Принятое накануне решение индийских властей по временной приостановке вывоза пшеницы на мировые рынки вызвало большой ажиотаж в международном сообществе в контексте алармистских сигналов об угрозе продовольственного голода в мире в 2022-2023 гг.
Являясь вторым в мире после России производителем пшеницы, Индия тем не менее не обладает столь масштабным экспортным потенциалом. В 2021 году доля индийской пшеницы на мировых рынках составляла порядка 1% (около 10 млн тонн), при том что поставки из России и Украины в совокупности достигают 25% всего мирового экспорта. Значительная часть производимой в Индии пшеницы используется для удовлетворения внутренних потребностей 1.4-миллиардного населения этой страны. В том числе с учетом наличия в Индии разветвлённой системы социального субсидирования и продовольственной поддержки уязвимых слоев.
В этом контексте, недавнее решение Индии по временной блокировке экспорта — скорее назревшее, вынужденное. Оно разумеется, не возникло спонтанно, а явилось реакцией индийских властей на как минимум два очевидных внешних фактора.
Первый – сильнейшая засуха весной 2022 года, которая уже угрожает потерями урожая и снижает прогноз производства пшеницы в предстоящий посевной сезон.
Второй фактор, несколько отсроченный по времени, — негативное воздействие пандемии коронавируса, в ходе которой были в значительной степени израсходованы масштабные стратегические продовольственные резервы Индии, которые сейчас нуждаются в активном пополнении. К слову сказать, в пик пандемии коронавируса правительство Индии бесплатно раздавало пшеницу порядка 800 млн нуждающихся, что составляет более половины всего населения страны.
Таким образом, угроза нарушения устойчивого баланса между внутренним спросом и предложением ввиду вышеуказанных факторов фактически вынудили Индию пойти на ограничительные меры по вывозу пшеницы. Мера достаточно невыгодная для самих индийских властей, которые с каждым годом стремились наращивать свое производство пшеницы и позиционировать себя как крупного и стабильного игрока на мировых экспортных рынках. В частности, производство пшеницы в последние годы неуклонно росло, даже невзирая на пандемию коронавируса – с 86 млн тонн в 2015 году до рекордных 109 млн тонн в 2021 году. При этом в стоимостном выражении в 2021 году Индия увеличила экспорт своей пшеницы по сравнению с периодом 2017-2020 гг. почти в десять раз – с 50-60 до 549 млн долларов в год. Разумеется, аналогичные задачи поставлены перед индийским агропромом и в 2022 году.
Более того, c учетом стремительного роста цен на продовольствие в среднем на 40% с начала 2022 г. Индия как никогда была бы сегодня заинтересована в расширении поставок своей пшеницы на мировые рынки. Однако возникшие факторы риска видимо диктуют необходимость пойти на такие осторожные меры и временно прикрыть экспорт, чтобы в первую очередь обеспечить национальную продовольственную безопасность и внутренние обязательства. В частности, только государственная программа продовольственной поддержки, распространяемая на 80 млн нуждающихся, требует ежегодно не менее 25-30 млн тонн пшеницы.
С точки зрения последствий индийского запрета на вывоз пшеницы для продовольственной безопасности стран Ближнего Востока, то ситуация здесь неоднозначная. До событий 2022 года Индия поставляла на мировые рынки около 10 млн тонн пшеницы. Аналогичные целевые показатели были поставлены Нью-Дели и на 2022-2023 посевной сезон. При этом большая часть индийской пшеницы с учетом логистики и транспортных расходов вывозилась в соседние страны Юго-Восточной Азии – Бангладеш (54% всего индийского экспорта), Филиппины, Таиланд, и особенно Индонезию – одного из крупнейших импортеров пшеницы, в том числе из черноморского региона.
Что касается стран Ближнего Востока, то для большинства из них доля в импорте индийской пшеницы не так велика, за исключением, пожалуй, ОАЭ, которые являются третьим в списке ведущих импортеров пшеницы из Индии. Думается, Абу-Даби придется срочно думать об альтернативных источниках поставок пшеницы, но с учетом небольших потребностей (1.5-1.7 млн тонн в год), развитых альтернативных маршрутов (90% импорта пшеницы поступает из Австралии, России, Канады и Евросоюза) и финансовых возможностей, серьезной угрозы для продовольственной безопасности ОАЭ эта ситуация не представляет.
Более существенные, реальные угрозы в масштабах ближневосточного региона индийское эмбарго может представлять для находящихся в стадии острого гуманитарного кризиса Афганистана и Йемена, которые находятся на пятой и шестой строке среди ведущих бенефициаров индийского зернового экспорта. Для индийской пшеницы оба этих получателя – новые рынки, доступ на которые местные производители получили только в 2020-2021 гг. на фоне активного наращивания производства и экспортного потенциала.
Но главная проблема индийского эмбарго для ближневосточных стран – несбывшиеся ожидания многих из них относительно перспектив налаживания альтернативного России и Украине, при этом относительно недорогого (по сравнению с США и даже Европой) и главное – стабильного, не охваченного политическим кризисом коридора поставок пшеницы – особенно в случае коллапса поставок из черноморского региона. Такие маршруты, в частности, уже в полной мере прорабатывали Египет; Иран и ряд арабских стран Персидского залива. Египту даже удалось в начале кризиса на Украине заключить контракт на поставку из Индии 1 млн тонн пшеницы, из которых 25% предполагалось поставить в апреле с. г.
В более долгосрочном плане, при сохранении эмбарго со стороны Индии будет образовываться дефицит зерна на мировом рынке (до 10 млн. тонн в год), и в случае невозможности его восполнения со стороны других крупных производителей пшеницы следует ожидать дефицита и более интенсивного роста продовольственных цен. Но думается, как только перспективы внутреннего рынка производства в Индии с учетом климатических факторов и рисков национальной продовольственной безопасности станут ясны, Нью-Дели не будет медлить и возобновит экспорт пшеницы на выгодных для себя условиях по возросшим к тому времени закупочных ценам.