Молчание королевского двора Иордании и средств массовой информации, связанных с решением бывшего наследного принца Хамзы бен Хусейна отказаться от своего королевского титула, вызвало заметный отклик в иорданских социальных сетях. Тем более, что местные СМИ проигнорировали письмо, которое принц Хамза, сводный брат короля Абдаллы II , опубликовал в своем аккаунте в Twitter 4 апреля. «Нет никакого официальной реакции от королевского двора, и письмо не было прокомментировано официальными лицами, и поэтому мы даже не знаем, является ли оно подлинным, и мы ждем официального ответа», — заявил высокопоставленный юридический государственный источник, не вдаваясь в подробности. Статья 37 Конституции Иордании четко гласит, что только король имеет право даровать и отнимать титулы. Специальный закон о королевской семье № 24 от 1934 года гласит, что ни один член королевской семьи не имеет права отказаться от своего титула без рекомендации королевского совета, который состоит из члена семьи, выбранного королем, премьер-министра, одного министра, выбранного премьером, главы высшего суда и главного судьи. Король имеет полное право принять или отклонить рекомендации совета. Заявление принца Хамзы было сделано почти через год после того, как он был помещен под домашний арест за разжигание беспорядков, хотя правительство отрицало, что он был арестован. Последнее повремени письмо принца Хамзы, тем не менее, включало возобновленную критику того, как управляется страна. «После того, что я видел за последние годы, я пришел к выводу, что мои личные убеждения и ценности, которые привил мне мой отец… не соответствуют подходам, тенденциям или современным методам наших институтов. В результате, чтобы оставаться верным Богу и своей совести, я не вижу другого пути, кроме как отказаться от титула принца. За последние 30 лет мы прошли через подобные проблемы. Мы провели десятилетия в условиях военного положения, и мы преодолели их, изменив курс на демократическое правление с выборами 1989 года», — написал он в письме. Добавил к чувству неопределенности, ретвит королевы Нур поста ее сына, что привело к широкой реакции в социальных сетях, подчеркнув отсутствие официального ответа. Иорданский обозреватель Бассам Бадарин оценил письмо принца как еще один признак «плохого расследования дела о подстрекательстве к мятежу официальной стороной», добавив, что «управление этим вопросом было странным». «Решение принца является частным, и мы не знаем, как иорданцы, позволяет ли конституция принцу отказаться от своего титула или у правительства есть позиция по этому вопросу. Его решение было хорошо освещено международными СМИ из-за его важности, но местные СМИ проигнорировали его, что представляет собой еще один провал. Это заставляет нас задуматься о том, о чем принц просил всех иорданцев подумать, почему эта проблема длится так долго. Почему нет официальной версии? Почему официальные СМИ молчат? Почему подданные Иордании были вынуждены все узнавать из иностранных новостей о Иордании?», — заявил Бадарин, который считает, что извинения принца Хамзы перед королем Абдаллой II должны были успокоить общественность и уменьшить шок. Однако его последний по времени шаг «в принципе отменил письмо с извинениями и восстановил спор заново. Новое письмо звучит так, как будто принц пытается быть популистом в то время, когда официальные рычаги правительства слабы». Между тем, журналист Мухаммед Галеб написал в Facebook, что ясно, что принц твердо сохраняет свои прошлые позиции: «Его упоминание клятвы, которую он дал королю, создает впечатление, что не было никакого письма с извинениями, как мы и ожидали». Муин Харасис, активист движения молодых иорданцев «Хирак», призывающий к реформам, пошел еще дальше т заявил, что иорданская общественность была удивлена решением принца Хамзы отказаться от своего королевского титула. «Ясно, что у принца конфликт совести между обладанием титулом и тем, как управляются институты страны. Я не знаю, что ждет нас в будущем, но если принц окажется в оппозиционной траншее как простой подданный Иордании, это даст оппозиции сильный толчок вперед. Это письмо повысило его популярность и дало импульс необходимости реформы, необходимости борьбы с коррупцией и моральной поддержки тем, кто отвергает нынешний политический подход», — полагает он. Мы совсем в этом не уверенны: рискнем предположить, что этот шаг Хамзы вызван скорее отчаянием в попытках убедить сводного брата в своем полном отказе заниматься политикой с неким намеком на то, что в противном случае он может снова претендовать на престол. В этом нас убеждает то, что последнее по времени решение Хамзы произошло только через несколько недель после того, как он отправил письмо с извинениями королю Абдалле II , в котором он взял на себя «ответственность за свои действия» и поклялся в верности конституции. Видимо этот его шаг не сработал, и послаблений в домашнем аресте не последовало. Отсюда новый крик отчаяния, но пауза в официальной реакции путает ему все карты. В своем воскресном заявлении принц не упомянул об этом письме, которое было опубликовано официальным информационным агентством Иордании 8 марта. Вместо этого он говорил о иорданском народе и родине, используя религиозные термины, которые иорданцы часто применяют, когда чувствуют, что стали жертвами несправедливости. В статье на сайте Al Hurra иорданский писатель Малек Атамне, в основном живущий в Бельгии, написал, что шаг Хамзы «показывает путаницу в его принятии решений, если только он не думает, что титул связывает его руки политически, если он хочет свободно участвовать в политике, что станет уникальным прецедентом в мире и иорданской политической жизни». Бывший заместитель премьер-министра Мамдух аль-Абади заявил, что «когда страна справится с этим шоком», Иордания может преодолеть проблему, как это было в прошлом с подобными вопросами.
Напомним, что в апреле прошлого года иорданские власти объявили, что они сорвали попытку дестабилизировать королевство, которое долгое время считался столпом стабильности в регионе. Бывший глава королевского суда Бассем Авадалла и бывший посланник в Саудовской Аравии Шариф Хасан бен Заид были приговорены к 15 годам тюремного заключения после того, как их признали виновными в участии в предполагаемом заговоре