Оказавшись неспособным добиться быстрой военной победы над Марокко действиями своих прокси-сил в Западной Сахаре, Алжир усилил против него информационную войну. Это чревато усилением перспективы реального столкновения двух североафриканских государств.
«Серьезная провокация марокканских СМИ против Алжира». Так в АНДР комментируют их публикации в начале марта 2023 года, в которых значительная часть алжирской территории изображена принадлежащей Марокко. Речь идет о западных и юго-западных областях Алжира.
Это, разумеется, вызвало гневную реакцию Рабата. Дело в том, что по данным алжирских источников, в этой информационной атаке участвовали не только частные, но и государственные марокканские газеты.
Суть их реакции сводится к тому, что «Королевство Марокко устроило провокацию, рисуя виртуальные картины за счет алжирских земель, пропитанных кровью шахидов, и перешло тем самым Рубикон в двусторонних отношениях».
Алжирские государственные источники также реагируют гневно, указывая, что это «очередная провокация Марокко против Алжира в рамках уже идущей информационной войны, яда фейковых новостей и кибератак. Это чрезвычайно опасная игра, сродни объявлению войны, поскольку речь идет о притязаниях на алжирские территории».
В частности, они отмечают, что началось с поручения «марокканского короля кормящейся от него газете Hebdo распространить подрывной материал, попирающий профессиональную журналистскую этику».
По мнению алжирских СМИ, Рабат «виртуально аннексировал часть алжирской территории, что свидетельствует о глубокой враждебности Марокко по отношению к Алжиру».
Заметим, что на опубликованной марокканскими СМИ «альтернативной» политической карте королевству принадлежат те самые территории, на которые осенью 1963 года вторглись его войска, в вилайях Бешар и Тиндуф. Где во время войны против французского присутствия 1954 – 1962 гг. алжирцы потеряли многие тысячи свои бойцов.
Однако тогда данная попытка Марокко расширить свои территории не удалась, и в 1964 году после пятимесячного вооруженного конфликта королевство вывело свои войска с алжирской территории.
То есть информационный удар был нанесен в крайне болезненное для алжирцев место, напоминая о возможности, пусть пока и незначительной, повторения событий 60-летней давности. Но уже с возможно иным результатом.
Также алжирские источники указывают, что «манипуляции с картами» Марокко запустил в рамках «умело организованной кампании, нацеленной на причинение Алжиру невосполнимого ущерба».
Они отмечают, что это «произошло через несколько дней после заявления, сделанного директором Королевской документации Бахиджей Симу по тому же вопросу, тем самым возродив бесплодную дискуссию, уже решенную в соответствии с конвенциями ООН».
По данным алжирских СМИ, тем самым Рабат отчасти стремится заглушить информационный негатив, вызванный продолжающимся коррупционным скандалом «Марокгейт» в Европейском парламенте, шпионскими скандалами в отношении прессы и активистов, а также политических деятелей, включая президента Франции Эммануэля Макрона.
Так, например, ранее алжирские политики осуждали своих марокканских коллег за активное использование израильского шпионского программного обеспечения «Пегас», с помощью которого те якобы прослушивали их и даже видных европейских чиновников.
Между тем, все не так просто, как это пытаются рисовать представители алжирской стороны. Разумеется, первопричиной всему здесь служит давняя конкуренция двух стран, заметно обострившаяся в последние годы.
Однако факты говорят сами за себя – именно Алжир «разморозил» в ноябре 2020 года, казалось бы, решенный и забытый западно-сахарский конфликт, искусственно раздутый его спецслужбами путем оказания соответствующей поддержки боевикам-сепаратистам сахрави. Они выступают за отделение Западной Сахары от Марокко и за создание там независимого государства.
Однако Алжир, пытающийся добиться регионального и континентального (африканского) лидерства, да еще и все заметнее берущий на вооружение антиизраильскую идеологию, наталкивается на растущее противодействие со стороны марокканских союзников.
Это в первую очередь Израиль и Саудовская Аравия. Первый пытается работать на упреждение растущей опасности и недопущение превращения Алжир в еще один серьезный для себя вызов после Ирана. Вторая же резонно усматривает в алжирской активности возрождение амбиций лидеров АНДР на доминирование в арабском мире.
Соответственно, это находит выражение в растущей поддержке ими Марокко как союзника. Их симбиоз в этом дает о себе знать в виде предоставления Рабату щедрых саудовских субсидий, которые в том числе тратятся на усиление технического оснащения марокканской армии. В том числе на приобретение израильских ударных БПЛА и дронов-камикадзе. Их успешно применяла азербайджанская армия против Армении и те же марокканцы против западно-сахарских боевиков.
Причем в условиях, когда алжирские спецслужбы развязали против Марокко прокси-войну в Западной Сахаре, Рабат демонстрирует наличие у него территориальных претензий к АНДР. И одновременно готовность осуществить реванш в тех самых районах, которые 60 лет он уже пытался отторгнуть у Алжира.
Причем если тогда алжирцы имели серьезную поддержку в лице советского блока, теперь им в случае реального конфликта придется рассчитывать лишь на себя. При всем желании Москва, занятая Украиной, не сможет «вписаться» за них, и тем более этого не станет делать вечно осторожничающий Китай.
Марокко же имеет куда большую внешнюю поддержку, чем это было 60 лет назад.
Разумеется, пока перспектива возобновления конфликта в Бешаре и Тиндуфе незначительная. Но она увеличивается. Тем более, что в Тиндуфе находятся опекаемые алжирскими спецслужбами лагеря подготовки западно-сахарских боевиков, нападающих на марокканские силы. Соответственно, Рабат при помощи Израиля в состоянии как минимум провести точечную операцию по ликвидации этих центров подготовки «террористов».
Что, в свою очередь, способно перерасти уже в большое столкновение, исход которого может оказаться далеко не в пользу самоуверенного Алжира.
Впрочем, его лидеры не демонстрируют желания добиться прямого столкновения с марокканской армией. Сейчас они избрали тактику создания вокруг Рабата информационного негатива.
Кроме смакования «Марокгейта» и якобы имевших место попыток подкупа Рабатом европейских политиков, шпионских скандалов, Алжир пытается выставлять Марокко одним из центров мировой наркоторговли – дескать, кроме переориентации транзита кокаина через его территорию королевство стало едва ли не главной мировой «теплицей» по выращиванию отборной марихуаны – канабиса.
И, наконец, в последнее время все чаще алжирская сторона пытается использовать в антимарокканской агитации в Африке случаи жестокого обращения силовиков Рабата против мигрантов, пытающихся проникнуть в Евросоюз.
Впрочем, это лишь укрепляет европейских политиков в мысли относительно того, что Марокко является договороспособным партнером. Чего не сказать об Алжире, который, пользуясь политическим моментом, пытается использовать мигрантский вопрос и прочие проблемы (например, нарастание социально-экономических проблем в королевстве) в отношениях с Брюсселем в своих выгодах.
Причем, все чаще затрагивая марокканского монарха, сами алжирцы, журналисты и дипломаты, переходят Рубикон, за которым их может ожидать более серьезное столкновение с могущественным соседом.