Беспрецедентные беспорядки в Иране поставили перед большинством экспертов главный вопрос – являются ли они спонтанными и есть ли некий объединяющий центр оппозиции. Проще говоря, кто конкретно руководит этими выступлениями и насколько эти беспорядки смогли выполнить главную задачу: выдвижение в оппозиционном движении пусть неформального, но харизматичного лидера. Таким, как во времена свержения шаха, был тот же аятолла Хомейни. Некоторые в основном западные эксперты называют таким лидером иранскую эмигрантку Лейлу Мансури, которая постоянно проживает в Лондоне. Но сразу же отметим два момента, которые вряд ли будут способствовать выдвижению именно Лейлы Мансури на роль такого лидера.
Во-первых, она слишком тесно связана с британскими спецслужбами, что безусловно является «жирным минусом» для большинства протестующих. Тем более, что последние по времени попытки перебросить в Иран крупные партии оружия посредством курдских контрабандистов людьми из окружения Мансури при поддержке британских спецслужб, потерпели фиаско. После этого была арестована агентурная группа британской разведки. Согласно заявлению, опубликованному государственными СМИ, 25 декабря КСИР Ирана арестовал 7 человек, связанных с Великобританией, в том числе тех, кто имел двойное гражданство. «Семь главных лидеров недавних протестов, связанных с Великобританией, были задержаны спецслужбами КСИР, включая лиц с двойным гражданством, которые пытались покинуть страну», — говорится в заявлении. Министерство иностранных дел Великобритании заявило, что запрашивает дополнительную информацию у иранских властей в связи с сообщениями о том, что в Иране были арестованы британо-иранские граждане с двойным гражданством. Таким образом попытки британцев спровоцировать перерастание массовых беспорядков в вооруженное восстание пока не удались. Кстати, это случилось во многом и потому, что значительная часть «умеренных» в таком сценарии совершенно не заинтересованы: им нужны уступки режима в рамках контроля экономических рычагов, а не хаос.
Во-вторых. Мансури – женщина, и это серьезно снижает ее шансы на роль главного лидера оппозиции просто в силу менталитета большинства иранцев.
В этой связи обозначим главный итог: оппозиция не имеет единого лидера-шиита (часть умеренной шиитской элиты из числа «реформаторов» в данном случае больше молчаливые сочувствующие статисты), без чего рассчитывать на конечный успех маловероятно. Но протесты оживили тех лидеров из числа национально-религиозных меньшинств (курды и белуджи, которые являются суннитами), которые давно находились в оппозиции к шиитскому большинству. Одним из таких лидеров суннитов-белуджей является шейх Молави Абдохамид. В отличие от большинства шиитских имамов, читающих проповеди по всему Ирану каждую пятницу, Молави Абдолхамид не держит в руках автомат Калашникова, когда говорит, о своей готовности к джихаду. Абдолхамид, чье настоящее имя Абдолхамид Исмаилзахи («Молави» — религиозный термин, вызывающий уважение), сейчас путешествует по стране в большой колонне внедорожников, охраняемых мужчинами в традиционной одежде белуджей — шальварах и длинной шали через плечо, — иногда с винтовками в руках. Однако автоматы Калашникова появляются, когда суннитский религиозный лидер посещает опасные отдаленные районы своего родного государства — и самые бедные районы Ирана — Систан и Белуджистан. Безработица, браки несовершеннолетних и торговля людьми и наркотиками в регионе десятилетиями росли, а также государственные казни, связанные с многолетними войнами с наркоторговцами. Белуджи, которые в основном сунниты, уже давно являются мишенью иранских властей. У них мало социально-экономических возможностей, а произвольные аресты и исчезновения являются обычным явлением. Но, несмотря на вооруженную демонстрацию силы, Абдолхамида любят. Он родился и живет в Захедане, столице региона, и долгое время был защитником прав суннитов и белуджей. На протяжении десятилетий он был популярной и влиятельной фигурой среди суннитских общин его родной провинции и регионов Керман и Голестан. Но в последние месяцы, после начала беспорядков, Абдолхамид стал всемирно известным. Когда-то он поддерживал ультраконсервативного президента Ирана Эбрахима Раиси, а теперь известен своими выступлениями против иранского истеблишмента, после того как встал на сторону протестующих, после массовых демонстрации и жестоких репрессий властей против протестующих . Пятница, 30 сентября 2022 года, стала переломным моментом для Абдолхамида. Тогда он прочитал в Захедане свою знаменитую проповедь и ее темой была история бедуджской девочки, предположительно изнасилованной полковником полиции в портовом городе Чабахар, в на юге провинции Систан и Белуджистан. Дело осталось нераскрытым, и, по словам Абдолхамида, в этом виновато правительство. Когда молитвы закончились, верующие белуджи, разозленные на власти, собрались перед полицейским участком Захедана в знак протеста. Силы безопасности и КСИР ответили немедленной смертоносной атакой. Они застрелили более 80 человек, включая детей, во время так называемой «иранской кровавой пятницы». С тех пор на каждой пятничной молитве Абдолхамид открыто выражал поддержку протестующим и резко критиковал клерикальную систему страны. «С помощью боеприпасов и милитаризма никто не сможет спасти истеблишмент. Ответ на камень — это не пуля. Освободите молодых мужчин и женщин [арестованных на демонстрациях], не обвиняйте их в мохаребе (закон исламского шариата против «ведения войны против Бога», который судебная система использует для казни диссидентов и протестующих – авт.). Даже если они мохаребех, не приговаривайте их к смертной казни», — подчеркнул он 23 декабря, критикуя жестокое подавление властями протестов, которые потрясли страну после смерти молодой женщины Махсы Амини, арестованной полицией нравов за нарушение исламского дресс-кода. Проповеди Абдолхамида привлекли внимание миллионов иранцев, в том числе иранцев-шиитов и атеистов. В настоящее время он является самым уважаемым суннитским священнослужителем в Центральном и Восточном Иране и самым известным суннитским религиозным лидером страны. Известные активисты разделяют его критику, но у Абдолхамида огромная платформа, он использует пятничную молитву — традиционно применяемую в Иране для продвижения линии истеблишмента — чтобы напрямую бросить вызов шиитским священнослужителям, правящим страной. Выступления Абдолхамида не остались незамеченными в столице, Тегеране. Документы, обнародованные активистской группой Black Rewards в ноябре, показали, что верховный лидер Ирана аятолла Али Хаменеи дал инструкции о том, как обращаться с Абдолхамидом. «Высший совет национальной безопасности и полиция пришли к выводу о необходимости ареста Молави Абдолхамида. Однако лидер революции приказал не арестовывать его, а опозорить», — говорится в сообщении неизвестного происхождения для Хосейна Салами, главнокомандующего КСИР. В конце ноября просочилась аудиозапись, записанная во время недавней секретной встречи между депутатом от военизированной организации «Басидж» и журналистами, связанными с КСИР (в основном из Fars news), из которой выяснилось, что «кампания позора», организованная властями была сосредоточена на положении женщин, лишенных своих основных прав в Систане и Белуджистане, и позиции Абдолхамида в отношении возвращения талибов к власти в Афганистане. После победы талибов он поздравил их и сказал иранцам: «Сегодняшний «Талибан» отличается от того, что было 20 лет назад». Когда 19 декабря талибы запретили женщинам посещать частные и государственные университеты, он осудил это решение и призвал их отменить его. Абдолхамид произнес страстную речь в ответ на приказ Хаменеи: «Только Бог дает и забирает [народную] честь». До сих пор он не был ни арестован, ни скомпрометирован.
Молави Абдолхамид родился в маленькой отдаленной деревне Галу-Га, примерно в 90 км к юго-западу от Захедана, в 1947 году. После окончания начальной школы его отправили за границу в Пакистан, чтобы продолжить изучение религии. Он посещал несколько школ в провинциях Синд и Пенджаб, прежде чем в 1970-х годах окончил их и вернулся в Иран. Там Абдолхамид преподавал в недавно открытой семинарии Захедана, основателем и директором которой был влиятельный суннитский религиозный лидер Маулана Абдул Азиз. Абдолхамид вскоре женился на его дочери. Когда в 1979 году был свергнут шах, Маулана Абдул Азиз присоединился к Ассамблее экспертов по конституции из 75 человек, которая завершила разработку проекта послереволюционной конституции. Но последователи аятоллы Рухоллы Хомейни, первого верховного лидера страны, быстро получили полную власть, расчистив путь консервативным шиитским священнослужителям. Это был темный период для диссидентствующих суннитских священнослужителей. Многие, такие как Ахмад Мофтизаде, Фарук Фарсад и Мамуста Мохаммад Рабиеи, были убиты властями, в то время как другие, такие как Абдол Рашид Риги, Мохаммад Галандар Зехи и Мохаммад Бараи, были брошены в тюрьму. Маулана Абдул Азиз почувствовал, что у него нет другого выбора, кроме как отойти от политики и сосредоточиться на семинарии. После его смерти в 1987 году его зять Молави Абдолхамид возглавил семинарию и стал религиозным лидером иранских белуджей, а также имамом пятничной молитвы в Захедане. Абдолхамид начал свое участие в иранской политике, когда реформисты, которые хотят равных прав для групп меньшинств и более тесного взаимодействия с международным сообществом, организовали общенациональную кампанию по объединению всех антиконсервативных активистов и политиков во время президентских выборов 1997 года. Тогда он поддержал кандидата-реформиста — и победителя на президентских выборах — Мохаммада Хатами и продолжал поддерживать кандидатов-реформистов на всех выборах до 2021 года, когда, разочарованный невыполненными обещаниями о равных правах для этнических и религиозных меньшинств, он перешел на другую сторону, поддержав консервативного кандидата в президенты Эбрахима Раиси. «Участие суннитов в выборах активизирует борьбу, но когда кандидаты побеждают на выборах, они не выполняют обещания, которые они дали суннитскому народу», — заявил он в речи на празднике Ид аль-Фитр за месяц до голосования. Его поддержка консерваторов продолжалась до «кровавой пятницы». До массовых протестов 2022 года он всегда требовал равных прав для иранских суннитов, но его непоколебимая критика становится все более далеко идущей, что делает его ведущей фигурой в борьбе за перемены. В своей последней по времени пятничной речи он атаковал саму основу истеблишмента, «объединение религии и государства», заявив: «Религия не должна использоваться для того, чтобы воздавать должное исламскому государству… Исламские государства будут легитимными только тогда, когда этого захочет большинство людей».
Вот примерно такая программа у нового представителя иранской оппозиции, но сама его этническая и конфессиональная принадлежность вряд ли позволит ему реально претендовать на роль оппозиционного «аятоллы Хомейни». В данном случае уместнее говорить о локальном суннитском лидере протестов, а не о фигуре общенационального масштаба.