- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О проблемных моментах в развитии ливийско-турецких отношений

3 октября Триполи принял большую турецкую делегацию высокого уровня во главе с министром иностранных дел Мевлютом Чавушоглу, в которую вошли министры энергетики, обороны и торговли Турции. На пресс-конференции по итогам переговоров было объявлено, что обе стороны подписали Меморандум о взаимопонимании (МОВ) по углеводородам между двумя странами. Чавушоглу назвал сделку «беспроигрышной» для обеих сторон. Меморандум о взаимопонимании дает Анкаре право на разведку нефти и газа в территориальных водах Ливии в Средиземном море. Министр иностранных дел Ливии Наджла аль-Мангуш, стоящая рядом со своим турецким коллегой Чавушоглу, объяснила, что Меморандум не является юридически обязательным «соглашением» и может быть аннулирован в течение трех месяцев, если какая-либо сторона решит выйти из него по какой-либо причине. Как полагают американские эксперты, соглашение, лишь одно из нескольких в Меморандуме о взаимопонимании (МОВ) по экономическим вопросам, подписанном министром иностранных дел Турции Мевлютом Чавушоглу и его ливийской коллегой Наджлой аль-Мангуш в Триполи  и является кульминацией многолетних усилий Анкары утвердиться в Восточном Средиземноморье. Но к каким реально результатам это приведет? Рискнем предположить, что, если коротко, то ни к каким. Какова предыстория?   В 2019 году Турция заключила морское соглашение с бывшим Правительством национального согласия (ПНС), базирующимся в Триполи. Аналитики и дипломаты предупреждают, что два года спустя новое соглашение, подписанное между Ливией и Турцией, рискует разжечь и без того взрывоопасную обстановку в Средиземноморье. «Некоторые могут утверждать, что первая морская сделка Турции с Ливией в 2019 году стала началом этой напряженности в Восточном Средиземноморье», — полагает Иоаннис Григориадис, глава программы Турции в Греческом фонде европейской и внешней политики. Сделка 2019 года игнорировала претензии Греции на исключительные экономические зоны, действующие в соответствии с международным правом, через острова Родос, Кастеллоризо и Крит — стратегически важный остров с населением 650 000 человек, на котором также расположены греческие и американские военные базы. В знак протеста против турецко-ливийского соглашения девять месяцев спустя Греция подписала собственное соглашение с Египтом о демаркации их морских границ. В 2020 году Турция предоставила ливийскому правительству, признанному ООН, оружие, советников и сирийских наемников, чтобы остановить военное наступление Ливийской национальной армии (ЛНА) под командованием  фельдмаршала Халифы Хафтара, которого поддерживали Россия, ОАЭ и Египет. Тогда это  обеспечило Турции политическую региональную победу в условиях ее региональной изоляции. При этом, в то время как Анкара остается центральным сторонником базирующегося в Триполи Правительства национального единства (ПНЕ) Абдель Хамида Дбейбы, президент Р.Т.Эрдоган не смог использовать свою успешную проекцию власти для получения  ощутимых выгод. Ряд инфраструктурных проектов, обещанных Дбейбой во время его прошлогоднего визита в Анкару, еще не реализованы. «Турция всегда хотела войти в Ливию с намерением получить контракты на миллиарды долларов. [Но] у Турции нет причин быть особенно довольной Дбейбой с точки зрения того, что его 18 месяцев у власти принесли экономические выгоды», — полагает Джалель Харшауи, специалист по Ливии и младший научный сотрудник Королевского института объединенных служб. По оценке ливийских аналитиков и иностранных дипломатов, Турция подтвердила свои позиции в Ливии в августе этого года, когда она сплотила влиятельных лиц и ополченцев на стороне Дбейбы. Эти усилия имели решающее значение для того, чтобы помочь Дбейбе дать отпор Фатхи Башаге, бывшему министру внутренних дел ПНС, ставшему премьер-министром-соперником. В прошлом году парламент Ливии, базирующийся на востоке в Тобруке, проголосовал за Башагу в качестве замены Дбейбы, и его поддержал Хафтар.  Парламент Ливии, базирующийся на востоке страны, выступил против первоначальной морской сделки 2019 года с Турцией. Соглашение так и не было ратифицировано этим органом. Предсказуемо, что  спикер парламента Акила Салех назвал и последний по времени Меморандум о взаимопонимании незаконным. Дбейба пришел к власти в результате соглашения о разделении власти при посредничестве ООН с мандатом подготовить страну к выборам в конце прошлого года. Голосование было отменено его правительством из-за разногласий по поводу избирательного законодательства и включения спорных кандидатов, таких как Хафтар и сам Дбейба, который пообещал не баллотироваться. Сегодня избирательный процесс фактически застопорился. В этой связи французские  дипломатические источники в Триполи полагают, что «Башага, похоже, является израсходованной силой. Дбейба стал сильнее и не продемонстрировал намерения проводить выборы». Поскольку Дбейба стремится удержаться у власти, а Башага стал «хромой уткой»,  Турция, вероятно, увидела в этом пасьянсе возможность продвинуться вперед в достижении своей цели по реализации морской сделки 2019 года. Этим летом президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган обвинил Афины в «оккупации» островов Эгейского моря, которые были частью Греции со времен Первой мировой войны, что аналитики сочли беспрецедентным для турецкого лидера. Он также выступил с плохо завуалированной угрозой вторжения в отношении своего соседа, заявив, что Турция «может внезапно прийти однажды ночью». При этом Вашингтон явно пребывает на стороне Афин в этом противостоянии.  Премьер-министр Греции Кириакос Мицотакис был тепло принят как республиканскими, так и демократическими законодателями во время его майского визита в Вашингтон. Однако, в знак растущих проблем в связи с этим подходом, ливийско-турецкое соглашение было подписано менее чем через 24 часа после того, как советник по национальной безопасности США Джейк Салливан совершил необъявленный визит в Стамбул. Хотя основной целью поездки было укрепление единства НАТО, в сообщении Белого дома о встрече Салливана с главным советником и пресс-секретарем Эрдогана Ибрагимом Калыном говорится, что они также обсудили «важность диалога и дипломатии» для решения проблем в Восточном Средиземноморье. «Турция пошла на это [морское соглашение], хотя они знали, что это будет раздражать Грецию. Сроки показывают, что в Турции нет беспокойства по поводу последствий усиления напряженности в отношениях с Грецией», — считает Григориадис. Мало кто из экспертов ожидает улучшения двусторонних отношений в краткосрочной перспективе. И Греция, и Турция проводят выборы в 2023 году, что может усугубить напряженность. Экономика Турции пострадала от экономического кризиса, инфляция превысила 80%. И хотя Эрдоган предпринял шаги, чтобы наладить напряженные отношения с региональными государствами, такими как Израиль и ОАЭ, он удвоил свою риторику против Греции, позицию, которую, по словам Григориадиса, разделяют его главные политические соперники: «Оппозиция пытается предотвратить смещение внимания с экономики на внешнюю политику, избивая правительство национализмом. Это [соглашение] подтолкнет оппозицию занять еще более националистическую позицию, чтобы быть в безопасности».  Помимо политики, некоторые аналитики говорят, что ливийско-турецкая сделка находилась в стадии разработки уже давно. Анкара недовольна тем, что, по ее мнению, несправедливо, что греческие острова Эгейского моря ограничивают ее береговую линию, крупнейшую в регионе. Действительно, этот вопрос в целом объединил партии на всей в остальном поляризованной политической сцене Турции. Главная оппозиционная партия Турции, НРП, поддержала морскую сделку 2019 года с Ливией. «Это часть более широкой политики Турции в Восточном Средиземноморье, которая чувствует себя загнанной в угол старыми противниками Афинами и Никосией, сотрудничающими с Израилем и Египтом. Для Анкары это выглядит так, что не проходит и дня, чтобы эти страны не заключали новые соглашения, всегда исключая Турцию», — утверждает Сонер Чагаптай, директор турецкой исследовательской программы Вашингтонского института ближневосточной политики. В ответ на соглашение Европейский союз вновь заявил о своем несогласии с турецко-ливийским соглашением 2019 года, заявив: «[Меморандум о взаимопонимании] нарушает суверенные права третьих государств, не соответствует морскому праву и не может иметь никаких правовых последствий для третьих государств». Глава МИД Турции Мевлют Чавушоглу отмахнулся от критики, сказав: «Не имеет значения, что они думают….Третьи страны не имеют права вмешиваться». Он защищал сделку как модель «взаимовыгодного» сотрудничества между «двумя суверенными странами». Сегодня правительство Дбейбы в Триполи является одним из немногих партнеров Турции в регионе. В последнее время Греция и Кипр установили более тесные связи с Израилем в результате дипломатического сдвига, который в некотором смысле отразил экономические и политические изменения, вызванные нормализацией отношений Израиля с арабскими государствами. Турция когда-то была главным израильским  партнером с мусульманским большинством в регионе. Афины и Никосия также углубили свои исторические связи с Каиром. Египет, Израиль, Греция, Кипр, Италия и Иордания учредили Восточно-Средиземноморский газовый форум в 2020 году для продвижения энергетических проектов и сдерживания жесткой внешней политики Турции  при Эрдогане.

Насколько велики шансы, что положения подписанного меморандума перерастут во что-то более практичное и тем самым простимулируют некое турецко-греческое военное обострение? Хотя детали меморандума о взаимопонимании не были обнародованы, дипломаты и аналитики полагают, что говорить об этом можно будет только тогда, когда Турция направит разведочные суда в воды к югу от Крита и начнет бурение на спорной с Грецией территории. Пока этого нет. И видимо не будет с учетом очень жестко-негативной реакции на этот меморандум со стороны основных внутренних и внешних региональных игроков.  Сам факт подписания такого документа вызвал ожесточенные дебаты среди представителей ливийских политических элит, что нашло очень серьезное отражение в социальных сетях. Большинство людей обвиняли Правительство национального единства в продажности Анкаре и в том, что меморандум был подписан тайно, без ведома министра нефти Мухаммеда Ауна, который в то время находился в деловой поездке в Южной Африке. Они утверждают, что ранее он отказался подписать сделку, что побудило премьер-министра Абдель Хамида Дбейбу назначить министра экономики и торговли Мухаммеда аль-Хувейджа исполняющим обязанности министра нефти специально для подписания сделки. Несколько дней спустя Аль-Хувейдж был вынужден выступить по телевидению, защищая Меморандум о взаимопонимании как документ, не имеющий обязательной силы, и что он никоим образом не навредил Ливии. Он призвал конфликтующих политиков избегать вмешательства экономики в их политическую борьбу, что еще больше отравляет внутреннюю политику. Дбейба также встал на защиту меморандума, заявив, что сделка является правом Ливии и что сотни таких меморандумов были подписаны ранее для «содействия сотрудничеству с другими государствами». Правительство также обвинили в нарушении своих обязательств. Как указано в политическом соглашении, которое привело его к власти в феврале 2021 года, после того, как Организация Объединенных Наций спонсировала длительные переговоры в Женеве,  временному правительству запрещено подписывать любые подобные соглашения с другими странами. Фактически, пункт 10 статьи 6 этого документа гласит: «на подготовительном этапе исполнительная власть не должна рассматривать какие-либо новые или предыдущие соглашения или решения, которые наносят ущерб стабильности внешних отношений Ливийского государства или налагают на него долгосрочные обязательства». Идея здесь состоит в том, чтобы убедиться, что местные политики, большинство из которых являются доверенными лицами иностранных держав, не обременяют Ливию никакими долгосрочными обязательствами до тех пор, пока не будет избрано новое правительство, обладающее полной легитимностью и правоспособностью подписывать двусторонние соглашения с другими государствами. Многие комментаторы также отметили, что Меморандум о взаимопонимании дает Анкаре благоприятный экономический статус, нанося ущерб любой будущей конкуренции за разведку нефти. Турция — не лучший выбор, когда дело доходит до разработки нефти и газа. Она не входит в число ведущих мировых производителей нефти, обладающих опытом, технологиями и ноу-хау в нефтяной промышленности. Другие критические замечания включали вопросы о том, почему с Национальной нефтяной корпорацией Ливии не консультировались перед подписанием сделки с Анкарой.

За пределами Ливии реакция на меморандум была была еще жестче. Греция, Франция и Египет назвали сделку «незаконной». Министр иностранных дел Греции Никос Дендиас после срочных переговоров со своим египетским коллегой Самехом Шукри заявил, что сделка является «угрозой региональной стабильности».  Встреча Европейского союза и Лиги арабских государств, запланированная на 10 октября в Каире также  была отложена на неопределенный срок именно по этой причине. Париж, который поддерживает Никосию и Афины в их споре с Турцией, 8 октября выступил с заявлением, в котором говорится, что меморандум подписан «не в соответствии с международным морским правом», подтверждая свою позицию 2019 года, когда Ливия и Турция подписали соглашение о морской границе и безопасности, предоставляющее последней права на разведку нефти и газа на территориях Ливии, как на шельфе, так и на суше. Европейский парламент также выступил с предупреждением Триполи и Анкаре «не выполнять никаких положений» об углеводородах, включая последнее двустороннее соглашение. В нем также говорится, что Меморандум от 3 октября «предусматривает незаконную буровую деятельность в исключительных экономических зонах других стран, включая Кипр и Грецию».  Все это плюс аналогичная позиция США в принципе делает этот меморандум «мертворожденным документом».