С момента начала Россией 24 февраля 2022 г. специальной военной операции на Украине, в израильских СМИ и экспертно-аналитических центрах анализируют развитие военной кампании, ее разные аспекты и возможные последствия для участников конфликта, Израиля, Ближневосточного региона и всего мира в целом.
Генерал-майор в отставке д-р Эран Лерман, вице-президент Иерусалимского института стратегии и безопасности (JISS), считает, что «вызванные войной изменения, происходящие как на международном, так и на региональном уровне, имеют далеко идущие последствия для основных компонентов национальной безопасности Израиля».
Прежде всего, эксперт имеет в виду военно-промышленный комплекс. «Война оказала серьезное воздействие на ВПК, являющийся важной составляющей экономики стратегических ресурсов Израиля. На фоне обострения на Западе восприятия угроз происходит его беспрецедентное укрепление. Оборонная промышленность Израиля, которая вносит незаменимый вклад как в национальную экономику, так и в способность израильской армии сохранять качественное военное преимущество, начинает проникать на рынки, которые до начала боевых действий на Украине были для нее почти невообразимыми. Прежде всего, речь идет об обсуждаемой во время визита премьер-министра Израиля Яира Лапида в Берлин (11-12 сентября с.г.) возможности заключения сделки с Германией по продаже систем противоракетной обороны «Стрела-3» на сумму более 2 млрд долларов. Э.Лерман называет это «лишь частью комплексных шагов, которые, как ожидается, приведут к увеличению масштабов израильского оборонного экспорта почти до 15 миллиардов долларов в год».
«Помимо важной экономической устойчивости, которая также является источником силы государства, в то время, когда Израиль и так вошел в период роста, полной занятости и сверхдоходов от налоговых сборов, поставки продукции ВПК придают политический вес», – пишет эксперт JISS. Хотя он отмечает, что «это не всегда имеет решающее значение для политической сферы». В качестве примера приводится Индия, которой, «несмотря на углубленное военное сотрудничество с Израилем, потребовалось немало лет, прежде чем она частично изменила свою схему голосования против Израиля в ООН». Тем не менее, «призыв некоторых европейских стран к закупке передовых технологий дает [Израилю – здесь и далее прим. автора] возможность влиять на общее отношение к еврейскому государству, нейтрализовать устоявшийся пропалестинский уклон европейской внешней политики».
Эксперт JISS указывает также на «другое — менее ощутимое, но все же важное — влияние войны на Украине на положение Израиля». Он имеет в виду, что «события в области безопасности, такие как 9/11, последовавшая за этим волна террора в Европе, а теперь и война на Украине, могут в определенной степени способствовать пониманию как невзгод, с которыми сталкивается Израиль, так и способов, подходящих для их преодоления». «Негативные термины, такие как «милитаризм» и концепция секьюритизации (утверждение, что такие страны, как Израиль, склонны рассматривать любой вопрос под углом «безопасности и конфиденциальности», используя это для оправдания несправедливости) отходят на второй план в пользу дискурса о безопасности и разведке, в чем Израиль имеет вес, превосходящий его демографическое и географическое измерение», – пишет Э.Лерман.
Помимо вопросов безопасности, «резкий рост цен на нефть и газ, а также опасения по поводу холодной зимы в Европе почти сразу сказались на статусе Израиля как экспортера энергоносителей (хоть и третьеразрядного). Возобновилась дискуссия в отношении долгосрочной экономической жизнеспособности Восточно-Средиземноморского газопровода, а также были рассмотрены другие способы поставки газа в Европу с упором на существующие решения, включающие установки сжижения газа в Египте». Израильско-европейско-египетское соглашение, несмотря на то, что его обсуждение началось до начала войны на Украине, эксперт называет «одним из знамений времени».
По мнению Э.Лермана, «ожидания значительных доходов от экспорта газа также создали новую динамику, служащую израильским интересам во внутриливанских дебатах по освоению энергетических ресурсов в экономических водах Восточного Средиземноморья, так как для этого требуется компромиссная договоренность с Израилем при посредничестве США». Эксперт считает, что «щедрое израильское предложение [Ливану о делимитации морской границы] имеет двойное преимущество. Оно может облегчить достижение соглашения с Бейрутом, что сильно затруднит возможность оправдать будущий конфликт с Израилем, поскольку эскалация оттолкнет инвесторов и помешает реализовать потенциал в период, когда Ливан стоит на краю экономической пропасти». Более того, достижение договоренности с Израилем «бросает вызов самому оправданию существования «Хизбаллы»». Логика такова: «если Израиль не желает зла ливанскому народу, то как оправдать существование вооруженного ополчения, претендующего на «защиту» Ливана?» В связи с этим эксперт допускает возможность того, что «именно из-за этого Хасан Насралла [генеральный секретарь организации] выберет путь конфронтации». Тем не менее отмечается, что «готовность ливанского руководства – в том числе президента Мишеля Ауна, который ассоциируется с «Коалицией 8 марта», включающую «Хизбаллу», – продвигаться вперед на переговорах с американским посланником Амосом Хохштейном свидетельствует о том, что в Ливане ситуация меняется».
Э.Лерман менее оптимистичен по поводу последствий войны на Украине в контексте иранской ядерной проблемы и провала американских и европейских усилий по достижению договоренностей, которые позволили бы вернуться к Совместному всеобъемлющему плану действий (СВПД) 2015 г. Эксперт допускает, что «иранское руководство рассматривает войну на Украине еще и с точки зрения преимущества обладания ядерным оружием». По его словам, «Россия без колебаний использовала его для сдерживания Запада от непосредственного вмешательства в боевые действия в условиях, когда Украина расплачивается за то, что по Будапештскому меморандуму 1994 г. отказалась от ядерного оружия, которое было размещено на ее территории в советский период». «Смысл происходящего для Ирана и других стран региона очевиден, и, возможно, это легло в основу иранских маневров, направленных на уклонение от заключения ядерной сделки с целью оставить открытым путь для получения ядерного оружия в ближайшие годы», – пишет Э.Лерман.
Он указывает на недальновидный расчет Европы, особенно Франции, и ведущей команды администрации Байдена, которым «показалось, что энергетический кризис, вызванный войной на Украине, привел их к заинтересованности в скорейшем достижении ядерного соглашения с Тегераном, в результате которого иранская нефть вернется на рынки, поможет предотвратить дефицит и приведет к снижению цен». Э.Лерман исходит из того, что «Иран как региональная держава, делающая ставку на ядерное сдерживание, может в недалеком будущем подорвать основы существующего порядка в энергетическом хозяйстве и начать диктовать правила своим соседям по Заливу и Каспийскому морю». Он отмечает, что «когда в США набрал силу общественный протест против «пяти долларов за галлон бензина», его политические последствия отразились на приоритетах администрации. Иран же, распознав слабое место Белого дома, попытался воспользоваться этим на переговорах в своих интересах».
Эксперт питает надежду на то, что «изменить отношение Запада к иранскому вопросу в целом может сближение между режимами в Иране и России (а также Китае), чему способствовали продолжающиеся боевые действия на Украине». В данном контексте он придает большое значение «израильским сообщениям, разведывательной информации и кампании по повышению осведомленности [о «злонамерениях» Ирана]».
В качестве результатов израильских усилий эксперт приводит «исчезновение иллюзий о тенденции перемен в Иране, которые были, по крайней мере, у некоторых членов администрации Обамы во время заключения первоначального соглашения в 2015 г.» Он подчеркивает, что сегодня «президентом ИРИ является [Эбрахим] Раиси, «мясник из Тегерана», а не [Хасан] Роухани, считающийся реформистом». По мнению израильского эксперта, «нападения [Ирана] на страны Персидского залива иллюстрируют намерения этого режима». Более того, «годы иранской подрывной деятельности и терроризма, в том числе за пределами региона, наложили отпечаток на отношение Вашингтона, и особенно американских сил безопасности, к Ирану и, в частности, к Корпусу стражей исламской революции, который, как решил Байден, не будет исключен из списка террористических организаций».
К этому Э.Лерман добавляет «однозначное выступление Ирана на стороне России в войне на Украине», что особенно имеет значение в контексте «поляризованной глобальной системы». Это произошло, несмотря на то, что «изначально в Тегеране раздавались и другие голоса. Более того, Россия из-за санкционного давления старалась вытеснить Иран с китайского энергетического рынка. Но… верх одержали идеологические соображения». Эксперт считает, что «под руководством лидера Али Хаменеи и в духе его жесткой антиамериканской позиции, полностью противоречащей Западу и его ценностям, Иран не только поддержал Россию, но и предоставил ей ударные БПЛА, что приводит к последствиям для соотношения сил на поле боя». Допускается, что «для Ирана это еще и возможность блеснуть своими технологическими достижениями», хотя эксперт упоминает о «слухах относительно низкого качества иранских дронов». Тем не менее, он отмечает, что смысл для Ирана в таком сотрудничестве с Россией заключается в партнерстве с силами, объединившимися против США.
Э.Лерман обращает внимание на то, что «если Израиль сможет правильно действовать перед администрацией США, Конгрессом и лицами, принимающими решения, в ключевых европейских странах — Олафом Шольцем, Эммануэлем Макроном и Лиз Трасс, — иранское сближение с Россией будет иметь далеко идущие последствия». Он имеет в виду следующий тревожный (с его точки зрения) для Израиля момент: «в Вашингтоне и столицах Европы нашлись те, кто видит в иранской ядерной проблеме второстепенную неприятность, которую необходимо решить как можно скорее, чтобы высвободить время для решения действительно важных вопросов – российской угрозы и особенно вызовов со стороны Китая. Однако если Иран считает себя принадлежащим, несмотря на немалое напряжение в отношениях и противоречивые интересы, к формирующемуся на фоне войны антизападному лагерю, это влияет на то, как следует интерпретировать ядерную сделку: не как политическое достижение американской дипломатии, а как признак слабости перед лицом враждебного актора», – считает эксперт JISS.
По его мнению, если шансы на заключение ядерной сделки с иранцами до выборов в Конгресс (8 ноября 2022 г.) действительно равны нулю, «такой аспект поведения Тегерана получит в Америке политический и общественный резонанс». В этих условиях эксперт настоятельно советует израильскому руководству «даже не вступая в конфронтацию с администрацией США, внести дополнительные уточнения», т.е. подлить масла в огонь. Он предлагает объяснить американцам, что «плохая ядерная сделка с Ираном — это не цена, которую нужно заплатить, чтобы расчистить путь для решения основных проблем – с Россией и Китаем, – а скорее наличие «побочного багажа», который со временем может нанести значительный ущерб интересам Запада перед лицом его соперников». То есть Израиль должен объяснить, что ядерная сделка даст возможность Ирану «ослабить точки принятия решений в сферах, имеющих первостепенное стратегическое значение, на фоне ядерной угрозы и обширной подрывной деятельности [с его стороны], подпитываемой средствами от экспорта энергоресурсов, а также предоставит Китаю и России значительные рычаги воздействия».
При этом Э.Лерман оценивает риски для Израиля, позиция которого, сосредоточенная на иранской угрозе и на последствиях сближения Тегерана с Москвой, «означает дальнейшее ухудшение отношений с Путиным». Однако иного выхода для Израиля он не видит. Предлагается помимо ожиданий администрации Байдена и лидеров Запада, учитывать настроения среди американского еврейства, «по большей части проявляющего симпатии к украинской борьбе, несмотря на историческое прошлое украинского национализма», которое эксперт называет «не радужным». Тем не менее, он упоминает Американский еврейский комитет («Джойнт», крупнейшую еврейскую благотворительную организацию в США), который раскрасил свой логотип в цвета украинского флага. Отмечается, что «среди друзей Израиля по обе стороны политических баррикад в США можно услышать критику в его адрес, хотя и сдержанную, из-за его вялой позиции в отношении поведения России». Эксперт объясняет такую израильскую позицию наличием «морального риска» в отношении евреев, которых лучше оградить от «действий, впервые разоблаченных в Буче, а теперь и в Изюме», т.е. получается от «казни со стороны российских военных».
Таким образом, эксперт JISS настаивает на взвешенной политике, которая требует от Израиля осторожности в отношении поставок наступательных вооружений на Украину. Он считает необходимым «несмотря ни на что прилагать постоянные усилия по поддержанию каналов связи с Москвой», подчеркивая, что «западные державы также поддерживают контакты с русскими».
На сирийской арене, где активность Израиля только усиливается, Э.Лерман предлагает «четко дать понять русским, что речь идет не о чувствах, а о холодном расчете». «Ни мы, ни они не заинтересованы в трениях». При этом эксперт считает, что «русским не мешало бы сдерживать тех в рядах режима Асада, которые ищут возможность нанести ответный удар Израилю за ущерб, нанесенный аэропортам в Дамаске и Алеппо, и накопившиеся потери с сирийской стороны». При этом он напоминает, что «предыдущему поколению российских военнослужащих хорошо известны военные возможности Израиля, отсюда и наличие с 2015 г. понимания того, что лучше позволить Израилю действовать против Ирана на сирийской территории, чем допустить тотальную конфронтацию между сирийским режимом и ЦАХАЛом». Эксперт полагает, что у еврейского государства «есть способы поддерживать это понимание с помощью прямых контактов и косвенных сообщений, а также оставить возможность для восстановления отношений «на день после»».
В заключении Э.Лерман подчеркивает, что «глобальная и региональная реальность, созданная войной на Украине, усиливает Израиль и способствует закреплению его международных и региональных позиций. Ставка Ирана на развитие отношений с Россией может оказаться ошибкой и в любом случае открывает перед Израилем возможности в политической и информационной кампании. Однако сложившаяся ситуация сопряжена и с рисками, в первую очередь из-за невозможности предсказать, какой будет реакция Путина, если он окажется в стратегическом затруднительном положении»[i] [1].
[i] [2] ביניים מאזן – ישראל על והשפעותיה באוקראינה המלחמה / JISS. 02.10.2022. https://jiss.org.il/he/lerman-the-war-in-ukraine-and-its-effects-on-israel/