В своем аналитическом докладе эксперты индийского исследовательского фонда Observer указывают, что решение на этой неделе Избирательной комиссии Пакистана (ECP) лишить бывшего премьер-министра Имрана Хана права быть членом парламента или провинциальной ассамблеи было давно ожидаемым. Помимо этого она возбудила против него судебное разбирательство за участие в коррупции. Эта ситуация по иронии практически повторяет историю Наваза Шарифа. Последнему была показана «красная карточка» на очень надуманном основании — он не задекларировал зарплату, которую он никогда не получал, в то время как Имрану Хану вменили в вину после неопровержимых доказательств неправильное декларированое его активов и обязательств. Дисквалификация Имрана Хана была вызвана жалобой, поданной против него в ECP по делу, широко известному как «дело Тошаханы». ЕСР признал его виновным в «ложном заявлении и неправильном заявлении перед Комиссией». Согласно ECP, он «намеренно скрыл существенные факты, не раскрыв подробности подарков в отчете о своих активах и обязательствах… ни учета доходов от продажи» в отношении подарков, которые он получил в качестве премьер-министра и приобрел для личного пользования, а затем продал с целью получения прибыли. Срок его дисквалификации до сих пор неизвестен. В статье 63 (1)(P) Конституции Пакистана, согласно которой Имран Хан был дисквалифицирован, говорится только о дисквалификации «на время» в соответствии с действующим законом. Решение ECP привело к судебному разбирательству в суде и последующим действиям в соответствии со статьей 190 (2) Закона о выборах 2017 года. Окончательное решение о продолжительности дисквалификации будет принято после рассмотрения дела в сессионном суде, а затем в высшей судебной инстанции. Если его признают виновным, Имрану Хану может грозить не только тюремное заключение сроком до трех лет, но и пожизненная дисквалификация, потому что он больше не будет Садиком и Амином (правдивым и честным). У Имрана Хана есть возможность обжаловать решение ECP в Высоком суде, который может предоставить отсрочку. Несмотря на прежнюю практику Высокого суда, который часто пытался помочь Имрану Хану в других менее значимых случаях (например, в случае его угрозы судье) сейчас есть серьезная вероятность, что судьи оставят в силе решение ECP. Но судебные процессы будут продолжаться и проходить через судебную мельницу, продолжая держать Имрана Хана в «подвешенном состоянии». Между тем, другие, еще более резонансные дела, в том числе дело об иностранном финансировании, в котором ЕСР уже признала партию Имрана Хана «Техрик-е-Инсаф» виновной в получении запрещенного финансирования и отвлечении или даже нецелевом использовании этих средств, уже рассматриваются в судах и могут нанести серьезный удар не только по Имрану Хану, но и бывшей правящей партии. С политической точки зрения, оппоненты Имрана Хана полагают, что последний вердикт ECP серьезно подрывает всю его кампанию по представлению себя как «белоснежного и чистого», в то время как его политические оппоненты изображаются продажными и коррумпированными; однако культ Имрана Хана среди его сторонников с большей долей вероятности нивелирует изобличающие документальные доказательства, которые привели к его дисквалификации. Сторонники будут продолжать видеть в нем мученика, несправедливо униженного коррумпированной системой, против которой он боролся. Другими словами, народная поддержка, которой пользуется Имран Хан, пострадает только на периферии, если вообще пострадает. Единственная проблема заключается в том, что личная популярность, однако, никогда не мешала положить конец карьере любого политика в Пакистане.
Решение ECP действительно влияет на Имрана Хана в сфере политики и список возможностей для него сужается. Он может выбрать оставаться политически активным, чтобы бороться; или он может пойти ва-банк, усилив давление на власть на улицах, чтобы добиться досрочных выборов, на которых он уверен, что победит. Если он выберет первый вариант, то сможет продолжать заниматься политикой и даже скорее всего пройдет через юридические процедуры, чтобы снова получить право занимать должность. Но этот вариант влечет за собой период электорального охлаждения, т.е. ему придется дождаться своей очереди, чтобы вернуться к власти. Вряд ли есть какой-либо шанс, что военный истеблишмент позволит ему вернуться на пост премьер-министра даже после следующих выборов, когда бы они ни состоялись. На данный момент Имран Хан – «хромая утка». Он разозлил представителей военного истеблишмента, пытаясь разделить их, обвиняя их в нелояльности и даже предательстве, в заговоре против его правительства. Его бездарный послужной список в области управления делает его еще более неприемлемым в то время, когда Пакистан сталкивается с экзистенциальным кризисом. Терроризм снова поднимает голову. Экономика находится на грани полного краха и не может выжить без финансовой и дипломатической помощи со стороны таких стран, как Соединенные Штаты, Китай, арабские государства — все из которых точно не хотят видеть Имрана Хана снова у власти. Политически Пакистан нуждается в исцелении от крайне поляризованной среды, которую породила политика Имрана Хана. И, конечно, существует настоятельная необходимость начать процесс нормализации отношений с Индией, что будет невозможно, если Имран Хан вернется к власти. По соображениям выживания государства Имрану Хану придется какое-то время оставаться на периферии. Если он готов это сделать, ему дадут некоторое пространство.
Но Имран Хан может решить силой вернуться к власти – это в его характере. То, что он пользуется значительной общественной поддержкой, не вызывает сомнений. Это было доказано массовыми победами, которые он одержал на дополнительных выборах в июле и повторил на прошлой неделе, когда он выиграл шесть из семи мест, которые оспаривал. Имран Хан смог убедить себя, что у него есть силы пойти против объединенных сил других политических партий и военного истеблишмента и выйти победителем. С момента своего отставки в апреле он противостоял военным, как никто до него. И армия от этого несколько опешила. В рядах армии ходят слухи о разногласиях. Имран Хан также утверждал, что, хотя генералы против него, их семьи поддерживают его. Судебная система также выглядит предвзятой в его пользу. У его партии есть правительства в провинциях Хайбер-Пахтунхва и Пенджаб, а также в оккупированных Пакистаном Джамму и Кашмире и в оккупированном Пакистаном Гилгит-Балтистане. В довершение всего, у него есть почти фанатичная, зомби-база поддержки, которая будет готова выйти на улицы ради него. Имран Хан может решить, что он пойдет ва-банк и использует всю свою поддержку, чтобы устроить «Долгий марш» на Исламабад и создать ситуацию, заставляющую государство и правительство согласиться на досрочные выборы. Если он выберет этот путь, у руководства Пакистана будет три варианта: оно может поддаться тактике давления Имрана Хана и затем рисковать крахом государства; оно может применить силу, чтобы подавить «Долгий марш», а затем использовать мощь государства, чтобы не только бросить Имрана Хана в тюрьму, но и ликвидировать его партию; и, если все остальное терпит неудачу, всегда есть политический «ядерный» вариант — военный переворот, за которым следует технократическое правительство, чтобы выправить экономическую ситуацию. Последний вариант был опробован четыре раза в прошлом, но он не только не исправил ситуацию, а только ухудшил ее. Но, возможно, это может быть единственным оставшимся вариантом спасти государство от полного краха, учитывая, что политическая нестабильность усугубляет экономический кризис, а Пакистан находится всего в нескольких неделях от превращения во «вторую Шри-Ланку».