Затянувшийся перерыв в венских переговорах, главной целью которых является возвращение в Совместный всеобъемлющий план действий (СВПД) вышедших в мае 2018 г. США и продолжающего постепенно выходить Ирана, похоже, вновь затягивается. 11 апреля глава иранского МИДа Хосейн Амир-Абдоллахиан в интервью местным СМИ дал не в первый раз понять, что главным для Тегерана является не подписание нового договора в столице Австрии, а снятие санкций. Этот процесс он мыслит как решаемый «с достоинством и стабильностью». Процитируем его полностью: «…президент Раиси всегда подчеркивал на встречах со всеми членами кабинета, что внимание должно быть сосредоточено не на Вене, а на том, чтобы все институты должны действовать для нейтрализации санкций и содействия устойчивому развитию экономики и торговли в стране». По словам иранского министра, необходимо было приостановить переговоры, «потому что мы очень близко подошли к заключению с тремя европейскими странами по техническим вопросам». Что же помешало довести переговоры до конца? По его признанию, — военная операция России на Украине, по которой Исламская Республика Иран «на самом высоком уровне выразила свое несогласие». Хосейн Амир-Абдоллахиан считает, что политическое решение следует рассматривать как единственное решение украинского кризиса. Однако украинские события – не единственная причина застоя в венском процессе. По мнению иранцев, выдвинутые в последние недели американские требования носят завышенный характер. При этом большая часть текста договора уже согласована. Главная забота Тегерана на данном этапе – не переступить свои «красные линии»: если они будут соблюдаться, будет достигнуто хорошее соглашение. «Мы будем продолжать идти достойным, хорошим, сильным и прочным дипломатическим путем для достижения соглашения, которое отменит санкции», — таково видение иранцами нынешнего состояния венского переговорного процесса.
Однако в Израиле уже сегодня видят, что можно ожидать от приближающегося подписания венского соглашения. Об этом размышляют многие аналитики. Развернутое мнение представил в местных СМИ отставной генерал Армии обороны Израиля (АОИ, на иврите – ЦАХАЛ) Йоси Купервассер. Он руководит сейчас проектом регионального развития в Институте национальной безопасности в Иерусалиме, а до этого работал Генеральным директором Министерства стратегического развития Израиля. Генерал Й.Купервассер является одним из авторитетнейших израильских аналитиков в сфере безопасности. Его мнение о кризисных проблемах обеспечения мирного развития еврейского государства часто публикуют местные и зарубежные англоязычные СМИ. Несомненно, тема приближения команды нынешнего американского президента Дж.Байдена к подписанию атомного соглашения с ИРИ является одной из таких «горячих» реалий. Вот почему важно понимание этим высокопоставленным военным аналитиком тех последствий, которые возникнут при подобном шаге. Что будет, если Запад достигнет соглашения с теократическим режимом в Иране и как это отразится в военно-политической сфере и в области разведки и безопасности?
В своих последних публикациях в качестве повода для беспокойства генерал Й.Купервассер ссылается на заявление МАГАТЭ от 2 марта с.г. Из него следует, что Иран накопил значительные запасы обогащенного до 60% урана. Они в разы превышают то количество, которое фиксировалось в ноябре прошлого года. Обогащение до столь высокого порога осуществлено на ядерном объекте Форду, расположенном в толще гор. В заявлении говорится и о достаточно большом количестве урана, обогащенного до 4,5% и 20%, что противоречит Договору СВПД, установившего для ИРИ порог обогащения максимум до 3,67%. Однако, пишет генерал, в эти дни в Иране в промышленных масштабах реализуют высокое обогащение урана на центрифугах продвинутых модификаций, запрещенных к использованию тем же документом от июля 2015 г. Если Иран примет решение о повышении уровня обогащения урана до оружейного уровня в 90% с использованием центрифуг шестого поколения собственного производства, то для такого производства с накоплением необходимого заряда в 25 кг достаточно всего трех недель. После этого, в течение двух недель, Ираном может быть подготовлен второй заряд для следующей атомной бомбы. Подготовка новых бомб – лишь вопрос времени, главное – политическая воля, пишет генерал Й.Купервассер. Несомненно, важно и то, что одновременно с подготовкой ядерного заряда Иран динамично работает и над совершенствованием средств доставки ядерного заряда, то есть продвигает свою ракетную программу. В Израиле не раз требовали увязать переговорный процесс по иранской атомной программе с обсуждением и ракетной программы, но переговорщики, к сожалению, «зациклились», к радости иранцев, лишь на атомном аспекте.
В своих последних по времени публикациях Й.Купервассер затрагивает и такой аспект. Хотя Иран пообещал в ходе визита в страну генерального директора МАГАТЭ Р.Гросси, что информация о четырех объектах, ставших достоянием мировой общественности после переправки в Израиль три года назад архива иранской ядерной программы, будет в полной мере предоставлена его ведомству, однако по заявлениям иранской стороны, такое станет возможным после подписания нового ядерного соглашения, и снятия с ИРИ разнообразных санкций. Отметим, что ранее глава МАГАТЭ не раз публично высказывался и о недостаточном уровне сотрудничества Ирана с возглавляемым им агентством, хотя помнятся и его заявления о том, что он удовлетворен взаимодействием между МАГАТЭ и местными коллегами. Понятно, пишет аналитик, что если инспектора МАГАТЭ лишены возможности постоянных инспекций ядерных объектов ИРИ, невозможно быть уверенным, что у Ирана нет дополнительных неизвестных МАГАТЭ и мировому сообществу объектов, подобных Фордо.
Нет никакого сомнения в том, что такого рода деятельность Ирана является прямым нарушением СВПД от июля 2015 г., подписанного при посредничестве шести мировых держав, в том числе – пяти постоянных членов Совета Безопасности ООН (Великобритании, Франции, США, Китая, России плюс Германии), а также обязательств Ирана, вытекающих из его членства в Договоре о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО, англ. NPT), а также Дополнительного протокола к этому договору, который, кстати, Иран до сих не ратифицировал. Особенно динамичный характер приняли нарушения Ираном своих обязательств после решения президента США Дональда Трампа в мае 2018 года выйти из СВПД. Но подавляющее большинство нарушений, по наблюдениям аналитика, произошло после избрания Джо Байдена президентом и его инаугурации.
Разумеется, это вызвало озабоченность администрации Байдена по поводу возможности прямой конфронтации с Ираном и привело к усилению давления на правительство, чтобы оно согласилось на возврат к ядерной сделке на иранских условиях, в первую очередь, идя на полную отмену санкций США против Ирана. Вопрос о том, насколько они связаны с ядерной проблемой, остается до сих пор дискуссионным.