Частные доноры – помощь дающая независимость
В дополнение к государственному финансированию сирийской оппозиции, с конца 2013 года деньги и оружие начали в больших количествах поступать от частных лиц и многочисленных мусульманских НПО/НКО. Лидером стала Народная комиссия поддержки сирийского народа (НКП) основанная влиятельной кувейтской семьей Ажми. В 2011-2012 гг. НКП собрала несколько десятков миллионов долларов и передала их по каналам хавалы ИГ и «Ахрар аш-Шам». Саудовские шейхи предпочитали поддерживать ССА и возглавляемый ею Сирийский исламский фронт. Ясин Кади действуя через свои благотворительные организации только за вторую половину 2011 г. и 2012 г. закупил и переправил для «Аль-Каиды» (до проклятья аз-Завахири) оружия, боеприпасов и иного оборудования на общую сумму в более 100 млн долларов[99] [1]. В отличие от различных частных организаций стран Персидского залива и Ливии помощь которых доставлялась или через Иорданию, или через Ливан, поставки организованные Ясином Кади с 2012 года шли либо через Турцию, либо через Иракский Курдистан в обход сирийской курдской автономии в Рожаве.
Необходимо отметить, что частное финансирование и поддержка беспокоили Саудовскую Аравию и Катар, поскольку это уменьшало их влияние на поддерживаемые ими сирийские оппозиционные силы. По семейным каналам всем ведущим семьям Персидского залива было передано сообщение, о недопущении несанкционированного частного финансирования. Это сообщение несомненно имело эффект, но частная помощь полностью не прекратилась, хотя и существенно уменьшилась с середины 2013 года. Лидеры сирийской оппозиции полагают, что помощь была поставлена под государственный контроль и контроль ССАГПЗ[100] [2].
Потоки частной помощи распределялись по племенным и религиозным связям и предпочтениям. Это способствовало радикализации и расколу оппозиции по религиозному и племенному признакам. Определённую роль сыграли также социальные сети и СМИ, такие как, например, «Аль-Фуркан Медиа» и «Аль-Весал». Юсуф аль-Кардауи, популярный проповедник «Братьев-мусульман» перестал проповедовать примирение между шиитами и суннитами и перешёл к агрессивной антииранской риторике призывая в первую очередь разделаться с «Хизбаллой» и ее лидерами. «Аль-Джазира» также сменила тон вещания на пропагандисткий, в результате чего с телеканала ушли несколько ведущих журналистов и ведущих. СМИ КСА также приняли антишиитскую и антисирийскую позицию. Вкупе с быстро растущим числом антииранских, антиалавитских и антиасадовских проповедей такая радикализация СМИ усиливала ощущение иранской угрозы в суннитских странах Персидского залива и поощряла джихадистов на вступление в ряды ИГ, «Аль-Каиды» и других радикальных групп воевавших против сирийского правительства [101] [3].
Любопытным эффектом сочетания государственной и частной поддержки оппозиции была конкуренция между различными группами, движениями и бригадами за источники финансирования. В 2012-2013 году многие из них ездили в Кувейт и выступали перед различными собраниями в надежде получить деньги, боеприпасы и оружие. Курьёзным побочным эффектом такого паломничества была смена программы и политической и религиозной ориентации различных НВФ под религиозные убеждения и политические предпочтения финансовых доноров.
Нерешительность западных стран
США, Великобритания и Франция с самого начала не проявляли особого желания активно вмешиваться в сирийский кризис. Ливийский опыт, отсутствие понимания кто есть кто в сирийской оппозиции, отсутствие сколь-нибудь надёжных источников разведывательной информации в Сирии и в окружении Асада, опасения о том, что западное оружие может попасть в руки экстремистов и быть обращено против западных стран предопределили фокус США и ЕС на поддержке различных инициатив ООН и плана Кофи Аннана. Первоначально, по словам Роберта Форда, поддержка повстанцев была минимально необходимой для защиты гражданского населения от произвола и насилия властей. Поэтому основная масса западной помощи в первоначальный период (2011-2013 гг.) распределялась по хатибам которые имели связи с Турцией и/или могли пользоваться племенными каналами для получения денег и оружия из Европы. Турция в этой ситуации стала основным местом распределения такой помощи, поскольку независимых каналов снабжения оппозиции у западных стран не существовало. США и Франция были также вынуждена опираться на те ограниченные контакты в Сирии, которые были у Катара и Саудовской Аравии. На совещании доноров в Эр-Рияде в 2012 году госсекретарь США Хилари Клинтон попыталась создать некое подобие координационного комитета, предложив закрепить предоставление определенных видов помощи за каждым из доноров[102] [4]. Приблизительно с осени 2012 года сотрудники ЦРУ начали активно взаимодействовать с представителями самых различных оппозиционных групп в первую очередь для обеспечения снабжения их необходимой помощью. Практически вся сирийская оппозиция, кроме, пожалуй ИГ и «Джебхат ан-Нусра» восприняла такие взаимодействия как подготовку к вводу американских и им союзных войск в Сирию с целью смены режима.
США достаточно быстро поняли, что снабжение оружием всех желающих не приведёт к желаемому результату. Поэтому в июле 2012 г. госсекретарь Х.Клинтон и директор ЦРУ Д.Петреус разработали план по созданию собственных вооруженных сил для смены режима в Дамаске.
Несмотря на неудачи с созданием подобных формирований в Афганистане и Ираке, Клинтон считала что повторение такого опыта в Сирии даст психологическую поддержку оппозиции, уменьшит поддержку Асада, покажет разочарованным союзникам решимость США, позволит Белому дому напрямую влиять на ситуацию в Сирии в нужном направлении и сдерживать влияние радикалов[103] [5]. Президент Б.Обама наложил вето на эту инициативу, посчитав, что результаты поддержки «Аль-Каиды» в 80-х годах прошлого века убедительно доказывают опасность создания плохо управляемой прокси-армии.
Видя, что ситуация в Сирии выходит из под контроля, летом 2013 года США пролоббировали снятие эмбарго ЕС на поставки оружия сирийской оппозиции. Параллельно ЦРУ по сути начало готовить прокси-армию из дезертиров сирийской правительственной армии, боевиков «Ахрар аш-Шам» и ССА (Турция). После массового перехода боевиков подготовленных по программе Timber Sycamore в ряды «Ахрар аш-Шам», «Джебхат ан-Нусры» и ИГ, программа была свёрнута поскольку западные союзники поняли, что они не смогут создать прокси-армию способную бороться как с правительственными войсками так и с радикалами[104] [6].
К концу 2013 года в западных столицах был достигнут консенсус о том, что прямая западная и весьма отграниченная помощь не достигнет результата и не приведёт ни к падению Асада ни к компромиссу Дамаска с оппозицией. На каждое увеличение западной помощи союзники Асада увеличивали помощь Дамаску. К тому же высококорумпированная и расколотая ССА, и другие, условно умеренные, оппозиционные силы проигрывали лучше мотивированным и лучше организованным радикалам из ИГ, «Ахрар аш-Шам» и «Джебхат ан-Нусры». Также стало ясно, что Турция и особенно Катар ведут отдельную игру, преследуют свои цели и не готовы объединить усилия с США, Францией и Великобританией в общей борьбе с Асадом. К тому же несмотря на достаточно обильное снабжение оружием, деньгами и гуманитарной помощью, западной коалиции не удалось поставить под контроль ни одну из воюющих группировок.
Помощь союзников Башара Асада – настоящие друзья познаются в беде
Первые признаки помощи союзников Асада стали заметны во второй половине 2013 года во время битвы за Алеппо. В этот период Алеппо (если быть точным, то гигантская городская агломерация Алеппо) был «городом контрастов» — вполне обычная жизнь продолжалась в западной части города, в то время как восточная часть все больше напоминала Сталинград или Дрезден.
[7]
[105] [8]
На единственном пропускном пункте между западной и восточной частью появились правительственные военнослужащие в новой форме, с новым стрелковым вооружением. В западной части стали появляться иранские бронеавтомобили вперемежку с модернизированными в Иране советскими «Уралами».
Линия фронта в Алеппо достаточно быстро устоялась. Однако если на первом этапе правительственным войскам противостояла ССА (Турция), то приблизительно с конца осени 2013 года на пропускном пункте бойцов ССА (Турция) заменили боевики «Ливы аль-Таухид» и «Джебхат ан-Нусры». Это произошло в результате достаточно интенсивных столкновений между ССА (Турция) и «Ливой аль-Таухид», а затем «Ливой аль-Таухид» и «Джебхат ан-Нусрой» в результате которой ССА (Турция) была вытеснена из Восточного Алеппо, перешедшего под контроль радикалов. Это сражение можно считать первым прокси столкновением Турции и Катара, которые не смогли договориться хотя бы о координации своих кампаний в Сирии. Междоусобная война в оппозиции позволила правительственной армии закрепится в Западном Алеппо и продемонстрировать своим союзникам способность эффективно противостоять разрозненной оппозиции.
На фоне эмиграции и/или перехода в ряды оппозиции нескольких высокопоставленных чиновников правительства Асада и людей входивших в его ближний круг[106] [9], а также серии терактов жертвами которых стали руководители правоохранительных органов включая Асифа Шауката и министра обороны Дауда Ражиха президент Башар Асад оставался демонстративно спокойным. Российские дипломатические усилия отвлекали США и их союзников и путали карты оппозиции, в то время как Иран начал оказывать существенную помощь в медийном пространстве, кибервойне и поддержании общественного порядка. Однако к началу 2013 года стало ясно, что ущерб нанесённый стране Гражданской войной и прочими конфликтами не позволит организовать эффективную борьбу даже с оппозицией активно воевавшей между собой.
После отказа австрийского банка напечатать новые банкноты для Сирии, Россия быстро выручила своего союзника Асада напечатав и завезя в страну 30 тонн банкнот. В 2013 году Иран предоставил кредитов на общую сумму $4,6 млрд. В дополнение к этому были согласованы весьма щадящие условия поставок крупных партий российского и иранского Вооружения, военной техники и боеприпасов. В этот период поставки российского вооружения сводились в основном к оборонительным системам[107] [10] и организации технического обслуживания сирийских ВВС. Президент Асад признал в 2015 году, что в 2012-2013 гг. велись активные переговоры с «Рособоронэкспортом» о расширении номенклатуры военной помощи.[108] [11] Кроме того, эти поставки помогли создать впечатление, что Москва может и будет отвечать зеркально на размещение систем «Пэтриот» в Турции в 2012 году и иные подобные шаги США и их союзников. Однако такая «оружейная дипломатия» имела свои пределы. Чтобы не портить отношения с Израилем Россия объявила о приостановке поставок систем С-300 в Сирию в конце 2013 года.
Поставки вооружения, боеприпасов и различной гуманитарной помощи из Ирана к концу 2013 года резко возросли. Иран не особо обращал внимание на введённое ООН в 2007 году частичное эмбарго на поставки оружия и формально прикрывал поставки ПЗРК, РПГ, минометов, различных боеприпасов их транспортировкой на гражданских самолетах и гражданским автотранспортом через Ирак и кораблями через Ливан.
Кроме того, с самого начала конфликта Иран послал в Сирию несколько сотен советников. Успехи оппозиции 2012 г., в первую очередь «Джебхат ан-Нусры» и ИГ, заставили Иран не только послать значительные силы в Сирию (не менее 20 000 бойцов КСИР) но и мобилизовать бойцов ливанской «Хизбаллы» на помощь Дамаску. Кроме того, Иран организовал подразделения из иракских, афганских и пакистанских шиитов, создав из них Силы национальной обороны (СНО), которые усилили правительственную армию, сильно ослабленную массовыми дезертирствами в ССА, «Джебхат ан-Нусру», «Ливу аль-Таухид» и ИГ. СНО были более дисциплинированы и лучше организованы чем боевики проправительственной «шабихи» и с начала 2013 года начали постепенно заменять её боевиков на блокпостах и брать на себя поддержание общественного порядка в населённых пунктах. Курдские политики в полушутку говорили, что командующий силами КСИР и СНО Касем Сулеймани в тот период обладал в стране большей реальной властью чем президент Башар Асад[109] [12].
Эта помощь резко изменила ситуацию на фронте. Во-первых было принято решение отказаться от попыток отвоевать у оппозиции все захваченные территории, а организовать активную оборону по линии Сувейда на юге -Дамаск-Хомс-Хама-побережье. Во-вторых наладить оборону важных населённых пунктов таких как Западный Алеппо. В-третьих, путём инфильтрации мелкими группами на территорию контролируемую оппозицией и последующей их концентрации занимать ближайшие к линии фронта населенные пункты и оборонять их до прихода правительственных войск, которые под руководством иранских советников к середине 2013 года достигли определенных успехов в Идлибе, заняли стратегически важный населённый пункт Кусайр в июне, и восставший район Халдих в провинции Хомс и отразили наступление на Латакию в августе. К маю 2014 года правительственные войска заняли Хомс и Ябруд, уступив однако значительные территории на востоке страны, потеряв, в том числе, контроль за основной нефтеносной провинцией Дейр-эз-Зор.
[99] [13] https://carnegie-mec.org/syriaincrisis/?fa=54011 [14]
[100] [15] Беседа автора с бывшим лидером сирийской умеренной оппозиции Ахмедом аль-Хатибом в Лондоне, 17 августа 2021 года.
[101] [16] Элизабет Дикинсон, ор.cit., см ссылку 99 выше.
[102] [17] Hilary Rodham Clinton, Hard Choices, a Memoir, New York, Simon &Schuster, 2014, c.447-470.
[103] [18] Hilary Rodham Clinton, op.cit., c.460-470.
[104] [19] Беседа автора с Патриком Кокберном в Дамаске в 2019 году и с членами парламента Великобритании в 2014-2015 гг.
[105] [20] Восточный Алеппо, 2017 год, фото автора. Сгоревший танк принадлежал ССА (Турция)
[106] [21] Например Манаф Тлас, сын бывшего министра обороны в правительстве Хафеза Асада и премьер министр Рияд Хиджаб.
[107] [22] Например противокорабельные ракетные комплексы «Яхонт», зенитные комплексы «Панцирь», ЗРК «Бук-М1-2».
[108] [23] https://www.businessinsider.com/r-syria-gets-russian-arms-under-deals-signed-since-conflict-began-assad—2015-3?r=US&IR=T
[109] [24] Беседы автора с Муллой Ахмедом Мухаммедом, август 2013 года, Канны, Франция и Мустафой Джума’а, январь 2022 года, Алеппо, Сирия.