориальной целостности Сирии. Мы каждый раз обращаем внимание наших собеседников на то, что сепаратистская повестка, преследуемая РПК / ПДС / СНС, обречена на провал.
В рамках Астанинского процесса, который мы осуществляем совместно с Россией и Ираном, мы продолжаем свою деятельность по обеспечению стабильности и безопасности в Идлибе. Мы придаем важное значение сохранению спокойствия в районе Идлиба с точки зрения предотвращения угроз нашим границам, особенно массовых миграционных перемещений, защиты мирных жителей от агрессии режима, бесперебойной гуманитарной помощи региону, продвижения политического процесса.
В данном контексте, режим прекращения огня, установленный в регионе на основании «Дополнительного протокола к Меморандуму о стабилизации ситуации в Идлибской зоне деэскалации», подписанного с Российской Федерацией 5 марта 2020 года, соблюдается благодаря сдерживанию, обеспечиваемому интенсивными усилиями нашей страны и военным присутствием на местах. После достижения режима прекращения огня 560 тыс. чел. в Идлибе вернулись в свои дома.
По решению Совета Безопасности ООН, вся трансграничная помощь ООН Сирии доставляется нуждающимся через нашу страну. Наконец, операции ООН по оказанию помощи продолжаются непрерывно благодаря решению №2585, принятому 9 июля 2021 года, и сотрудничеству наших учреждений, несмотря на эпидемические условия.
Мы также продолжаем поддерживать продвижение политического процесса, обеспечивая преемственность в работе Конституционного комитета. Мы будем продолжать принимать все меры предосторожности в соответствии с нашими правами, вытекающими из международного права, особенно в целях самообороны — от рисков, угроз и действий, которые могут создать незаконные свершившиеся факты на местах и создать угрозу нашей национальной безопасности. В этом контексте наш Высокий Меджлис (в смысле, Великое Национальное Собрание /Меджлис/ Турции), своим решением от 26 октября 2021 года, продлил срок действия постановления о нашем военном присутствии на два года».
В изложенном выше турецким внешнеполитическим ведомством нет, по сути дела, ничего нового. Даже в тезисе о том, что именно «турецкое сдерживание защищает Идлиб», надо понимать, от «режима» Башара Асада, пользующегося поддержкой со стороны России и Ирана. Это – то главное послание, которое шлет Турция коллективному Западу, говоря в том, числе и про возможную гуманитарную катастрофу, которая может разразиться в случае нового исхода сирийцев из этой провинции. Затронет ли эта гуманитарная катастрофа страны Запада? – В случае соответствующего развития событий – обязательно затронет, поскольку турецкое руководство уже неоднократно говорило о том, что лимиты Турции на прием на своей территории беженцев – исчерпаны. И, в этом смысле, Турция рассчитывает на поддержку Запада, которая может вылиться как в размещении уже у себя вновь прибывающих беженцев, так и в финансовую помощь Турции.
Решительность своих намерений Турция продемонстрировала открытием своих границ с Грецией для беженцев, результатом чего стали скандальные кадры, облетевшие весь мир, как греческие пограничники пытаются пресечь факты пересечения границы беженцами, расположившимися на нейтральной полосе между Турцией и Грецией.
Обращают на себя внимание и отсылки документа турецкого МИДа к Астанинскому формату страны с Россией и с Ираном. Похоже, невзирая на все громкие заявления турецкого руководства о том, что «Астанинский формат – мертв» и теперь Турция готова говорить «только с Россией» на двусторонней основе, лучшей площадки для диалога пока не возникло. А, следовательно, Астана – жива и долгий процесс политического урегулирования в стране продолжается. Хотя главная проблема, стоящая перед Сирией, лежит за пределами Астанинского формата – это территории, которые Дамаск не контролирует. Это касается как зоны деэкскалации Идлиб, так и территорий, находящихся под контролем сирийских курдов, пользующихся полной американской поддержкой.
Следующий раздел издания, с турецкой точки зрения, является логическим продолжением сирийской темы (читай темы курдов) – Раздел 11 озаглавлен как «Ирак».
Цитируем издание турецкого МИДа:
«Защита политического единства и территориальной целостности нашего соседа Ирака, с которым у нас есть исторические, социальные и культурные связи и с которым мы интенсивно и тесно сотрудничаем во всех областях, прекращение иностранного вмешательства и давления, повышение благосостояния народа и содействие региональному миру путем укрепления отношений с соседями — основные принципы нашей политики.
2021 год был относительно стабильным периодом для Ирака в политическом плане и периодом серьезных проблем в области безопасности. Террористические организации ИГ и РПК продолжали пользоваться недостатками в структуре безопасности Ирака и активизировали свою деятельность перед досрочными всеобщими выборами, состоявшимися 10 октября 2021 года.
У нас были интенсивные контакты для улучшения наших двусторонних отношений с Ираком во всех областях. В наших контактах, мы надеемся обеспечить права и интересы всех слоев общества в Ираке, проводить инклюзивную политику вдали от сектантства в этом направлении, ликвидировать все террористические организации, гнездящиеся на иракской земле, особенно РПК, и развивать наши отношения в сферах торговли, оборонной промышленности, военного сотрудничества и инвестиций в инфраструктуру. Наша страна будет и впредь оказывать Ираку необходимую поддержку для достижения мира, стабильности и процветания в духе добрососедства».
Что касается Ирака, то как справедливо отмечается турецким МИДом – страна является одним из ведущих торгово-экономических партнёров Турции. Кроме того, иракские граждане инвестируют крупные средства в покупку недвижимости на территории Турции. Можно сказать, что Турция рассматривается состоятельными людьми Ирака в качестве «безопасной гавани» на «крайний случай». С другой стороны, Ирак для Турции является зоной её стратегических интересов, в том числе, и с точки зрения угрозы, исходящей от Рабочей партии Курдистана, чьей штаб-квартирой являются горы Северного Ирака. Непросто складывается диалог между Анкарой и Багдадом по поводу тех регулярных трансграничных операций, которые проводятся силами ВС Турции. Тем не менее, возможности самого Ирака решить проблему РПК являются крайне ограниченными. Равно как и возможности по тому, чтобы пресечь проведение Турцией своих операций на своей территории. В определенном смысле, не будет преувеличением сказать, что Северный Ирак давно стал для Турции её «задним двором».