В январе текущего года США сообщили, что более не намерены оказывать поддержку проекту строительства подводного газопровода EastMed, поскольку он не соответствует целям американской климатической политики, а также вызывает сомнения с точки зрения рентабельности. Пожалуй, наибольший урон данное решение нанесло Греции, так как подорвало не только ее амбиции с точки зрения роста влияния в Средиземноморье и ЕС, но и осложнило внутриполитическую обстановку, а потому через лоббистские структуры в Вашингтоне Афины в последнее время предпринимали попытки изменить подход союзника. Судя по последним комментариям Государственного департамента США, прозвучавшим на пресс-конференциях, добиться этой цели не удалось.
Такой расклад представляет собой вызов для треугольника Израиля, Греции и Кипра, рискуя осложнить их диалог не только по вопросу совместного развития газовых стратегий, но и по другим направлениям. Во многом подобные опасения связаны с предположениями, согласно которым США своим решением отказаться от EastMed подталкивают Иерусалим к новому сближению с Анкарой, способной предложить менее затратный вариант поставок газа в Европу. При этом в адрес администрации Дж.Байдена звучит критика как за стратегический просчет в виде потенциального ослабления Греции и Кипра, так и за содействие региональным амбициям Р.Т.Эрдогана, который, однако, не спешит солидаризироваться с Западом по украинской проблематике.
На этом фоне интересным выглядит стремление США переориентировать три средиземноморские страны на энергетическое сотрудничество в другой отрасли – электрической, ядром которой должен стать проект EurоAsia Interconnector. Суть инициативы состоит в том, чтобы соединить подводным электрическим кабелем энергетические мощности Израиля, Греции и Кипра для снабжения ЕС при одновременном устранении изоляции островов Кипр и Крит, которые не подключены к европейским сетям. При этом предполагается, что электроэнергия будет вырабатываться из газовых запасов в Средиземноморье, то есть позволит в некоторой степени задействовать ресурсы, на использование которых был ориентирован EastMed, а также из возобновляемых источников, что хотя бы частично отвечает стратегиям США и ЕС. Примечательно, что в заявлениях Госдепа, звучащих с начала текущего года, акцент делается именно на поддержку экологически чистой энергетики в Средиземноморье.
Смещение фокуса с одной инициативы на другую помогает сгладить еще одну трудность, возникшую в связи с планами возведения подводного газопровода с израильской стороны. Заключается она в том, что на фоне расследования в Израиле т.н. «Дела 3000»,сконцентрированного раньше вокруг закупки подлодок у ФРГ неожиданно возникли новые эпизоды. В частности, выяснилось, что его фигуранты М.Ганор и Д.Шимрон предположительно могут иметь отношение и к EastMed, а второй скандал, затрагивающий Европу, не усиливает стремление Брюсселя к тому, чтобы все же выделить на проект деньги, хотя и официального отказа от возведения трубопровода пока не последовало.
Если же говорить об EurоAsia Interconnector, то он в текущих условиях весьма актуален. В условиях, когда ЕС находится перед лицом необходимости диверсифицировать поставки ресурсов, роль электричества возрастает. При этом, к примеру, строительство дополнительных АЭС как вариант решения проблемы не рассматривается ввиду своей продолжительности, а также возражений со стороны некоторых крупных игроков, в том числе Германии, которая выражает озабоченность в связи с проблемой утилизации ядерных отходов и рисков аварий. В таких государствах как Италия, Словения, Хорватия или Австрия своих АЭС нет. Наконец, нельзя забывать, что на долю России приходится порядка 35% поставок обогащенного урана.
Однако есть здесь и традиционная сложность, связанная с уже типичной для Средиземноморских инициатив конкуренцией. В прошлом году Египет, продолжающий позиционировать себя как претендент на превращение в главный региональный энергетический хаб, подписал меморандумы о взаимопонимании с Кипром и Грецией с целью продолжить собственный трехсторонний подводный электрокабель в Европу – EuroAfrica Interconnector. Причем Каир при этом подчеркивает, что основу проекта составят возобновляемые источники энергии, прежде всего солнечная и ветряная. В сочетании с работой над укреплением сотрудничества по аналогичным проектам с Иорданией, КСА, Ливией и Суданом Египет действительно превращается в центр. Однако в описании инициативы упоминаний Израиля или нет совсем, или они минимальны.
В целом трехстороннее сотрудничество по-прежнему имеет большое значение для Израиля, Греции и Кипра, хотя в области энергетики наблюдается его эрозия, способная оказать в будущем негативное воздействие на весь спектр взаимоотношений. Соображений о том, как будет разрешаться данная проблема, пока ни одна из сторон не высказывала, предпочитая сосредотачиваться на текущих вопросах, а не на долгосрочной перспективе. Вместе с тем, если никаких заметных трансформаций не произойдет, есть вероятность, что Средиземноморье также пойдет по пути диверсификации контактов, где в новых альянсах связи Иерусалима, Афин и Никосии рискуют оказаться уже менее крепкими и не иметь статуса системообразующих.