- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

О роли Афганистана в реализации проектов Китая «Один пояс, один путь» и Китайско-пакистанский экономический коридор

Как указывают эксперты индийского исследовательского фонда  Observer, недавние подписание многомиллионной сделки между Xinjiang Central Asia Petroleum and Gas Co и движением «Талибан» в Кабуле преподносится талибами как их первая крупная экономическая победа с момента возвращения к власти в Афганистане в августе 2021 года. Сделка, оцениваемая в 540 млн долларов, дает Пекину доступ к бассейну Амударьи на севере Афганистана. В Афганистане есть небольшие и средние месторождения полезных ископаемых, большинство из которых остаются неисследованными. Хотя сделка наделала много шума, на самом деле бассейн Амударьи был выделен бывшим афганским руководством  более десяти лет назад для его развития Китаем. Возглавляемое талибами временное правительство просто продолжила этот курс, стремясь в первую очередь произвести впечатление на другие страны.    Помимо политики и позерства, практичность сделки и ее реализация будут ключевыми для оценки перспектив этой сделки. Для Китая сохранение Афганистана и Центральной Азии вне досягаемости Запада было важнейшей стратегической целью, но эта тенденция была поставлена под сомнение, когда Россия началась свою военную операцию на Украине в прошлом году. Многие государства региона, за исключением Таджикистана, приняли приход к власти талибов, поскольку не хотели разжигать конфликты на своих границах и сегодня они открыто обсуждают региональное сотрудничество с движением «Талибан».  Тем не менее, Китай уже некоторое время проявляет благосклонность к талибам и является самой заметной силой в Кабуле с тех пор, как талибы пришли к власти. Пекин принимал многочисленные делегации талибов. В 2021 году в Тяньцзине, за несколько месяцев до захвата Кабула талибами, тогдашний министр иностранных дел Китая Ван И принимал Абдула Гани Барадара, который сейчас исполняет обязанности заместителя премьер-министра Афганистана. Это не значит, что у Пекина нет проблем с безопасностью и соответствующих условий к талибам в этом контексте. Это подтолкнуло «Талибан» к неким действиям против возглавляемых уйгурами групп боевиков, действующих на афганской территории, таких как Исламская партия Туркестана, которая действует против Китая в неспокойном Синьцзяне, но эффективность этих шагов и в какой степени талибы действительно сотрудничали с Китаем по этому вопросу в недавнем прошлом, остается до конца неясным.

В экономическом плане в подходе Китая к Афганистану Пакистан будет в центре внимания, так что оба государства будут связаны с более крупными проектами, такими как инициатива «Один пояс, один путь» и Китайско-пакистанский экономический коридор (КПЭК), который является центральной инициативой инициативы Пекина «Один пояс и один путь» (ОПОП. КПЭК превратился в важнейший компонент ОПОП, соединяющий западный регион Китая с остальным миром, включая Центральную Азию и предполагается, что он  планирует создать сеть цифровой и физической инфраструктуры, такой как автомобильные и железные дороги, порты и телекоммуникационные сети, которая соединит 65 стран и предоставит множество экономических возможностей для них. КПЭК также сыграл важную роль в соединении стран Центральной Азии с остальным миром путем расширения региональных транзитных возможностей для стран Центральной Азии. Коридор связал Индию и Бангладеш, двух важных участников экономической экспансии Центральной Азии, с Афганистаном, Пакистаном и Ираном, которые являются ключевыми игроками в региональной экономике. Кроме того, коридор связал страны Центральной Азии с более крупным проектом ОПОП, что позволило им участвовать в китайских и международных программах развития. Коридор также служит важным источником прямых иностранных инвестиций в регионе и в рамках КПЭК был разработан ряд специальных экономических зон, позволяющих создавать иностранные предприятия в регионе и повышать экономическую активность. КПЭК сыграл значительную роль в расширении связей Центральной Азии с остальным миром. Расширение транспортных возможностей, повышение активности промышленности и прямые иностранные инвестиции стали важными катализаторами экономического развития региона, открывая огромный экономический потенциал для вовлеченных лиц. Коридор гарантировал полную интеграцию государств Центральной Азии в глобальную экономическую сеть, открывая новые возможности для всех заинтересованных сторон. Афганистан расположен на перекрестке Востока и Запада, а также Центральной и Южной Азии. На протяжении многих лет предпринималось много попыток извлечь выгоду из стратегического положения Афганистана и превратить его в региональный коммерческий и транспортный узел. С севера на юг дипломатические и экономические ресурсы были направлены на разработку, переговоры и реализацию инициатив в области подключения, таких как инициатива Соединенных Штатов «Новый Шелковый путь»; проект электроснабжения CASA-100, соединяющий Центральную Азию с Пакистаном; проект газопровода Туркменистан-Афганистан-Пакистан-Индия (ТАПИ); и Трансафганская железная дорога, протянувшаяся от Узбекистана до морских портов Пакистана. Китай давно хотел официально включить Афганистан в свою инициативу «Один пояс, один путь». Это дополняло бы ряд региональных площадок для диалога, начиная от Региональной конференции экономического сотрудничества по Афганистану и Стамбульского процесса «Сердце Азии» и заканчивая контактной группой Шанхайской организации сотрудничества (ШОС) — Афганистан. С другой стороны, региональное сотрудничество было довольно ограниченным в течение последних двух десятилетий. Это в первую очередь связано с ужасным состоянием безопасности в Афганистане.  Пока реальным экономическим успехом талибов стал вопрос о предложение России об экспорте газа в Афганистан и Пакистан. Москва также ведет переговоры об увеличении поставок газа в Казахстан и Узбекистан.  Реализация этого проекта дает серьезные дивиденды прежде всего Пакистану, который обычно страдает от нехватки газа в зимний сезон. В другом случае глава Управления железных дорог Афганистана мулла Бахтур Рахман Шарафт посетил Пакистан и встретился с пакистанскими официальными лицами для обсуждения проекта Трансафганской железнодорожной линии, которая должна соединить Узбекистан, не имеющий выхода к морю, с пакистанскими портами. Предполагается, что железнодорожная линия пройдет от Мазари-Шарифа до Торкхама, соединяя Центральную Азию с Южной Азией через Афганистан. Когда этот маршрут будет завершен, он создаст самый близкий, дешевый и безопасный коридор, соединяющий Пакистан с Центральной Азией.

Однако быстрое ухудшение ситуации в области безопасности между талибами и Пакистаном, в частности, из-за террористической активности «Техрик-е-Талибан Пакистан» (ТТП), может поставить крест на всех планах Москвы и Пекина. Вопрос реализации всех этих экономических проектов лежит только в одной плоскости — сможет ли сам «Талибан» гарантировать стабильность и  безопасность в Афганистане? Пока это очень неочевидно.  Тот факт, что стратегия Пакистана в Афганистане также терпит крах, не вызывает  особого доверия в Пекине. Между тем, талибы стремятся создать успешный исламский эмират, который должен отличается от их предыдущей версии. Для достижения этого им нужна  функциональная экономика, чтобы финансировать не только государство, но и отдельные группировки под эгидой движения «Талибан», поскольку сегодня афганцы живут в ужасных экономических и социальных условиях. В этой связи вызов для движения «Талибан» может исходить не от международной общественности, а изнутри его самого. Это не обязательно означает вызов верховному лидеру Хайбатулле Ахундзада, но это может привести к дальнейшему отчуждению режима со стороны мирового сообщества, чего пытаются избежать некоторые лидеры талибов. Экономическое видение некоторых членов движения «Талибан», в том числе тех, кто вел переговоры с Западом, а также С.Хаккани, отличается от идеологического ядра движения «Талибан», которого придерживается Ахундзада и его тесно сплоченный круг советников и доверенных лиц. Маловероятно, что талибы пойдут на идеологические уступки только для того, чтобы добиться определенных экономических выгод после создания повествования о победе над сверхдержавой.

В связи с этим возникает вопрос: готов ли Пекин экономически самостоятельно подвигнуть режим талибов в обмен на инвестиции в разработку  природных ресурсов? И считает ли он стоимость такой стратегии доступной? У Китая неоднозначный опыт управления инвестициями и бизнесом в политически нестабильных регионах. Если Пекин надеялся реализовать свою экономическую стратегию в Афганистане с помощью пустой чековой книжки у экономически нестабильного Пакистана, который сталкивается с серьезными политическими и стратегическими препятствиями, то теперь ему, возможно, потребуется переосмысление этой стратегии. Исламабад  оказался явно переоцененным с точки зрения своего влияния на процессы в Афганистане. В этой связи успех или провал нынешней афгано-китайской сделки может определить будущее сотрудничества между Афганистаном и Китаем, но очевидно, что это пока только договор о намерениях, и не более того. И Пекин будет действовать на этом направлении предельно осторожно.