- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Итальянские эксперты о роли и трансформации вооруженных группировок в Йемене и Ливии. Часть 2

В отличие от многих ярких командиров ополчения, выступающих против хоуситов, лидер «Ансар Аллах» и религиозный лидер хоуситов Абдул-Малик Бадреддин аль-Хоуси, держался в тени, даже когда он создал и руководил весьма успешным восстанием. Поразительно, как мало известно о его жизни, несмотря на усилия ближневосточных и западных спецслужб и журналистов раскрыть о нем больше информации. Отсутствие информации об Абдул-Малике также свидетельствует о жесткой оперативной безопасности хоуситов и о том факте, что процесс принятия ими решений по-прежнему остается «черным ящиком» для региональных  разведок. Он младший из восьми сыновей Бадреддина Альхути, выдающегося религиозного ученого-зейдита. Его брат Хусейн основал движение Аль-Хоуси, чтобы продвигать идеи зейдитов и противостоять притеснению суннитского политического класса Йемена.  Во время работы в парламенте Йемена до войны Хусейн стал видным критиком президента Али Абдаллы Салеха. В 2004 году йеменская полиция впервые арестовала сотни сторонников Хусейна, а затем, после нескольких месяцев ожесточенных столкновений с движением, власти объявили, что Хусейн аль-Хоуси был убит. Но смерть лидера лишь подстегнула гораздо более организованное и жестокое восстание против йеменского правительства. В 2005 году Абдул-Малик стал высшим лидером хоуситов, в то время как его шурин Юсеф аль-Мидани стал его заместителем, а его братья Яья и Абдул-Карим — старшими лидерами. В апреле 2015 года Министерство финансов США ввело санкции в отношении Абдул-Малика аль-Хоуси за участие в действиях, которые «угрожают миру, безопасности или стабильности Йемена», в то время как Совет Безопасности Организация Объединенных Наций ввел эмбарго на поставки оружия хоуситам и внес Абдул-Малика в черный список. 10 января 2021 года администрация Д.Трампа объявила хоуситов террористической группой, что поставило бы под угрозу доставку гуманитарной помощи в страну, страдающую от голода, но месяц спустя администрация Дж.Байдена отменила это решение, в то время как санкции 2015 года в отношении Абдул-Малика и его террористическое обозначение осталось без изменений. Искушение обезглавить руководство движения сохраняется с начала войны. Против Абдул-Малика неоднократно предпринимались попытки покушения, и именно по этой причине он держался в тени: в декабре 2009 года утверждалось, что он был тяжело ранен и убит в результате массированных авиаударов Саудовской Аравии в Йемене, хотя его последующие телеинтервью опровергли это утверждение. В январе 2022 года снова появились слухи о том, что он был убит, но снова появились последующие видеозаписи, в том числе от 1 сентября 2022 года свидетельствующие, что он все еще жив и командует «Ансар Аллах». История Абдул-Малика и Хусейна аль-Хоуси хорошо отражает озабоченность, ограничения и проблемы одного из ключевых методов борьбы с терроризмом: высокоценного нацеливания. Основанный на представлении о том, что обезглавливание лидеров террористических, ополченческих и преступных группировок ослабит оперативный потенциал группы и облегчит ее поражение, высокоэффективный метод применялся во время войн в Ираке, Афганистане, Сомали, Ливане, Сирии, Колумбии, Нигерии.  Часто существуют элементарные моральные причины для устранения лидеров террористических групп, которые не могут быть привлечены к ответственности на судебном процессе – такие, как убийство лидеров «Аль-Каиды» (запрещена в России) Усамы бен Ладена и Аймана аз-Завахири.

Как считают итальянские эксперты, в этом аспекте четко проявляется преимущество различных ЧВК и, прежде всего, российской ЧВК «Вагнер» в войнах в Ливии, Мали, Центральноафриканской Республике, Сирии и Мозамбике. Оно заключается в том, что ее услуги по борьбе с терроризмом и повстанцами предоставляются без западных ограничений соблюдения законодательства и прав человека. Они также не обременены продвижением политического и экономического плюрализма и инклюзивности. Стратегия борьбы с боевиками , которую применяет ЧВК «Вагнер» основана на жестокости в духе чеченских войн 1990-х годов. Это направлено на  возможности противника и лишение боевиков общественной поддержки путем запугивания, жестокого обращения и перемещения местного населения. За систематические нарушения прав человека Европейский союз ввел санкции в отношении ЧВК «Вагнер2 в декабре 2021 г. ЧВК «Вагнер» также продавала готовность подавлять любую политическую оппозицию лидерам из малийской и суданской хунт и военным «баронам», таким как Х.Хафтар, и проводила кампании дезинформации для поддержки проблемных режимов по всему Сахелю и Венесуэле и за их пределами. В обмен ЧВК «Вагнер» добивается не только финансовых выплат, но и доступа российского бизнеса к стратегическим объектам и ценным ресурсам. На самом деле, эти императивы, такие как местная добыча золота и международная контрабанда с целью получения дохода для российского режима и поддержки его, часто затмевали контртеррористическую деятельность ЧВК «Вагнер» – как это видно в Мали и Судане. Весной и летом 2022 года бразильские и колумбийские сотрудники правоохранительных органов также утверждали, что ЧВК «Вагнер» участвует в торговле золотом и наркотиками в Венесуэле. Ливийские службы безопасности и правительственные чиновники также в феврале 2022 года утверждали, что ЧВК «Вагнер» была глубоко вовлечена в контрабанду древностей в Ливии. Между тем, некоторые контртеррористические миссии ЧВК  «Вагнера» уже закончились провалами, такими как ее усилия в Мозамбике. Сотни российских наемников, в том числе из ЧВК «Вагнер», были убиты в 2018 году в Сирии в столкновениях с американскими военными в ходе неудачной попытки захватить нефтеперерабатывающий завод.  В Ливии  ЧВК «Вагнер» поддержала ЛНА Халифы  Хафтара, чтобы обеспечить России доступ к Средиземному морю с контролируемых им  территории Киренаики. В свою очередь, во время одного из самых кровопролитных сражений ливийской войны в 2019 году несколько сотен наемников ЧВК «Вагнер» присоединились к Хафтару в попытке захватить Триполи.  Прокремлевские антизападные усилия главы ЧВК «Вагнер» Е.Пригожина включали в себя не только собственно саму группу. Он также основал Агентство по исследованию интернета (IRA), чьи кампании по дезинформации распространяли пропаганду, вмешивалось в выборы, в том числе в 2016 и 2018 годах в Соединенных Штатах, что усугубляло политическую поляризацию и насилие во всем мире. За эти роли Министерство финансов США ввело санкции в отношении компании Пригожина Concord Catering (которую он использовал для финансирования как IRA, так и ЧВК «Вагнер») и его партнеров по IRA и предъявило ему обвинения по целому ряду уголовных обвинений в 2018 году.

Ливия.: воровство нефтепродуктов

Более десяти лет прошло с момента ливийской революции 17 февраля и распада централизованного государства и режима М.Каддафи, что превратило Ливию в раздробленное постреволюционное государство, характеризующееся политическими разногласиями, повторяющимися гражданскими войнами и хищнической экономикой. Большая часть комментариев за последнее десятилетие была сосредоточена на роли вооруженных группировок в крахе Ливии и его последствиях: разделение страны и неоднократная неудача в построении единого государства.  Это превратило коллективное понимание вооруженных групп в Ливии в жесткую бинарную систему подчинения или неприятия государства. Реальность такова, что с 2011 года многие из основных вооруженных группировок продемонстрировали совершенно иное поведение в политической системе, когда государство  рассматривается  не как набор институтов, которым нужно служить или  подчиняться, а как приз, который нужно выиграть.  Отсюда главная цель всех полевых командиров: дискретный контроль над институтами и инфраструктурой независимо от политического порядка для извлечения астрономической ренты и богатства. Битва за инфраструктуру Ливии происходила на фоне широкомасштабных политических, социальных и экономических потрясений, что давало вооруженным группам возможность использовать социально-политические обиды в целях экономической наживы. Иностранные субъекты и политические группировки, как правило, используют необычную тактику для установления стратегического контроля над государством и его ресурсами. От Бенгази на востоке до Триполи на западе  иностранные субъекты и конкурирующие правительства, вовлеченные в ожесточенный конфликт и конкуренцию, не только разделили население страны суверенные политические и финансовые институты, но также создали условия, благоприятствующие тому, чтобы полевые командиры и вооруженные группы взяли под свой контроль государство и его огромные ресурсы. Сегодня битва в Ливии ведется на нескольких фронтах: критическая инфраструктура, которую нужно эксплуатировать, суверенные институты, которые надо возглавлять и дипломатические инициативы, которые нужно подрывать. Нефтяная инфраструктура Ливии и маршруты поставок остаются ключевым призом на местах для вооруженных групп и политических группировок , которые демонстрируют свою власть и шантажируют государство с целью извлечения  богатств законным или незаконным путем.  Однако все это было бы невозможно без внешних спонсоров. Иностранные игроки сыграли решающую роль в поддержке полевых командиров за кулисами в битве за их собственное геостратегическое влияние и доминирование в краткосрочной перспективе, и их превращение в государственных деятелей с помощью дипломатии в долгосрочной перспективе. Для многих вооруженных групп понятия войны и мира — это не более чем возможности для новых кадров полевых командиров использовать хаос и условия для укрепления своей власти над государством, его инфраструктурой и институтами. Туман войны допускает разграбление государственных учреждений вооруженными группами. Вооруженные группы, доходы от продажи нефти и энергетическая инфраструктура находятся под политическим императивом выживания любой ценой, в то время как условия мира стали еще более выгодными, поскольку иностранные и вооруженные субъекты используют процесс миростроительства для достижения своего отдельного влияния в государстве.

Ливия 2011-2014 годов: от революционеров до жуликов

Медленная трансформация революционных вооруженных формирований Ливии из внешних негосударственных субъектов, бросающих вызов государству, в силы, санкционированные государством-изгоем, которые истощили его изнутри, началась в период между первым демократически избранным правительством Ливии в июле 2012 года и началом первой гражданской войны после свержения  Каддафи в мае 2014 года. Национальный переходный совет (НПС), революционные власти Ливии в 2011 году, которые стремились свергнуть режим Каддафи, столкнулись с проблемой того, как разобраться с теми самыми вооруженными группировками, которые они поддерживали оружием для свержения Каддафи. Начался процесс установления контроля над революционными вооруженными группами и подчинения их номинальной легитимности НПС, а затем и Всеобщему национальному конгрессу (ВНК), первому демократическому избранному парламенту и правительству Ливии в июле 2012 года. НПС учредил Комиссию по делам воинов в надежде в конечном итоге разоружить революционеров и интегрировать их в государство. Однако НПС решил перевести революционеров на государственную зарплату; поскольку их численность выросла с примерно 25 000 бойцов, которые, по оценкам, сражались во время революции, до невероятных 200 000 или более зарегистрированных бойцов год спустя. Решение НПС привело к новой динамике и создало опасный политический прецедент, поскольку государство стало притягивающим фактором для разрастания вооруженных группировок. Несмотря на надежды на то, что избранное правительство в 2012 году будет работать лучше, ВНК был хронически разделен между соперничающими политическими группировками. Зарождающееся неопытное политическое руководство попыталось поставить группировки под номинальный контроль зарождающихся министерств обороны и внутренних дел, создав «Ливийский щит» в качестве параллельных вооруженных сил и Высший комитет безопасности (ВКБ) в качестве параллельных полицейских сил. На реализацию программы было отведено мало времени, и правительство стало не более чем банкоматом для полевых командиров, которые воспользовались возможностью привлечь безработную молодежь для формирования своих новых и мощных послереволюционных вооруженных групп, имея при этом роскошь оплачивать их создание за счет  ливийского государства. Эти вооруженные группы начали конкурировать друг с другом за контроль над критической инфраструктурой и государственными учреждениями, где они начали взаимодействовать с обычными гражданами в их повседневной жизни. Вооруженные группы захватывали банки, аэропорты и даже больницы, заявляя, что обеспечивают общественную безопасность, чтобы улучшить свой имидж, одновременно получая дополнительные откаты от органов, охрану которых им было поручено обеспечивать. Время от времени эти группы вступали в боевые действия или похищали мирных жителей.  Там, где обычные гражданские лица оказывали сопротивление, вооруженные группы заявляли о революционной законности. Это посеяло бы семена общественного недовольства вооруженными группами, которое достигло апогея после нескольких столкновений во время протестов против присутствия ополченцев в столице и убийства активистов в Бенгази в конце 2013 и начале 2014 года. Это проложило Халифе Хафтару путь к неудавшемуся перевороту , который он переименовал в «Операцию достоинство» в надежде использовать недовольство населения в качестве предлога для захвата власти. «Достоинство» создало Ливийские арабские вооруженные силы (LAAF), собрав многие из тех же самых неуправляемых вооруженных групп в самозваную армию, которая объявила войну террору не только против меньшинства групп, связанных с «Аль-Каидой», но также и революционных вооруженных группировок, в массовом порядке действующих под эгидой ВКБ и «Ливийского щита», в дополнение к гражданским лицам, которые противостояли им. В процессе страна погрузилась в жестокую гражданскую войну, которая превратила вооруженные группировки из социальных парий в наиболее востребованный политический товар. Гражданская война 2014 года разделила ливийские политические, экономические институты и институты безопасности между сторонниками Хафтара и  силами «Достоинства» под эмблемой ЛНА на Востоке и расколотой коалицией сил против Хафтара на Западе. Это была первая глава в формальной институциональной фрагментации Ливии, которая привела к разделению страны между соперничающими парламентами, правительствами и филиалами Центрального банка в Триполи на Западе и Аль-Байде на Востоке. Хафтар назвал своих противников террористами, отказываясь от диалога или прекращения огня, в то время как его оппоненты назвали его путчистом.   За разногласиями, разделявшими две соперничающие фракции, началась новая война, но не между соперничающими политическими группировками, а за гонку за контроль над финансовыми институтами внутри каждой коалиции. На фоне войны и оспариваемой легитимности вооруженные группы стали незаменимыми инструментами политических институтов в битве за выживание, используя их слабость в момент необходимости и устраняя возможность процесса разоружения, демобилизации и реинтеграции (РДР). По мере того, как война затягивалась и институциональные разногласия становились все более выраженными, начало укореняться мощное чувство политической необходимости финансировать вооруженные группы всеми необходимыми формальными или неформальными средствами.  Центральный банк Ливии был вынужден платить за все конкурирующие политические, экономические и военные группировки, которые зарегистрировали своих боевиков. По мере роста государственных расходов стоимость ливийского динара на черном рынке начала падать, и наступили реалии войны, когда Центральный банк заморозил проекты в области развития и инфраструктуры, а также ограниченные расходы на заработную плату, бензин и основные продукты питания, которые он субсидировал через аккредитивы для предприятий-импортеров. Аккредитивы стали прибыльными, поскольку они предлагали обменять ливийские динары на доллары США по официальному курсу 1 доллар США за 1,3 динара, а не от 1 до почти 11 по курсу черного рынка на пике конфликта. Вооруженные группы в Триполи, в условиях войны, воспользовались экономическим арбитражем. Хайтем Таджури, лидер «Бригады революционеров Триполи», которая была создана в 2011 году, перехитрил соперничающие вооруженные группировки и сменявшие друг друга правительства в столице, чтобы позиционировать себя как ключевую фигуру в государстве. Таджури контролировал обширную территорию от востока до центра Триполи, но также был в состоянии обеспечить безопасность государственных учреждений, включая ряд банков. Таджури смог подружиться, подкупить или вымогать деньги у сотрудников коммерческих банков, используя свою военную мощь для получения аккредитивов от ряда банков Триполи. Таджури поддерживал бизнесменов в подставных компаниях и через них  вымогал миллионы долларов США путем мошеннического приобретения аккредитивов. Хотя мошенничество остается одним из способов доступа к Центральному банку, существуют более прямые подходы. В 2017 году, после окончания войны в Бенгази, сын Халифы Хафтара Саддам, который создал 106-ю бригаду в качестве преторианской гвардии, поступил в восточное отделение Центрального банка и ушел с этого поста с более чем полумиллиардом долларов США в различных валютах и серебряных монетах, что стало одним из крупнейших ограблений банков в истории. В обоих случаях вооруженные группы смогли дискретно используйте свою военную мощь, поскольку гражданская война изменила приоритеты, чтобы либо подорвать государственные институты, либо просто разграбить их.

Теневые правители государств: инфраструктура и влияние

Экономика Ливии сильно зависит от нефтяного сектора. Доходы от продажи нефти составляют почти 95% бюджета страны, при этом 60-80% рабочей силы страны получают государственную зарплату: т. е. нефть остается основой экономики, парадоксальным образом подпитывая внутренний конфликт. Зарождающийся частный сектор страны теоретически существует в виде   малых и средних розничных и коммерческих предприятий, но на практике самой прибыльной отраслью Ливии является незаконная контрабанда товаров сетью полевых командиров и вооруженных групп. Субсидируемые сырьевые товары и товары, имеющиеся в Ливии, в частности очищенное топливо, импортируемое и оплачиваемое ливийским государством якобы в интересах своих граждан, контрабандой доставляются сложной сетью торговцев в соседние страны для продажи с целью получения прибыли за счет обычных граждан Ливии, которые ждут от нескольких часов до недели в очереди за топливом.  Важнейшая инфраструктура Ливии, состоящая из трубопроводов и удаленных пунктов пересечения границы, быстро превратилась в  пункты контрабанды после падения режима Каддафи.  Нефтяная корпорация подсчитала, что 30-40% импортируемого Ливией топлива крадется и продается на черном рынке или вывозится контрабандой из страны примерно на сумму 750 млн долларов США, большая часть которого возвращается в руки тех самых вооруженных групп, которым поручено обеспечивать безопасность критически важной инфраструктуры Ливии. Хотя эта контрабанда остается важным аспектом извлечения богатства вооруженными группами, она также является средством влияния. За основную часть социально-экономической инфраструктуры Ливии уже давно ведется борьба различными вооруженными группами, социальными и этническими группами, стремящимися получить рычаги влияния на правительство. Перебои в добыче нефти и газа в Ливии стали нормой в первые послереволюционные годы, но не ограничивалось энергетической инфраструктурой. Подкрепленные широко распространенными социально-экономическими недовольствами по всей стране и преобладающим нарративом о политической маргинализации  централизованной власти в Триполи, протестующие часто прибегали к блокаде инфраструктуры Ливии и тем самым добиваться уступок от властей. В 2013 году этническая группа тубу нарушила работу электростанции Сарир, отключив свет на большей части востока Ливии, чтобы обеспечить своим активистам аудиенцию с администрацией Триполи и обсуждения возможности  подключения их города Рубьяна к национальной электросети. Племя мегарха на юге заблокировало водоснабжение Ливии на 72 часа, чтобы добиться освобождения дочери бывшего главы ливийской разведки Абдуллы Сенусси после ее похищения в Триполи. Протесты не ограничивались племенами или этническими группами. Даже группа бастующих учителей нарушила работу одного из ливийских нефтеперерабатывающих заводов в Завии, чтобы добиться долгожданных выплат в сектор образования. Это свидетельствует о широко распространенной тенденции полагаться на этот метод как ускорение выдвижения требований любой социальной, этнической или профессиональной группы на первое место в повестке дня правительства. Однако только летом 2013 года эта модель поведения стала новой нормой. Нефтяная гвардия Ибрагима Джадрана (PFG),  которой поручено защищать нефтяные терминалы Ливии, организовала блокаду терминалов и тем самым превратила инфраструктуру Ливии в политический козырь, чтобы получить политический доступ к государству. Позже Хафтар использовал своих иностранных спонсоров для военной и дипломатической поддержки, чтобы бороться за контроль над нефтью и государством. В 2017 и 2018 годах Объединенные Арабские Эмираты (ОАЭ) предложили дипломатическую и военную поддержку через частного военного подрядчика Эрика Принса, ранее работавшего в Blackwater, чтобы помочь Хафтару захватить Восточную Ливию, включая «нефтяной полумесяц». Люди Принса основали авиабазу ОАЭ Аль-Хадим на востоке Ливии и, как утверждается, использовали китайские беспилотники и переоборудованные самолеты, чтобы помочь Хафтару захватить «нефтяной полумесяц».  В то же время ОАЭ созвали двусторонние переговоры между Хафтаром и премьер-министром ПНС Фаизом Сарраджем в Абу-Даби.  Переговоры затянулись, и Хафтар начал захват власти 4 апреля 2019 года при военной поддержке ЧВК  «Вагнер».  Таким образом, попытка захвата была оплачена ОАЭ, но она провалилась после ввода в Ливию турецких войск.   Однако ЧВК «Вагнер» вышла из пригородов Триполи, чтобы занять нефтяные объекты Ливии и использовать их в качестве разменной монеты в переговорах. В результате  заместитель премьер-министра ПНС Ахмед Митига отправился в Москву, чтобы начать переговоры о прекращении нефтяной блокады московскими наемниками в обмен на учреждение «комитета по установлению справедливого распределения нефтяных доходов». Использование Россией группы наемников для блокады ливийской нефти иллюстрирует на что готовы пойти внешние игроки, чтобы поддержать полевых командиров в их стремлении получить доступ к полномочиям ливийского государства. Россия смогла профинансировать большую часть гражданской войны в Ливии практически бесплатно. Несмотря на официальное признание Россией бывшего ПНС в 2015 году, Москва незаметно нарушила финансовый суверенитет, путем незаконного изготовления ливийских динаров через госкомпанию «Гознак». Москва продолжала поставлять эти динары на сумму более 10 млрд долларов США в Восточную Ливию вопреки воле международно признанного Центрального банка в Триполи, который печатает свои деньги в Компании De La Rue в Соединенном Королевстве. Большая часть этих  динаров пошла на пополнение безденежных резервов Хафтара, поддержание неоднократных нефтяных блокад против ПНС и улучшения его позиций на дипломатических переговорах. Россия таким образом, по сути, изобрела бесценный способ финансирования войн, стоимость которого не превышает бумаги, на которой деньги напечатаны. Трансформация от военачальников к государственным деятелям  является первым в своем роде и знаменует собой значительный отход от международных норм денежного суверенитета и тех инструментов, как традиционно финансировались войны ранее. Эта техника стала возможной только благодаря сочетанию военного веса России и ее статуса  в Совете Безопасности ООН, который делает его неуязвимым для санкций и дает ей право нарушать даже самые элементарные правила, не опасаясь последствий. Россия создала новый способ финансирования войны Хафтара, заставив при этом ливийское государство заплатить за это. Центральный банк Ливии был вынужден принять трудное решение о том, следует ли уважать российскую конкурирующую валюту и в конечном итоге взять на себя российские динары в качестве долга после объединения конкурирующего банка, или согласиться с фактическим разделением Ливии на две отдельные финансовые зоны и, возможно, полностью отдельное государство.

Вывод: вооруженные группировки Ливии в глобальной конкуренции  Теневые государственные деятели  Ливии — это растущее явление, которое вряд ли исчезнет в эпоху растущей глобальной конкуренции и конфликтов, которые превратили страну в беспорядочный театр соперничества великих держав. За последние одиннадцать лет Ливия пережила драматические разногласия и перемены, став свидетелем пяти временных правительств, трех гражданских войн, двух государственных переворотов и двух мирных процессов ООН. Все они приходили и уходили, но вооруженные группы остаются, демонстрируя свою приспособляемость в рамках этих экстраординарных социальных и политических изменений и становясь сильнее, чем прежде. Ливия по-прежнему находится в глубоком политическом кризисе, и остро нуждается в новом мирном процессе, но в новом и сложном глобальном контексте. Глобальный энергетический кризис возродил интерес к спасению Ливии, и ее нефтяной сектор теперь рассматривается как спасательный круг в Средиземноморье, значение которого будет только возрастать как для Европы, так и для России. Непреодолимый характер войны на Украине, вероятно, приведет к усилению глобальной конкуренции за власть в Ливии, создавая те же условия, которые привел к росту вооруженных группировок в прошлом до появления теневых государственных деятелей сегодняшнего дня. Ливийские полевые командиры снова окажутся в выгодном положении на переговорах в качестве могущественных местных доверенных лиц, статус которых позволит им оказывать решающее влияние на внутриполитическую жизнь Ливии в краткосрочной перспективе.