Как указывают американские эксперты в области исламистского контртеррора, в связи с недавней информацией о том, что сторонники так называемого «Исламского государства» (ИГ, запрещено в России) пытались чеканить невзаимозаменяемые токены (NFT) для финансирования своей деятельности, значительное внимание необходимо теперь уделять взаимосвязи между финансированием терроризма и новыми технологиями. Несколько членов Совета Безопасности ООН, включая Индию, Кению и Объединенные Арабские Эмираты, пытались привлечь внимание к пересечениям терроризма и новых технологий, включая дроны или беспилотные летательные аппараты. Всего через несколько недель в Индии состоится специальное заседание членов Совета Безопасности ООН и экспертов по этим вопросам. Распространение криптовалют и других форм виртуальных платежей, NFT и игровых платформ, таких как Discord, побудило контртеррористические органы внимательно изучить интерес террористов к этим новым методам сбора, перемещения, хранения, сокрытия, управления и использования финансовых средств. Совсем недавно Целевая группа по финансовым мероприятиям (FATF) выразила обеспокоенность в связи с возможностью расширения интереса незаконных субъектов к приобретению виртуальных активов, что может усилиться пандемией COVID-19. Тем не менее, в целом, криптовалюты по-прежнему составляют крайне небольшой процент доходов террористических групп и, вероятно, будут продолжать оставаться таковыми в ближайшем будущем. По данным Pew Research, только 16% американцев инвестировали, торговали или использовали криптовалюты. Отсутствие широкого распространения среди широких слоев населения затрудняет использование террористическими организациями биткойнов или других виртуальных валют для финансирования своей деятельности, поскольку им не хватает для этого надежной формы прикрытия. Тем не менее, криптовалюты и другие цифровые технологии вызывают и будут вызывать беспокойство. В августе 2020 года Соединенные Штаты объявили, что изъяли криптовалюту на миллионы долларов, связанную с тремя террористическими группами. ХАМАС, «Аль-Каида» (запрещена в России) и «Исламское государство» имеют свою историю участия в преступной деятельности с использованием кибер-технологий. Кроме того, поскольку некоторые учреждения ООН и гуманитарные организации продолжают использовать и расширять использование таких технологий для доставки помощи, мониторинг этих операций и понимание того, как цифровые инструменты могут использоваться террористическими группами, остается критически важным для защиты принципиальной гуманитарной помощи. Но внимание к новым технологиям не должно отвлекать от борьбы с финансированием терроризма из традиционных источников незаконной и преступной деятельности, включая контрабанду и торговлю людьми, похищение людей с целью выкупа и действия в стиле мафии, такие как вымогательство. Деятельность по торговле людьми часто служит источником дохода для террористических организаций, будь то продажа женщин и детей в сексуальное рабство или содействие перемещению людей через границу. Усиление пограничного контроля, обычно применяемого во имя целей национальной безопасности и борьбы с терроризмом, может вопреки здравому смыслу способствовать более рискованному поведению, поскольку уязвимые лица, часто спасающиеся от насилия или конфликта, обращаются за помощью к контрабандистам с целью содействия в незаконном пересечении границы. Поскольку сторонники жесткой линии в отношении иммиграции испытывают растущий успех на выборах на Западе, перспектива усиления пограничных ограничений без параллельных правовых путей может только способствовать расширению операций по торговле людьми в качестве прибыльного источника дохода для террористических групп. Кроме того, в среднем террористическим группам ежегодно выплачивается выкуп в размере 49 млн долларов, что более чем достаточно для создания фонда «на черный день». В 2015 году сумма, выплаченная террористическим группам, превысила 300 млн долларов, хотя этот год остается аномальным. Такие группы, как «Аль-Каида», «Исламское государство» и их различные филиалы, включая «Аш-Шабаб» в Сомали и «Исламское государство в провинции Западная Африка» (ISWAP), регулярно участвуют в операциях по «крышеванию» миграционных процессов, и это также было основным методом получения доходов для «Талибана» и «Сети Хаккани» в Афганистане. Борьба с этими формами финансирования терроризма остается сложной, особенно потому, что они зависят от других форм наращивания потенциала и сотрудничества в области безопасности — пограничной безопасности, полиции, незапятнанной коррупцией, и судебной системы, которая поддерживает верховенство закона.
Как свидетельствует обучение и оснащение, которые Соединенные Штаты и их союзники предоставляют украинским военным, западные страны могут быть эффективными в сотрудничестве в области безопасности с высокомотивированным партнером, особенно в некоторых наиболее динамичных аспектах конфликта. Но остаются серьезные проблемы в том, чтобы преуспеть в «мягкой» стороне сотрудничества в области безопасности — институциональное строительство, реформа сектора безопасности и помощь стране в создании сил в стиле жандармерии, которые могут противостоять целому ряду угроз, включая террористов, преступников, ополченцев и других жестоких негосударственных субъектов, редко могут добиться успеха в одностороннем порядке и часто требует вклада и экспертных знаний от ряда международных партнеров, включая многосторонние и региональные организации. Некинетические аспекты наращивания потенциала партнеров являются дорогостоящими, требуют многолетних обязательств по выделению ресурсов, неопределенных результатов и часто имеют неуловимые или трудно определяемые показатели успеха. Список неудач сотрудничества в области безопасности длинный, и усилия по оказанию помощи странам-партнерам в наращивании потенциала по борьбе с финансированием терроризма сталкиваются с множеством проблем, не последней из которых является политическая воля.
Навязчивый акцент на новых технологиях также может быть контрпродуктивным, поскольку он скрывает развивающиеся тенденции, в том числе возврат к государственной поддержке терроризма и связи между национальными государствами и финансированием насильственных негосударственных субъектов. Региональная сеть прокси-сил Ирана — в Ливане, Ираке, Сирии и Йемене — это лишь один пример. Также следует обратить внимание на то, как ультраправые экстремисты собирают средства, особенно после двух десятилетий глобальной войны с терроризмом и почти исключительной концентрации спецслужб только на джихадистских группах. Эффективная борьба с финансированием терроризма требует подлинных многосторонних усилий, объединяющих национальные государства, международные организации, многонациональные корпорации и неправительственные организации для налаживания государственно-частного партнерства, которое может подкрепить комплексный подход, преодолеть разрозненность и поделиться передовым опытом и извлеченными уроками.
Основные выводы.
- В связи с недавними новостями о том, что сторонники так называемого «Исламского государства» пытались чеканить невзаимозаменяемые токены (NFT) для финансирования своей деятельности, значительное внимание необходимо уделять взаимосвязи между финансированием терроризма и новыми технологиями.
- Внимание к новым технологиям не должно отвлекать от борьбы с финансированием терроризма из традиционных источников незаконной и преступной деятельности, включая контрабанду и торговлю людьми, похищение людей с целью получения выкупа и вымогательство.
- Список неудач сотрудничества в области безопасности длинный, и усилия по наращиванию потенциала для оказания помощи странам-партнерам в борьбе с финансированием терроризма сталкиваются с множеством проблем, не последней из которых является политическая воля.
- Навязчивый акцент на новых технологиях также может быть контрпродуктивным, поскольку он скрывает развивающиеся тенденции, в том числе возврат к государственной поддержке терроризма и связи между национальными государствами и финансированием насильственных негосударственных субъектов.