Согласно совместному заявлению от 10 марта, Иран и Саудовская Аравия договорились восстановить дипломатические отношения после нескольких дней трехсторонних переговоров в Пекине. «В результате переговоров Иран и Саудовская Аравия договорились возобновить дипломатические отношения и вновь открыть посольства… в течение двух месяцев», — сообщило иранское информационное агентство IRNA со ссылкой на совместное заявление двух сторон. Официальное информационное агентство Саудовской Аравии (SPA) также опубликовало заявление 10 марта. По данным иранских СМИ, секретарь Высшего совета национальной безопасности Ирана Али Шамхани всю прошлую неделю с понедельника находится в Пекине для переговоров с саудовскими дипломатами. Предыдущие раунды дипломатических переговоров были проведены в Ираке и Омане за последние два года. Дипломатические отношения между двумя странами были особенно напряженными после казни в 2016 году саудовского шиитского священнослужителя Нимра аль-Нимра, критика саудовской монархии, и десятков его сторонников. Нападения иранских демонстрантов на посольство КСА в Тегеране после его казни побудили Эр-Рияд разорвать дипломатические отношения с Тегераном. Напряженность также усугубилась из-за войны Саудовской Аравии с йеменским повстанцами-хоуситами, поддерживаемыми Ираном, которая началась в 2015 г. и гибели сотен иранских паломников во время хаджа в давке в том же году. Иранское полуофициальное информационное агентство Tasnim сообщило, что Иран и Саудовская Аравия также «подчеркнули уважение суверенитета и невмешательства во внутренние дела друг друга» и договорились выполнять соглашение о сотрудничестве в области безопасности, подписанное 17 апреля 2001 года. Хотя более подробные детали соглашения все еще не известны, ряд стран выразили оптимизм по поводу потепления отношений между двумя региональными государствами. США заявили 10 марта, что осторожно приветствуют новую сделку. Однако представитель Совета национальной безопасности Джон Кирби заявил, что еще предстоит выяснить, «собирается ли Иран выполнить свои обязательства». Ирак, страна, часто оказывающаяся между Ираном и Саудовской Аравией в геополитических спорах, приветствовал дипломатический прорыв. «В дипломатических отношениях между двумя странами открыта новая страница», — заявило Министерство иностранных дел Ирака. Соседние Объединенные Арабские Эмираты и Оман также приветствовали новую сделку, а эмиратцы высоко оценили роль Китая в переговорах. Пакистан тепло приветствовал нормализацию дипломатических отношений между двумя исламскими странами, что окажет далеко идущее влияние на геостратегические отношения стран региона и поможет разрешить острые региональные споры. В заявлении МИД ИРП указывается, что эта сделка может быть особенно выгодной для Пакистана, который граничит с Ираном и имеет тесные экономические связи с Саудовской Аравией, а также может потенциально снизить напряженность на Ближнем Востоке и в Южной Азии, что может быть полезно для стабильности и безопасности Пакистана и открыть новые экономические возможности для него, поскольку и Иран, и Саудовская Аравия являются важными торговыми партнерами Исламабада.
В этой связи эксперты практически единодушно полагают, что этот шаг стал крупной дипломатической и политической победой Китая, главный дипломат которого Ван И приветствовал его как победу и заявил, что Пекин продолжит решать глобальные проблемы. Джонатан Фултон, нерезидент, старший научный сотрудник программ по Ближнему Востоку Атлантического совета, полагает, что эта сделка в равной степени может привести к чему-то положительному, или она может сорваться: «Слишком рано объявлять это чем-то иным, кроме хорошего первого шага. Однако это важно, как первый крупный шаг Китая в региональной дипломатии. Пекин сигнализирует, по крайней мере, с января прошлого года, что он готов продвигать неамериканское видение Ближнего Востока, и это признак грядущих изменений. Роль США на Ближнем Востоке остается под вопросом, поскольку некоторые страны региона видят, что Вашингтон медленно уходит после вывода войск из Афганистана в 2021 году и сокращения численности войск в Сирии». При этом пока что касается Сирии, то данные о возможном выводе американского военного контингента оттуда на сегодня не подтверждаются. Внезапное необъявленное прибытие высшего военного чина США генерала Марка Милли, председателя Объединенного комитета начальников штабов, на американскую базу на северо-востоке Сирии 3 марта американскими экспертами было однозначно расценено как ясный сигнал о том, что американцы из Сирии не уйдут. Этот визит в общем-то был вызван не только чистой инспекцией войск, но и еще имел явное политическое значение. Неясно, встречался ли Милли с командирами Сил демократической Сирии (СДС), возглавляемых курдами, которые были главным союзником американских войск на северо-востоке Сирии. Милли прибыл по указанию Белого дома на фоне появления законопроекта о прекращении участия США в Сирии, который должен был вынесен на голосование в Конгрессе США на прошлой неделе. Конгрессмен США Мэтт Гетц (республиканец от Флориды), который в прошлом месяце представил резолюцию о военных полномочиях с целью вывода вооруженных сил США из Сирии, выступил с резкой критикой визита Милли: «Если генерал Милли так сильно хочет этой войны, он должен объяснить, за что мы боремся и почему это стоит американских денег и крови. Внешняя политика «Америка прежде всего» требует реализма, рационального мышления и серьезности. Сирия — это кошмар пороховой бочки. У Америки нет видимого интереса продолжать финансировать борьбу, в которой альянсы меняются быстрее, чем пески в пустыне». Милли при этом очень четко выразил свою позицию (читай: позицию Белого дома): «Я считаю, что это важно. Поэтому я думаю, что устойчивое поражение ИГ («Исламскон государство», запрещено в России – авт.) и продолжение поддержки наших друзей и союзников в регионе … Я думаю, что это важные задачи, которые могут быть выполнены». Конгрессмен Гетц представил законопроект после пресс-релиза Центрального командования США от 17 февраля, в котором сообщалось, что 4 американских военнослужащих были ранены во время падения вертолета на северо-востоке Сирии, когда с земли была произведена атака. Суть в том, что для продолжения оккупации США примерно трети сирийской территории нет другого обоснования, кроме геополитических соображений. Эти соображения в основном заключаются в следующем:
— Необходимо сохранить присутствие США в стратегическом Восточном Средиземноморье на фоне непростых отношений США с Турцией;
— Безопасность Израиля;
— Российские базы в Сирии;
— Ось Россия-Сирия-Иран; и, что наиболее важно, геостратегия по сохранению Сирии слабой и разделенной в обозримом будущем.
При этом немаловажен и теневой нефтяной бизнес американских военных. По свидетельствам очевидцев, 27 февраля, американские войска направили по меньшей мере 34 автоцистерны, заполненные краденой сирийской нефтью, через незаконный пограничный переход Аль-Махмудия на свои базы в Ираке. По оценке Министерства иностранных дел Сирии, совокупные убытки, понесенные нефтегазовым сектором страны в результате хищений и других действий США, составили 107 млрд долларов по состоянию на август прошлого года. Но в общем, процесс нормализации отношений правительства Башара Асада с региональными государствами Персидского залива, особенно с Саудовской Аравией, ОАЭ и Катаром, а также с Египтом и Турцией, поставил США в затруднительное положение. Особенно раздражает США то, что Россия выступает посредником в турецко-сирийском сближении.
Нынешний успех Пекина в посреднических миссиях на Ближнем Востоке при этом в большей степени рассматриваются некоторыми американскими экспертами пока как в большей степени «символический шаг». Алекс Ватанка, директор иранской программы американского Института Ближнего Востока заявил, что соглашение, возможно, не станет серьезной потерей для Вашингтона в долгосрочной перспективе: «Это символически создает впечатление, что Соединенные Штаты не могут быть ключевым игроком. Но это не будет Ближний Восток, на котором доминируют китайцы». При этом сами китайские эксперты полагают, что маловероятно, что активность Китая на Ближнем Востоке обусловлена исключительно желанием геополитически противостоять США. Скорее, основной мотивацией Китая является защита собственных экономических и стратегических интересов в регионе. Будучи крупной мировой державой, имеющей хорошие отношения как с Ираном, так и с Саудовской Аравией, Китай использовал свое влияние для поощрения диалога и примирения между двумя странами. Пекин стремился сбалансировать свои отношения с этими двумя странами преследуя свои стратегические интересы в регионе. Китай в значительной степени заинтересован в стабильности региона, учитывая его зависимость от ближневосточной нефти и его стратегические интересы в инициативе «Пояс и путь» (BRI), которая проходит через регион. Китай также активно продвигал экономическое сотрудничество между Ираном и Саудовской Аравией. Это была не «долговая ловушка» о которой говорили многие западные политические комментаторы. BRI становится неотъемлемой частью торговой инфраструктуры региона. В 2016 году Китай подписал меморандум о взаимопонимании с Ираном об инвестировании 600 млрд долларов в экономику Ирана в течение 10 лет. В 2017 году Китай подписал аналогичное соглашение с Саудовской Аравией об инвестировании 20 млрд долларов в инфраструктурные проекты королевства. Ожидается, что эти инвестиции будут способствовать укреплению экономических связей между двумя странами после нормализации дипломатических отношений.
Для Соединенных Штатов сделка между Ираном и Саудовской Аравией потенциально может ослабить напряженность на Ближнем Востоке и снизить риск крупного конфликта. Однако это также может создать новые проблемы. Соединенные Штаты исторически были близким союзником Саудовской Аравии, и любая сделка, которая укрепляет позиции Ирана в регионе, может рассматриваться как угроза интересам США. Растущее влияние Китая на Ближнем Востоке имеет последствия для баланса сил в регионе и потенциально может повлиять на интересы США. После того, как он сыграл роль посредника между Саудовской Аравией и Ираном, Китай укрепил свои позиции в качестве региональной державы и потенциально бросил вызов влиянию США в регионе. Это часть более широкой китайской инициативы по заключению более широкого соглашения, которое включает Ирак и Оман, чтобы снизить напряженность в регионе и, возможно, перестроить Ближний Восток. Индикаторами практической реализации этой будет динамика конфликта в Йемене, где поддерживаемые Ираном хоуситы воюют с правительством, поддерживаемым Саудовской Аравией, а также деэскалация конкуренции Ирана и КСА через свои прокси-силы в Сирии, Ливане и Ираке. Некоторые американские эксперты при этом считают, что саудовцы могут не решаться резко увеличить товарооборот из–за санкций США против Ирана. Многие эксперты также считают, что Израиль встревожен этой сделкой. На на сегодня самым большим итогом этой сделки является «выход» Китая в качестве международного миротворца. Соглашение застало США врасплох, хотя Белый дом заявил, что его информировали о ходе переговоров. Значение соглашения заключается в том, что к США и России теперь присоединился Китай, который оказывает большое влияние в регионе. Китай стал третьим игроком в глазах стран БВСА, что распространяется на дипломатическое влияние из Азии, прямо через Центральную Азию, в БВСА. Это широкое влияние, которое США не разделяют на данный момент. Это в любом случае следует рассматривать как серьезную неудачу для США, поскольку нефтяное и военное сотрудничество являются двумя самыми важными вопросами, представляющими интерес для США. Китай в настоящее время является хорошо финансируемой альтернативной сферой влияния, с которой США не могут сравниться из–за финансового стресса, вызванного текущей войной на Украине. Китай также является членом БРИКС, общего торгового альянса между Бразилией, Россией, Индией, Китаем и ЮАР. Сейчас это действует на многих уровнях и выгодно всем сторонам. Помимо всего, в настоящее время Китай готовит дипломатическую мирную инициативу между Россией и Украиной в связи с предстоящим визитом председателя КНР Си Цзиньпина в Москву. Таковы новые ближневосточные реалии.