10 марта было сообщено о том, что руководства ИРИ и КСА договорились о нормализации отношений между двумя странами. Кроме того, было сообщено о намерении взаимного возобновления работы посольств в течение 2-х месяцев. И с КСА, и с ИРИ Турцию связывают непростые отношения.
В случае КСА, и саму Турцию связывают со страной непростые отношения. Если смотреть в корень, то речь идет о фундаментально разных взглядах на будущее ближневосточного региона. В случае Турции, речь идет о политическом исламе, как об «эволюционной альтернативе» авторитарным (светским) диктатурам и монархиям (пусть и религиозным). 2010-й год стал точкой разлома в отношениях между Турцией и КСА.
Остальное, включая громкий скандал с убийством в 2018 году в стамбульском генонсульстве КСА оппозиционного саудовско-турецкого журналиста Джамаля Хашогги – это лишь пусть косвенное, но, все же, следствие напряженных отношений между Турцией и КСА.
Второе, на чем замешаны непростые отношения между Турцией и КСА – это духовное лидерство в исламском мире. Хотя здесь статус «хранителя Двух Святынь» правителя КСА может быть пересилен только внешнеполитическим активизмом Турции.
Как бы то ни было, в 2021 – 2022 годах между Турцией и КСА прошёл процесс нормализации отношений. О том, что отношения вышли на иную траекторию сотрудничества можно судить, хотя бы, по тому, что 6 марта этого года было объявлено о заключении соглашения о том, что саудовский Фонд развития разместит депозит в Турции в размере 5 млрд долларов.
В заявлении, приуроченном к подписанию соглашения между ЦБ Турции и Фондом развития КСА, сообщается, что «это депозитное соглашение, реализованное через Фонд развития Саудовской Аравии, является не только доказательством тесного сотрудничества и исторических связей между Королевством Саудовская Аравия и Турецкой Республикой, и своими народами, но и свидетельством приверженности Королевства Саудовская Аравия поддержке усилий Турции по своему укреплению».
Отмечается, что «это соглашение означает поддержку экономического и социального роста и устойчивого развития Турции. Этот вклад призван способствовать решению экономических проблем в различных отраслях. Этим соглашением Королевство Саудовская Аравия выражает свою твердую поддержку турецкому народу и свою уверенность в будущем турецкой экономики».
Теперь что касается Ирана – Турцию и ИРИ связывают отношения, замешанные на региональной конкуренции двух (ментально) имперских государств, имеющих приблизительно одинаковый потенциал. При этом, конкурируя с Ираном, Турция, одновременно, является для него одним из ворот / хабов в отношениях с западными странами. Это превращает формулу отношений в сотрудничество, невзирая на конкуренцию. В частности, в вопросе раздела влияния в той же Сирии.
Итак, что же означает для Турции нормализация отношений между двумя странами – её (турецкими) конкурентами?
Вот что на эту тему сообщает известное турецкое издание – газета Daily Sabah. Цитируем:
«Региональные соперники Иран и Саудовская Аравия договорились в пятницу восстановить дипломатические отношения, разорванные с 2016 года.
В рамках сближения при посредничестве Китая Иран с шиитским большинством и Саудовская Аравия с суннитским большинством восстановят дипломатические отношения и откроют посольства. Это решение снизит многолетнюю напряженность между двумя странами.
Сделка, заключенная в Пекине в начале этой недели во время торжественного собрания Всекитайского собрания народных представителей, представляет собой крупную дипломатическую победу Китая, поскольку арабские государства Персидского залива считают, что Соединенные Штаты постепенно уходят с Ближнего Востока.
Это также происходит в то время, когда дипломаты пытаются положить конец многолетней войне в Йемене, конфликту, в котором глубоко укоренились как Иран, так и Саудовская Аравия.
Две страны выпустили совместное коммюнике по сделке с Китаем. Китайские государственные СМИ не сразу сообщили о соглашении.
Иранские государственные СМИ опубликовали изображения и видео встречи, которые, по их словам, были сняты в Китае. На нем были изображены Али Шамхани, секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана, с саудовским чиновником и Ван И, самым высокопоставленным дипломатом Китая.
«После реализации решения министры иностранных дел обеих стран встретятся, чтобы подготовиться к обмену послами», — сообщило иранское государственное телевидение. Оно добавило, что переговоры велись в течение четырех дней.
В совместном заявлении содержится призыв к восстановлению связей и открытию посольств «в течение максимум двух месяцев».
На кадрах, переданных иранскими СМИ, можно было услышать, как Ван И «искренне поздравляет» с «мудростью» двух страны.
«Обе стороны проявили искренность», — сказал он. «Китай полностью поддерживает это соглашение».
Китай, который недавно принимал жесткого президента Ирана Эбрагима Раиси, также является крупнейшим покупателем саудовской нефти. Президент Си Цзиньпин, только что назначенный на третий пятилетний срок в качестве президента (председателя – И.С.) ранее в пятницу, посетил Эр-Рияд в декабре, чтобы принять участие в встречах с богатыми нефтью арабскими странами Персидского залива, имеющими решающее значение для энергоснабжения Китая.
Государственное информационное агентство Ирана IRNA цитирует Шамхани, который назвал переговоры «четкими, прозрачными, всеобъемлющими и конструктивными».
«Устранение недопонимания и ориентированные на будущее взгляды в отношениях между Тегераном и Эр-Риядом, безусловно, приведут к повышению региональной стабильности и безопасности, а также к расширению сотрудничества между странами Персидского залива и миром ислама для решения текущих проблем», — сказал Шамхани.
Официальные лица Саудовской Аравии не сразу ответили на запрос Associated Press о комментариях. Вскоре после заявления Ирана государственные СМИ Саудовской Аравии начали публиковать то же заявление.
Напряженность между Ираном и Саудовской Аравией была высокой. Королевство разорвало отношения с Ираном в 2016 году после того, как протестующие вторглись в саудовские дипломатические представительства. Несколькими днями ранее Саудовская Аравия казнила видного шиитского священнослужителя, что спровоцировало демонстрации.
С тех пор напряженность на Ближнем Востоке резко возросла после того, как США в одностороннем порядке вышли из ядерной сделки Ирана с мировыми державами в 2018 году.
С тех пор Иран обвиняют в серии атак, в том числе в атаке на сердце нефтяной промышленности Саудовской Аравии в 2019 году, в результате чего добыча сырой нефти в Королевстве временно сократилась вдвое.
Хотя первоначально об атаке заявили поддерживаемые Ираном йеменские повстанцы-хуситы, западные страны и эксперты возложили ответственность за нападение на Тегеран. Иран долгое время отрицал начало атаки. Он также отрицает совершение других нападений, позже приписываемых Исламской Республике.
Хуситы захватили столицу Йемена Сану в сентябре 2014 года и вынудили международно признанное правительство эмигрировать в Саудовскую Аравию.
Коалиция под руководством Саудовской Аравии, вооруженная американским оружием и разведданными, вступила в войну на стороне изгнанного правительства Йемена в марте 2015 года. Годы безрезультатных боев привели к гуманитарной катастрофе и поставили беднейшую арабскую страну на грань голода.
Шестимесячное прекращение огня в войне в Йемене, самой продолжительной в конфликте, истекло в октябре, несмотря на дипломатические попытки возобновить его. Это привело к опасениям, что война может снова обостриться. В ходе боевых действий в Йемене погибло более 150 000 человек, в том числе более 14 500 мирных жителей.
В последние месяцы переговоры продолжаются, в том числе в Омане, который является давним посредником между Ираном и США. Некоторые надеются на соглашение в преддверии священного для мусульман месяца поста Рамадана, который начнется позже в марте.
Недавно ВМС США и их союзники захватили ряд партий оружия, которые, по их словам, поступали из Ирана и направлялись в Йемен.
Иран отрицает, что вооружал хуситов, несмотря на то, что захваченное оружие повторяет то, что видели на поле боя в руках повстанцев. Эмбарго Организации Объединенных Наций на поставки оружия запрещает странам поставлять оружие хуситам.
Однако остается неясным, что это означает для Америки. Хотя региональные лидеры долгое время считали её гарантией энергетической безопасности Ближнего Востока, они стали все более настороженно относиться к намерениям Вашингтона после его хаотичного ухода из Афганистана в 2021 году.
Государственный департамент США не сразу ответил на запрос о комментариях по объявленной сделке».
В свою очередь, турецкое Министерство иностранных дел заявило, что Турция приветствует восстановление дипломатических отношений между Саудовской Аравией и Ираном в пятницу.
Назвав это «значительным шагом», предпринятым Эр-Риядом и Тегераном «в соответствии с процессами сближения и нормализации, которые в течение некоторого времени преобладали на Ближнем Востоке», Министерство приветствовало это решение.
Анкара поздравила Саудовскую Аравию и Иран с их решением и выразила надежду, что «этот прогресс в отношениях между двумя странами внесет важный вклад в безопасность, стабильность и процветание нашего региона».
Как напоминается турецкими СМИ, два соседа по Персидскому заливу разорвали свои дипломатические отношения после того, как дипломатическая миссия Саудовской Аравии в Тегеране подверглась нападению разъяренной толпы в январе 2016 года из-за казни саудовского шиитского священнослужителя шейха Нимра аль-Нимра. Цитата: «Два отчужденных соседа вели марафонские переговоры с апреля 2021 года о восстановлении дипломатических отношений при посредничестве Ирака. И Тегеран, и Эр-Рияд отметили прогресс, но прорыва не было».
Как отмечается изданием Daily Sabah: «Сделка, заключенная в Пекине в начале этой недели во время торжественного собрания Всекитайского собрания народных представителей, представляет собой крупную дипломатическую победу Китая, поскольку арабские государства Персидского залива считают, что Соединенные Штаты постепенно уходят с Ближнего Востока».
Перейдем к тем оценкам, которые прозвучали со стороны ведущего турецкого мозгового центра – Фонда политических, экономических и социальных исследований Турции (SETAV). Автором стал исследователь-иранист Фонда Мустафа Джанер.
Цитируем:
«В соответствии с решениями, принятыми в ходе переговоров, прошедших в столице КНР Пекине 6-10 марта, посольства двух стран откроются в течение двух месяцев. Кроме того, две страны собираются возродить соглашение о безопасности (2001 г.), подписанное с Саудовской Аравией при президенте-реформаторе Мохаммаде Хатами (1997-2005 гг.), и соглашение о сотрудничестве (1998 г.), которое охватывает многие области, включая, прежде всего, экономику, а также образование, культуру, технологии, и здравоохранение.
В переговорах, организованных по инициативе председателя КНР Си Цзиньпина, участвовал госминистр Мусаид бен Мухаммед аль-Айбан, представляющий Саудовскую Аравию, а Иран представлял секретарь Высшего совета национальной безопасности Али Шамхани.
В начале 2016 года в результате казни Саудовской Аравией шиитского религиозного деятеля аятоллы Шейха Нимра Бакира аль-Нимра улицы Ирана взбунтовались, а Посольство Саудовской Аравии в Тегеране было подожжено. После этого инцидента дипломатические отношения между двумя странами были разорваны. Этот разрыв продолжался до тех пор, пока в Пекине не было достигнуто последнее соглашение.
Фактически переговоры между Эр-Риядом и Тегераном последние два года идут через Ирак и Оман.
В совместном тексте, опубликованном в результате успеха переговоров, две страны поблагодарили за их роль в этом процессе. Однако, вопрос о том, почему Китай, включенный в уравнение в последний момент, а не Ирак или Оман, смог справиться с соглашением, заслуживает отдельного рассмотрения. При поиске ответа на этот вопрос необходимо принимать во внимание стремление Китая стать мировой гегемонистской державой и его стратегию открытия для Ближнего Востока.
Почему сейчас, почему Китай?
Часто повторяется вывод о том, что до недавнего времени экономическое участие преобладало в видении Китая стать мировой державой, и Пекин следовал стратегии сдерживания в политической, военной и дипломатической областях.
Однако, в последние годы Китай стал делать более заметные политические шаги в уравнениях Центральной Азии, Ближнего Востока и даже Украины.
Одной из причин этого является приближение постоянно откладываемого военного измерения соперничества сверхдержавы с США, а другой причиной является возникновение необходимости консолидации экономических инвестиций и экспансии в политической/военной областях.
В этом отношении примечателен рост взаимодействия между Китаем и важными странами Ближнего Востока в последние годы. Конечно, одним из наиболее важных факторов, побуждающих Китай в регионе, является его высокая потребность в энергии.
Китай, зависящий от иностранной нефти, является одним из любимых покупателей как саудовской, так и иранской нефти. Саудовская Аравия — страна, где Китай покупает больше всего нефти в мире. Вслед за Саудовской Аравией, объем продаж нефти которой составляет примерно 1,75 млн баррелей в день, следует Россия с объемом продаж примерно 1,5 млн баррелей в день. Хотя количество нефти, которое Иран продает Китаю, не может быть официально определено из-за санкций, по разным оценкам оно колеблется от 750 тысяч до 1,25 миллиона баррелей. Хотя, это делает Иран третьим по величине поставщиком нефти в Китай, страной, в которую Иран продает больше всего нефти, является Китай.
В 2021 году между Китаем и Ираном было подписано соглашение сроком на 25 лет на сумму 400 миллиардов долларов. За последнее время между Китаем и Саудовской Аравией было подписано много соглашений об экономическом сотрудничестве на десятки миллиардов долларов.
Итак, что же побуждает Китай выступать посредником в ирано-саудовской напряженности?
Ответ, как указано выше, связан с целью преобразования экономической активности Китая в политическую и взаимоусиления этих двух аспектов.
Прежде всего, необходимо начать с определения того, что Китай хочет развивать хорошие отношения с обеими странами. Напряженность между Тегераном и Эр-Риядом косвенно влияет и на Пекин.
Наиболее отчетливо это было видно во время визита Си Цзиньпина в Эр-Рияд в декабре прошлого года. Как двусторонние встречи Пекин-Эр-Рияд, так и заявления, сделанные после саммита Китай-ССАГПЗ, значительно обострили ирано-китайские отношения. Хотя дипломатические маневры Китая и визит президента Ирана Эбрахима Раиси в Пекин после резких заявлений Ирана сумели смягчить атмосферу, было неизбежно, что Пекин пострадает от подобных «дорожно-транспортных происшествий», если отношения между Тегераном и Эр-Риядом не улучшатся. Более того, эта напряженность удерживала потенциал сотрудничества Китая с двумя странами на ограниченном уровне.
С другой стороны, ирано-саудовское соглашение, заключенное при посредничестве Китая, является важным источником дипломатического успеха и престижа. Конечно, процесс хрупкий и имеет риски дезинтеграции. Однако, все же видно, что после этого соглашения Китай заявил, что претендует на такие титулы, как «создатель порядка» и «решатель проблем», на которые давно претендуют США. Это свидетельствует о том, что стремление Китая заполнить пустоту, оставленную США в регионе, сейчас начинает обретать форму. Несомненно, вашингтонская администрация может заявить, что она находит это новое развитие событий позитивным в дипломатическом и дискурсивном плане. Однако я придерживаюсь мнения, что она не будет терпеливо скрывать свой гнев».