- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О турецком миротворчестве в издании Dünya

Турецкое руководство позиционирует себя в качестве одного из главных миротворцев в российско-украинском противостоянии. Тем не менее, возникает вопрос насколько эта позиция является уникальной? В том смысле, насколько Турцию можно считать единственным игроком, который может и желает выступить посредником между официальными Москвой и Киевом? И чьё участие готовы поддержать обе стороны противостояния, без столкновения, в то же самое время, с неприятием со стороны Запада, в первую очередь, США.

Тот факт, что президент Гвинеи-Бисау Умару Сисоку Эмбало начал заниматься «челночной дипломатией» между Москвой и Киевом, передав недавно «послание Путина Зеленскому» (что было опровергнуто российской стороной) является наводящим на размышление.

Вплоть до настоящего времени, чуть ли не монополия на передачу посланий между официальными Москвой и Киевом была за президентом Турции Реджепом Тайипом Эрдоганом. За рамками «дежурной суеты» отдельных европейских лидеров, которая не приводила ни к каким практическим результатам за исключением отдельных случаев самопиара на своих внутриполитических площадках.

Пока рано делать выводы о том, является ли возникновение на миротворческой арене президента Гвинеи-Бисуа посланием со стороны России в адрес Турции. Видим лишь только разовый прецедент.

Но при его повторении возникнет пища для размышлений на предмет хода российско-турецкого политического диалога. Насколько Россия хочет отдавать все лавры Турции или готова их делить с другими игроками? Допустим, с той же Саудовской Аравией, чьё участие было отмечено в нашумевшей «обменной сделке».

Заметим, что вопрос этот для нашей страны – отнюдь не праздный. Понятно, что Турция хотела бы получить все лавры и, одновременно, все преимущества от своего «миротворчества». Однако, данная позиция ослабляет руку Москвы в переговорах с Анкарой. Понятно, что тот посредник, который займет монопольное положение, сможет выдвигать свои условия посредничества. Даже если это будет делаться в достаточно мягкой форме – суть вопроса от этого не меняется. Турция может более «обоснованно» обращаться к России и по другим вопросам, выходящим на за рамки Украинского «досье», включая скидку на энергоносители или же рассрочку за их поставки.

27 октября в крупнейшем экономическом издании Турции, газете Dünya вышла статья под заголовком «Когда «посредничество» выскальзывает из рук» авторства обозревательницы Зейнеп Гюрджанлы. Как раз, в ней автор, явно оппозиционного настроя, ставит под вопрос уникальность миротворческой позиции Турции.

Цитируем этот материал:

«Сначала украинская война, потом беспорядки в Ливии. Правительство ПСР (Партии справедливости и развития – И.С.) закатало рукава для «посредничества» по обоим вопросам.

Любой вклад, который Анкара могла внести в эти два важных вопроса, находящихся в фокусе мирового внимания, был важен для правительства Партии справедливости и развития в преддверии выборов 2023 года, как для выхода из экономического кризиса, так и для ведения избирательной кампании вокруг имиджа президента Эрдогана как «мирового лидера».

Собственно говоря, первый шаг был сделан с «зерновой сделкой». Сделка с пшеницей не только предоставила Турции законную причину не участвовать в западных санкциях против России, но и дала некоторое облегчение правительству Эрдогана, которое подвергалось критике за ограничение прав и свобод человека в Турции.

Однако эффект от «зерновой сделки» продолжался до определенной степени. Более того, подобно Эрдогану, в «посреднический» бизнес стремились ввязаться и другие международные акторы, желавшие избавиться от давления со стороны Запада из-за России. Саудовская Аравия — тому пример.

Решение об ограничении добычи нефти ОПЕК+, где Саудовская Аравия имеет большое влияние, полностью противоречило политике США: «Альтернативные России поставщики природного газа и нефти должны наращивать добычу. Москва, как источник энергии, должна полностью выбыть из игры». Для того, чтобы защититься от гнева Вашингтона саудовцы уцепились за риторику «но мы же посредники».

Принцесса Рима Бандер Аль Сауд (Reema Bander El Saud), посол Саудовской Аравии в Вашингтоне, сделала то, чего никогда раньше не делала, и дала интервью американскому каналу CNN. Саудовская принцесса ответила на вопрос американского журналиста: «Администрация Саудовской Аравии на стороне России?», сказав: «Не политизируйте это. Вопрос – не политический, а экономический». И добавила следующее:

«Наши отношения с Россией привели к освобождению военнопленных: были спасены двое американцев, пять британцев, один хорват и военнопленные из множества других стран. Мы видим свою роль как посредника и коммуникатора. Мы поддерживаем с гуманитарной точки зрения Украину. В конце концов, мы выделили 400 млн долларов. В то же самое время, мы сотрудничаем с Польшей по Украине. Мы выделили Польше 10 млн долларов на украинских беженцев. Это то, что мы делаем».

Интересно, что лично президент Эрдоган ранее высоко оценил роль Турции в том же обмене пленными. Сходство между заявлениями Анкары по украино-российской войне, и между позицией саудитов, действительно является поразительным.

Но плохая новость:

Очевидно, что по мере увеличения числа «посредников» в войне на Украине влияние этой ситуации как «действующей валюты» (в смысле, статус «посредника» в обмен на «законную возможность» строить отношения с Россией – прим.) в глазах Запада будет уменьшаться. Действительно, есть признаки этого.

В октябре в Анкару прибыли делегации как из США, так и из Евросоюза. Сообщения американской делегации во главе с Элизабет Розенберг, старшим бюрократом Министерства финансов США, и европейской делегации во главе с Мейрид МакГиннесс, комиссаром Еврокомиссии по финансовым вопросам, правительству ПСР были одинаковыми: «Осторожно относитесь к экономическим отношениям, в которые вы вступили с Россией, не попадайтесь под санкции. На самом деле, если есть возможность, как Турция, присоединяйтесь к санкциям Запада».

В Ливии, втором международном кризисе, с которым столкнулось правительство ПСР, «посреднические» усилия, похоже, зашли в тупик.

Два отдельных политика, Дбейба и Башага, объявившие себя премьер-министрами на западе и востоке Ливии, были приглашены в Турцию в прошлом месяце и пытались найти решение для конфликта.

Однако «посреднические» усилия, в которые вмешался сам Эрдоган, не дали никаких результатов. Предложение правительства ПСР в челночной дипломатии между Дбейбой и Башагой, которые одновременно находились в Стамбуле, заключалось в «переходящем посте премьер-министра». Однако, это предложение не было принято.

Интересно, что пока Анкара этим занималась, выяснилось, что в ливийской политике были и другие переговоры. Было объявлено, что председатель президентского совета Аль-Мишри и спикер ливийской палаты представителей Акила Салех собрались в Марокко и достигли договоренности о том, «как разделить» ключевые руководящие должности в стране.

По сообщениям арабских СМИ, результатом примирения между Аль-Мишри и Салехом стала передача поста президента Центрального банка Ливии и Министерства внутренних дел силам, контролирующим Восточную Ливию, поста президента Национальной избирательной комиссии, Министерства правосудия и председательства в Счетном бюро — западу, председательства в Верховном суде и председательства в Антикоррупционном бюро — представителям с юга.

Кроме того, возникли переговоры о том, что председательство в Президентском совете Ливии может быть оставлено Хафтару, что не понравилось Анкаре, а обязанности премьер-министра могут быть оставлены Аль-Мишри, который в настоящее время является председателем Президентского совета.

Реакцией Турции на эти переговоры, развернувшиеся вне ее, стало приглашение в Анкару премьер-министра Ливии Дбейбы, с которым она тесно сотрудничала, под предлогом сделки.

Очевидно, что правительство ПСР увидело, что «посредническая» позиция как в Украине, так и в Ливии выходит из-под контроля.

Выборы близки: для имиджа Эрдогана как «мирового лидера» Партия справедливости и развития сейчас, похоже, изо всех сил пытается восстановить свою «эффективную (влиятельную – И.С.) позицию».

Итак, какие выводы напрашиваются по итогам изложенного выше:

  1. Далеко не одна Турция проявляет интерес к глобальному посредничеству. Если говорить об Украине, то есть, как минимум, ещё один влиятельный игрок – это Саудовская Аравия.
  2. Причина интереса к посредничеству, помимо непосредственно «миротворческой», гуманитарной составляющей вопроса, заключается ещё и в том, что оно рассматривается в качестве «предлога» для продолжения работы с Россией, в условиях массированного санкционного давления со стороны Запада. В этой ситуации, «посредник» должен быть освобожден от «повинности» присоединяться к санкциям против России. Понятно, что это «освобождение» сулит посредникам конфликта на Украине как политические, так и экономические дивиденды.
  3. Аргумент о посредничестве, в нынешних условиях, начинает утрачивать свое значение. «Плодящиеся» посредники начинают испытывать серьезное западное давление. Следует ожидать, что ситуация не изменится при нынешней американской Администрации. Серьезного запроса на миротворчество, в текущей ситуации, нет. Так что, можно ожидать то, что США начнут усиливать свое давление на страны, которые пытаются «увильнуть» от введения против России полноценных санкций.
  4. В этом смысле, позиция КСА выглядит более выигрышной, по причине наличия у страны мощного финансового рычага и влияния на американские элиты (имея в виду, прежде всего, республиканцев). Позиция Турции, напротив, ослабляется отсутствием у страны финансового рычага и экономической «подушки безопасности». Впрочем, фактор выборов-2023 заставляет действующее руководство Турции заходить намного дальше в своем упорствовании Западу, чем было бы в обычный период времени, когда до выборов оставался бы приличный срок.
  5. В интересах России – привлекать как можно больше посредников и голосов в «миротворческие инициативы». Это укрепляет её руку как на международной арене, так и в формате двусторонних отношений. В том числе, с теми же Турцией и Саудовской Аравией.