Израильская армия 5 августа авиаударами по сектору Газа начала военную операцию «Рассвет» в ответ на то, что, израильские официальные лица назвали продолжающимися «конкретными» угрозами израильским гражданским лицам и военнослужащим со стороны «Палестинского исламского джихада». 7 августа при посредничестве Египта Израиль и «Палестинский исламский джихад» договорились о режиме прекращения огня, тогда как правящее в секторе Газа движение ХАМАС в конфликт так и не вмешалось.
По мнению Эяля Пинко из Хайфского университета (специалиста в области стратегии и военно-морского флота, научного сотрудника Центра военно-морской политики и стратегии), успехи ЦАХАЛа в ходе операции «Рассвет», неэффективность обстрела израильской территории и невмешательство ХАМАСа «оказывают глубокое психологическое воздействие на «Палестинский исламский джихад» на разных уровнях: внутри сектора Газа, на внешнем периметре перед лицом международного сообщества в целом, и арабского мира, в частности. «Это психологическое воздействие имеет несколько составляющих. Первое – давление изнутри палестинской арены (группировку критикуют за начало военной операции, возлагая на нее ответственность за ущерб Сектору, причиненный ЦАХАЛом) и связанное с отсутствием поддержки «Палестинского исламского джихада». Второе – понимание того, что удары ЦАХАЛа смертоносны, точны, основаны на разведданных и не причиняют вреда посторонним гражданским лицам».
«Лидеры «Палестинского исламского джихада» чувствуют, как меч висит над их головами, и это сочетается с ощущением того, что ЦАХАЛ знает их тайные укрытия и точное местонахождение, штаб-квартиры и склады оружия. Это ощущение усиливается постоянным шумом в небе десятков истребителей, вертолетов и беспилотников, зависших над головой и готовых в любой момент атаковать. Морская осада и закрытые переходы усиливают давление».
В дополнение к этому «Армия обороны Израиля и израильская система обороны продемонстрировали впечатляющую производительность, которая включает в себя превосходную слаженность и способность быстро и успешно выполнять задачи». Все это в значительной степени усилило психологическое воздействие военной операции не только на «Палестинский исламский джихад», но и на ХАМАС. Важно, чтобы Израиль продолжил действовать в этом направлении, не привлекая ХАМАС, и еще больше усиливая психологическую войну против террористической организации и против Ирана»[i] [1].
Йоханан Цорефф (старший научный сотрудник Института исследований национальной безопасности, эксперт по израильско-палестинским отношениям, палестинскому обществу, его связям с Израилем и поселениями, а также палестинской политической системе) полагает, что «ликвидация старших командиров военного подразделения организации и обширное разрушение ее инфраструктуры, несомненно, стали серьезным фактором, но отказ ХАМАСа от участия в боевых действиях – более болезненный удар, нанесенный «Палестинскому исламскому джихаду»». Отмечается, что в своих недавних выступлениях лидеры организации не скрывали огорчения изоляцией, в которой они оказались, и много говорили о необходимости единения, помощи и поддержки уммы («нации» в арабском и исламском мире). Хасан Насралла, лидер «Хизбаллы» в Ливане, союзник «Палестинского исламского джихада», также призвал к помощи и солидарности с этой группировкой каждого мусульманина и араба.
Й.Цорефф считает, что «еще слишком рано говорить о том, образовался ли раскол в объединенном палестинском сопротивлении и сохраняется ли единство, с большой гордостью провозглашенное после операции «Страж стен»». Он допускает, что, «как и в других случаях единения, политику определяют уникальные интересы каждой формирующей его группы».
В настоящее время, полагает эксперт, ХАМАС пользуется плодами договоренности с Израилем, чувствует удовлетворение общественности и не заинтересован в том, чтобы что-либо нарушало сложившуюся ситуацию, даже когда речь идет об организации сопротивления оккупации, которое определяет его собственную идентичность. Прежде всего, правящее в секторе Газа движение не заинтересовано в том, чтобы позволить действующему в анклаве «Палестинскому исламскому джихаду» оспаривать его статус суверена и определять повестку дня в Газе.
Эксперт указывает на «парадоксальный» факт – уже на третий день военной операции у Израиля и ХАМАСа обозначился общий интерес. Израильские военные достигли целей, которые перед собой поставили, устранили угрозу обстрелов «Палестинским исламским джихадом», сильно ударили по этой группировке и решили прекратить операцию. Израиль определенно не был заинтересован в том, чтобы ХАМАС присоединился к боевым действиям. ХАМАС тоже в этом не был заинтересован и активно взаимодействовал с египтянами и катарцами, чтобы подвести операцию к завершению. Эксперт задается вопросом, ответ на который он ожидает в ближайшие дни – «может ли правящее движение навязать свою волю «Палестинскому исламскому джихаду» в ситуации, когда его руководители находятся в Иране и явно действуют под его руководством?»[ii] [2].
Подполковник запаса Майкл Мильштейн (старший научный сотрудник Института политики и стратегии (IPS) Университета Райхмана (Междисциплинарный центр Герцлии), эксперт по палестинской арене и глава Форума палестинских исследований в Центре ближневосточных и африканских исследований им. Моше Даяна), отмечает, что «операция «Рассвет» стала самым напряженным военным противостоянием в секторе Газа со времен операции «Страж стен» в мае 2021 г. Она прервала год такого затишья, которого не было в этом регионе около двух десятков лет. В ходе военной кампании Израиль добился впечатляющих успехов: нанес внезапный удар по «Палестинскому исламскому джихаду», оперативники которого планировали провести противотанковую атаку в приграничной зоне сектора Газа; нанес сильный ущерб верхушке боевому крылу организации (убив двух командиров бригад в секторе Газа); и с помощью системы ПРО «Железный купол» сорвал большую часть ракетных обстрелов, которые причинили достаточно ограниченный ущерб, и не привели к жертвам».
Тем не менее, отмечается, что «военная операция ЦАХАЛа является признаком резкого стратегического отхода от политики, которую Израиль проводил в отношении сектора Газа в течение года. После операции «Страж стен» израильское руководство избегало беспрецедентных экономических действий против анклава, основываясь на трех основных предположениях: 1) улучшение жизни гражданского населения снизит вероятность вспышки эскалации, в том числе, ввиду создания ценного актива, который ХАМАС будет бояться потерять, и в свете общественного давления против любых действий, подрывающих ситуацию с безопасностью; 2) ХАМАС является единоличным сувереном в секторе Газа; 3) в ответ на любое нарушение ситуации с безопасностью последует мощный военный удар, который будет направлен в первую очередь против ХАМАСа».
Таким образом, пишет М.Мильштейн, «действия Израиля в ходе операции «Рассвет» противоречили намеченной им же самим стратегии. Израильские военные целенаправленно действовали против «Палестинского исламского джихада», пока ХАМАС «наблюдал», и не выполнял свою часть «контракта» по урегулированию: не предпринял действия против «Палестинского исламского джихада» накануне операции, и, таким образом, фактически допустил начало кампании и не оказал значительного давления на группировку для прекращения боевых действий». По мнению эксперта, «политика ХАМАСа стала результатом не принуждения, а выбора. Похоже, что Санвар [лидер движения в секторе Газа – прим. автора] руководствовался стремлением избежать ущерба имиджу ХАМАСа на палестинской арене как «матери сопротивления», а также исходил из того, что Израиль не желает причинить вред движению и вскоре отменит введенные им гражданские ограничения в секторе Газа (что и произошло)». «Тогда как в Израиле неучастие ХАМАСа в конфликте расценили как одно из достижений операции и даже похвалили движение за взятую им линию, поспешили вернуться к решению гражданских вопросов, а в израильских СМИ и политическом дискурсе обсуждалось «совпадение интересов» между Израилем и ХАМАСом и выдвигались идеи по расширению экономических шагов для сектора Газа. Такую политику палестинская сторона могла воспринять как свидетельство страха израильтян вступить в прямую конфронтацию с ХАМАСом».
Эксперта беспокоит то, что «в то время как в Израиле обсуждаются идеи о том, чтобы воспользоваться результатами операции для широкого урегулирования в секторе Газа на основе ускоренного экономического развития и, возможно, даже прорыва в вопросе израильских пленных и пропавших без вести, с палестинской стороны устанавливается нарратив «открытой истории», то есть кампании, которая не закончилась. Более того, раздаются призывы отомстить Израилю за причиненный вред, на чем в основном настаивает «Палестинский исламский джихад»». М.Мильштейн полагает, что «кампания заканчивается тревожным сигналом для Израиля: ХАМАС не считает себя ответственным за все, что происходит в секторе Газа, или тем, кто будет вынужден принять меры в будущем против группировок, стремящихся причинить вред Израилю с территории анклава. А те, в свою очередь, чувствуют, что «красный свет», который ХАМАС установил перед ними в прошлом году, постепенно меняется на «желтый» или даже «зеленый»».
Эксперт считает, что в ближайшем будущем Израиль может столкнуться с новыми конфликтами. «Это своеобразный возврат к «эпохе обстрелов» из сектора Газа, когда в течение последнего десятилетия между Израилем и военизированными организациями происходили частые стычки; а также к периоду, когда в израильском и палестинском дискурсе аргумент о «непокорных группировках» служил объяснением нарушений договоренностей в сфере безопасности». К тому же это все произошло без значительного ущерба ХАМАСу, особенно в свете реализации инициатив в гражданской сфере, которые помогают ему укрепить свои позиции и стабилизировать правление в анклаве.
По мнению М.Мильштейна, израильский дискурс после операции «Рассвет» свидетельствует об ограниченном извлечении уроков из прошлых событий. Эксперт напоминает, что в мае 2021 г. ХАМАС впервые в своей истории начал активную операцию против Израиля («Страж стен»), нарушив договоренности, достигнутые до этого в секторе Газа, что сочеталось с постепенным улучшением гражданской жизни в регионе. При этом военной кампании не предшествовали какие-либо трения с Израилем в сфере безопасности. Мотив действий ХАМАСа был идеологическим и стратегическим, а не стремлением улучшить экономическую реальность.
После этой конфронтации Израиль заявил, что «того, что было, уже не будет», особенно в том, что касается привязки экономических шагов к прогрессу в вопросе о возвращении из сектора Газа израильских заключенных и пропавших без вести граждан. Однако на практике израильское руководство ускорило реализацию мер, направленных на улучшение жизни в Секторе, исходя из того, что это снизит вероятность дальнейшей эскалации в будущем, или другими словами: было сделано даже больше того, что уже потерпело неудачу в прошлом. «Операция «Рассвет» еще раз выявила глубокий пробел, заложенный в стратегии Израиля, но это его не заставляет от нее отказаться», – сетует эксперт.
«Израиль готов игнорировать нарушения и уклонения ХАМАСа от соглашений, достигнутых в рамках урегулирования». Имеется в виду то, что движение хоть и не провоцирует прямые военные столкновения с Израилем, но продолжает подстегивать террористическую активность и заниматься подстрекательством на Западном берегу р. Иордан, в Иерусалиме и среди «арабского сектора» в Израиле (что особенно ярко проявилось во время последнего по времени месяца Рамадан). «ХАМАС не идет на уступки по возвращению пленных и пропавших без вести израильтян; отказывается ограничивать деятельность других сил в секторе Газа; и продолжает усиливаться в рамках подготовки к очередной кампании. Поэтому Израиль должен признать, что нынешняя договоренность в секторе Газа принципиально ограничена: она действует только против сил ХАМАСа в секторе Газа и не включает других игроков, которые, как ожидается, будут втягивать ЦАХАЛ в столкновения в будущем. Это также может поставить Израиль перед дилеммой в будущем в случае необходимости реагировать на те или иные инциденты в сфере безопасности в Газе. До сих пор ответ был направлен против целей ХАМАСа, однако после операции «Рассвет» могут возникнуть сомнения в целесообразности продолжения таких действий».
М.Мильштейн полагает, что Израилю трудно сформулировать упорядоченную стратегию в отношении сектора Газа в условиях политического кризиса и недолговечности правительств. К этому он добавляет «проблему короткой коллективной памяти в Израиле, что проявилось в ходе последней операции, которая была определена как необычная наступательная инициатива, тогда как на самом деле подобная операция («Черный пояс») проводилась всего три года назад [с 12 по 14 ноября 2019 г. – прим. автора] и все операции последнего десятилетия в Газе также были инициированы Израилем».
Эксперт напоминает, что «не нова и модель целенаправленной конфронтации между Израилем и одной из террористических группировок в Газе при «нейтралитете» ХАМАСа. Это происходило несколько раз за последнее десятилетие и всегда служило поводом для новых вспышек насилия, которые в конечном итоге втягивали ХАМАС и приводили к военным операциям («Облачный столп» в 2012 г. и «Нерушимая скала» в 2014 г. разворачивались по той же схеме)».
Он считает, что окончание военной кампании обязывает Израиль критически задуматься о своей политике в отношении сектора Газа. По мнению эксперта, во-первых, «в Израиле не должна царить атмосфера эйфории: операция проводилась против террористического образования, ограниченного в своей военной мощи, тогда как будущее противостояние ХАМАСу, не говоря уже о «Хизбалле», будет сопровождаться гораздо более сильным ударом по Израилю и представлять вызовы его военным возможностям. Кроме того, эта операция отличалась от предыдущих, таких как Вторая ливанская война или операция «Нерушимая скала», которые сопровождались глубоким изменением реальности и сознания противника». Во-вторых, «Израилю требуется мышление, свободное от зацикленности на политике в отношении гражданской сферы сектора Газа. Это делается для сохранения спокойствия, но было доказано, что в ней есть существенные пробелы. Израиль должен рассмотреть возможность приостановки такой политики и обусловить ее возобновление гарантированным усмирением ХАМАСом террористических группировок в анклаве. Это может создать напряженность в сфере безопасности, но как показала последняя кампания, эскалация насилия возможна даже тогда, когда Израиль делает широкие жесты в сторону улучшения жизни в Газе. Израиль должен действовать как тот, кто устанавливает правила игры в секторе Газа, в центре этих правил должны быть недвусмысленные требования к ХАМАСу выполнять свою роль суверенной власти во всем секторе Газа»[iii] [3].
[i] [4] Analysis: The psychological warfare of operation “Breaking Dawn” // Israel Defense. 07.08.2022. https://www.israeldefense.co.il/en/node/55391
[ii] [5] The Loneliness of Islamic Jihad / INSS. 07.08.2022. https://www.inss.org.il/social_media/the-loneliness-of-islamic-jihad/
[iii] [6] אסטרטגי פער לצד צבאי הישג:»השחר עלות» מבצע / IPS. 10.08.2022. https://ips.activetrail.biz/Milshtein-10-8-22-H