По решению Экономического и социального Совета ООН Исламская Республика Иран на срок до 2026 г. исключена из состава Комиссии по положению женщин. Это решение поддержали 29 стран, против – 16, в том числе – Россия, Китай, Никарагуа. ИРИ обвиняется в систематическом нарушении прав женщин, разнообразных гендерных ограничениях, лишающих их многих элементарных прав. В вину Ирану поставили и жестокое подавление социально-политических протестов, проходящих в стране непрерывно почти три месяца и превратившихся по сути в крупнейшие антиклерикальные демонстрации женщин в ИРИ. Триггером протестной активности явилось ужесточение специального дресс-кода для женщин, введенного в стране почти немедленно после Исламской революции 1979 г. Его ввел в августе 2022 г. нынешний иранский президент-фундаменталист Эбрахим Раиси. Как сказано в резолюции Экономического и социального Совета ООН, в ИРИ идет непрерывное и последовательное подавление человеческих прав женщин и девочек, в том числе – права на свободу выражения мнений, зачастую с применением чрезмерной силы. СМИ сообщают, что голосование в Совете инициировали США. Иран назвал его незаконным и беспрецедентным, охарактеризовав как часть враждебной политики Вашингтона по отношению к иранскому народу. The Guardian называет прерванное ныне членство ИРИ в Комиссии «позорным пятном на доверии к этой структуре ООН».
Отмеченные в резолюции нарушения прав женщин являются частью «культурной» революции, реализуемой в ИРИ уже более четырех десятков лет. Она подразумевала особые нормы исламской морали и благочестия, четкое противопоставление граждан по гендерному принципу. На этой основе было введено раздельное обучение в школах, внедрен специальный дресс-код, более всего касавшийся женщин, бесчисленное множество других ограничений. В разные периоды послереволюционной иранской истории жесткость морального давления существенно менялась. Так, при прагматике Али-Акбаре Хашеми-Рафсанджани (1989-1997 гг.) и особенно — при либеральном президенте Мохаммаде Хатами (1997-2005 гг.), обозначившем период относительной демократизации, наметилась эрозия значительной части исламских ограничений. Тогда много женщин отбросили темные части компонентов своего дресс-кода, разнообразив их пестрым многоцветьем. Послабления коснулись и суровых мужских причесок. Однако наступившая следом эпоха неоконсервативного правления президента М.Ахмадинежада (2005 – 2013 гг.) начала возвращать все на круги своя, пытаясь максимально ужесточить нормы исламской морали. С 2007 г. можно констатировать мероприятия по возврату к суровому пуританству в одежде, характеризовавшему первые послереволюционные годы. Мечтой Ахмадинежада, еще в годы допрезидентской работы на посту столичного мэра, было ввести повсеместно раздельные лифты, общественный транспорт и такси. Кое-что он реализовал, но не все, потому что до его прихода на президентский пост нарушение исламского кода в разных сферах жизни приняло характер подлинного национального бедствия и пришлось много работать на исправлении «мягкотелости» своих предшественников. Причиной он считал «тлетворное влияние прогнившей западной культуры», отвлекавшей граждан «от преданности вере».
С новым приходом к власти в Иране реформистов-либералов в эпоху президента Хасана Роухани (2013-2021 гг.) сколько-нибудь внятной политики в сфере моральных ограничений не просматривалось и все шло по инерции, хотя несколько нововведений все же можно назвать. В основном они касались женщин. Осенью 2017 г. власти избрали своим объектом женщин-велосипедисток. С инициативой выступил внрховный лидер ИРИ аятолла Али Хаменеи: «Езда недопустима, ибо женщин на велосипедах могут видеть посторонние люди». Офис аятоллы разъяснил, что отныне ездить женщинам на таком транспортном средстве разрешено лишь там, где никакой посторонний взгляд их не сможет лицезреть. Но спустя короткое время полиция запретила даже «семейные» массовые велосипедные выезды в рамках общественной экологической кампании «дни без транспорта». Как реакция, в сети Инстаграмм иранки открыли специальную страницу под заголовком «Я люблю велосипедную езду» для фотографий и видеоклипов на эту же тематику.
В эти же годы участились случаи неподчинения молодежи обязательному ношению хиджабов. Весной 2019 г. фарсиязычные социальные сети показали видеоклип, на котором молодая иранка под объективами телекамер в знак протеста срезает свои волосы и выбрасывает платок в знак протеста против принудительного ношения этого элемента «исламской» моды. Это символизировало начало женских протестных акций, которые явились ответом на продолжающиеся все эти годы нарушения их прав и дискриминацию в условиях Исламской Республики. По официальной иранской статистике, в течение 2018 г. арестовывались или подвергались административным задержаниям более трех с половиной миллионов женщин, якобы, нарушавших правила ношения хиджабов. В том же году были изъяты десятки тысяч автомобилей, водители-женщины которых сидели за рулем в неподобающей по мнению полиции одежде.
В 2020 г. на прошедших в Иране выборах в парламент фундаменталисты составили в нем подавляющее большинство, и в том же году в стране было принято решение перестроить систему высшего образования по гендерному принципу. Такая реформа делала обучение в вузах раздельным для полов, что предотвращало нежелательные с точки зрения исламской морали контакты между студентами и студентками. Ранее такое существовало только в религиозных университетах или женских исламских академиях. Перестройка системы высшего образования по гендерному принципу, естественно, займет годы. Вузы, которые станут женскими, уже начали отчислять свой мужской студенческий и преподавательский контингент. По данным двухлетней давности, в государственном секторе действуют 8 женских университетов, а в частном — 6 образовательных учреждений, которые обучают студентов по математике и технологии, экспериментальным и гуманитарным наукам. Однако самые крупные и авторитетные иранские вузы, занимающие заметные места в мировых рейтингах, все еще остаются смешанными. Но внутри кампусов существует гендерное разделение в местах питания, развлечений, занятий спортом. Но ныне об этом надо говорить в прошлом времени, потому что осенние протестные акции уже внесли свои коррективы: гендерный принцип постепенно сходит на нет, ослабевают ограничения дресс-кода. В демонстрациях нынешней волны гражданского неповиновения заметно более широкое, чем прежде участие женщин. Но их, как видно, иранские силовики как раз и сделали своей основной мишенью. Из опубликованных в иранских социальных сетях видеоклипов заметно, что стреляя разрывными пулями, силовики целятся в женские лица, чтобы обезобразить их.
Протестные акты нынешней волны уже принесли и свои плоды. С улиц иранских городов исчезли патрули полиции нравов, чтобы не обострять и без того гнетущую атмосферу. Если мы посмотрим кадры сегодняшней улицы крупных иранских городов, то увидим, что большинство женщин уже не носят хиджаб. И на это никто не реагирует, как было еще недавно. Нет никакого сомнения, что при первом же удобном случае, патрули восстановят, может быть, под другим названием. Между тем, как бы не пыталась власть скрыть их от населения, существует масса других исламских ограничений, регламентирующих стиль поведения и образ жизни в нынешнем Иране. И что бы ни случилось, власть держит их под своим контролем и не намерена от этого отказываться, потому что это одна из «красных линий» послереволюционного переустройства страны.