Проблема взаимоотношений суданских властей и международных неправительственных гуманитарных организаций неоднократно оказывалась в фокусе внимания мировой общественности. Традиционная трактовка этих отношений не меняется десятилетиями: Хартум не скрывает своей неприязни к деятельности этих организаций, но в силу целого комплекса причин вынужден мириться с их деятельностью в Судане.
События, произошедшие после 4 марта с.г. казалось бы, выступают лишним подтверждением данной точки зрения: уже в день выдачи МУС ордера на арест президента Судана О.аль-Башира суданское правительство приняло решение выслать из страны 10 международных гуманитарных организаций (Oxfam, CARE, MSF-Holland, Mercy Corps, Save the Children, the Norweigan Refugee Council, the International Rescue Committee, Action Contre la Faim, Solidarites, CHF International).
Спустя двенадцать дней, невзирая на бурные протесты мировой общественности, Хартум потребовал от всех оставшихся международных гуманитарных организаций прекратить в течение года свою деятельность в Дарфуре. Затем последовало и «объяснение» столь суровых мер: «Эти группы [гуманитарные организации — автор] лишь в малой степени занимались гуманитарной работой, а в большой – шпионской, что вредило суданской национальной безопасности».
Истинную подоплеку событий, однако, ряд экспертов видят в другом: Судан, таким образом, отвлек внимание мировых СМИ от проблемы не исполнения ордера МУС, заменив её конфликтной ситуацией с международными гуманитарными организациями.
Затем по прошествии нескольких месяцев суданское правительство фактически дезавуировало свое решение, зарегистрировав 15 июня с.г. новые гуманитарные организации, созданные путем переименования CARE, Save The Children, Mercy Corps. и при условии, что эти новые организации будут «дистанцироваться от политики». Большую роль в этом сыграла настойчивость Скотта Грейшена, нового американского спецпредставителя в Судане.
Но все ли так просто в отношениях Судана с гуманитарными организациями, как это кажется при анализе мировых и суданских СМИ? Как нам представляется, для Хартума эти организации столь же важны, как и он для них.
Для начала выявим основные факторы заинтересованности Хартума в присутствии международных гуманитарных организаций, начиная с самых очевидных и заканчивая теми, что обычно, как принято говорить, остаются за кадром:
— Во-первых, именно благодаря этим организациям выживают целые суданские регионы, в которых, против своей воли, сотрудникам гуманитарных организаций приходится помимо своих прямых обязанностей выполнять функции социальной защиты населения, что является прямой обязанностью органов, как местного управления, так и государственной власти. Поэтому у официального Хартума кроме обвинений в шпионаже всегда наготове обвинение в превышение благотворительными организациями своих полномочий.
Однако мало кто из суданского руководства рискнет публично озвучить такие обвинения, ибо тут, если использовать шахматную терминологию, будет сразу «шах и мат» Хартуму: с одной стороны, это означает признать неспособностей суданских властей всех уровней эффективно заниматься своей работой, коли она переложена на «саботажников» из «шпионящих во вред Судану гуманитарных групп», а с другой, если эти группы уйдут из своего операционного района, то там неминуемо произойдет мощный социальный взрыв, так как быстро наладить слаженную работу местных, провинциальных, региональных и федеральных органов исполнительной власти у Хартума, не сумевшего это сделать за предшествующие десятилетия, не получится.
— Во-вторых, сам факт присутствия подобных организаций с одной стороны, конечно, свидетельствует о неблагополучном положении в стране, но с другой, и это особенно важно сейчас для Хартума, сигнализирует о «лояльности» правящего режима мировому сообществу, позволяя снимать часть критики в адрес Судана.
— В-третьих, там, где есть гуманитарная помощь, там есть и рынки по её продаже, где «кормятся» не только боевики, захватившие тот или иной конвой с этой помощью, но и местные суданские силовики (полиция, армия, сотрудники региональных управлений Службы национальной безопасности и разведки и др.), за мзду закрывающие глаза на этот бандитский произвол, а также местные подрядчики, оказывающие транспортные услуги по «безопасной» перевозке грузов гуманитарных организаций и «оптом» сдающие свои конвои вышеупомянутым боевикам.
— В-четвертых, гуманитарные организации, несущее на себе, как уже было сказано выше, все бремя по обеспечению выживания населения проблемных регионов, не только делают это за свой счет, что с точки зрения суданских чиновников хорошо, так как разгружает национальный бюджет, но и платят хорошие взятки этим самым чиновникам, по сути, за право заниматься тем, за что тот или иной чиновник и так получает немалый государственный оклад.
— В-пятых, Хартуму всегда удобно валить вину за свои собственные провалы во внутренней политике на международные неправительственные организации.
Тогда почему же международные гуманитарные организации не бросят этот тяжкий, неблагодарный и очень опасный труд (только в Дарфуре с марта с.г. произошло три похищения сотрудников гуманитарных миссий), а наоборот, стремятся, как можно плодотворнее наладить контакты с Хартумом? Тому есть весьма веские объяснения:
— Во-первых, занятие гуманитарной деятельностью очень престижно, имидж этих организаций очень высок, работа их миссий в наиболее трудных регионах, чрезвычайные происшествия с их сотрудниками лишь приковывают к организациям внимание мировых и национальных СМИ, что обеспечивает постоянный приток добровольцев и спонсоров. Поэтому международным гуманитарным организациям, работающим в Дарфуре, так важна помощь Хартума, без доброй воли которого там работать было бы нельзя.
— Во-вторых, работа гуманитарных миссий в таких крайне сложных горячих точках, как Дарфур, где эти миссии зачастую принимают характер спасательных операций, требует бесперебойного снабжения их всеми необходимыми средствами и материалами, что в совокупности образует колоссальный легальный рынок гуманитарных товаров и услуг. Цены на таком рынке напрямую зависят от уровня сложности той или иной «горячей точки»: чем уровень выше, тем выше и цены.
Как следствие, выход на подобный «горячий» рынок сулит поставщикам всего необходимого сырья, оборудования, материалов и услуг для гуманитарных миссий приличные доходы, а так как каждая миссия имеет своих поставщиков, то последние крайне заинтересованы в том, чтобы правительство страны, на территории которой есть очаги гуманитарных катастроф, выбрало именно эту миссию (миссии), а не другие.
Вот и получается, что как мы уже указали выше, Хартум и международные гуманитарные организации сильно зависят друг от друга. Фактически, речь можно вести о том, что международные гуманитарные организации стали неотъемлемой частью суданского государства, ещё одной его опорой, без которого оно не может более или менее сносно функционировать.
Какие изменения произошли после 4 марта с.г.? На наш взгляд, принципиальных изменений, свидетельствующих о радикальных изменениях во всей структуре взаимоотношений властей и международных гуманитарных организаций не произошло. Более того, события середины июня вновь подтвердили «старую» суданскую истину: без международной благотворительности, охватывающей целые проблемные регионы страны, региональной нефтедержаве Судан не выжить.
Конечно, немалую роль в возвращении крупнейших иностранных гуманитарных организаций сыграла принципиальная позиция США по этому вопросу, но, как нам кажется, эта позиция была нужна в первую очередь самому суданскому руководству, чтобы в глазах населения оправдать столь решительный поворот на 180° в отношении вчерашних «шпионов-вредителей», так как ни О.аль-Башир, ни кто-либо другой из высших чиновников страны не возьмет на себя ответственность признать очевидное: Судану ни как не обойтись без иностранных гуманитарных миссий.
Если заглядывать на перспективу, то без особого труда можно предсказать ещё не один подобный «гуманитарный» кризис, который будет разрешен подобным способом. Настораживает другое: за последних похищенных членов гуманитарных миссий (двух сотрудниц ирландской гуманитарной организации GOAL — Хильду Кавуки из Уганды и Шерон Комминс из Ирландии) боевики запросили выкуп в размере двух миллионов долларов. До этого момента похищения сотрудников гуманитарных миссий в Дарфуре происходили по политическим мотивам, а боевики, их организовывавшие, не преследовали цель заработать этим деньги.
Теперь мы видим иную картину: в Дарфуре, возможно начинает реализовываться «сомалийский вариант», когда нет никакой политики, а похищения иностранцев превращаются в высокодоходную статью бюджета различных повстанческих группировок. Если это так, а хочется верить в обратное, то гуманитарные организации в Дарфуре ждет очередное испытание и в том случае, если им не удастся обеспечить приемлемый уровень безопасности для своих сотрудников, то им придется уйти оттуда. Правда, они, скорее всего вновь туда вернутся, как только уровень преступности снизится, ибо ожидать от Судана того, что он сам сможет наладить нормальные для жизни населения условия на всей своей территории в обозримом будущем не приходится.