Иранская ядерная программа в последнее время не балует обилием новостей, поэтому каждое происходящее событие заставляет думать о том, что за ним стоит и к чему это ведет. Сейчас мировое внимание приковано к Международному агентству по атомной энергии (МАГАТЭ), результатам командировки в Иран группы его инспекторов. Обнародованные факты о том, что инспекторы МАГАТЭ во время своей проверки на иранских атомных объектах обнаружили следы обогащения урана до уровня 84% вынудили Организацию по атомной энергии Ирана (ОАЭИ) срочно искать необходимое объяснение. Организация объяснила такой факт недоразумением, которое будет немедленно устранено. Этот факт был предан огласке в начале прошлой недели информационным агентством Bloomberg и обеспокоил многих в Европе и США, потому что такой уровень обогащения всего на 6% ниже того, что необходим для оружейного заряда. Ясно, что ИРИ стремится в клуб ядерных государств, хотя там и не принято по этому поводу политического решения, которое должно исходить от верховного лидера (рахбара) аятоллы Али Хаменеи. СВПД сейчас практически не действует, и за соблюдением исходящих из венских договоренностей июля 2015 г. обязательств почти утерян контроль. ИРИ формально продолжает быть членом Договора о нераспространения и ядерного оружия (ДНЯО), но не связывает себя обязательствами его Дополнительного протокола, который как раз и призван регулировать инспекции, показывающие картину того, что происходит на его «атомном фронте». Что касается инспекции, выявившей обогащение до уровня 84%, то МАГАТЭ, как написано информагентство Bloomberg, «старается прийти к пониманию того, как Иран накопил уран, обогащенный до чистоты 84%, что является рекордом уровня обогащения, засвидетельствованного МАГАТЭ в стране на сегодняшний день». Для Агентства вопрос стоит следующим образом: то ли иранцы преднамеренно подняли уровень обогащения так высоко, то ли так «случайно» получилось. Ответ пресс-секретаря ОАЭИ Б. Камальванди звучит традиционно – речь идет об «искажении фактов».
Между тем, в медийном поле появилась информация о том, что Оман и – частично – Катар занялись посредничеством между Вашингтоном и Тегераном в вопросе ядерного договора. Вспомним, что в бесконечном 12-летнем переговорном марафоне, завершившемся 15 июля 2015 г. подписанием венских договоренностей, или СВПД, есть большая заслуга покойного султана Кабуса Омана, который своим посредничеством между двумя непримиримыми полюсами – ИРИ и США, сумел выстроить диалог и, стоя практически в тени, довести его до логического завершения. И совсем не его вина, что СВПД оказалось недолговечным творением десятков дипломатов и министров. В последнее время оманские официальные лица не раз заявляли о своем желании вновь выполнить роль посредника в наведении мостов между Тегераном и Вашингтоном для окончательного решения иранской атомной проблемы. В Маскате обладают опытом непрерывной работы на ирано-американском направлении. Последнее по времени деяние в этой сфере – успешное проведение переговоров по освобождению заложника с двойным ирано-американским гражданством Багера Намази, который много лет провел в иранской тюрьме.
Впереди, по информации члена Комиссии по безопасности и внешней политике иранского парламента Али Ализаде, визит в Тегеран султана Омана Хейсама бенТарика, который выполнит задачи челночной дипломатии между лидерами Ирана и США, «привезя с собой хорошие новости». На восстановление СВПД направлено и выполнение миссии посредника со стороны Центробанка Катара с целью урегулирования разногласий между Ираном и США, точнее – Министерством финансов США и ЦБ Ирана. Если это так, то можно ждать оживления в направлении урегулирования иранской ядерной программы, где давно ничего нового не слышно.
Переговоры, которые должны были оживить СВПД, замерли, и неизвестно, когда могут возобновиться. В Иране, с разной степенью активности, продолжаются протестные акции, парализующие всю деловую активность. Нетрудно видеть, что они давно приобрели антирежимную направленность, хотя начинались под лозунгом ослабления моральных исламских предписаний и ограничений. Тем временем остроту приобрели и экономические трудности, которые обострились из-за сильнейшего санкционного давления. Галопирует инфляция, выросли цифры безработицы, немыслимыми стали цены на продукты питания. Растет недовольство народа всевозможными лишениями. Вот одна из самых тревожных характеристик – в эти дни иранская валюта установила новый исторический рекорд падения и достигла отметки 50 тысяч туманов за один доллар, но в субботу 25 февраля падение продолжилось и остановилось лишь на отметке 57500 туманов, что еще до недавнего времени невозможно было прогнозировать. Ирану как воздух необходимо договориться о достижении соглашения по СВПД. Об этом уже высказываются и иранские политики. Глава МИД ИРИ Хосейн Амир-Абдоллахиан заявил несколько дней назад, что правительство готово, опираясь на свои «красные линии», добиться подписания соглашения и готово предпринять для этого необходимые усилия. При этом в ИРИ знакомы с американским заявлением о том, что все зависит от иранцев, мяч на их стороне поля.
Демонстрации идут и за рубежами Ирана. Там крепнут требования возобновить переговорный процесс по возрождению СВПД как средства давления на Иран и пресечения его безнаказанности в продвижении обогащения урана. При этом обнаружилась дихотомия в американском подходе к этому вопросу. Не раз озвучивались заявления о том, что переговоры по иранской ядерной программе потеряли для Белого дома свою приоритетность. В последний раз такое прозвучало из уст госсекретаря США Э.Блинкена. Одновременно он высказался в поддержку израильской готовности решить этот вопрос военным путем, сказав, что США не допустят перехода ИРИ в клуб ядерных государств. А президент Дж.Байден повторил, что в решении атомной проблемы есть достаточно возможностей, и что все они открыты для реализации.
Анализируя перспективы контактов на треке переговоров по СВПД, иранский аналитик, специалист по отношениям ЕС-ИРИ, Маджид Гафарпур считает, что ни Иран, и ни Запад не хотят возрождать тот СВПД, который был подписан в июле 2015 г. «Сейчас нельзя говорить о единой стране под названием Иран. Нужно учитывать то, что за последнее время за границей сложилась, окрепла и обрела голос и иранская оппозиция, мнение которой нужно учитывать». По мнению М.Гафарпура, нужно учитывать и то, что в мнении официального ИРИ необходимо принимать во внимание, как смотрят на эту проблемы самые различные составляющие иранского политического спектра – то есть, либералы, фундаменталисты, центристы. Нужно понимать, что в Иране есть много интересантов получить те плюсы, которые им предоставит подписание договора и снятие санкций, разморозка активов банков и др. Вопрос и в том, как долго все участники процесса переговоров будут идти к общему знаменателю, считает аналитик. Ведь СВПД потребовал 12 лет изнурительного марафона. «Я рассматриваю гипотетически возможные переговоры как некую капитуляцию Ирана, ибо только так они смогут добиться желаемого, то есть снятия санкций. Лишь это даст возможность нынешним иранским лидерам удержаться во власти. Они отдают себе отчет в том, как сильны их внешние оппоненты. Думаю, они в курсе двух состоявшихся в последние месяцы маневров с участием США и Израиля». М.Гафарпур говорит в заключение, что иранцам надо бы знать, что большое досье о действительном состоянии иранской ядерной программы со всеми зафиксированными нарушениями подготовлено МАГАТЭ. Поэтому, утверждает аналитик, иранцы должны понять, что они в трудном положении и у них очень незавидная ситуация. Для них подлинное спасение кроется в продолжении переговорного процесса в четко обозначенных временных рамках.