Между Турцией и Ираком продолжает нарастать дипломатический кризис. В результате обстрела туристического района иракского Курдистана погибли 11 мирных жителей, и иракские чиновники быстро обвинили Турцию. Несмотря на опровержения Анкары, с тех пор иракцы по всей стране начали выражать гнев и недовольство, направленные против своего северного соседа, что вскоре может привести к изменению их сложных и временами напряженных двусторонних отношений[i] [1]. Фактическое разочарование Ирака в отношении Турции глубоко укоренилось и многогранно. Начнем наш анализ проблемных вопросов турецко-иракских отношений с такого аспекта как энергетика. Р.Т.Эрдоган (тур. Recep Tayyip Erdoğan) использовал дружеские отношения с М.Барзани (курдск. Mesûd Barzanî), президентом регионального правительства Курдистана (курд. Hikûmetî Herêmî Kurdistan, КРГ), чтобы заключить сделку 2013 от года, позволяющую КРГ экспортировать нефть региона в Турцию без участия центрального правительства. Официальный Багдад и многие иракцы считали соглашение проблематичным: оно может способствовать большей автономии в курдском регионе. Регион проголосовал за независимость в 2017 году, что имело неприятные последствия из-за сильной оппозиции в Багдаде, Анкаре, Тегеране.
В то время как европейское сообщество работает над тем, чтобы снизить степень зависимости от российского газа, появились сообщения о том, что КРГ согласится экспортировать газ в ЕС через Турцию. Несмотря на февральское решение суда, которое дало Багдаду контроль над энергетическими ресурсами Курдистана, что спровоцировало уход нескольких крупных иностранных компаний, Р.Т.Эрдоган в апреле снова выразил поддержку газовой сделки, подчеркнув влияние Анкары в данном регионе. Дуглас Олливант, директор Совета национальной безопасности при президентах США Джордже Буше-младшем и Бараке Обаме по Ираку таким образом охарактеризовал сложившуюся ситуацию: «Турция осуществляет почти полный контроль над нефтегазовым сектором Курдистана, поскольку ей принадлежат трубопроводы внутри Турции и экспортный порт Джейхан».
Со своей стороны отметим, что вопрос, который уходит гораздо дальше, – это многолетнее противостояние Турции с РПК. Турция стремится создать свободный от РПК коридор от границы Ирака с Ираном через всю Сирию, где базируются союзные РПК SDF, до Алеппо и далее. В настоящее время Анкара имеет около 40 военных баз и наблюдательных пунктов в Ираке, в том числе на юге до Эрбиля, в 75 километрах к югу от турецкой границы. Тем самым турецкие националисты стремятся подчеркнуть и напомнить, что Мосул длительное время находился под контролем Османской империи. Достоверно известно, что официальный Багдад неоднократно выражал свое недовольство турецкой военной базой в Башике, которая часто подвергается нападениям и тем самым создает военную угрозу для местных жителей.
Также стоит отметить, что у Турции есть дополнительные средства влияния и контроля на Ирак. В 1990-х годах Анкара создала туркменскую политическую партию в Ираке, чтобы противостоять прокурдской политике внутри КРГ. Турция создала «Отряды защиты Ниневийской равнины», вооруженную многоэтническую группу, призванную обуздать иранское влияние и дать отпор РПК и ее союзникам.
Турция также стремилась противостоять влиянию Ирана на иракских шиитов, объединяя суннитских политических деятелей и приводя их в соответствие с турецкой точкой зрения. Широко распространено мнение, что решения суннитского блока в иракском парламенте поддерживаются Турцией. Это, наряду с усилиями Багдада оказать давление на КРГ, помогает объяснить, почему центральное правительство, несмотря на его регулярное недовольство текущей ситуацией, в целом поддерживает кампанию Турции против РПК.
Однако череда активных военных действий ВС Турции в этом году – удары ракетных вооружений и турецкой артиллерии и высокоточные удары турецких беспилотников в июне, в результате которых были жертвы среди местного населения, довели до кипения антитурецкие настроения в обществе. В апреле Турция начала наступление на севере Ирака, получившее название «Коготь-замок» (тур. Pençe-Kilit), целью которой, по ее словам, были боевики РПК. В ходе военных операций посла Турции в Багдаде регулярно вызывали в министерство иностранных дел Ирака. Безусловно, возможности Багдада формировать турецкую политику весьма ограничены. Несмотря на это, Ирак, похоже, намерен жестко дать отпор турецкому захвату сектора энергетики, полетам турецких беспилотников над иракской территорией, значительному политическому влиянию и расширению военного присутствия турецкого государства.
В заключение отметим, что степень готовности общественности Ирака завоевать новые позиции и организовать сопротивление продвижению турецким интересам, скорее всего, будет зависеть от реакции двух других региональных игроков в Ираке – Ирана и США. Как известно, турецкие наступательные действия в Иракском Курдистане бросают вызов зоне влияния Ирана. Отдельным раздражителем для Тегерана является недвусмысленный интерес Анкары к энергоносителям региона. Это проливает свет на мотивы Тегерана: план экспорта из Иракского Курдистана может поставить под удар статус Ирана как основного экспортера газа в Ирак и Турцию.
[i] [2] https://www.thenationalnews.com/opinion/comment/2022/07/25/iraqis-are-pushing-back-on-turkeys-domination-but-will-they-succeed/