- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О вакууме исполнительной власти в Ливане

Мишель Аун, 89-летний президент-христианин, который руководил страной во время самого катастрофического финансового кризиса в Ливане, покинул президентский дворец 30 октября после истечения  срока его полномочий, оставив  после себя вакуум высшей исполнительной власти. Во время гражданской войны в Ливане 1975-1990 годов Аун служил командующим ливанской армией. После 15 лет изгнания он вернулся в Бейрут и вступил в союз с «Хизбаллой», что обеспечило этой вооруженной шиитской группировке важную поддержку части христиан и в конечном итоге помогло Ауну стать президентом Ливана в 2016 году. Президентский пост оставался вакантным в течение 29 месяцев, прежде чем была достигнута сделка, в результате которой политик мусульманин-суннит Саад Харири вернулся на пост премьер-министра. За его шестилетний срок ливанская армия ликвидировала группировки боевиков на ливано-сирийской границе в 2017 году с помощью «Хизбаллы» и был новый закон о выборах в 2018 году. На  последней неделе своих полномочий М.Аун подписал соглашение (при посредничестве США) о разграничении южной морской границы Ливана с Израилем, прокладывая путь для возможного начала разработки газовых месторождений на морском шельфе. В то время как его сторонники приветствовали эти достижения, его критики говорят, что они были омрачены финансовым кризисом 2019 года, в результате которого более 80 % населения оказались в нищете, и мощным взрывом 2020 года в порту Бейрута, в результате которого погибло более 220 человек. Парламент до сих пор не смог договориться о преемнике М.Ауна на посту президента, который должен  занимать только христианин-маронит. Напомним, что президент Ливана  имеет право подписывать законопроекты и назначать новых премьер-министров. Уход Ауна оставляет Ливан в беспрецедентной ситуации президентского вакуума и временного правительства с ограниченными полномочиями, поскольку назначенный премьер-министр не может сформировать кабинет министров в течение шести месяцев. В интервью агентству Рейтер за день до своего ухода М.Аун заявил, что Ливан скатывается к «конституционному хаосу», учитывая отсутствие ясности в отношении того, какими прерогативами должны обладать временный кабинет министров и парламент. Парламент собирался четыре раза, чтобы попытаться избрать преемника Ауна, но ни один кандидат не получил большинства. Влиятельный христианский священнослужитель — маронитский патриарх Бешара ар-Раи 30 октября  обвинил политиков и парламентариев в том, что они оставили «президентство в вакууме, либо намеренно, либо по глупости или эгоизму». Президент Ливана избирается тайным голосованием законодателями в парламенте, состоящем  из 128 членов, где места поровну разделены между мусульманскими и христианскими конфессиями. Но пороговые значения для голосования означают, что ни одна фракция или альянс в поляризованной политике Ливана не имеет достаточного количества мандатов, чтобы навязать свой выбор. Это соответственно  усложняет процесс переговоров по более широким вопросам, включая распределение мест в новом правительстве, которое формируется после приведения к присяге нового президента. Влиятельная шиитская группировка «Хизбалла», которая играет большую роль, чем когда-либо, в правительстве, заявила, что должен быть консенсус по кандидату, фактически требующий ее одобрения. В отсутствие президента его полномочия должны перейти к кабинету министров, возглавляемому премьер-министром мусульманином-суннитом Наджибом Микати. Но его правительство выполняет временную роль после майских парламентских выборов и не обладает всеми полномочиями. Аналитики говорят, что это означает, что он не сможет принимать важные решения, включая заключение международных соглашений. Эта ситуация может осложнить завершение заключения соглашения с Международным валютным фондом, чтобы разблокировать крайне необходимую помощь — при условии, что правящие политики, наконец, проведут давно откладываемые реформы, необходимые для заключения сделки. Заместитель премьер-министра Саад Шами заявил, что Ливан все еще может представить свой план Совету МВФ для рассмотрения и утверждения выделения средств, но он не уверен, что для окончательной сделки потребуется одобрение президента.

Кто в конечном счете может стать президентом? Община маронитов более политически раздроблена, чем другие в Ливане, что приводит к появлению многих кандидатов на пост президента. Одним из них является Сулейман Франжье – союзник «Хизбаллы» и президента Сирии Башара Асада.  Его считали сильным соперником, пока шиитская группировка и ее союзники не потеряли свое парламентское большинство в мае.  Депутат Мишель Муавад набрал наибольшее количество голосов на четырех неудачных голосованиях, но этого было недостаточно для победы. Все последние три президента Ливана были бывшими армейскими командирами, а  командующий ливанской армией  генерал Джозеф Аун также рассматривается как возможный компромиссный кандидат. Но аналитики и политические источники говорят, что он столкнется с оппозицией, в частности, со стороны маронитского политика и еще одного кандидата в президенты Джебрана Бассиля, зятя президента Ауна.  Но у  Бассиля есть серьезные препятствия для этого: он был подвергнут санкциям со стороны Соединенных Штатов в 2020 году за предполагаемую коррупцию. Сам Мишель Аун 29 октября заявил, что санкции не помешают Бассилю стать президентом и что они могут быть сняты, если он будет избран. То есть, он планирует оставить две важные места в структуре исполнительной власти (президента и командующего армией) за своими ставленниками. Но такой вариант, как говорят местные источники, подразумевает передачу поста премьер-министра стороннику противостоящей ему (и «Хизбалле») суннитской коалиции. При этом сама «Хизбалла» еще не заявила о своей поддержке кого-либо из кандидатов, и собственно все эксперты сходятся во мнении, что процесс выбора нового президента Ливана может затянутся.