Поскольку число погибших в результате серии смертоносных землетрясений, обрушившихся на Сирию и Турцию, продолжает расти, резко обострились дипломатические дебаты о том, препятствуют ли западные санкции в отношении Сирии оказанию необходимой помощи. Поговорим об этом ниже, а пока немного предыстории. Президенту Башару Асаду удалось переломить ход войны благодаря поддержке России и Ирана, но экономика Сирии была разрушена в ходе боевых действий. Страна борется с катастрофической нехваткой топлива и жесткими санкциями — около 90% населения живет за чертой бедности, и значительной частью экономики является именно гуманитарная помощь. БОльшая часть территории страны находится под контролем Дамаска, поддерживаемые США курдские силы удерживают северо-восток, а северо-запад, север, где проживает около 4 млн внутренне перемещенных лиц и который больше всего пострадали от землетрясений, контролируется повстанческими группировками, в том числе «Хайат Тахрир аш-Шам» (ХТШ, запрещена в России), признанной террористической организацией сирийским правительством, США, ООН и ЕС. «Важно помнить, что здесь задействованы два набора санкций, как против режима Асада, так и против ХТШ. Оба набора санкций создают определенные проблемы в гуманитарных ситуациях, и так было всегда», — указывает Арон Лунд, сотрудник Century International. Из-за разрушительных последствий землетрясений некоторые организации по оказанию помощи, в том числе базирующийся в Дамаске Сирийский арабский Красный Полумесяц, призвали отменить санкции в отношении правительства Асада. Дамаск также усилил свою риторику, призывая к отмене санкций. 8 февраля министр иностранных дел Сирии Фейсал Микдад заявил, что санкции в отношении Сирии «усугубили катастрофу». Но многие западные аналитики говорят, что ситуация гораздо сложнее и существует множество препятствий для доставки гуманитарной помощи в Северную Сирию. Регион, в значительной степени контролируемый повстанческими группировками, выступающими против правительства президента Башара Асада, уже много лет в значительной степени зависит от организаций по оказанию помощи, а его население страдает от нищеты и военных действий противоборствующих сторон. Землетрясения в данном контексте только усугубили и без того хрупкую ситуацию, разрушив большую часть жилья и инфраструктуры региона, а также маршруты, которые уже существовали для конвоев с гуманитарной помощью. В данном случае КПП просто не работают как в силу общего логистического хаоса в прилегающих к этому региону турецких провинций, так и в силу того, что все пограничные и таможенные наряды с двух сторон просто прекратили свою работу и заняты спасением жизней своих родственников, оказавшихся под завалами: они просто разошлись по своим местам проживания. Но разрушение физических логистических маршрутов в регион — лишь одна из многих проблем, которые сильно затрудняют оказание помощи пострадавшим от землетрясений. Какие еще основные проблемы, с которыми сталкиваются сирийцы после катастрофы?
Политическая и гуманитарная ситуация
Две основные силы в Идлибе — это силы, поддерживаемые турецким правительством, и «Хайат Тахрир аш-Шам» (ХТШ), группировка боевиков, которая откололась от «Аль-Каиды» (запрещена в России) в 2017 году. В настоящее время единственным пограничным пунктом между Турцией и удерживаемой оппозицией территорией является Баб аль-Хава. Четыре трансграничных пункта помощи, созданных ООН в 2014 году, постепенно были закрыты Дамаском, остался только Баб аль-Хава, который после недолгого перерыва открылся 9 февраля с. г. и который ООН назвала «спасательным кругом» для примерно 4 млн человек в сирийском Идлибе. В районы, контролируемые правительством, поступает помощь и материальная поддержка от традиционных союзников Дамаска и ряда стран, чьи отношения с режимом Асада «потеплели» в последнее время, включая Россию, ОАЭ, Иран, Алжир и Ирак. 9 февраля первые поставки гуманитарной помощи ООН прибыли на северо-запад Сирии. В своем заявлении Агентство США по международному развитию сообщило, что его пакет помощи будет направлен партнерам на местах, «чтобы доставить срочно необходимую помощь миллионам людей». В заявлении Международной организации по миграции (МОМ) говорится, что доставка включает одеяла, матрасы, палатки и «предметы первой необходимости … для удовлетворения потребностей по меньшей мере 5000 человек». Выступая перед журналистами в Женеве 10 февраля, представитель Управления ООН по делам беженцев (УВКБ ООН) в Сирии Сиванка Дханапала заявила, что 5,35 млн человек пострадали от землетрясений в стране и нуждаются в помощи в жилье: «Мы, как УВКБ ООН, уделяем большое внимание приюту и предметам первой необходимости, независимо от того, означает ли это, знаете ли, обеспечение того, чтобы центры сбора, в которые отправились перемещенные лица, были адекватными с точки зрения удобств, палаток, пластиковых покрытий. И, конечно, я упоминал ранее о тепловых одеялах, спальных ковриках, зимней одежде и так далее». Тем не менее, многочисленные сотрудники и организации по оказанию помощи говорили о задержках и других трудностях в распределении помощи. УВКБ ООН также сообщило, что Газиантеп, эпицентр землетрясения в Турции, был центром для ООН и других учреждений, которые координировали усилия по оказанию гуманитарной помощи на северо-западе Сирии.
Вторая причина в том, что долгая история коррупции в стране была усилена войной, так что большинство крупных предприятий так или иначе контролируются правительственными сторонниками (сама гуманитарная помощь никогда санкциям не подвергалась – авт.), которые сами находятся под санкциями. «Несмотря на то, что существуют очень четкие гуманитарные исключения, на практике большая часть гуманитарной работы зависит от окружающей экономики и частных компаний в доставке товаров и услуг», — полагает А.Лунд. По его словам, отсутствие инфраструктуры в результате сирийских и российских бомбардировок, финансовый кризис в соседнем Ливане и широко распространенная коррупция в Дамаске, являются большими препятствиями, чем любые конкретные западные санкции. Хотя международная помощь номинально освобождена от санкций, практический эффект санкций и отсутствие ясности в отношении того, что допустимо, могут задержать процесс оказания помощи. Это прежде всего даже не сами конвои, хотя с ними ситуация очень неудовлетворительная, а все те же финансы. А если точнее, то заблокированная система транзакций. Найти банк, который согласиться перевести деньги в Сирию, практически невозможно. В данном случае США и другие страны Запада заняли предсказуемую изначально позицию. Они стараются наладить коридоры гумпомощи именно в те районы, которые не контролируются Дамаском. Собственно, и снятие ряда санкций Вашингтоном на днях, прежде всего, с банковских операций служит именно этой задаче. «Нет никакой связи между карательными санкциями Запада в отношении режима Асада и доставкой гуманитарной помощи — вообще никакой. Тот факт, что это стало предметом обсуждения, — это именно то, чего хочет режим, — расширить разговор, включив в него нормализации. Что нам действительно следует спросить, так это почему помощь от стихийных бедствий не дошла до удерживаемого оппозицией северо-запада? Потому что режим препятствует этому», — уверен Чарльз Листер, директор сирийской программы Института Ближнего Востока (Лондон). Это заявление вполне оправданно можно считать официальной позицией коллективного Запада. На Западе давно утверждают, что любая помощь, направленная в страну через официальные учреждения ООН, в конечном итоге попадет в руки правительства Асада, которое, как официальный представитель Сирии в ООН, в конечном итоге решит, куда направить помощь. В докладе, опубликованном в октябре, была обнаружена «системная» коррупция в гуманитарной помощи ООН Сирии, когда лица, обвиняемые в нарушениях прав человека, получали выгоду от контрактов на закупки с международной организацией. Согласно отчету Сирийской программы правового развития (SLDP) и Обсерватории политических и экономических сетей (Open), в период с 2019 по 2020 год почти 47% финансирования закупок ООН в Сирии было направлено предприятиям, связанным с нарушениями прав человека, совершенными правительством Асада. Авторы обнаружили, что Дамаск получил 51 цент с каждого доллара международной помощи, потраченного в Сирии в 2020 году. «[Западные страны] не хотят предоставлять Дамаску двустороннюю помощь не из-за санкций, а потому, что они по праву не доверяют Дамаску в том, что он не будет массово эксплуатировать и лишать другие районы», — полагает Дарин Халифа, старший аналитик Международной кризисной группы. От себя добавим, Запад никогда не даст возможности Дамаску распределять (а значит и контролировать ситуацию там) гумпомощь в оппозиционные регионы. Эта тема вообще актуальна для всего Ближнего Востока – там всегда идет борьба за право распределять гумпомощь, а значит покупать лояльность населения. Или наказывать его за нелояльность. Достаточно в этой связи вспомнить тот же Йемен и споры сторон за право доставки всей гумпомощи в контролируемой хоуситами порт Ходейда. При этом, кто платит, тот и заказывает музыку. ООН действует в контролируемых правительством частях Сирии и, по словам Листера, получает 91% своих средств от санкционных стран и организаций, таких как США и ЕС. Отсюда следует, что именно это они будут в конечном счете решать, куда пойдет основная помощь. Рискнем предположить, что это будет совсем не Дамаск. Таким образом, попытки Дамаска и Москвы по предлогом стихийного бедствия добиться снятия всех санкций безусловно не имеют шансов на успех, гораздо продуктивнее говорить о неформальных и непубличных компромиссах.
10 февраля турецкое правительство объявило, что обсуждает вопрос о возобновлении пересечения границы с Сирией, чтобы позволить гуманитарной помощи поступать в районы, контролируемые правительством. Этот шаг был бы значительным после многих лет замороженных отношений между двумя странами из-за поддержки Турцией сирийской оппозиции. Не согласимся с этой точкой зрения Запада. Здесь идет вопрос о: а) желании Анкары «подкормить» лояльные себе силы сирийской оппозиции; б) «торговле» между Дамаском и Анкарой по этому вопросу: то есть определение части «откупных» от этой помощи, которые пойдут Дамаску за лояльность к таким трансграничным операциям сирийских пограничников. По словам турецкого чиновника, которого цитирует Reuters, «сначала планируется открыть пограничный пункт Яйладаги – Касаб», что позволит пересекать границу между турецкой провинцией Хатай и сирийской Латакией: «Помощь, отправленная оттуда, может (слово «может» ключевое в данном контексте – авт.) напрямую направляться в районы, находящиеся под контролем сирийского правительства. Обсуждения и планирование продолжаются, чтобы открыть еще одни ворота, которые позволят отправлять помощь в Идлиб и помощь Организации Объединенных Наций в районы, полностью разрушенные землетрясением». В тот же день сирийское правительство заявило, что одобрило доставку международной помощи в районы, удерживаемые повстанцами: «Совет министров одобряет… доставку гуманитарной помощи во все районы Сирийской Арабской Республики», — говорится в заявлении кабинета министров от 10 февраля. То есть стороны договорились по этому вопросу, но это совсем не то «глобальное потепление отношений», о котором поторопились сообщить эксперты: оно, если и начнется, то только после выборов в Турции в этом году. Дополнительным аргументом в пользу этого сценария служит и метаморфоза заявлений Дамаска. Еще в начале этой неделе сирийские власти утверждали, что поступление помощи в страну за пределы контролируемой им территории является нарушением суверенитета Сирии. Бассам Саббах, посол Сирии в ООН, заявил 7 февраля , что вся помощь должна направляться только через Дамаск. Госсекретарь США Энтони Блинкен 9 февраля призвал Асада открыть все пограничные переходы в Сирию, а генеральный секретарь ООН Антониу Гутерриш настаивал на расширении доступа помощи в Сирию, ссылаясь на закрытые пограничные переходы. И вот уже 10 февраля Дамаск соглашается на открытие каналов через заявление своего кабмина.