(по материалам Института Коттона, США)
История добычи нефти в Йемене имеет много общего с историей Сирии — до нефтяного кризиса 2009 года здесь добывалось около 300-350 тыс. баррелей в сутки, однако сначала из–за внешних рыночных условий, а затем из-за непосредственных последствий вооруженного конфликта добыча нефти в Йемене резко упала. Низшая точка была достигнута в разгар боевых действий в 2016 году, тогда добыча в Йемене составляла около 40 тыс. баррелей в сутки. По состоянию на конец 2019 года Йемену удалось добывать около 60 тыс. баррелей нефти в сутки, и, поскольку внутренняя переработка практически отсутствует, даже удалось экспортировать часть ее преимущественно китайским потребителям. В последние годы йеменские поставки осуществлялись в Индию, Японию, Италию или Малайзию, однако все грузы 2020 года были отправлены в Китай.
В отличие от Сирии, чей нефтяной сектор все еще сильно ослаблен международными санкциями, Йемен может относительно скоро приступить к возобновлению добычи нефти – единственное, что ему нужно, это прекращение боевых действий. В начале апреля 2020 года Саудовская Аравия объявила об одностороннем прекращении огня, официальное обоснование этого смелого шага было связано с началом Рамадана, однако причина, по которой Эр–Рияд хотел бы положить конец конфликту, гораздо более тривиальна — во времена отсутствия государственных доходов (бюджет 2020 года безубыточен при цене на нефть в 85 долларов за баррель) королевству необходимо перейти в режим экономии, если оно хочет пережить пандемию без внутренних потрясений. В дополнение к внутреннему давлению, отмежевание Объединенных Арабских Эмиратов и Судана от боевых действий в Йемене еще больше выдвигает Эр-Рияд на передний план потенциального дипломатического урегулирования с хоуситами. В данном контексте отметим от себя два момента.
- 10 марта иранское агентство Тасним информировало о договоренности ИРИ и КСА восстановить дипломатические отношения и планах открыть посольства в течение двух месяцев. Несколько дней секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани и государственный министр по национальной безопасности Саудовской Аравии Мусаид бен Мухаммед аль-Айбан вели переговоры в Пекине, по итогам которых было принято трехстороннее заявление. В нем отмечается, что страны привержены принципам суверенитета и невмешательства во внутренние дела друг друга и планируют возобновить сотрудничество в сферах торговли, экономики, культуры, науки и техники.
Отношения между Эр-Риядом и Тегераном обострились в марте 2015 года с началом военной операции коалиции во главе с Саудовской Аравией на территории Йемена против движения «Ансар Аллах» (хоуситы). В январе 2016 года после того, как посольство Саудовской Аравии в Тегеране и консульство в Мешхеде подверглись нападениям толп протестующих, возмущенных казнью в Эр-Рияде видного шиитского проповедника шейха Нимра ан-Нимра, КСА разорвало дипломатические отношения с Ираном. - Такой шаг Эр-Рияда подтверждают данные о его намерении вывести свой военный контингент из Йемена в период предстоящего месяца Рамадан (апрель-март с.г.). Опять же рискнем предположить, что такой выход будет поэтапным и только при условии жестких гарантий безопасности со стороны тех же иранцев. Этот вариант резко усиливает позиции проиранских хоуситов в будущей политической архитектуре страны и фактически обрекает на политическое забвение просаудовское правительство Р.Аллами. Готов ли Эр-Рид так однозначно пойти на это – очень большой вопрос. Представляется, что на первом этапе речь идет именно о гарантиях безопасности нефтяной инфраструктуры КСА.
По оценке американских экспертов, односторонний уход Саудовской Аравии представляет собой двойной удар для Йемена – в условиях двойного правительства ему необходимо противостоять COVID-19 (у него один из худших показателей смертности от коронавируса в мире, 77 смертей на 310 случаев по состоянию на 01 июня), в то время как его инфраструктура, связанная со здравоохранением, была разрушена. За 5 лет авиаударов под руководством Саудовской Аравии, в стране работает только половина больниц, существовавших до гражданской войны. Следовательно, текущая ситуация остается в значительной степени туманной для международных нефтяных компаний – отсутствие ясности в отношении планов Саудовской Аравии в отношении Йемена, продолжающийся раздел на две части и низкие цены на нефть делают любые возвратные котировки компании МОК нереалистичными. Следовательно, скорее всего, единственной компанией, которая продолжит бурение новых площадей в Йемене в ближайшем будущем, будут государственные PetroMasila и Safer. Следует отметить, что в Йемене уже работают две иностранные компании, хотя одна из них, похоже, намерена покинуть страну. Индонезийская независимая нефтяная компания PT Medco контролирует концессию на блок 82 (Вади–Амед), но в прошлом году уже подала заявление об отказе от нее, чего до сих пор не произошло, поскольку отсутствует соответствующее одобрение правительства. Это ставит австрийскую OMV в привилегированное положение единственной компании, которая в настоящее время ведет добычу в Йемене – на своем блоке S-2 она возобновила добычу нефти в апреле 2018 года и добывает около 4 тыс. баррелей нефти в сутки с нефтяного месторождения Хаббан. Вообще говоря, очень небольшая часть запасов углеводородов Йемена находится на территории, контролируемой хоуситами. Тем не менее, власти Йемена испытывают серьезные трудности с доставкой сырой нефти, большая часть которой находится в бассейне реки Мариб в центральной части страны, в приморские порты, откуда она может быть отправлена в другие страны (там работает неформальная система распределения прибыли от этих операций между хоуситами и правительством. Примерно также как эта схема работает на севере Сирии между курдами и Дамаском – авт.). Но есть и технические проблемы.
Во-первых, до гражданской войны йеменская нефть направлялась в порт Рас–Иса на побережье Красного моря — трубопровод, соединяющий бассейны Масила и Маариб с Рас-Иса, был взорван в 2015 году и остается неработоспособным по сей день.
Во–вторых, чтобы использовать порт Бир-Али на побережье Индийского океана, компании должны доставлять свою продукцию в пункт сбора в бассейне Мариб — это само по себе большое достижение, поскольку до 2020 года им приходилось перевозить сырую нефть на 100-150 км, поскольку расширение трубопровода до Мариба все еще не было готово. Основной экспортный сорт йеменской нефти Masila отгружается с терминала Аш–Шихр на восточном берегу Аденского залива — поскольку этот поток нефти находится дальше всего от территории, контролируемой Хуситами, он в то же время является самым безопасным из вышеупомянутых.
Одна из немногих оптимистичных историй, которые можно было бы найти на йеменском рынке углеводородов за последние 5 лет продолжающегося конфликта, — это относительная целостность йеменской промышленности по производству СПГ. Несмотря на то, что йеменский завод по производству СПГ, расположенный в Бальхафе, выведен из эксплуатации, ему не нанесен существенный ущерб (до сих пор в результате боев был поврежден только один трубопровод), и его можно относительно легко перезапустить, учитывая подходящие условия безопасности (после поражения хоуситов в Шабве и смены старого губернатора, этот завод фактически контролируют силы, лояльные ОАЭ). Total остается оператором йеменского СПГ и наряду с Kogas и является основным поставщиком йеменского сжиженного газа (маркетинговый портфель Total по сжижению газа также включает 2,5 млн тонн газа в год от Engie, переданного нефтяной компании в результате глобальной сделки, согласно которой весь СПГ Engie передается Total). СПГ-терминал должен получать около 12,5 млрд куб. м природного газа в год из блока 18 в бассейне Мариб, он функционировал чуть более 5 лет, прежде чем возникли форс-мажорные обстоятельства и эвакуация всего соответствующего персонала в 2015 году.