- Институт Ближнего Востока - http://www.iimes.ru -

Американские эксперты о расширении сотрудничества между Россией и Ираном

Как утверждают эксперты из Джеймстаунского фонда, иранская морская промышленная компания в настоящее время ремонтирует российское судно, которое было повреждено при столкновении об лед на реке Волга, и присоединяется к Китаю в оказании помощи России в дноуглублении Волго-Каспийского канала. Дноуглубление канала позволит российским, китайским, иранским, индийским и другим грузовым судам перевозить более тяжелые грузы на Каспий и обратно в Европу. Кроме того, это позволит провести дополнительные более крупные военно–морские суда из Каспийской флотилии России в Азовское море, где Москва может использовать их против Украины.  Для Ирана, как и для Китая, участие в этих усилиях является геоэкономически и геополитически выгодным, поскольку это поможет России преодолеть некоторые узкие логистические места, которые мешают как существующей инфраструктуре, так и способности Москвы самостоятельно решать эти проблемы. Но, возможно, что более важно, эта операция по дноуглублению еще больше укрепит формирующуюся ось Москва–Тегеран, интегрирует Иран в российско-китайский альянс, противодействует турецкому и западному влиянию в регионе, а также угрожает Украине. Однако готовность Москвы позволить Тегерану присоединиться к Китаю в дноуглублении Волго–Каспийского морского канала имеет, пожалуй, еще большее значение, поскольку это интегрирует Иран в российско-китайский альянс в военной и экономической сферах. Решение Кремля привлечь Иран к проекту дноуглублений было принято ранее на прошлой неделе и последовало за двумя другими решениями, одно из которых позволяет китайским дноуглубительным компаниям участвовать в этой операции, а другое позволяет Тегерану использовать свои собственные суда в Волго-Каспийском канале. Два вовлеченных российских правительственных учреждения, Управление морского и речного флота РФ и Управление портов РФ, заявляют, что участие Ирана позволит российским властям углубить канал до 4,5 метров. В настоящее время российские официальные лица утверждают, что глубина канала составляет 3,5 метра. Однако они также признают, что во многих местах заиливание еще больше уменьшило глубину, и в результате суда, которые могли бы пройти канал на такой глубине, не могут использовать его в периоды года, когда количество воды, поступающей в канал, уменьшается, что снижает его экономическое и военное значение.  Если нынешние усилия увенчаются успехом в углублении канала до 4,5 метров по всему его маршруту, почти все категории судов в Каспийском море смогут перейти в Азовское и Черное моря. Помимо технических соображений, аналитики в Москве больше всего рады росту и расширению Каспийского моря как торгового пути между Россией и Ираном, что резко увеличит в потенциале торговые связи с Ираном, Индией и Китаем, что в состоянии серьезно нивелировать последствия западных санкций. Некоторые комментаторы даже описывают такое развитие событий как потенциальный путь к переустройству международной торговли. Предполагается, что активизация  торговли между Россией и Ираном через Каспий может помочь преодолеть некоторые проблемы, вызванные нестабильностью на Южном Кавказе и ограничениями железных дорог в Центральной Азии.

Но на этом пути есть проблемы. Если Волго–Каспийский канал будет углублен, это может не обеспечить быстрого экономического роста. Некоторые эксперты указывают на то, что Иран не располагает достаточным количеством судов,  чтобы резко активизировать перевозки, и что Астраханский порт не круглый год свободен ото льда. Альтернатива использования порта Каспийска в Дагестане делает актуальным и более экономически выгодным железнодорожный маршрут, а не маршрут канала. Кроме того, они предполагают, что расширение железнодорожных линий к востоку и западу от Каспия может быть лучшим подходом для продвижения вперед в том, что касается торговли Север–Юг, по крайней мере, в ближайшем будущем.

Однако, американские аналитики указывают, что в этих анализах не обсуждаются военные последствия такого шага, несмотря на признаки того, что они имеют гораздо большее значение в расчетах Москвы, учитывая участие Пекина, а теперь и Тегерана в операции по дноуглублению. По крайней мере, углубленный Волго–Каспийский канал даст России возможность быстрее перебрасывать силы на запад и может означать, что в течение нескольких месяцев больше судов Каспийской флотилии направятся к украинским берегам, что может высвободить силы наземного базирования вдоль Черного моря для использования против Вооруженных сил Украины в глубине страны. Причины, по которым Тегеран и Пекин могут быть вовлечены в то, что должно стать усилиями по созданию внутренней инфраструктуры, чтобы открыть путь для движения большего количества кораблей Каспийской флотилии на запад, могут быть убедительными для Кремля.

Американцы также указывают на то, что одним из наиболее значительных стратегических результатов войны на Украине для Ближнего Востока стало углубление стратегических отношений между Москвой и Тегераном, примером чего является поставка Ираном беспилотных летательных аппаратов в Россию на фоне сообщений о нехватке у нее высокоточных боеприпасов и ракет.

В декабре 2022 года Белый дом заявил, что Россия предложила Ирану «беспрецедентный уровень военно-технической поддержки, который превращает их отношения в полноценное оборонное партнерство». Он также предупредил, что ожидаемая поставка Россией самолетов Су-35 Ирану в в 2023 году «значительно усилит ВВС Ирана по сравнению с его соседями. Российско-иранское военное сотрудничество весьма примечательно тем, что это появление более согласованного стратегического военного блока между двумя странами»,  Вполне вероятно, что две страны продолжат развивать связи в области технологий беспилотных летательных аппаратов и баллистических ракет, а также, вероятно, будут сотрудничать в поисках способов обхода западных санкций для контрабанды западных технологий для этих программ,  С другой стороны, маловероятно, что Иран направит какие-либо значительные экспедиционные силы на Украину из-за продолжающихся внутренних протестов, и столь же маловероятно, что Россия станет открытым гарантом безопасности Ирана. Россия также не приветствовала бы перспективу разработки Ираном ядерного оружия, независимо от того, является ли Тегеран стратегическим партнером. Таким образом, на данный момент это будет альянс беспилотников и ракет — асимметричный альянс — а не что-то похожее на тесное сотрудничество НАТО.  Тем не менее, такое сотрудничество остается проблематичным для стран Персидского залива и Израиля, особенно учитывая скрытую антииранскую кампанию последнего. «Уровень сотрудничества между Ираном и Россией действительно беспрецедентен. В 1988 году аятолла Хомейни заявил, что Иран не должен объединять ни Восток, ни Запад, а вместо этого сохранять свою независимость. С тех пор Иран сотрудничал с Москвой по ряду вопросов, но между двумя сторонами всегда существовала определенная степень недоверия, и были пределы, до которых они сотрудничали. Возможно, самое главное, что Иран никогда не позволял себе слишком близко сближаться с Россией. На практике иранская политика всегда была больше Восточной, чем Западной, но Тегеран всегда поддерживал некоторые связи с Западом, особенно с европейской стороны, и никогда не позволял себе стать российским сателлитом», — полагает Джеймс Дивайн, доцент кафедры политики и международных отношений Университета Маунт-Эллисон в Нью-Брансуике. С момента начала конфликта на Украине эта ситуация, похоже, меняется, хотя война не единственная причина. Президент Ирана Эбрахим Раиси и его администрация продемонстрировали, что с момента вступления в должность в 2021 году они выступают за более ориентированную на Восток внешнюю политику. В целом, Раиси и его кабинет с подозрением относились к Западу и предыдущему правительству президента Ирана Хасана Роухани. Они также скептически относились к достижению каких-либо договоренностей с Соединенными Штатами. Дивайн отмечает, что вялые переговоры по ядерной программе Ирана усилили эту тенденцию, равно как и решительный ответ иранских властей, осуждаемый Западом, на внутренние протесты, которые начались в сентябре. Таким образом,  Иран, похоже, готов серьезно дистанцироваться от Запада, включая Европу. «Я думаю, дело не только в том, что между двумя странами продается больше оружия или что уровень экономического сотрудничества увеличился, дело в том, что Тегеран готов поддержать Россию в том, что Запад интерпретирует как прямое нападение на либеральный мировой порядок», — полагает Дивайн. Тем не менее, пока неясно, является ли это жизнеспособной стратегией Тегерана в долгосрочной перспективе, поскольку внутри иранской элиты уже раздаются голоса несогласия. Дивайн также отметил, что «другая сторона восточного уравнения проблематична для Тегерана». В качестве примера он привел недавнюю поездку Раиси в Китай. Во время этой поездки президент Ирана выразил свое недовольство отсутствием прогресса в их двусторонних отношениях после 25-летней программы сотрудничества, которую Иран и Китай подписали в Тегеране в марте 2021 года. «Тот факт, что Иран недавно вел переговоры с Украиной, наводит на мысль, что Иран, возможно, пытается хоть в какой-то степени перекалибровать баланс между Востоком и Западом», — полагает Дивайн.