МИД Франции выразил сожаление в связи с решением военных властей Мали расторгнуть соглашение в области обороны с Парижем и его европейскими союзниками. Об этом заявили 3 мая во французском внешнеполитическом ведомстве. «2 мая Франция была проинформирована об одностороннем решении малийских властей расторгнуть соглашение о сотрудничестве Франции и Мали в области обороны», — указали в МИД. Во внешнеполитическом ведомстве отметили, что это соглашение «касалось статуса французских сил и сил европейских партнеров, задействованных в международной антитеррористической операции «Такуба»». Во французском министерстве отметили, что Париж «считает это решение необоснованным и отвергает любые утверждения о нарушении двусторонних юридических рамок». 2 мая министр территориального управления и децентрализации, официальный представитель правительства полковник Абдулайе Маига заявил, что правительство Мали решило аннулировать договор о сотрудничестве с Францией в сфере обороны от 16 июля 2014 года из-за «грубых нарушений национального суверенитета Мали». Решение о денонсации должно вступить в силу через шесть месяцев после этого уведомления. Малийские власти также денонсировали «Соглашение о статусе сил» (Status of Forces Agreement, SOFA), которое регулирует деятельность оперативной группы «Такуба» и участвующих в операции «Бархан» военнослужащих. В феврале этого года Франция вместе с союзниками по международной антитеррористической операции «Такуба» объявила о выводе войск с территории Мали после того, как правительство этой африканской страны потребовало от Парижа без промедления вывести войска. Группа «Такуба» была создана весной 2020 года для борьбы с террористическими организациями в зоне Сахеля, включая Мали. В ее состав входят подразделения 15 стран ЕС, а также Великобритании. Операцию «Бархан» Франция начала в августе 2014 года для борьбы с исламистскими группировками в Буркина-Фасо, Мавритании, Мали, Нигере и Чаде. Она стала продолжением операции «Сервал», которую французские военные проводили в 2013-2014 годах на малийской территории. В связи с этим встает вопрос о перспективах и контурах дальнейшего антитеррористического присутствия Парижа в регионе Сахеля. В марте Африканская программа Центра стратегических и международных исследований (CSIS) в Вашингтоне, округ Колумбия, выпустила доклад на эту тему, в которой освещаются ряд критических моментов в этом контексте.
В преамбуле доклада констатируется, что 7 февраля Франция вместе с несколькими государствами ЕС и Канадой объявила о выводе войск и военных ресурсов из Мали. Как полагают американцы, такой сценарий, в первую очередь, затронет операцию «Бархан», возглавляемую Францией операцию по борьбе с повстанцами (и крупнейшие внешние силы по борьбе с терроризмом) в Сахеле, а также операцию «Такуба» (оперативную группировка подразделений спецназа стран ЕС), которые поддерживают местные усилия по борьбе с терроризмом. В настоящее время около 2400 из 4300 военнослужащих Франции развернутые в Сахеле дислоцируются в Мали. Президент Франции Эммануэль Макрон заявил, что ее вывод займет от четырех до шести месяцев, а военная хунта Мали требует, чтобы Франция немедленно ушла. Остаются вопросы, касающиеся влияния на другие международные миссии, в которых Франция сыграла ключевую роль, включая Многоаспектную комплексную миссию Организации Объединенных Наций по стабилизации в Мали (МИНУСМА).
Вопрос 1: Почему Франция и другие западные партнеры уходят из Мали?
Ответ: Франция, несколько партнеров по ЕС и Канада уходят из Мали из-за сложного, многогранного разрыва связей между Парижем и Бамако. Объявление о выводе войск 17 февраля последовало после нескольких месяцев напряженных отношений между бывшими партнерами, включая высылку французского посла в Мали после публичной характеристики военной хунты Мали, как «вышедшей из-под контроля и нелегитимной» со стороны министра иностранных дел Франции Жан-Ива Ле Дриана. Действительно, в основе вывода Франции лежит убеждение в том, что переходное правительство Мали является несостоятельным партнером по борьбе с терроризмом и что оно не желает или не может решать растущую сеть проблем безопасности и управления в стране. (этот факт стал очевидным примерно через полгода после начала операции «Бархан» и главным моментом разрыва Парижа с Бамако все-таки стал фактор «выхода из-под контроля» хунты и активизация ее связей с Москвой и Пекином. Если брать еще шире, то Париж таким образом фактически констатировал провал своей прежней тактики по силовому подавлению туарегского сепаратизма вместо того, что договариваться с ними об условиях социально-экономической автономии – авт.). В то время как Париж поддерживал относительно дружественные связи с лидерами хунты после переворота в августе 2020 года, который сверг демократически избранного президента Ибрагима Бубакара Кейту, отношения быстро испортились после переворота в стране в мае 2021 года, который заменил переходного президента Мали и предполагаемого лоялиста Парижа Бах Ндава лидером переворота полковником Асими Гойтой. В ответ Франция приостановила совместные военные операции на три недели, а в июле 2021 года объявила о переориентации своих военных операций в Сахеле, включая «европеизацию» операции «Бархан» с меньшим французским контингентом. Отношения Франции и Мали еще больше обострились в январе 2022 года, когда военная хунта отказалась от своего обещания организовать февральские выборы и предложила пятилетний переход до выборов. В том же месяце малийская хунта нанесла ответный удар по операциям под руководством Франции, когда потребовала немедленный вывод датских войск из оперативной группы «Такуба» из-за отсутствия разрешения, а теперь объявила о прекращении ВТС в пользу развития российского-китайского сегмента. При этом французы отмечают, что туда уже прибыла несколько партий китайских и российских бронеавтомобилей и ожидаются новые поставки в рамках контрактов, заключенных еще во времена Кейты.
Вопрос 2: Франция полностью прекратит контртеррористические операции по всей Западной Африке?
Ответ: Маловероятно, что Франция или другие ключевые западные партнеры прекратят свое военное присутствие или усилия по борьбе с терроризмом в Сахеле и по всей Западной Африке. В совместной декларации, объявляющей о выходе из Мали, подписанты обязались провести «политические и военные консультации», которые приведут к созданию новых рамок для совместных контртеррористических операций к июню 2022 года. Эта новая структура, вероятно, будет включать дальнейшую помощь африканским инициативам, таким как Сахельские объединенные силы G5, региональная целевая группа по борьбе с терроризмом, состоящая из военнослужащих из сахельских государств. В более широком смысле Франция сохраняет военное присутствие в Западной Африке, которого достаточно для продолжения контртеррористических операций. Хотя большинство сил операции «Бархан» были развернуты в Мали, операция также имеет постоянные базы в Ниамее, Нигер, и Нджамене, Чад. Ожидается также, что Франция продолжит операцию «Сабля», оперативную группу из примерно 300-400 военнослужащих сил специальных операций, базирующихся в Буркина-Фасо, с мандатом на проведение контртеррористических операций. Франция имеет постоянный персонал в соседних Кот-д’Ивуаре и Сенегале, соответственно, французские военные продолжают региональное военное присутствие. По мере того как исламистские группировки боевиков укрепляются в прибрежных государствах Западной Африки, таких как Кот-д’Ивуар и Бенин, Франция также может перенести свои усилия по борьбе с терроризмом на эти государства, расширяя сотрудничество в области безопасности с этими армиями. Другие европейские страны также будут продолжать выполнять такие функции, как консультирование и оказание помощи местным силам, а также сопровождение их во время операций. 18 февраля президент Нигера Мохаммед Базум объявил, что страна примет персонал Целевой группы «Такуба». Сотрудничество между силами Нигера и «Такубы, вероятно, будет направлено на срыв повстанческой деятельности в зоне «трех границ» между Мали, Нигером и Буркина-Фасо.
Вопрос 3: Каковы были основные успехи и неудачи Франции в Мали?
Ответ: Большинство успехов Франции в борьбе с терроризмом в Мали произошло в период с 2013 по 2014 год в рамках операции «Сервал», французской военной операции, которая вытеснила исламистских боевиков с севера Мали. Когда операция закончилась в 2014 году, французы достигли заявленной цели операции, а именно: освободить территорию, составляющую почти половину страны, которая была захвачена джихадистами в течение нескольких месяцев. Однако в 2014 году французы перевели операцию «Сервал» в операцию «Бархан» с целью оказания дальнейшей поддержки в борьбе с терроризмом государствам-членам G5 Сахеля. Но тактические успехи операции «Бархан», включая убийство высокопоставленных лидеров джихада, таких как Абдельмалек Друкдель и Бах Аг Муса, были омрачены неопровержимыми неудачами Франции в Мали. Согласно недавнему анализу французского военного эксперта Натаниэля Пауэлла, Франция потерпела неудачу в Мали из-за сочетания факторов, включая непонимание динамики местного конфликта, политических и оперативных ошибок. Возможно, наиболее критически подход Франции в стране был в подавляющем большинстве милитаризирован — основан на неправильном предположении что именно террористические группы являются корнем нестабильности в Сахеле — что не позволило решить кризис управления Мали, несмотря на риторику, призывающую к демократизации. Как отмечает Пауэлл, Франция не смогла привлечь лидеров к такому типу управления, который восстановил бы их легитимность и помог бы устранить основные причины конфликта. Эти неудачи способствовали расширению насилия джихадистов с севера Мали в центральный регион, а также в Нигер, Буркина-Фасо и северные границы Бенина и Кот-д’Ивуара. Франция также потерпела неудачу в Мали, потеряв доверие общественности. Антифранцузские настроения вокруг его неспособности справиться с кризисом безопасности помогли поддержать перевороты в августе 2020 года и мае 2021 года, которые свергли лидеров, которые в некотором роде сотрудничали с французами. Критически важно, что Франция также потеряла доверие малийского населения из-за отсутствия прозрачности в отношении жертв среди гражданского населения во время военных операций. Активист гражданского общества из Бамако Дуссуба Конате сказал одному из авторов доклада, что переломный момент произошел в марте 2021 года, когда следователи ООН раскрыли что французский авиаудар в январе 2021 года — якобы против позиции боевиков — поразил свадьбу в центральной части Мали и убил 19 мирных жителей, что противоречит официальной французской информации о событии.
Вопрос 4: Как сокращение численности повлияет на исламистские повстанческие группы и насилие боевиков в Мали?
Ответ: Вооруженное насилие, вероятно, продолжится быстрыми темпами или даже увеличится после вывода западных войск из Мали. Несмотря на неспособность операции «Бархан» изменить стратегическую траекторию конфликта, рейды операции, точечные удары и другие военные операции, которые служили тактическими и оперативными разрушителями для групп боевиков, теперь будут отсутствовать. Это снижение военного давления происходит по мере роста воинственности в Мали. Насилие, связанное с воинствующими исламистскими группами, такими как «Джамаат Наср аль-Ислам вал Муслимин» (Группа поддержки ислама и мусульман —JNIM) и «Исламское государство в Большой Сахаре» (ISGS) выросли на 70% в 2021 году по сравнению с 2020 годом. Эта цифра включает приблизительное удвоение числа нападений на гражданских лиц и связанных с ними жертв. Согласно исследованиям Международной кризисной группы, JNIM имеет «гегемонистское присутствие» во многих частях центральной и северной части Мали. Снижение военного давления на это присутствие позволит JNIM еще больше укрепить свой политический контроль, навязать свою консервативную идеологию и усложнить любые усилия малийского государства по восстановлению контроля над этими районами. Нынешний вывод войск в сочетании с сигналами малийского правительства об открытости к переговорам с группами боевиков может предоставить возможность для диалога между Мали и JNIM. В 2020 году JNIM подготовила диалог с малийским правительством об уходе иностранных военных сил из Мали. Франция, со своей стороны, отвергла малийские шаги к диалогу с боевиками. Однако с уходом Франции появляется дополнительное пространство для дипломатического маневра малийской хунты (от себя добавим, в рамках так называемой «племенной дипломатии» — авт.). Опрос в 2017 году выяснил, что более 50% малийцев выступают за диалог с джихадистскими группами, что означает, что переговоры могут стать популярной повесткой дня для хунты, если ей удастся уменьшить насилие. Другие вооруженные субъекты, включая сепаратистские группы туарегов, выразили озабоченность по поводу «вакуума безопасности», оставленного уходящими французскими войсками, и могли бы сделать шаг вперед в попытке заполнить этот пробел. Это, вероятно, приведет к росту насилия на местном уровне, особенно насилия в отношении гражданских лиц. Промалийские правительственные ополченцы, такие как «Группа самообороны и союзники Имгада туарегов» (GATIA), совершали внесудебные убийства и подпитывали межобщинное насилие во время предыдущих усилий по борьбе с джихадистами — сценарий, который может активизироваться вновь, если туарегские ополченцы попытаются более решительно противостоять джихадистским группам. (в данном случае отметим, что принципиальной особенностью оперативной обстановки на севре Мали является присутствие там именно различных групп туарегов, которые могут иметь различные идеологические «обертки», но суть от этого не меняется: это сепаратистская и экономическая природа сопротивления, которая стала возможна после того, как Париж с подачи Катара свергли основного спонсора туарегов в лице ливийского лидера М.Каддафи – авт.).
Вопрос 5: Российская частная военная компания (ЧВК) «Вагнер», развернута в Мали в декабре 2021 года. Что она делает? Сможет ли Россия успешно заполнить вакуум, созданный уходом французов?
Ответ: Группе «Вагнер»— самому успешному российскому проекту в формате ЧВК — поручено [1] обучать местные вооруженные силы и обеспечивать безопасность высокопоставленных малийских чиновников. В обмен ЧВК «Вагнер» будет зарабатывать около 10,8 млн долларов в месяц и добивается доступа к местным природным ресурсам, таким как золото. Это соглашение отражает стремление использовать Москвой ЧВК в других странах Африки к югу от Сахары, где они обменяли услуги безопасности на концессии на добычу полезных ископаемых и доступ к источникам энергии. ЧВК «Вагнер» вряд ли удастся успешно ликвидировать угрозу джихадистских группировок в Мали. В ходе других развертываний, таких как провал миссии по борьбе с повстанцами в Мозамбике, ЧВК «Вагнер» продемонстрировал неопытность и плохую подготовку в противодействии местным угрозам (американские эксперты «намертво забыли» про ЦАР. Но если ЧВК «Вагнер» будет использовать сочетание силы и племенной дипломатии, то на севере Мали активность исламистов упадет в разы: зачем бегать с автоматом по пустыне, если можно получать свою законную долю от золотодобычи и траффика товаров и мигрантов на север Африки?- авт.). Как и операция «Бархан», ЧВК «Вагнер» также вряд ли сможет решить проблемы управления и другие основные факторы конфликта — и может даже отказаться от возможности сделать это, чтобы обеспечить зависимость от своих собственных услуг. Таким образом, у него вряд ли будет ни способности, ни желания проводить тщательные контртеррористические операции и политические интервенции. Вместо этого ЧВК «Вагнер» может сосредоточиться на защите своих собственных ресурсов и «защите от переворота» малийской хунты, как это было сделано для президента Фаустина-Арханжа Туадеры в ЦАР. Более того, в настоящее время в Мали развернуто только около 1000 человек из персонала» ЧВК «Вагнера» — менее трети из примерно 800 военнослужащих «Такуба» и 2400 французских военнослужащих, развернутых в стране. Даже если бы ЧВК «Вагнер» всерьез стремилась к стабильности, вряд ли ей удастся добиться того, чего не смогли бы сделать более крупные и опытные силы. Весьма вероятно, что в ближайшем будущем локальное насилие будет расти — включая не только нападения ополченцев и джихадистских групп, но и насилие, совершенное самим Вагнером. Например, в ЦАР ЧВК «Вагнер» совершила широкий спектр преступлений и нарушений прав человека, включая чрезмерное применение силы, изнасилования, неизбирательное насилие в отношении гражданских лиц, пытки, грабежи и оккупацию школ. Это происходило как в контексте боевых операций, так и в качестве компонента повседневной жизни, особенно в городах, расположенных вблизи оперативных баз. Подобные злоупотребления, вероятно, повторятся в Мали (интересно, а доказательства этого есть? Пока никто их внятно не привел. Одновременно добавим, что Белый дом не разделяют оптимизм аналитиков CSIS и активизировал секретную войну в отношении самолетов, используемых ЧВК «Вагнер». В течение последних нескольких недель правительство США тихо, но настойчиво призывало африканские государства создать бесполетные зоны для российских самолетов, связанных с ЧВК «Вагнер». Убедив Чад и Нигер предпринять такие шаги, Вашингтон теперь пытается убедить Алжир и Гвинею – авт.).
Вопрос 6: Как присутствие группы Вагнера и прекращение французских антитеррористических усилий в Мали повлияют на соседние сахельские государства?
Ответ: Контртеррористические операции ЧВК «Вагнер» вряд ли перекинутся на соседние страны, хотя Россия может заключить дополнительные соглашения о развертывании с этими государствами. На вероятность дополнительных партнерских отношений может повлиять на уровень успеха ЧВК «Вагнер» в Мали. Развертывание ЧВК «Вагнер» в Мали продолжает отражать растущее стремление Москвы к заключению дипломатических соглашений и соглашений о сотрудничестве в области безопасности с африканскими странами, что было наглядно продемонстрировано первым саммитом Россия-Африка и Экономическим форумом в Сочи в 2019 году. Россия, вероятно, продолжит эти усилия, ища связи с другими сахельскими государствами, которые страдают от слабого управления, что доказали недавние перевороты в странах региона.
Ожидается, что в рамках своего вывода из Мали Франция передислоцирует войска и консолидирует деятельность в соседнем Нигере. Являясь одним из единственных международно-признанных гражданских правительств в Сахеле, Нигер представляет собой ключевого партнера Франции по борьбе с терроризмом. Последствия для Буркина-Фасо и Чада менее очевидны. Неясно, как новая военная хунта Уагадугу, захватившая власть в результате переворота в январе 2022 года, будет взаимодействовать с Францией и другими западными партнерами или какова будет ее приверженность борьбе с терроризмом. Контртеррористические операции Франции продолжают приносить пользу хунте, включая недавний авиаудар, в результате которого погибли 40 боевиков на границе Буркина-Фасо и Бенина. Тем временем военная хунта Чада, пришедшая к власти неконституционно после смерти президента Идриса Деби в апреле 2021 планирует увеличить численность своих войск, направляемых в МИНУСМА на фоне ухода французов. Но важные вопросы продолжают быть актуальными: что будет делать хунта Мали, когда французские войска уйдут? Будут ли они вести переговоры с джихадистскими группировками, которые принесут дивиденды? И, что критически важно, что соседние страны извлекут из этого фиаско? Возможно, хунты как в Буркина—Фасо, так и в Чаде, а также президент Нигера Базум будут опасаться партнерства с Францией из—за рисков роста внутреннего сопротивления (От себя добавим, что французы, скорее всего, в Сахеле возьмут на вооружение модель, которую они используют в регионе Африканского Рога. Несмотря на то, что Франция сократила свое военное присутствие в Джибути, а это ключевая точка приложения военных усилий на Африканском Роге с прицелом на Аравийский полуостров за последние 10 лет, но ее войска там по-прежнему являются ключевыми партнерами с региональными государствами и США – авт.). В ближайшие месяцы, после двух лет на этом посту, бывший летчик-истребитель генерал Стефан Дюпон передаст командование французскими силами, дислоцированными в Джибути (FFDj), своему преемнику. Но в данном случае не стоит ожидать какой-то серьезной трансформации реализации нескольких долгосрочных инициатив, которые унаследует его пока еще неназванный преемник. Главными из них являются сотрудничество с другими иностранными воинскими контингентами и обучение собственных вооруженных сил Джибути. Тем временем Франция и Джибути сейчас ведут очень тягучие переговоры о пересмотре своего 10-летнего соглашения о сотрудничестве. Джибути принимает не менее семи иностранных баз. Наряду с 1450 французскими солдатами 5-го заграничного межвоенного полка (RIAOM) в стране присутствуют войска из Китая, Японии, Германии, Италии, Испании и, прежде всего, Соединенных Штатов. FFDj тесно сотрудничает с 5000-сильным американским контингентом в лагере Лемонье, в котором также находится оперативное командование AFRICOM (чье стратегическое командование находится в Рамштайне, Германия). Нигде в мире французские и американские войска не тренируются так широко и часто, как в Джибути. Их контингенты работают вместе настолько тесно, что они планировали совместную эвакуацию своих граждан из Эфиопии в разгар гражданской войны там в ноябре 2021 года, хотя операция была отменена в последнюю минуту. Партнерство распространяется и на авиацию. В то время как у Франции нет беспилотных летательных аппаратов в Джибути, у американцев есть значительные разведывательные активы, начиная с БПЛА Reaper, размещенными в Шабелли — французской бывшей резервной авиабазе к юго-западу от аэропорта Джибути, а заканчивая около 20 разведывательных, транспортных и интервенционных самолетов, размещенных в самом международном аэропорту Джибути. FFDj имеет 4 истребителя, 10 вертолетов и один транспортный самолет. Однако Франции нужно всего несколько часов, чтобы укрепить свои силы. Например, для учений в январе дюжина истребителей очень оперативно прилетела из Реюньона, заморской французской территории, и из метрополии Франции. FFDj сокращается за последнее десятилетие с 2950 военнослужащих в 2013 году до 1450 сегодня, после исторического минимума в 1350. Сокращение численности раздражает власти Джибути, хотя мандат французской армии, в отличие от мандата американцев, традиционно включал защиту неба Джибути и подготовку ее вооруженных сил. Например, французские морские спецназовцы, присутствующие в Джибути с 1970-х годов, и элитные тактические подразделения французской полиции и жандармерии постоянно обучают своих местных коллег. Джибутийцы не единственные в регионе, кто извлекает выгоду из учебной программы 5-й RIAOM. В рамках миссий, санкционированных ООН, таких как сомалийская АМИСОМ, FFDj обучает войска из стран, предоставляющих эти войска, в джибутийском центре спецназа Arta Plage или непосредственно в соответствующих странах, таких как Уганда, которая когда-то была крупнейшим источником войск АМИСОМ. В прошлом году, правительство Джибути рассматривала идею вернуть военно-морскую базу Эрон, расположенную на Ило-дю-Эрон, на оконечности полуострова к северу от города Джибути, чтобы интегрировать эту землю под строительство делового района. Но у Франции нет желания покидать базу. Компромисс может заключаться в том, что Франция усилит свои возможности там таким образом, чтобы силы обороны Джибути могли извлечь из них выгоду. То есть, Джибути требует компенсации. Этот процесс уже начался и может усилиться к концу этого десятилетия. FFDj недавно приобрела несколько самоходных гаубиц CAESAR, а к 2030 году будет иметь бронетранспортеры Griffon, вертолеты Caiman и Caracal, самолеты Rafale и новые морские патрульные катера. Последний, который должен быть доставлен в течение двух лет, будет базироваться на базе Эрон. Это беспрецедентное обновление, безусловно, будет определять перспективы текущего пересмотра контуров французского военного присутствия в регионе Африканского Рога.