Франция и Турция продолжают оставаться серьезными конкурентами в ряде регионов, включая Северную и Центральную Африку и Южный Кавказ. Однако, Южный Кавказ – это, если так можно выразиться, турецкое «ближнее зарубежье». Именно под таким углом оно и рассматривается турецким руководством – как зона турецких стратегических интересов. В особенности, после Второй карабахской войны, подписания Шушинского соглашения между Турцией и Азербайджаном и выхода Турции на прямой диалог с Арменией, результатом которого должна была стать нормализация двусторонних отношений, с выведением за скобки событий 1915 года. Причем, все это – без минского формата и без участия его отдельных членов, включая и Францию. Как бы то ни было Франция пытается сохранить проекцию своего влияния на Южный Кавказ, цепляясь, на турецкий взгляд, за «прошлое». И вызывая достаточно резкую турецкую реакцию.
Обратимся в этой связи к публикации агентства «Анадолу», перепечатанной Фондом политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV) под заголовком «Сможет ли Франция быть снова влиятельной на Южном Кавказе?». Её автором стал Ферхат Пиринчи.
Цитируем:
«Сенат Франции 15 ноября принял решение, осуждающее Азербайджан за сентябрьские столкновение, требующее вывода азербайджанских солдат с так называемых оккупированных армянских территорий и из Лачинского коридора, а также ввод в регион международных миротворческих сил.
Резолюция, в которой говорится о признании Францией так называемой администрации в Карабахе, также содержит требования о пересмотре экономических отношений с Азербайджаном и введении санкций.
На первый взгляд, решение, принятое под давлением армянской диаспоры во Франции, в нормальных условиях не является обязательным для французского правительства. Однако тот факт, что резолюция была принята в Сенате 295 голосами против 1, затрудняет объяснение вопроса только внутриполитическими соображениями Сената. Ожидание того, что аналогичное решение будет принято парламентом Франции, и некоторые шаги, предпринятые администрацией Эммануэля Макрона до и после решения Сената, подтверждают эту точку зрения.
Позиция Франции также не очень значима с точки зрения времени, учитывая последствия войны на Украине и Азербайджана, который вышел на первый план в качестве альтернативного источника энергии в то время, когда потребности Европы в энергии возросли. Если такое отношение Франции сохранится, есть большая вероятность, что Азербайджан более эффективно отреагирует на администрацию Макрона.
Франция, которая была одной из основных сторон карабахского конфликта в качестве сопредседателя Минской группы перед Второй карабахской войной, была в некотором смысле существенным элементом тупика и вместо того, чтобы играть конструктивную роль в довоенных переговорах, она проявлял благосклонность к Армении.
Однако, во Второй карабахской войне, которую вел Азербайджан при активной поддержке Турции, администрация Макрона была не в состоянии повлиять на расстановку сил на поле. Поскольку в результате войны карабахская проблема была решена внутри себя, главная роль Франции в этом процессе была автоматически устранена, так как фактически исчезло влияние Минской группы, которую президент Азербайджана Ильхам Алиев объявил мертвой.
После этого этапа Франция косвенно принимала участие в событиях на Южном Кавказе. В карабахском процессе, который вступил в иное русло между Азербайджаном и Арменией с Трехсторонней декларацией, в которую входила и Россия, можно было бы упомянуть роль Франции, поскольку она является членом Европейского Союза (ЕС). По сути, ЕС как актор мирных переговоров между Азербайджаном и Арменией и председатель Европейского совета Шарль Мишель как лицо, оказывающее влияние, стали играть свою роль.
Саммит, состоявшийся в Праге 6 октября с целью создания Европейского политического сообщества в свете российского вторжения в Украину и последовавших за ним событий, смог оказать влияние не только в контексте ЕС, но и за пределами ЕС, включая Южный Кавказ. Для администрации Макрона он рассматривается как важная возможность создать впечатление, что он стоит на равном расстоянии от сторон вместо того, чтобы занять четкую сторону в отношениях между Азербайджаном и Арменией во время саммита. Это вызывает на ум вопрос: «Будет ли Франция снова эффективным игроком в регионе?».
На самом деле, Сенат Франции не впервые принимает антиазербайджанскую резолюцию. Ранее он принимал решения против Азербайджана и в поддержку Армении, последнее в 2020 году.
Однако, несмотря на то, что после Второй карабахской войны, во многом положившей конец тупиковой ситуации в Карабахе, прошло два года, а в мирных переговорах между Азербайджаном и Арменией пройдено значительное расстояние, решение Сената Франции необходимо учитывать.
Прежде всего здесь следует отметить тот факт, что Сенат Франции действует в согласии с южнокавказской политикой администрации Макрона и ее антиазербайджанской позицией. Тот факт, что резолюция Сената была принята почти единогласно, свидетельствует о том, насколько высока эта гармония. Хотя фитиль этих отношений гармонии горел внутри, появление огня произошло в основном в последние три месяца.
Переговоры между Азербайджаном и Арменией, в которых Франция обычно играет косвенную роль через Совет ЕС, в последний раз проходили в Брюсселе 31 августа в гостях у президента Совета ЕС Мишеля, и уже достигнуто определенное расстояние.
Несмотря на это, когда в сентябре между Азербайджаном и Арменией вспыхнули конфликты, администрация Макрона немедленно вынесла вопрос на повестку дня Совета Безопасности ООН. Хотя на саммите в Праге он (Макрон – прим.) сделал вид, что сблизился со сторонами на равном расстоянии, в своих заявлениях через неделю после саммита он занял позицию, в которой Армению отдавало приоритет, а Азербайджан обвинял.
Со стороны агрессивное отношение администрации Макрона к Азербайджану можно интерпретировать как подтверждение того, что Франция превратилась в маргинального игрока на Южном Кавказе и не может снова быть эффективным игроком. С другой стороны, можно сказать, что Франция изменила тактику, чтобы снова стать эффективным игроком, и стремится завоевать позиции, оказывая большее давление на Азербайджан.
Пристрастное отношение Франции к событиям на Южном Кавказе проявилось и на саммите франкоязычных стран, состоявшемся в Тунисе 19-20 ноября.
Была предпринята попытка включить текст, обвиняющий Азербайджан и поддерживающий Армению, в проект итогового заявления, которое будет опубликовано после саммита франкоязычной организации, состоящей из 54 членов, которая говорит по-французски или фокусируется на французской культуре.
Разумеется, такая инициатива не ставилась под сомнение усилиями Армении, имеющей очень ограниченное влияние на международной арене. Франция приложила большие усилия, чтобы включить в итоговую декларацию заявления, обвиняющие Азербайджан. Даже эта ситуация была значима с точки зрения демонстрации того, к чему привело изменившееся отношение Франции после Второй карабахской войны.
Несмотря на попытки министра иностранных дел Франции, проект, запрошенный парижско-ереванскими администрациями, не был принят и, по словам министра иностранных дел Азербайджана Джейхуна Байрамова, «он изменен на 95 процентов».
Два фактора сыграли роль в изменении проекта заключительного заявления. Во-первых, это эффективная дипломатия, проводимая Азербайджаном, и особенно его инициативы на посту президента Движения неприсоединения. Ибо члены Организации франкоязычных стран были в основном членами Движения неприсоединения.
Вторым фактором стала африканская политика Турции, давшая эффективные результаты. Собственно говоря, большинство членов Организации франкоязычных стран также находятся в Африке, и Турция выступила с инициативами в пользу Азербайджана в этих странах. В результате итоговая декларация саммита вышла не такой, как хотелось бы администрациям Париж-Ереван.
Антиазербайджанская позиция, которую в последние годы усиливает Франция, находит мощную поддержку с армянской стороны. Настолько, что администрация Пашиняна хотела, чтобы Макрон участвовал в качестве предварительного условия трехсторонних переговоров, которые планировалось провести с председателем Совета ЕС Мишелем 7 декабря. Такое отношение нашло отклик и в Азербайджане.
В своем заявлении, президент Алиев заявил, что участие Франции в переговорах для них неприемлемо, и что он не сядет за стол, где находится Макрон, и объявил, что не будет участвовать в переговорах 7 декабря. Это показатель того, что, по крайней мере пока, политика Франции в последние три месяца не была эффективной в Баку.
Подводя итог, можно сказать, что недавние шаги, предпринятые Францией, преследуют две цели.
Первая из них – стремление удовлетворить армянскую диаспору, которая находится в стране из-за обычных внутриполитических забот и с трудом принимает новую геополитическую реальность, возникшую после Второй карабахской войны.
Во-вторых, что более важно, администрации Макрона нужна история успеха, которой она не смогла добиться из-за препятствий, с которыми она столкнулась в первый период, и к которым она стремится в новый период, и в данном случае ее желание стать эффективным действующим лицом. снова на Южном Кавказе.
Откровенно говоря, это желание Макрона кажется маловероятным, потому что есть важное препятствие для проникновения внерегиональных акторов в региональную политику по-прежнему: сотрудничество между Турцией и Азербайджаном, которое становится все крепче и сложнее оспорить. С другой стороны, очевидно, что недавняя политика Франции поощряла администрацию Пашиняна, и по этой причине существует вероятность того, что двусторонний переговорный процесс будет неблагоприятно затронут.
Хотя эту ситуацию можно рассматривать как фактор, оттягивающий наступление прочного мира на Южном Кавказе, оказать радикальное влияние на этот процесс и тем более на геополитические балансы очень сложно. Более того, такая позиция Франции не очень значима с точки зрения времени, учитывая последствия войны на Украине и Азербайджана, который вышел на первый план в качестве альтернативного источника энергии в то время, когда потребности Европы в энергии возросли. Если такое отношение Франции сохранится, есть большая вероятность, что Азербайджан более эффективно отреагирует на администрацию Макрона».
Итак, какие выводы можно сделать из изложенного выше:
- На взгляд турецкого обозревателя, Франция утратила прямое влияние на процессы на Южном Кавказе. Она не может быть частью переговорного процесса между Арменией и Азербайджаном, ввиду неприятия этого со стороны последнего.
- Также Франция утратила и косвенное влияние на процессы, не будучи в состоянии продвинуть свою резолюцию через свою франкоговорящую структуру. Это стало возможным благодаря сильной африканской политике Турции, читай, благодаря изменению баланса сил в пользу Турции и на африканском континенте.
- Дальнейшее давление на Азербайджан является затруднительным, с учетом того влияния, которое он оказывает на мировые / европейские рынки природного газа. Выглядит так, что это влияние будет лишь только возрастать на фоне того, что конфликт на Украине затягивается.
- Ведущей осью на Южном Кавказе, таким образом, по турецким расчетам, может оказаться турецко-азербайджанская ось, «армированная» Шушинским соглашением. Можно считать это не только свидетельством перемены в региональной расстановке сил, но и предвестником более глобальных перемен.