17 ноября самолет с министром иностранных дел Греции Никосом Дендиасом приземлился в международном аэропорту Митига в Триполи, но он отказался выходить, как только ему сказали, что его коллега Наджла аль–Мангуш ждет его, чтобы поприветствовать. Вместо этого он решил покинуть Триполи и отправиться в Бенгази, на восток Ливии. Это могло бы быть небольшим протокольным происшествием, если бы не уже накаляющаяся напряженность между Триполи и Афинами. Объяснения министра иностранных дел Греции умиляет: «он не хотел встречаться со своим ливийским коллегой, а она хотела вынудить его это сделать». Очень странно звучит для министра иностранных дел: а с кем он хотел встречаться, если не своим принимающим коллегой? Министерство иностранных дел Ливии совершенно логично опубликовало заявление, в котором выразило «сожаление» в связи с поведением г–на Дендиаса, которое, по его словам, противоречит всем дипломатическим нормам. Далее говорилось, что будут приняты «соответствующие дипломатические меры». По данным министерства иностранных дел Греции, министр Дендиас отправился в Триполи, чтобы встретиться с МУхаммедом Менфи, главой Президентского совета страны и не хотел встречаться с аль-Мангуш. Уровень дипломатической культуры и этики в нынешней Европе «зашкаливает», но в данном случае это была не импровизация, а демонстративно продуманный шаг. И он бы его сделал, даже если аль-Мангуш и не прибыла в аэропорт. Поздно вечером в тот же день Менфи, который, кстати, был выслан по инициативе того же Дендиаса в качестве посла Ливии в 2019 году, выступил с заявлением, в котором говорилось, что его офис связался с Министерством иностранных дел Греции, требуя «объяснений» по поводу инцидента. 20 ноября аль–Мангуш отозвала посла Триполи в Афинах, поручив ему представить «ноту протеста» греческой стороне по поводу поведения министра Дендиаса, которое может иметь «серьезные последствия» для безопасности и стабильности Ливии. Министерство также намекнуло, что это помогает «усилить» раскол в Ливии. В стране две разные администрации. Имелось в виду, что, прибыв в Бенгази после своего демарша Дендиас передал Ливии (читай: Тобруку, а не Триполи) в подарок три коробки вакцин против COVID-19, а также чек на сумму более 500 000 евро в качестве вклада Греции в проект Всемирной продовольственной программы по реконструкции порта Бенгази. Он также встретился с Халифой Хафтаром, командующим Ливийской национальной армией на востоке Ливии, после чего состоялась еще одна встреча со спикером Акилой Салехом.
Все эти очень явные маневры министра иностранных дел Греции произошли безусловно не по причине личной антипатии грека к ливийке. Последний по времени поворот в ливийско–греческих отношениях произошел в результате соглашений о безопасности и углеводородах, подписанных Триполи с Анкарой сначала в 2019 году, а затем в октябре прошлого года. Сделки 2019 года с Турцией, главным соперником Греции в Восточном Средиземноморье, касались как демаркации морских границ, так и пакта о безопасности. Нынешняя серьезная военная поддержка Анкары Триполи обусловлена именно подписанием морского соглашения, демаркирующее морские границы двух стран, и соглашения, предоставляющее Турции право размещать свои войска и тысячи сирийских наемников на ливийской территории, где они находятся до сих пор. Обе сделки вызвали гнев Греции, Египта, Европейского союза и, в частности, Франции. Все они отвергли оба документа, назвав их «незаконными». Находясь в Бенгази, Дендиас сказал, что задача правительства Триполи — привести «Ливию к выборам», и что оно не справилось с этой единственной задачей. Он также заявил, что его страна сможет отменить свои морские границы с Ливией, когда к власти придет избранное правительство. Министр иностранных дел Греции был благосклонно принят в Восточной Ливии, и его поддержали как парламент, так и Хафтар. В 2019 году ливийский парламент отклонил соглашения Анкары и Триполи и до сих пор отказывается его ратифицировать. С юридической точки зрения, ни одна сделка не должна вступить в силу, поскольку они еще не одобрены парламентом. Базирующееся в Триполи правительство Абдель Хамида Дбейбы еще больше разозлило Афины, подписав в прошлом месяце еще одно соглашение с Анкарой об углеводородах, дающее Турции право на разведку нефти и газа в ливийских водах в Восточном Средиземноморье. Он, кстати, собственно, никого ни к чему не обязывает. Тем временем Египет, Кипр и Греция работают над Восточно–Средиземноморским газовым форумом еще с 2018 года. Президент Турции Реджеп Тайип Эрдоган, успешно сыграв роль посредника между Россией, Украиной и Европой и заключив зерновые сделки, позволяющие экспортировать миллионы тонн украинских продуктов питания, рассматривает возможность еще одной аналогичной сделки, связанной с газом. В настоящее время в турецких политических кругах и, в частности, в окружении Эрдогана, модно говорить о том, как сделать Турцию региональным газовым хабом, который позволил бы России поставлять больше своего газа в мир через Турцию. Хотя идея еще не оформилась, похоже, что и Москва, и Анкара серьезно рассматривают этот проект. Как полагают турецкие эксперты, Анкаре, оставшейся за бортом недавно созданного газового форума, нужны региональные союзники, если у нее есть хоть какой–то шанс оспорить претензии Греции и Кипра на определенные районы в Средиземном море. Хотя ее соглашение с Ливией, похоже, не наносит ущерба интересам Ливии (Наносит. По крайней мере, так полагает министр нефти в правительстве Дбейбы аль-Мина, который выдвинул свои условия реализации этого соглашения, что его самым серьезным образом дезавуировало- авт.) оно усиливает претензии Турции на морские районы, на которые также претендуют Кипр и Греция и которые оспариваются Египтом. Сделка с Ливией, которая обладает одним из самых протяженных побережий на Средиземном море, имеет большое значение для Турции, как в политическом, так и в экономическом плане. Если еще проще, то Анкаре сейчас важен сам факт такого соглашения, а не его практическая реализация. Вообще «газовая тема» — это одно из инструментов предвыборной борьбы Эрдогана: тут и соглашение с Ливией, и открытие гигантских запасов в Черном море, и новый хаб с Россией. Если грубо, то это «газовая морковка» для «электорального осла».
Как полагают турецкие эксперты, получение прав на разведку на ливийских территориях, как на суше, так и на море, означает, что будущая углеводородная промышленность Ливии будет в дальнейшем ориентирована на турецкую (таковой в отечественном турецком исполнении просто нет – авт.). Это, в свою очередь, также означало бы, что Ливия с ее крупными углеводородными потенциалами, скорее всего, продолжит курс, намеченный Анкарой, и вряд ли присоединится к Восточно-Средиземноморскому газовому форуму, как того желает Каир. Но такое положение дел добавят еще больше напряженности в и без того напряженные ливийско-греческие отношения.